Анатомия чувств (2/2)
- Не любишь ты меня! – Сюра надула и без того пухлые губы и театрально закатила глаза. – Уйду я от тебя.
- Сначала скажи, где Юкио.
Киригакуре смерила меня взглядом ?Достал уже? и неожиданно преобразовалась. От былого помутнения в глазах и следа не осталось. Согнутая спина распрямилась. Запах алкоголя не исчез, но зато теперь учитель была хоть чуть-чуть похожа на трезвого человека.
- Твой обожаемый братик куда-то убежал. По-моему, к ректору. Не следует тебе его искать.- Почему? – искренне удивился я.
Сюра протянула руку и с каким-то воодушевлением щёлкнула меня по лбу.
- Много будешь знать – паладином не станешь! Все они были чуток с приветом, а потому и не знали того, что было ведомо простым людям.
С этими словами, махнув мне рукой, Киригакуре направилась к своему автобусу.
***
Я полусидел-полулежал в кресле. Настроение было, мягко говоря, паршивое. Слова Сюры окончательно добили зачатки радости на сегодняшний день. И даже разглагольствования Шимы на тему ?Сиськи, пиво и жратва- наши лучшие друзья? меня только взбесили.
- Разве ты не хочешь найти настоящую любовь? На всю жизнь? – я наконец спросил о том, что меня больше всего интересовало.
Рензо смерил меня полным удивления взглядом.
- Нет, ничего. Забудь.
Автобусы медленно катили к бывшему санаторию. Дорогу я примерно знал, поэтому мысленно уже рассчитал, сколько осталось времени до прибытия.Юкио в нашем автобусе так и не появился. Видимо, ехал с с Сюрой. Тьфу, ну и пусть. Не сказать, чтобы я ревновал, но какое-то чувство напряжённости присутствовало.
Наконец, мы подкатили к тому самому двухэтажному дому. Он немного преобразовался, теперь выглядел действительно празднично. Вдоль главной дорожки расположились ледяные скульптуры. Довольно странно, они, по идее, должны уже растаять… Наверное, Фель постарался колдонуть.
До этого выглядевшие угрюмо ?лысые? деревья теперь были украшены таким количеством огоньков, что можно было подумать, будто у лесных жильцов появилось радужное одеяние.
В общем, всё выглядело более чем по-рождественскому!
Со стороны друзей послышался восхищенный вздох. А ведь точно, они ещё не видели этого. Я даже им позавидовал. Хотелось забыть такое вроде и обжитое здание, но будто… Избитое судьбой…
***
Ближе к вечеру все окончательно расположились по комнатам. И уже в нашей спальне я наконец смог отловить Юкио. Брат выглядел помятым и ужасно измученным.
- Рин? – взгляд его был каким-то потерянным.
- Юки. Я насчёт вчерашнего.
Чего угодно я ожидал в тот момент, но не этого. Юкио буквально рухнул на пол, увлекая меня за собой. Я даже не заметил того, насколько больно я ударился коленями. Гораздо больше меня волновал Юкио. Плечи его дрожали. Голова опущена, очки слетели с носа и ударились линзами о деревянный пол. А брат и не заметил. Вцепившись в мою кофту, он продолжал дрожать в моих руках.
- Рин… - наконец выдавил он сквозь слёзы. – Прости меня, прошу! Я не знаю, что на меня нашло. Я… Мне так жаль. Просто до ужаса! Если сможешь, прости, пожалуйста!
Я просто не знал, что и сказать. Таким я брата видел впервые. До этого он никогда так не плакал. Разве что в детстве. И не извинялся никогда так искренне.
Всё что я смог – обнять его как можно крепче, прижимая к себе.
- Всё хорошо, - я и сам сдерживался от того, чтобы ненароком не заплакать.
Я не знал, правда ли всё что он сказал. В одном я был глубоко убеждён. Продолжать злиться на него я не смог бы. К этому далматинцу меня переполняла нежность и любовь. А всё остальное как-то неважно!..
***
Почти ночь… Я не знаю, что заставило меня вдруг подняться с кровати и, сказав Юкио о скором возвращении, отправиться на поиски ванной комнаты. Да, я её нашёл. И довольно быстро причём!
Правда, ванны здесь не оказалось – лишь небольшая комнатка, вся сверху до низу уложенная плиткой и с душами почти под потолком. До боли знакомая картина. Такая же душевая и у нас в Академии. Мысленно улыбнувшись, я приставил Курикару к стене и, быстро сняв всю одежду, бросил её на пол. Стало вдруг очень хорошо. И хвост, который вечно был прижат к телу, наконец, получил свободу. Выпутавшись из тисков одежды, он слегка помотался из стороны в сторону, как бы разминаясь, и в довершении обвил мою ногу.
- Чтоб тебя, - с лёгкой улыбкой произнёс я. – Талии моей тебе мало?
Хвост не ответил. Ну да, с чего бы это вдруг?..
Скрипнул кран. Хлынула холодная вода. Я хотел было сделать её потеплее, но вдруг почувствовал небывалое упоение от этих холодных струй, бьющих по телу. Вода обволакивала всего меня, дарила небывалую расслабленность и умиротворение…
Неизвестно от чего, но я вдруг вспомнил одну песню…
- Ты проник в мою плоть смертельной болезнью, - зашептал я, обхватывая руками плечи. – И меня лихорадит, и мне не согреться… Ты, как вирус в крови, ты уже не исчезнешь… Ты, как дикий цветок, проросший сквозь сердце.
На этих словах мой голос сорвался. Сердце кольнуло, стало почему-то холодно. Я ведь, по сути дела, пою о себе…
- Мои ногти впиваются в тело, оставляя глубокие раны!
Я вздрогнул, стараясь не думать, кто действительно сейчас шептал эти слова совсем близко от меня.
- Изгоняю тебя непрерывно, изгоняя тебя неустанно!
Совсем близко…
- Экзорцизм…
Дыхание, его дыхание обжигает кожу…
- Нелепый, как вся моя жизнь…
- Юкио? – позвал я.
Руки брата скользнули по моему телу, вызывая дрожь. Остановились где-то на груди. Юкио неожиданно крепко обнял меня, прижимаясь всем телом.
- Рин. Я просто… Я просто так давно хочу… Хочу сказать. Я люблю, люблю тебя очень сильно.
Резкий разворот. Мои губы оказываются буквально в миллиметре от его губ.
- И ещё… Также сильно я хочу тебя…
Поцелуй. Какой он бывает? Нежный, лёгкий. Страстный, напористый. Вопрошающий, осторожный…
Юкио же целовал жадно, пьяняще. От небывалого удивления я чуть приоткрыл рот. А брат умело этим воспользовался. Его язык тут же скользнул внутрь. Он будто исследовал. Я чувствовал, как он блуждал по заострённым клыкам, вдоль нёба и, наконец, соприкоснулся с моим языком. Эти ощущения были непередаваемы. И если ещё хоть какие-то преграды между мной и Юкио были, то сейчас они просто с треском рухнули. Ноги подкосились, и я соскользнул по стене на холодный пол, увлекая за собой Юкио.
Мне уже было неважно, как он нашёл меня. Неважно, что он ещё хочет сказать. Неважно, что кто-то может в любую секунду зайти сюда. Я любил его. И хотел. Сильно.
Чуть влажные от всё ещё текущей воды руки брата скользнули по моей груди, как бы ненароком задели сосок. Я со стоном разорвал поцелуй. Всё-таки, такое я испытывал впервые.
Когда же ладонь Юкио соскользнула с талии на мой возбуждённый член, я неожиданно понял, что я полностью без одежды. А вот Юкио….
- Юки… Дай мне…
Путаясь в его галстуке и рубашке, я всё сильнее стягивал их вниз, открывая столь желанное для меня тело. В итоге, плюнув на всё, я просто рванул ткань, освобождая брата от верха. Когда же моя ладонь легла на молнию брюк, я даже через ткань почувствовал напряжение близнеца.
Пока я разбирался с его одеждой, Юкио уже успел соскользнуть языком к моей шее. Прочертив влажную дорожку от ключиц до живота и обратно, он слегка прикусил кожу около соска. Я вздрогнул, с трудом подавляя стон. Откуда ж этот далматинец знал такие приёмы… Когда же другая его ладонь скользнула за мою спину, легко очертила лопатки, линию позвоночника и добралась до хвоста, я уже перестал сдерживаться и откровенно застонал в его губы, которые секунду назад вновь вовлекли меня в долгий поцелуй.
Сжав мой хвост у самого основания, Юкио вырвал из моей груди очередной стон.
- Тшш… Если нас кто-то услышит, - со смешком брат вновь пробежался пальцами по моей возбуждённой плоти.
- Чёрт… - только и смог выдохнуть я.
Одно я знал в ту секунду. Ещё одно такое прикосновение, и я точно кончу. Ну же, Юкио!
Но брат как будто читал мои мысли. Нарочно медлил. Снова скользя языком по груди, прессу, приближаясь к паху. Мягко говоря, я уже не могу на это смотреть. Расправившись со злополучными брюками, а там и с нижним бельём, я, наконец, резко, без предупреждения сжал член брата. Теперь моя очередь слушать твои стоны, братик! И действительно, Юкио резко выпрямился, выгнулся изящной дугой и издал такой стон, что я уже не хотел сдерживаться…
И кто бы знал, что так всё закончится… Когда я уже действительно хотел разрядки… Когда все стереотипы рухнули к чёрту… Когда скрывать что-либо уже не имело смысла…
Как мне хотелось продолжения… Да, это единственное, о чём я так мечтал в те секунды… Но всё было предрешено.
Брат медлил. Опустив голову так, что чёлка скрыла его бирюзовые глаза, он так и полусидел на моих коленях, не шевелясь. Я даже немного испугался, вдруг я сделал что-то не так?
- Юки?
Юкио медленно поднял голову, заглядывая мне в глаза. И я увидел то, что увидел. В этих сине-зелёных омутах читалось глубокое раскаяние. Да, раскаяние и ещё что-то… Этого я прочесть не смог.
- Рин… Прости. Я не должен был…
Я не успел даже ничего сказать. А даже если бы и успел, с моих губ скорее бы шёпот сорвался, чем настоящие слова.
Юкио неожиданно резко поднялся. Я всё ещё смотрел на него полными непонимания глазами. Что же всё-таки случилось?!
Брат подхватил мокрую от воды одежду и какое-то полотенце, направился к выходу.
- Юкио! – наконец я смог что-то сказать! – Что, что случилось? Я где-то ошибся? Скажи!
Близнец замер. Я прожигал его спину взглядом. Пытался осознать. Пытался что-то говорить…
- Нет, Рин! – звенящим шёпотом произнёс он.
Помедлив, добавил:
- Это я ошибся. В себе.
Эти слова будто высекались на моём сердце тупым ножом… Что, что он говорит такое?Хлопнула дверь. Вместе с ней захлопнулось и моё осознание мира вокруг.