Глава 7. Безумие моих глаз. (1/1)

POV МегумиГоворят, человеческие глаза есть зеркало души. В них невозможно чего-то сокрыть: ни страха, ни боли, ни радости и ни любви.Что же видят люди, смотрящие в мои глаза? Знают ли они о той пустоте, что засела внутри? Мои глаза, ставшие темнее себя прежних, пугали. Смотря на свое отражение день назад, я чувствовала, будто во мне есть еще кто-то, кроме самой меня. И страх, вечный страх будто закрался в меня.

Глаза Нацуно разительно отличаются от моих. В них сосредоточены все чувства, что он испытывает. Потрясающе живые, сиреневые, с переливами кислотно-фиолетового оттенка, они смотрят насквозь, прожигают душу своим ясным взглядом.Но внешне Юки холоден. Не проявляющий своих эмоций, сдержанный, витающий вечно в своих мыслях, ограждающий себя таким способом от людей, он наслаждался своим одиночеством, пока… пока не стал замечать за собой странного внимания ко мне. Когда он рассказывал обо всем этом, мне казалось, будто рядом совсем другой юноша – слегка смущенный, с интересом рассказывающий обо всем, что внутри него. Однако Нацу всегда оставался собой – его привычка смотреть прямо в глаза во время разговора говорила об этом. И вот особо редкое явление – его улыбка – была для меня чем-то особенным. Бывало, я просто засматривалась на нее на минуту, две, три, пока он не одернет меня моим же именем.

Но есть в Койдэ и то, что я не люблю вспоминать.Вспоминать такие секунды, когда в его глазах страх. Этот страх я всегда вижу как будто бы со стороны. Вижу себя, его, но я то в воздухе, то в земле, то в опадающих листьях.

Я хочу оградить Нацуно от этого страха. Защитить. Но я всего лишь Мегуми, жалкая Шимидзу Мегуми, что я могу сделать?***И снова этот страх. И снова я наблюдаю со стороны. Все в тумане. Сердцебиение Койдэ и мое наполовину чужое тело.Дождь безжалостно хлещет по лицу косыми струями, капли забираются под одежду, и я чувствую холодные дорожки по коже. Пытаюсь хоть что-то сказать, но не выходит. Напряжение в руках, тяжесть на горле. Кто кого душит? Я себя или Он меня? Что происходит, черт побери? Это… это ведь все те голоса, да?Юки сглатывает ком в горле и невидяще смотрит на меня.Его глаза… они… черные?Всполохи молний высвечивают из темноты бледную кожу и будто излишне яркие волосы.

- Вспомнить, вспомнить, как попугай повторяешь! – восклицает он, с силой швыряя меня на землю. – Если играть вздумала, так хоть правила вспомни для начала, глупая девчонка.

Лицо. Его лицо было словно маска, но я не боюсь Нацуно.Он рывком садится на мой живот, прижимая и вдавливая мои же пальцы в мою же шею своими ладонями, заключая ее в тиски. Не успеваю сделать и глотка воздуха.

Тепло внутри. Нет, не тепло, а жар.Тяжесть в груди. Нет, не тяжесть, а невыносимый груз.Невозможно дышать. Воздух невозможно вдохнуть, когда ладони сжимают горло с такой силой, что кажется, будто припечатан к земле всем телом. Невозможно шевельнутся.И воздух давит на меня тоннами себя, небо добивает последние крохи огня своими слезами. И я погасаю, медленно.Страх. Всепоглощающий страх сковывает все вокруг. Но мне не страшно. Время вокруг замедляется. Его вовсе нет, он лишь наша фантазия.- Ты хочешь сыграть в игру? – холодный голос глухим рычанием вырывался из горла Нацуно. Он полностью заградил собой весь мир. Парализующий взгляд и стальная хватка рук, тяжелое дыхание и невыносимый напор. Сердце замедляет биение. Медленно умирает. Мои руки соскальзывают с юношеских напряженных плеч и безвольно падают на землю рядом с едва бьющимся в конвульсиях телом. Голова опрокидывается назад и последнее, что я вижу, это…Последнее, что проносится перед моими глазами – это чернильные крылья ночи, раскинувшиеся по сожженным небесам. И ни единой звезды больше не существовало…***Я дышала окружающим меня одиночеством. Невыносимое и пугающее, пожирающее все вокруг. В нем есть лишь пустота, наполненная тьмой, в которой еле вздрагивает, доживая свои последние секунды, умирающая любовь к кому-то далекому и незнакомому. И в этом одиночестве невозможно произнести и слова, и остается лишь медленно и мучительно умирать, пытаясь хоть что-то вспомнить из того, что происходило в жизни.Но вспомнить нечего, кроме фиолетового блеска, алых потоков и дождевых капель. Как же страшно находиться одной в этой невыносимой пустоте, бродя по развалинам прошлого в беспамятстве. И никого рядом.Никого не будет рядом...Лишь пустота и тьма. Здесь нет никого и ничего. Или все же…Что это за место? И что я делаю здесь? И… кто я?В этой тьме хожу уже который час или день, не ощущая течения времени.Здесь есть еще кто-то, кроме меня. Я знаю это точно.Хаос, хаос, хаос в мыслях!В этой пустоте нет пространства. Ни верха, ни низа, ни каких-то либо стен или чего-то подобного. Но по ней или в ней можно двигаться. Идя вперед, чувствую, как бегу назад. А поворачиваясь и шагая обратно, кажется, будто направляюсь вперед. Искаженное пространство гудит со всех сторон.Может, все вокруг меня есть то самое забвение, ожидаемое после смерти?Внезапно, среди этой пустоты раздается детский плач. Совсем рядом.И я бегу вперед, среди всей этой тьмы, пытаясь различить в ней силуэт этого ребенка.Тысячи шагов, миллионы дорог и направлений я сменяла каждую секунду-час и не могла найти того, чей плач раздавался так близко. Устала. В легких не было воздуха, и я закашлялась. Хотя, воздух ли здесь был? Рухнув на колени и сдавив руками горло, согнулась пополам. Острая резь в груди заставила слезы литься градом по щекам. Невыносимо. Словно длинный нож вогнали в грудную клетку и медленно поворачивали вокруг оси. Больно.Но вот, небольшая теплая ладошка легла на мою спину и начала мерно гладить по ней. Боль стала постепенно уходить, даря желанный отдых и блаженное состояние. Слезы все еще соскальзывали со щек, но было уже не так плохо, как пару секунд-часов назад.Найдя в себе силы, поднимаю голову вверх и вижу обладателя ладошки. Точнее, обладательницу. Это была я...Та самая маленькая девочка с яркими розовыми волосами, вьющимися на кончиках. Та самая, которую я уже видела. Ее глаза, рубиновые, с алыми узорами внутри, они светились счастьем и истинной детской радостью. Ребенок мило улыбался, а мне казалось, что в ней что-то не так. Но эти мысли быстро улетучились прочь. Эта девочка, она совсем как я, только лет восемь назад.Малышка протянула мне свою руку, и я, взявшись за нее, поднялась с колен. Хоть до сих пор и не могу понять, как в этой пустоте можно устоять на ногах, я все же чувствовала под босыми ногами твердую опору.

Розоволосая продолжала улыбаться, когда ее губы раскрылись и она тонким детским, но нежным и мелодичным голосом произнесла: ?Во тьме забот ты погрязаешь,Забыв всю истину себя.И в отраженьи исчезаешь,Как утром со небес луна.?

Затем ее улыбка исчезает, сменяясь печалью на лице.- Пойдем со мной, я все расскажу, - не громко сказала она, потянув меня за собой, все еще держа за руку. Кажется, выбора у меня не было, и я подалась вперед и пошла следом.Сколько мы шли, я не знала, но вот, впереди или сзади замаячила еще одна фигура. Когда мы подошли к ней, подсознательно я уже догадывалась, кто это. Еще одна я...Моя взрослая, уже знакомая тень. Ее нежно-лиловые волосы, достигавшие талии, слегка покачивались, словно от невидимого ветра. А глаза были будто отражением моих, которые стали темно-бордовыми, словно венозная кровь.

Эта я мелкими шагами рвалась куда-то вперед-назад. Ткань ее темно-фиолетового платья волнами спускалась с пояса к босым ногам. Воздушная бесцветная ткань держалась на руках, колыхаясь при каждом повороте корпуса. Как же прекрасна была эта вторая я. Малышка потянула меня с еще большей силой к этой девушке. Я спотыкалась на каждом шагу, так как просто не успевала за ней (но все же, обо что там можно спотыкаться?).Оставалась пара метров до нее, как мой маленький клон вновь заговорила: ?Узоры ада, пятна крови,Дыханье Смерти за плечом.Не будет страха, грусти, боли,Ты лишь не думай ни о чем.Твои страданья испарятся,А память возвратится вновьВ года, где стоило сражаться,Не вспоминая про любовь?.

Я смотрела на нее во все глаза. Я не понимала о чем идет речь в ее стихах. Но в груди что-то кольнуло на последних строках. Печаль внезапно навалилась на плечи непосильным грузом. Отчего-то стало невероятно страшно находиться здесь. Перед глазами вдруг встали фиалковые глаза, полные ненависти. Чьи они? Кому они принадлежат? Не могу вспомнить...Голова словно камень. И мысли путаются меж собой, словно распущенная пряжа.- Ты знаешь, кто Мы такие? – остановившись, моя взрослая тень повернулась ко мне. Я отрицательно качнула головой. Взгляд рубиновых глаз прожег меня насквозь. Девушка смотрела на меня с укоризной, будто винила в чем-то.- Мы есть Ты. Ты есть Мы. Она, - указала рукой на малышку, - твое прошлое. Я — твое будущее. Ты — наше настоящее, - плавная речь ее глубокого голоса завораживала. – И ты погибаешь. От своих же рук, - на последних словах она закрыла глаза и покачала головой. Тяжелый вздох.- Погибнешь ты — исчезнем мы. Мы не хотим умирать. Ты должна вспомнить все, что забыла из-за тех, кто создал нас. Но у тебя, конечно же, есть выбор. Стоя на линии разлома двух миров, Жизни и Смерти, ты должна выбрать, куда пойдешь, - сделав легкий шаг назад-вперед, она переместилась немного дальше. Из-под ее ног по пространству стала разрастаться трещина, из которой вырывались алые всполохи. - Выберешь Смерть - навеки канешь в Лету, исчезнешь без следа. Выберешь Жизнь - вспомнишь все, что было когда-то насильно забыто.

Выбирай же. Иного выхода не имеется, - встряхнув розовой челкой, она развела руки в стороны, будто показывая возможные направления. Я же только глупо моргала глазами, не зная, что ответить.

- Ах да, забыла добавить, - ироничная улыбка расцвела на губах взрослой меня. – Если ты выберешь Жизнь, то узнаешь, что за голоса в твоей голове жили все это время, - кажется, я только и ждала этих слов.- Я выбираю Жизнь, - воскликнула я. Девушка опустила взгляд вниз.- Значит, пора все вспомнить... Точно ли ты готова? - утвердительный кивок от меня будто смёл все сомнения в ней.-Ну что ж, приступим, - произнесла она и взмахнула левой рукой.Неподалеку от нас, из пустоты материализовался маленький мальчик. Фиолетовые волосы взрывом торчат в разные стороны, а глаза цвета позднего заката полны ненависти. Он вдруг недоуменно осматривается по сторонам, точно я несколько часов-дней назад. А затем замечает меня. Как только наши взгляды встретились, он замер. Лицо его стало бледнеть, а глаза наполняться слезами. Он стал тянуть ко мне руки, и я заметила, как все они были вымазаны в крови. В левой кисти зажата черная лента.И меня будто пронзило миллионами молний единовременно. В мою голову влетают тысячи обрывков жизни. Те, что были потеряны за много-много дней, когда я существовала в глухой деревеньке, таща за собой вереницу серых будней, пытаясь забыть ужасное прошлое и детство, которого и толком-то не было. Забыть получалось, но избавиться полностью — нет.

То, что на самом деле являлось моим прошлым, настолько запутанно и страшно, что мне не хочется об этом сейчас думать. Но, наверное, все-таки придется. Придется вспомнить о том, что я совершала своими же руками, своими же силами.Я протягиваю руку в ответ, падая на колени, и наши пальцы касаются друг друга, переплетаясь. И тысячи, тысячи голосов раздаются одновременно в моей голове, своим ревом затмевая эту пустоту, возвращая кровь, возвращая многоликую смерть в мое существование.