Часть 1. (1/1)

Я открываю глаза, и первое, что вижу?— это черная морда Тревора. Кажется, в нем есть что-то от лабрадора, возможно, его лабрадориха-мать загуляла с каким-то беспородным, но очень красивым псом, просто не смогла устоять. И получился Тревор?— тот, кто не дает мне расклеиться к чертям окончательно. Пес облизывает моё лицо, хоть и знает, что я не разрешаю ему это делать. Но по утрам, когда я еще не проснулся окончательно?— он понимает, что можно, я пока не собрался с силами дать ему отпор. Слышу как за стенами моего дома льет дождь. В Окленде часто идут дожди. Мы с Тревором привыкли промокать под ними во время наших долгих прогулок. Сегодня как никогда неохота вставать. Не то чтобы я веду строгий учет, но когда я откидываюсь на спину?— первое, что мне приходит в голову?— сегодня тот самый день, когда исполняется ровно год. Моей жизни без нее. Год как я уехал из Лос-Анджелеса на родину. Потерпев очередное поражение?— хоть когда-то давно и давал себе зарок не связываться больше с женщинами, решив, что одному лучше.Как бы там ни было. Я вновь был один. Ах, нет, теперь с Тревором. Приоткрываю один глаз и смотрю на пса, который терпеливо сидит рядом с кроватью, заметив, что я смотрю на него?— он ворчит что-то по-собачьи, затаив дыхание ожидая, когда я наконец-то встану и буду готов к нашей очередной прогулке.Но я пока не хочу вставать. Сегодня хороший день. День, когда я думаю о ней прямо с утра, без угрызений совести, без болезненной тоски, с наслаждением и любовью. Когда я вернулся сюда?— мне казалось, что я тронусь. Я даже купил крем с ванильным запахом, которым она пользовалась, а чуть позже и духи. Я покупал ей эти духи много раз, но никак не мог запомнить название марки, поэтому их выбирал в парфюмерном магазине наугад, кажется облажался, но запах все равно был похож. Так я подогревал свои воспоминания о ней. Хоть они в этом и не нуждались. Я помнил все, что связано с ней. Хоть и прошел год. Ее любимые цветы?— герберы, бордовые, но если их нет в лавке, то можно густо оранжевые, минеральная вода ?Эвиан? в таких маленьких бутылках?— положить в морозилку на три минуты, не больше?— ей надо беречь горло?— ангину она схватывает на раз, кофе?— ванильный капучино, когда плохое настроение?— черный горький?— от него не так противно на душе, потому что нет ничего хуже, чем ощущать во рту его горечь?— она всегда удивлялась, как я могу его пить. Да куча всего. У меня столько воспоминаний в голове, что сам поражаюсь, как они там умещаются, помимо всей той информации, которая мне просто необходима для жизни, которую я веду сейчас без нее.Тревор громко гавкает. Собачьему терпению пришел конец. А когда я лениво встаю?— пес радостно подскакивает и несется со всех ног в холл за поводком. Я влезаю в одежду, которая валяется на кресле, даже толком не смотрю, что надеваю. В холле беру дождевик, и мы выходим на улицу. Кажется, из нас двоих этой прогулке рад только он, резвясь под дождем, в то время как я неуклюже путаюсь в дождевик и неохотно покидаю стены теплого дома, направляясь к побережью.На рыбалку сегодня вряд ли получится?— оцениваю ситуацию по тому, какие большие волны накатывают на берег одна за другой. Моё более-менее хорошее настроение тает, будто сахар под дождем. Тревор несет мне большую палку. Я смотрю на этот черный комочек энергии?— весь мокрый, и поражаюсь?— откуда в нем столько силы?! Вот бы он мог поделиться со мной. Даже этот пес?— упрямое напоминание о ней. Она мечтала о собаке, с детства, жила с уверенностью, что когда вырастет?— обязательно заведет. Но ее образ жизни?— водоворот разъездов, съемок, богемных вечеринок и прочих атрибутов жизни голливудской ?звезды? не позволяли ей взять и опрометчиво привязать к себе живое существо. Она всегда была довольно заботливой и ответственной, несмотря на то, что при всем этом была еще и жуткой занозой в заднице. Я невольно хихикнул, отчего Тревор отвлекся от своей палки и с любопытством взглянул на меня, смешно наклонив голову на бок. Я завел его сразу, как только вернулся сюда. Долго подбирал имя, потому что она кое-что соображала в этом, рассказывала, как читала в одной книге, что собакам нельзя давать клички с резко звучащими сочетаниями букв, я три дня думал над именем, чуть не рехнулся, а когда в мою голову пришло имя ?Тревор??— это было колоссальное облегчение. Я очень надеюсь, все еще… Что когда-нибудь я встречу ее и, конечно же, расскажу об этом. Мы вместе посмеемся… Но с каждым новым днем, неделей, месяцем… я все больше и больше становлюсь уверен, что это вряд ли произойдет…