Поздно ли?.. (1/2)

Чего я ожидал? Наверное, именно этого. Где-то там, в глубине души я видел всё, что произойдёт с нами. Слова окажутся пустыми, а вложенный в них смысл потеряет даже отголоски правды. Движения будут становиться всё более бесчувственными, машинальными. А короткое ?люблю? будет означать прощание, не более того.

Всё это… Я знал, что это произойдёт. Однако вместе с этим не угасала надежда, что до таких… глупых отношений ещё очень долго, и времени нежности, искренней любви нам хватит обоим. Отнюдь, всё закончилось, так и не начавшись.

Не происходило ничего, что так часто и красочно описывается во всех любовных романах. Я не был потерян, не пытался догнать Юкио, чтобы выяснить отношения. Не хотелось биться о стены в истерике или лежать на холодном, мокром от воды и слёз полу.

Наоборот, внезапно нахлынуло понимание того, что я по-прежнему мальчишка, столь же наивный, как и птица, посчитавшая своё заточение в клетке проявлением заботы. Как же я мечтал о тех днях, которые мы с Юкио будем проводить вместе. Слушать, как наши с ним сердца будут биться в унисон. Встречать друг дружку с одинаково счастливыми улыбками. А по ночам, когда всё вокруг будет засыпать беспробудным сном, впиваться очередным поцелуем в мягкие, податливые губы.

Я медленно встал, опираясь на скользкую плитку стен. Напряжение, одолевавшее меня каких-то 5 минут назад бесследно исчезло. Это было лишним доказательством того, что убитая, растоптанная душа может одержать верх над вечно желающим ласки телом.

Подобрав с пола одежду, я, глядя куда-то впереди себя, начал натягивать рубашку. Она липла к влажной груди, намокала, и от этого по телу пробегали мурашки.Поникший хвост, будто живущий своей жизнью, скользнул кисточкой по талии и плотно прижался к телу. Джинсы, почему-то, казались большими. Или я сам себе всё это придумал…От прислонённой к стене Курикары веяло теплом. Меч, казалось, понимал всё, что сейчас чувствовал я и пытался хоть как-то отогреть замёрзшую душу.

Я медленно брёл по коридорам санатория, не замечая, как и куда иду. Было больно. Больно губам, которые совсем недавно горели от поцелуев. Больно телу, которое выгибалось навстречу желанным ласкам. Больноглазам, которые, затуманиваясь похотью и страстью, плотно смыкались. Больно, наконец, сердцу, которое теперь всеми силами пыталось залечить тесненные словами рваные раны.

Я не знал, сколько прошло времени с тех пор, как я осознал всю суть происходящего. Не помню, насколько быстро я шёл и как оказался у чьей-то двери. Хотелось спать. Или, вернее, топиться в собственных мыслях. Из глубоко забвения меня вывел стук по дереву, и я понял, что стучусь в ту самую дверь. Кто-то по ту сторону недовольно пробурчал что-то о полуночниках. Скрипнул пол, а затем дверь довольно резко распахнулась. На пороге показался Сугуро. Обращать внимание на его одежду, выражение лица я не хотел. Вернее не мог. Голова будто стала чугунной и теперь покоилась на груди.

- Окумура? – спустя затянувшуюся паузу произнёс Бон.

- Прости…

И вот доказательство того, насколько крепкой была наша дружба. Он, не говоря ни слова, отошёл в сторону, пропуская меня внутрь.

Его комната оказалась гораздо меньше и с всего одной кроватью Тем не менее, она была гораздо уютней. Хотя, наверное, это всё мои чувства так меняли моё отношение ко всему вокруг.

- Садись, - Рюджи кивнул на кровать. Это звучало ни как приглашение, скорее как приказ. Но я, стараясь не выдать ни движением своего состояния, присел на край кровати.

Бон куда-то ушёл. Но спустя минуту вернулся и, не глядя на меня, сунул мне в руки чашку с каким-то дымящимся напитком. Я отхлебнул немного и тут же почувствовал, как терпкий вкус и смесь множества трав приятно греют тело изнутри.

- Спасибо, - я сжал чашку в ладонях, и, наконец, поднял глаза на Рюджи.

Он выглядел обеспокоенным. Брови хмурились, глаза вперились взглядом в спинку кровати, а пальцы нервно теребили край длинной майки.

- Ну так? – тихо спросил он, переводя на меня озадаченный взгляд, опускаясь на одно колено передо мной. Я потупился. Как ему объяснять причину своего появления, я не знал. Ну, было предположение, что он просто выслушает правду, но рассказать ему всё я не мог. В этой истории замешаны только двое: я и Юкио. Следовательно, это касается только нас. И нечего вплетать сюда друзей.

Я выдал ему наспех придуманную историю о моей ссоре с братом. И Бон поверил. Или сделал вид, что поверил. Так или иначе, он положил ладони поверх моих до сих пор сцепленных на кружке пальцев.

- Я понял. Если хочешь – оставайся до утра. Только спать будешь на полу.

Тут я и почувствовал невероятный прилив благодарности Сугуро. Гораздо легче мне не стало, но тиски, сковывающие до этого сердце, немного ослабли.

Повисшую тишину прервал звон мобильника Бона. Я вздрогнул, будто очнувшись, и чуть не выронил кружку. Сугуро что-то пробормотал себе под нос, встал и принялся шарить по карманам брюк в поисках телефона, который уже дико надрывался.

- Юкио? – он удивлённо взглянул на меня, потом на телефон.

Я же, оцепенев, наблюдал за тем, как Сугуро медленно подносит телефон к уху.

- Да, Окумура-сенсей? Рин? А что с ним не так?

Рюджи перевёл на меня взгляд. Я поспешно замотал головой мол ?Меня здесь нет?.

- Нет, не приходил, но если объявится, я дам Вам знать.

Бон отключил мобильник и бросил его на груду сложенной в углу одежды.

- Почему я должен ему врать? Он волнуется за тебя, - Рюджи, не поворачиваясь в мою сторону, принялся стягивать через голову майку.

Я же, поняв, что пора и спать бы уже ложиться, соскользнул на пол, попутно допивая напиток.

- Мы не должны с ним видеться, - я отставил кружку и тихо добавил: - по крайней мере, сегодня.

Бон понял, что разговаривать со мной бесполезно. И, не сказав больше не слова, лёг на кровать, скидывая мне на пол одну из подушек и плед.

***

Пытаться уснуть я пробовал первые 20 минут. Потом, распахнув глаза пошире, я упёрся взглядом в голую стену. Постепенно утихшая боль теперь редкими вспышками отдавался где-то в глубине сознания. Вспоминать те несколько минут такой желанной близости означало дать волю чувствам, чего я делать не хотел.

Я поднялся, принимая сидячее положение. Тихое дыхание Сугуро говорило о том, что хоть у кого-то сегодня будет нормальный сон. Я сфокусировал взгляд на ползшей по стене мухе. Не спится и ей.

Неожиданно раздался скрип кровати, а затем кто-то тяжёлый и тёплый прислонился ко мне спиной. Конечно, это был Бон – больше некому. Он молчал. Молчал и я.

***

Брезжащие сквозь окно лучи говорили о наступлении утра. Уснул я где-то к рассвету, но по пробуждению сна не было ни в одном глазу.

Сугуро рядом не было. Я, пошатнувшись, поднялся и огляделся в поисках друга. В эту же секунду мне в руки лёг свёрток. Передо мной появился ухмыляющийся Бон.

- Итак, Окумура, с Днём Рождения тебя. Ну, и с Рождеством тоже.Я недоумённо уставился сначала на него, потом на свёрток.

- Спасибо…

- Да не за что, - Рюджи развернулся и пошёл переодеваться.

Я же стоял как вкопанный, пытаясь восстановить в памяти всё произошедшее вчера.

Переезд, спящий с моей рубашкой Юкио, душ, снова Юкио и… Ох… Кровь прилила к голове, отчего я едва не потерял равновесие. Он… Так поступил со мной, не верю!

Какое-то странное чувство, наподобие отчаяния смешанного с безразличием (весьма противоречиво, не правда ли?), заполнило меня целиком. Я, подхватив Курикару, вновь взглянул на Сугуро.

- Бон, спасибо за всё.Он обернулся и непонимающе взглянул на меня. В его глазах отразилось что-то вроде беспокойства, совсем как вчера. Я же разворачиваюсь, выхожу из комнаты, чувствуя на себе его пронизывающий взгляд.

Решение созрело так неожиданно, что я даже не противился ему. Просто идти! Да, не оборачиваясь идти, глядя перед собой, не обращая внимания ни на кого…Встречая по дороге многих своих друзей, я ни жестом не выдавал своего состояния. Ни к чему им знать, что я хочу сделать…

This world will never be, What I expectedAnd if I don't belongWho would have guessed it.

Странно… Зачем я вообще живу? Какой смысл? У меня есть цель, но этого мало, чтобы жить по-настоящему. Должны быть те, ради кого надо хотя бы существовать. Есть… У меня есть такой человек – Юкио. Но нужен ли ему я?

Вышел на улицу. Снег… А я и не обращал внимания, насколько печален и вместе с этим красив падающий снег. Он будто подводит черту, окончательную…

Белое покрывало скрипит под ногами. Оно пытается этим самым развеселить, отогнать неприятные мысли. Какая милая, но безуспешная попытка…

I will not leave aloneEverything that I ownTo make you feel like it's not too lateIt's never too late.

Нет, поздно… Поздно уже что-либо исправлять. Надеяться, мечтать. Поздно.

В глубинах старого леса возле санатория я обнаруживаю древний, уже расколотый морозами и временем дуб. Так необычно он смотрится на еловом фоне…

Even if I say:It'll be alrightStill I hear you say,You want to end your life.

Что я собрался сделать? Покончить с жизнью. Это ничего не даст, я всего лишь докажу самому себе, насколько я слабый. Не смог противостоять чувствам. Смерть – самый большой грех. А самоубийство – на шаг выше него, на секунду быстрее, на чуточку больнее.

И тем не менее. Я оставлю всё, как есть. Пускай моей жизнью распорядится мир. Он всегда ей распоряжался, оставляя мне лишь крохотный кусочек, которым полноправно владею только я.Оседаю на землю. Со странным блаженством, прислоняюсь спиной к стволу дерева, ставшего среди елового ансамбля.

Слежу глазами за падающей снежинкой, протягиваю руку. Узорная звезда легла на открытую ладонь. И тут же растаяла…

Значит, во мне есть тепло? Тогда почему…

Сглатываю подступающие к горлу слёзы. Закрываю глаза. А холода уже не чувствую. Ничего не чувствую…