Глава 2.3 (1/1)

А теперь пришло самое время задуматься над моим душевным здоровьем, хорошенько проанализировав моё поведение и реакцию на то представление, которое устроила мне Сью. Скорее всего, ей не хотелось столь сильно очаровывать меня, оставить столь глубокий след в моем сердце и неизгладимый отпечаток в душе. В моей памяти навсегда застряло это невозможное световое облако золотистых локонов, которые непослушными волнами спадали на узенькие плечики девочки. Они взмывали вверх с легкостью невесомого перышка, когда она совершала резкие повороты вокруг своей оси, точно фарфоровая балеринка. И правда – её кожа была фарфором, холодным, хрупким и непроницаемым. Она притягивала своим несовершенством и в то же время отталкивала пугающей красотой глаз, кои отливали безжизненным, металлическим блеском. Что-то неясное, нечеткое было в эфемерности её образа. Может быть, поэтому он периодически растворялся в воздухе, словно призрачная дымка? Нет, всё это мне только кажется. Вот, и вам показалось. Сью была из крови и плоти, наличие коих подтверждали многочисленные её ?клиенты?. Но я был рад, что она не удостоила меня чести стать одним из них, и убедиться в вещественности её существа столь низменным и беспрепятственным способом. Девочка, несомненно, заслуживала большего: большего, чем могли дать ей те, кто платил невозмутимой чертовке за незатейливые телесные наслаждения. Наверняка, для Сью они не значили ничего. Быть может, в своих четырнадцать с половиной она уже успела устать от секса? Не знаю, мне трудно судить о таких вещах. Но одно я уяснил для себя наверняка – её никто никогда не пытался добиться честным способом. Разумеется, в том была вина и самой Сью: она просто сразу давала понять, что вся эта романтическая мишура ей ни к чему, а её любви им всё равно не дождаться. Жестоко? Нет. Скорее уж честно.Поэтому вас уже не сможет удивить следующий мой шаг, который ранее мог показаться вам не то, что странным, а даже в какой-то мере невообразимым. Так что, спешу разуверить вас в успевших сформироваться в ваших головах стереотипах – не все выполняют их предписания, а потому с помощью этих стандартных мерок никак не получится высчитать процент индивидуальности, приходящийся на душу каждого уникума, живущего на этом Свете. А почему, смотрите сами.?Дзинь-дзинь? - звонок ещё более визгливый и пронзительный, имеющий, однако, некую долю приятной хрипотцы в своём голосе, возвестил о приходе незваного гостя.?Сейчас, сейчас. Да, иду же, иду? - послышался из-за облупленной деревянной двери (которая, судя по остаткам краски на ней, когда-то была белой, подобно нашей) голос незабвенной малышки Сью.Холодок, которым повеяло от этого раздраженного тона, моментально сдул куда-то всю мою хваленую твердость характера и непоколебимость духа уже в тысячный раз. Конечно, я могу сейчас начать укорять себя во всех смертных грехах, включая вышеупомянутую черту моего отвратительного характера, но предпочту сейчас не тратить на это время, а плавно перейти к продолжению моего неуклюжего повествования.?Кто там?? - резко отворяя дверь на распашку, выпалила Сью, как будто только и добивалась того, чтобы тот, кто послушно дожидался за дверью уже с полчаса, подпрыгнул на месте от неожиданности. Я хотел было выдавить из себя проникновенную речь, над коей безрезультатно бился весь вечер на кануне, но дверь захлопнулась так же молниеносно, как и отварилась всего-навсего несколько секунд тому назад.Полностью безнадежен – вот каков был мой диагноз. Возможно, дай она мне тогда шанс, я бы успел сказать хотя бы до тошноты банальное и несуразное ?привет?, и тогда бы Сью могла задержать на моей жалкой фигуре взгляд своих металлических глаз хотя бы на несколько секунд. Возможно, её бы разжалобили мои попытки выдавить из себя оставшуюся часть вышеупомянутой речи. Возможно… Нет, больше у меня не было никаких возможностей, за исключением одной-единственной ничтожнойвозможенки, которая представлялась мне теперь ещё более глупой и нелепой, чем весь предыдущий мой план.Итак, я решил попробовать ещё раз. А потом и ещё раз и, быть может, даже ещё раз, пока не добьюсь так называемой личной аудиенции её светейшества Сью. На следующий день стояла скверная погода: промозглый, моросящий дождь не прекращался с самого утра и до позднего вечера, небо было совершенно серым (на два тона серее цвета глаз Сью), а асфальт мерцал озерцами луж на фоне изредка проносившихся молний, которые осветили небо в час по полудни. Я стоял на своём успевшем сделаться привычным месте, под дырявым козырьком, прямо напротив облупившейся двери, тело моё располагалось параллельно проходу, из чего можно было сделать вывод, что мне вряд ли когда-нибудь удастся попасть в обитель моей Авроры, так как, как известно, параллельные линии никогда не пересекаются. Поэтому максимум, на что я мог рассчитывать – так это благополучно постоять в проходе, когда эти линии наконец-то подойдут совсем близко друг к другу и совпадут.

Однако Сью не спешила совершить элементарное наложение, что в переводе на нормальночеловеческий язык означает – она так и не открыла мне дверь в тот день. Видимо, девочка выглянула из окна, как только я позвонил в дверь в самый первый раз и, увидев мой темный силуэт, размытый мелкими капельками дождя, испустила вздох негодования, который можно было расценить, как раздраженное ?ну вот, опять он?.И на что только, спрашивается, я надеялся? Неужели пытался надавить на жалость или на нечто более возвышенное, к примеру, тем самым снискать её уважение? Я бы и сам тогда не разобрался, а потому и вам не советую забивать голову подобными измышлениями. Но дождь не может идти вечно, как и день не в силах продлить своё тление на углях заката, поэтому новым, на этот раз светлым (на тон светлее цвета волос Сью), солнечным и теплым утром я вышел из своего сравнительно идеального дома и решил, что сегодня после уроков я во что бы то ни стало совершу ещё одну попытку. Да,пускай, она станет последней, но я её непременно совершу. И совершил, впрочем, с таким же успехом, а точнее его отсутствием, как и до того. На следующий день заря прошла в каких-то ничтожных сантиметрах от меня, поспешно удаляясь из своего убого пристанища. В тот миг она лишь окинула взглядом мой непривлекательный образ с пересохшими губами, растрепанными волосами и перекошенными очками, и прошествовала дальше, не обращая более на меня никакого внимания. Однако приятный холодок её глаз стоил того безропотного ожидания, коим я поплатился за этот глоток живительной свежести. Впоследствии я думал: как хорошо, что я сумел не испортить воспоминание о том охровом вечере своими неприятными догадками по поводу того, куда она могла направляться в тот день. Теперь пора бы разбавить моё пресное повествование каким-нибудь резким, ярким, неожиданным событием. И рад бы, да не могу, иначе мне пришлось бы вам врать. Я проделывал одно и то же день за днем на протяжении всей недели. Иногда она проходила мимо, как будто не замечая меня, а порой даже не выходила из дома, оставляя своего верного слугу (коим я уже начал себя считать) без обещанной золотым солнцем награды.Так что, однажды, я проснулся и понял: зачем я всё это делаю? кому это нужно? Я ни разу не смог добиться успеха, так был ли смысл продолжать? Нет. Вот я и сдался. Разумеется, тогда мне казалось, что на этом всё и кончится, но, как всегда, я не учел одной важной детали: сам я сдался, но Сью-то – нет. Оказывается, я совсем ничего не понимаю в этой жизни, но как сказать…