Часть 16 (1/1)

Первые секунды Мерве беспомощно упиралась руками в широкую грудь в тщетных попытках оттолкнуть того, чьи губы сейчас терзали ее собственные яростным властным поцелуем. Потом осознание недопустимости происходящего, а вместе с ним и здравый смысл покинули ее затуманенный разум, и Мерве сама не поняла, как расслабилась в сильных мужских объятиях, поддаваясь напору Керима, и коснулась его напряжённого затылка дрожащими ладонями. Жестковатые волосы приятно кололи кожу пальцев, создавая удивительный контраст с мягкостью его языка и губ.Но все волшебство момента было разрушено одним коротким скрипом открывающейся двери. Керим едва успел отвлечь помешавшую им уборщицу пустой беседой, давая Мерве возможность съежиться в темноте подсобки за его спиной. Выпроводив наконец докучливую старушку, Керим повернулся к Мерве.—?Можешь выходить, все чисто,?— заговорщическим голосом сказал мужчина, безуспешно пытаясь подавить смешок.—?Очень мило, что ты находишь эту ситуацию комичной,?— язвительно ответила Мерве, порывисто стряхивая пыль с жакета. Этот его насмешливый тон и не менее ехидная улыбка просто выводили из себя.—?А ты разве нет? —?Керим все еще улыбался, предусмотрительно отходя назад и не делая никаких попыток приблизиться к разозленной и смущенной женщине. Он знал, что минутная слабость Мерве уже прошла, и теперь его ждет холодная ярость ее трезвого рассудка.—?Я нахожу её совершенно неуместной, и кому как не тебе это знать,?— как можно непринужденнее сказала Мерве, чувствуя, как краснеют щеки. Еще бы, еще минуту назад она вела себя так, что никому бы и в голову не пришло, что подобная ситуация казалась ей неприемлемой. Скорее, наоборот.—?Что ж, соглашусь, место и правда не слишком романтичное. Обещаю, в следующий раз я выберу местечко получше,?— как же все-таки приятно было доводить ее до бешенства и видеть, как темнеют от злости ее зеленые глаза и алеют щёки. Хотя и небезопасно для его здоровья.—?В следующий раз я прикушу тебе язык,?— прошипела Мерве, царственным жестом поправляя волосы и принимая невозмутимый вид. Но его ухмыляющееся лицо снова вывело ее из себя. —?Почему ты смеешься?!—?Ну, ты только что сказала, что у нас будет следующий раз, я не могу быть счастливее,?— Керим старался говорить спокойно и размеренно, но предательская улыбка помимо воли расплывалась по еще влажным после ее поцелуя губам.—?Во сне увидишь! —?зло отчеканила Мерве, прежде чем вылететь из подсобки и подкрепить свою решимость громким хлопком двери.Керим остался стоять на месте, только глубже заложил руки в карманы спортивных брюк. Дурацкая счастливая улыбка не желала сползать с лица сурового тренера.***Мерве смогла успокоиться, только добравшись на родную Флетч-стрит, закрыв за собой дверь, отгородившись от внешего мира и оставшись наедине с собой. Губы еще помнили горячий отпечаток его поцелуя, такого дерзкого и такого неправильного. Этого не должно было случиться. Ни сейчас, ни неделю назад. Но она позволила. Она сама не только не оттолкнула, но и ответила на поцелуй. И даже… получила удовольствие? Мозг непроизвольно провел параллели между этими поцелуями и поцелуями Серхана. Но это было совершенно невозможно сравнивать. Поцелуи мужа были похожи на прыжок в ледяную прорубь, когда Керим обжигал одним только взглядом, от которого все ее нутро затапливало лавой вулкана. Серхан… Мерве совсем забыла о нем. За эту неделю, что она провела в Лондоне, миссис Аксак ни разу не удосужилась позвонить мужу лично, ограничиваясь сухими приветами через Рошель, когда звонила ей, чтобы поговорить с Милой. Стыдно признаться, но с появлением в ее жизни Керима Мерве все чаще хотела забыть о своей прежней жизни с Серханом, в которой за все семнадцать лет эмоций было меньше, чем с Керимом за один день.Серхан, словно подслушав ее крамольные мысли, нарушил их негласное игнорирование друг друга и позвонил первым. Раздавшийся в абсолютной тишине рингтон прозвучал укоряюще резко. Мерве даже вздрогнула, когда увидела знакомые цифры на экране.—?Серхан? —?дежурное приветствие?вышло как-то неуверенно и слабо, словно она была виновата в чем-то. —?Как ты, дорогой? —?продолжила Мерве уже тверже, вынуждая себя говорить небрежным, естественным тоном. Выходило плохо?— она будто бы с каждым днем теряла хватку. Нельзя давать слабину, иначе она вправду почувствует себя виноватой. А это ведь не так.—?Неплохо, Мерве,?— прозвучал отстраненный мужской баритон на том конце. Мерве как будто наяву увидела, как муж говорит с ней, смотря куда-то в пространство. —?А ты еще не заскучала в туманной столице?—?Ну что ты, дорогой,?— наигранно-весело засмеялась Мерве, пытаясь обмануть не столько его, сколько себя. —?Мы с Ханде отлично проводим время. Девочке было так одиноко здесь вдали от дома. Но теперь ее настроение пришло в норму, да и мне не мешало сменить обстановку. Мы ведь в последнее время почти не выбирались из района. Все дела, дела.—?Очень мило, что ты вспомнила о том, что есть мы,?— Серхан сегодня был просто необычайно разговорчив, обычно их общение ограничивалось парой общих фраз. И это не могло не настораживать. —?Я тоже об этом не забыл и поэтому принял решение приехать к вам на выходных.—?К чему такая спешка? —?Мерве показалось, что вопрос получился слишком прямым и прозвучал испуганно. Откашлявшись, она продолжила:?— То есть я хотела сказать, в этом нет никакой необходимости, я и так собиралась возвращаться на следующей неделе.—?Ну почему же, хоть ты и считаешь, что я слишком строг с нашей дочерью, я тоже скучаю по ней и хочу лично увидеть, как она там живёт. Поэтому жди меня в субботу. А сейчас извини, меня ждут на совещании.Отрешенно слушая, как щелкнул телефон, давая понять, что разговор окончен, Мерве не могла решить, что делать дальше. Приезд Серхана был очень неожиданным и ужасно несвоевременным. Мало ей было Керима и его отцовских притязаний на дочь, теперь еще и Серхан. И кто знает, как Керим отреагирует на его появление, с его-то собственнической натурой. А Ханде? Как она скроет от него свое участие в соревнованиях? Ведь если Серхан придет в школу, то непременно узнает обо всем и устроит жуткий скандал.Проблемы наваливаливались одна за другой, но самое страшное было то, что думала она сейчас совсем не об этом. Больше всего Мерве боялась, что больше никогда не почувствует горьковатый привкус кубинского табака на своих губах.