Глава 2.1 (1/1)
IIБедняжка ТомWhen you were here before, couldn't look you in the eyeYou're just like an angel, your skin makes me cry
You float like a feather in a beautiful world
And I wish I was special,
you're so fucking special.Radiohead – Creep? ?Буль-буль? - вот и всё, что вы можете сказать, когда вас окунают головой прямо в туалетную воду. Разумеется, это процедура не из приятных, но, поскольку я даже в некотором роде мазохист, для которого данное временное местопребывание не в новинку, я не ощущал особого отвращения, не говоря уже о таких мерзких вещах, как тщетные стенания рвотного рефлекса. Итак, перед вами величайший неудачник всех времен и народов – то есть я. Меня зовут Том, и я учусь в этой школе с довольно таки сомнительной репутацией уже десять лет. Не малый срок, не так ли? Вполне достаточный для того, чтобы сойти с ума в данном образовательном учреждении. Вам станет гораздо проще уловить ход моих мыслей, когда я вам поясню, отчего же моя родная школа, коей она успела стать за моё пребывание в ней, имела не самую лучшую репутацию. Надо заметить, что причиной тому являлись отнюдь не низко квалифицированные учителя, использующие для обучения далеко не педагогичные методы, а… ученики. Да, о них стоило бы поговорить отдельно. Не обо всех, само собой разумеется, а лишь о некоторых, избранных, так сказать, личностях, а если ещё точнее, то о личностях, которые сами себя считали таковыми. Поверьте, данное моё замечание не лишено смысла, потому что подобных личностей могут уважать исключительно субъекты столь же ограниченные в плане умственного развития и одаренные в плане физического. Конечно, такие ребята (а в особенности мальчики) есть в каждой школе, но причина того, почему я решил вам поведать именно о них, заключается в следующем: ведь я учусь не в любой школе (хотя, как мне говорят учителя, имею такую возможность), а именно в этой, единственной и неповторимой общеобразовательной средней школе высшего разряда. Ну что ж, пожалуй, можно начинать. Как вам, возможно, уже известно, зовут этих будущих криминальных элементов Бобом и Сэмом. Имена, как видите, самые, что ни на есть незамысловатые: количество букв, из которых они составлены, в точности совпадает с их коэффициентом умственного развития. Так что, я бы и не смог придумать для сих субъектов названия, более точно отражающие их содержание, поэтому прошу прощения за использование в сем повествовании оригинальных имен этих мальчиков. Как вы уже и сами догадались, телосложения они были самого спортивного, ростом природа их тоже не обделила, так что у меня сложилось стойкое впечатление, что вся еёщедрость пошла исключительно на сотворения их тел, а когда дело дошло до души – тут уж ничего и не осталось. Так что, в связи с вышеперечисленными фенотипическими свойствами они чисто практически не имели никакой возможности придумать для себя развлечения более полезные и безобидные, ну, а любимым предметом их издевок, конечно же, из года в год становился я.
Однако я могу сказать, что в моей судьбе всё сложилось не так уж плохо, так как ни Боб, ни Сэм не являлись моими одноклассниками. Теперь, я думаю, стало очевидно, почему я и во время перемен предпочитал и носа не казать из-за двери какого-либо кабинета. В присутствии своих одноклассников я ощущал некое подобие безопасности, но, к великому сожалению, никаким иным способом я с ним не взаимодействовал, по крайней мере, по собственной воле. Я никогда не отказывал в помощи во всём, что касалось школьных предметов, но личные просьбы старался всегда обходить стороной, не говоря уже о различных спорах и пари. Стабильность и безопасность – вот моё кредо, которое с годами ко мне всё больше и больше привязывается, навевая, однако ж, порой невыносимую скуку. Вот и сегодня меня точно громом поразило – я вышел на большой перемене из кабинета тригонометрии и направился к окну, узрев пейзаж, весенний пейзаж за которым столь трагически умудрился привлечь моё обычно сосредоточенное внимание.Тут-то меня и заметили мои мучители, зрение которых также могло вызвать зависть у любого, кто, подобно мне, вынужден носить очки за не обнадеживающим наличием оного.?Эй, Томми, что-то ты сегодня так чистенько выглядишь?? - осклабился Боб. Он был даже выше Сэма, к тому же второгодник. Его рыжие волосы, как всегда немытые и взлохмаченные, падали ему на прыщавую щеку, на которой теперь появились складочки из-за его мерзкой ухмылки.?Разве? По-моему, я всегда регулярно моюсь в отличие отнекоторых? - расхрабрившись, ответил я. Господи, ну о чем же я думал в тот момент? Не нужно было забывать о том, с кем имею дело, и проявлять свою дерзость в более подобающем для этого месте и обществе.?Да, ты дерзишь, я смотрю? - прищуривая один глаз и потирая кулаки, промолвил Боб.?Неужели? Тебе, наверное, показалось? - продолжил гнуть свою линию я, окончательно решив в тот день попереть все правила и принципы (включая наибанальнейший инстинкт самосохранения), и идти до конца.?Ни хрена себе! Я гляжу, ты совсем оборзел. Эй, Сэм! Где ты, тупица, шляешься, мать твою!? - заорал на весь коридор Боб. Я с тревогой заметил, как все остальные ученики, находившиеся в данный момент в школьном коридоре, как-то сразу притихли и насторожились. Они уже чувствовали – грядет буря. У меня по спине пробежали мурашки, но я крепко стиснул зубы, а руки сжал в кулаки, приготовившись показать, что я вообще-то тоже представитель сильного пола.Однако храбрость моя также быстро испарилась, как сладковатый аромат духов моей мамы, когда она утром, торопясь на работу, выходит за дверь.?В чем проблема, дубень?? - уперев руки в боки, материализовался вдруг по правую руку от Боба Сэм.?Да, вот этот паршивец только что надерзил мне, брат? - многозначительно поковыривая в носу, отозвался Боб.Надо же, он жаловался Сэму (который был младше его на год и ниже на парочку сантиметров), словно тот был его мамой-львицей.?Сейчас разберемся? - оскалившись, зыркнул на меня Сэм, закатывая рукава.Обстановка становилась всё более и более угрожающей, а я точно кол проглотил – не мог пошевелить ни ногой ни рукой, во рту тоже мгновенно пересохло, а язык образовал какую-то замысловатую буклю, по ощущениям напоминавшую скорее морской узел.
?Пошли-ка в толчок, дружок? - загоготал Сэм после недолгих раздумий.
Они схватили меня с обеих сторон, чтобы я никаким образом не мог вырваться, и поволокли вперед по коридору, точно тюремного заключенного. Никто уже не обращал ни малейшего внимания на эту картину – все давно привыкли к нашей с ними ?закадычной дружбе?. Даже мои геройские (но от этого не менее бесполезные) попытки выпутаться-таки из лап своих мучителей не вызвали ни в ком не то что сочувствия, а даже банального человеческого интереса. Мы полны безразличия к окружающим, что тут ещё можно сказать.*** Следующий фрагмент моих воспоминаний как раз и заключался в многозначительном и совершенно неразборчивом ?буль-буль?. Голова полностью уходит под зловонную жижу, а сверху доносится один только гул гоготания моих мучителей.
Типичная картина. Но что же послужило причиной тому, что мне так хорошо запомнился именно этот акт моих истязаний? Ответ на этот душетрепещущий вопрос вам может дать только очередной фрагмент, который следует за вышеуказанным в самом что ни на есть фабульном порядке. Итак, вы, конечно же, уже представили, как какой-то неказистый мальчик в перекошенных очках ?ныряет? головой в бездонный зев унитаза, но теперь я попрошу вас о ещё одном воображаемом изощрении: представьте, что этого бедного мальчика и не собираются оставлять в покое, хотя он уже побывал ?на самом дне? глубоководного океана юношеской жестокости. Вот что следовало потом: меня, с волосами-сосульками и запачканными стеклами-овалами несчастных очков в проволочной оправе, дергают сзади за воротник рубашки и волокут к следующей грязно-зеленой инфернальной кабинке, имея при этом в голове мысли самые наизвращеннейшие.
Когда же меня кинули на истоптанный кафель, и я уткнулся носом в причудливый узор чьей-то рифленой подошвы, раздался голос Боба (невозможно ни признать, в тот день он был в ударе).?Эй, братан, гляди, чего тут есть? - тыча могучим пальцем в жерло туалетного кратера, ляпнул парень.?Ты о чём, дурак?? - не менее ?интеллигентным? тоном осведомился Сэм.?Как, о чём – вот об этом. Ты чё, слепой что ли?? - нетерпеливо пояснил Боб.?Ни фига я не слепой. Это ты тупой просто. Куда ты тычешь? В говно что ли?? - раздраженно спросил Сэм.?Ну, да, тупица, дошло же до тебя, наконец? - ?обласкал? приятеля Боб.?И на хрена оно тебе?? - не уловил мысли Сэм.?Как на хрена? Вот, наш Томми сегодня не ходил в столовку. Он, наверное, совсем проголодался. Правда, Томми?? - откровенно глумясь, произнес Боб, откидывая мою опущенную голову наверх, больно потянув за волосы.?Ублюдки? - не выдержал я. И всё-таки они во мне существуют. Я говорю сейчас о гордости и чувстве собственного достоинства. Разумеется, я и раньше замечал намеки на их присутствие в моей трусливой и бесконфликтной душе, но в тот день они проявились особенно ярко, обнажив всю свою силу и мощь. Только они-то и довели меня до такого состояния, в коем я прибываю. Хорошо ли это или плохо – не берусь судить. Но, пожалуй, я ничего не хотел бы изменить.?Жри, скотина, жри? - гневно заорал Боб, наклоняя меня над зловонной пропастью. Не могу судить точно, но, как мне тогда показалось, даже Сэм слегка опешил от такого бурного проявления агрессии своего камрада. По крайней мере, такой вывод можно было сделать исходя из того, что юноша просто стоял на месте, как вкопанный, не предпринимая никаких действий, дабы помочь своему ?брату по разуму?.?Нет, стойте, стойте, прекратите? - из последних сил закричал я, находясь в каких-то миллиметрах от вонючей горки.?А, ты ещё мамочку позови, давай!? - ещё сильнее разозлился Боб, не опуская, однако, моей головы ниже.?Остановись, я сделаю всё, что захочешь, только прекрати!? - не переставал взывать к остаткам его разума я.?Всё, что захочу, говоришь?? - оскалился (как я догадывался по интонации его голоса) Боб.?Да? - выдохнул я, и тотчас почувствовал, как сильная и цепкая рука ослабляет хватку и опускает меня на холодный кафель пола.?Есть у меня одно желание? - почесывая прыщавый подбородок с пробивающейся рыжей щетиной,промолвил юноша.?Слушай, остынь лучше, брат. Оставь этого маменькиного сосунка в покое? - кладя тяжелую руку на плечо Бобу, примирительно сказал Сэм. ?Ну, уж нет. Он сам мне пообещал, так пусть теперь отвечает за свои слова. У меня есть желание, парень? - притягивая меня за волосы и не переставая зловеще улыбаться, обнажая свои неровные и желтые зубы, проговорил Боб.?Это бесполезно? - бессильно вздохнул Сэм, облокачиваясь о деревянную стенку кабинки.?Но сначала поклянись, что ты исполнишь его? - ещё старательнее растягивая губы в ухмылке, заявил Боб.?Клянусь? - не думая ни секунды (а надо бы), выпалил я.
Вот так вот, дамы и господа, вам невольно пришлось стать свидетелями ужаснейшего действа, а именно – рождения и гибели моей храбрости и всей той трухи, что от неё осталась.?Вот моё желание, сосунок: переспи с Сью. Ты знаешь, кто она такая, она не откажет даже такому лузеру как ты? - с видом крайнего удовольствия, доставленного своей гениальностью, проговорил Боб, наблюдая за моей реакцией.Разумеется, сначала мои глаза расширились от удивления, но когда мой мозг сумел до конца обработать полученную информацию, на смену потрясению пришло смущение, сиюминутно окрасившее щеки в пурпур.?Но это ещё не всё. Ты снимешь, как вы будете кувыркаться на мобильник, да так, чтобы она ничего не заметила, а то она тут же тебя пошлет, и мы не увидим шоу. Понял, ушлепок?? - прищуривая глаз на свой обыкновенный манер, добавил боб.?Понял? - всё так же беспомощно ответил я, одновременно испустив вздох неопределенно-облегченной тяжести.?Умница? - загоготал Боб, заглушаемый громом звонка.Тогда я понял, что меня больше никто не держит, и помчался со всех ног в класс. Мне было наплевать на то, как я выгляжу или как от меня пахнет – оное никого не приведет в удивление. Гораздо больше меня беспокоило другое – обещание придется выполнять, и тут уж судьба не оставляет мне никакого выбора, разве что, либо жизнь, либо смерть, а третьего, как известно, не дано.