Глава 9 (1/1)

Утро началось достаточно поздно. Таканори с трудом заставил себя подняться с кровати и оглянулся по сторонам в поисках одежды. Взгляд зацепился за спавшего рядом Койю. Он выглядел таким расслабленным и спокойным. Не то, что прошлым вечером, когда завалился к Таканори. Тогда он возмущался и проклинал всё вокруг из-за сорвавшейся съёмки и потраченного в никуда времени. Таканори с трудом удалось его успокоить, и это было что-то новое и непривычное. Он никогда не видел, чтобы Койю выходил из себя. И, на удивление, в своей злости он не выглядел опасным или страшным. Скорее, вызывал желание помочь и успокоить. Видимо, в свое время это и Акиру зацепило. С другой стороны, Акира был прав – Койю умел прицепиться так, что потом фиг отвертишься.Постаравшись сделать все, чтобы не разбудить его, Таканори нашёл свою одежду и ушёл на кухню. Это была странная ночь. Между ними ничего не было, кроме поцелуев перед сном, но Таканори понравилось спать без одежды, имея возможность обнять и прижаться кожей к коже. И так Койю спал менее беспокойно – раньше он постоянно умудрялся захватывать всю постель и скидывал одеяло на пол. Сам Койю наличие у него проблем со сном отрицал и отмахивался от этого. Таканори промучился две ночи, а потом купил пару одеял – одно оставив у Койю, а второе к себе домой.Сделав первую порцию утреннего кофе, Таканори накинул пальто и вышел на балкон с сигаретами. Раньше в холодное время года он позволял себе курить прямо на кухне. Но Койю ненавидел запах табака и реагировал так, будто его пытаются отравить. Это было достаточно забавно, с учётом, что он всегда лез с поцелуями сразу после того, как Таканори покурит. И при этом говорил, что ему сигаретный вкус идёт и ощущается совершенно иначе. Что там было иначе, Таканори не знал, а Койю не объяснял.У Таканори начался период эмоционального спокойствия. Родители не выходили с ним на связь, хоть и прошло больше трёх недель, а всё остальное было более чем отлично. Таканори нашёл новые источники вдохновения, и, даже когда они были вместе, он мог просто сидеть рядом и заниматься своими делами, разбирая почту или рисуя. Койю в эти моменты залипал в телефон или в приставку, создавая минимум шума, чем помогал концентрироваться. В такие моменты начинало казаться, что все проблемы остались в прошлом и больше не будут его беспокоить.Таканори вернулся в квартиру и зябко поёжился. Было уже достаточно холодно, и спросонья морозило даже сильнее. И, наверно, впервые в жизни, Таканори захотел сделать завтрак не только для себя одного. Правда, готовил он настолько отвратительно, что позориться чем-то, кроме яичницы и тостов, он не решился.Когда Койю появился в дверях кухни, сонный, с взъерошенными волосами и уже одетый, Таканори как раз вылил яйца на сковородку и ставил кофе.– Я думал, ты будешь отсыпаться.– И тебе тоже доброе утро. И спасибо за завтрак.Койю наблюдал за ним, зевая, и словно что-то продумывал, а потом подошёл ближе. Таканори уже собирался ответить, как Койю обнял его со спины, прижавшись. Он наклонился, мягко коснувшись губами затылка и будто бы пытаясь вдохнуть запах. Первые пару секунд всё было отлично, пока Таканори не почувствовал, что ему в поясницу упирается чужой стояк. В этом не было ничего удивительного или странного, но у Таканори потемнело в глазах и сдавило в груди. От затылка разлился неприятный холодок и запульсировало в висках. Таких приступов не было уже давно. Не сумев даже открыть рот и что-то сказать, Таканори погружался в своё прошлое дальше и дальше, вспоминая произошедшее в мельчайших деталях.– Така? Ты в порядке? – Койю моментально отреагировал, почувствовав, что Таканори в его объятиях оцепенел. Он тут же отстранился и с досадой прикусил губу. – Пожалуйста, скажи что-нибудь.Таканори отошёл на пару шагов, развернулся и прислонился спиной к столешнице. В ушах стоял шум и накатила тошнота, и он не знал, как объяснить происходящее.– Нет, – он с трудом выдавил сквозь плотно сжатые зубы. Его била дрожь, и Таканори прикладывал усилия, чтобы держать себя под контролем. Он понимал, что сейчас всё совсем иначе, что Койю не желал ему зла и не пытался унизить или напугать. К тому же, они были вместе, но его мозг не делал различий на прошлое и настоящее. Таканори зажмурился, попытавшись привести себя в чувства и выровнять дыхание. Получалось очень медленно. И в тот момент, когда он почувствовал, как паника начала отходить, Таканори решился открыть глаза. Он видел, что Койю протянул к нему руку, но так и замер. Таканори сам сделал шаг навстречу, когда смог контролировать себя настолько, чтобы быть уверенным, что его не стошнит. Он осторожно взял Койю за руку и погладил большим пальцем по запястью.– Прости, я не ожидал.– Почему ты передо мной извиняешься? – выглядел Койю несчастным. – Это ведь я поступил необдуманно и… Тебе было плохо. Это я должен просить прощения, что повёл себя как идиот.– Пожалуйста, перестань, – у Таканори разболелась голова и говорить было сложно. – Просто сядь и давай позавтра… Чёрт!Спасти яичницу не удалось. Впрочем, как и кофе, который с шипением убежал из турки и залил плиту. Таканори мысленно выругался и страдальчески закатил глаза. Только этого не хватало. Впрочем, Койю вовремя пришел на помощь, и со словами – ?иди пока умойся?, – подошёл к плите. Спорить не хотелось, поэтому Таканори решил последовать совету.Завтракать пришлось тостами и соком. Койю нашёл в недрах холодильника манговое пюре и с невозмутимым видом намазал на хлеб. Говорить о случившемся приступе не хотелось, но и другие темы не просились. Пока он умывался, в голову пришла мысль, что одна вещь в их отношениях явно была далека от идеала. Всё же он встречался не с девушкой, и Койю, наверняка, хотел в сексе не только подставлять задницу. И эта мысль теперь не отпускала.– Может быть… Выберемся на следующих выходных куда-нибудь? – Койю явно пытался снять повисшее напряжение.– У тебя есть конкретные предложения? – Таканори даже замер, удивлённо посмотрев на него.– Если не считать возможного приглашения моей мамы на семейный ужин… – Койю улыбнулся. – Но я пока что не готов вас знакомить. Во всяком случае, пока ты сам не изъявишь такое желание.– И они знают, с кем ты встречаешься?– Нет. А должны? – Койю удивленно изогнул бровь. – Это моё дело. Им нужно только знать, что со мной всё в порядке. А в остальное они не лезут.Таканори тихо вздохнул. Он хотел, чтобы в его семье тоже было подобное. Но он даже на понимание рассчитывать не мог.– Я планировал слетать на пару дней в Сеул в конце месяца, но можем переиграть и поехать вместе. Что скажешь? – он открыл планер на телефоне, проверяя график.– Я буду согласен на что угодно, – Койю улыбнулся, а потом посмотрел на часы: – Я пойду собираться. У тебя через пару часов встреча, а я планировал сегодня ещё побегать и позаниматься.Когда Койю ушёл в комнату, Таканори остался сидеть со стаканом сока. Видимо, беда действительно не приходит в одиночку. Он поймал себя на мысли, что его начала съедать паника из-за такого поведения Койю. Выглядело так, будто он пытался сбежать. И даже логичность его аргументов не помогала. Но Таканори не мог его винить. Встречаться с кем-то, настолько выбивающимся из обычной реальности, к которой Койю привык, наверное, было слишком сложно. И то, что их отношения были более чем однобокими, и то, что Койю во всём старался ему угодить. Это не могло продолжаться вечно, и если Таканори не сможет справиться со своими страхами, так всё и закончится. Думать об этом было больно и неприятно.Таканори надеялся, что он сможет сделать так, чтобы не становиться ещё большей обузой и наконец быть в этих отношениях тем, кем и должен. В конце концов, он не в меньшем ответе за то, что между ними происходило, чем Койю.***Настроение у Таканори ухудшилось, когда на следующий день Койю написал, что ему нужно на несколько дней уехать к родителям. Для него это выглядело так, словно Койю нашёл причину, чтобы какое-то время не видеться. Таканори злился на самого себя, пытался заставить себя не думать, но мысли возвращались к тому инциденту. Если бы не его приступ панической атаки... Но всё пошло наперекосяк слишком неожиданно, и он не был готов потерять то, что у него появилось. Койю стал занимать такую важную часть в его жизни, что Таканори уже не мог себе представить, что они расстанутся. Это было самым страшным из того, что приходило в голову, и Таканори не хотел даже думать, что будет с ним, если это произойдет.Эти мысли сводили с ума, и Таканори чувствовал, что стал гораздо более раздражительным и нервным. Хуже всего, что это отразилось и на работе. Даже Кирин, которая привыкла к различным состояниям и перепадам настроения своего работодателя, старалась не беспокоить его лишний раз. Таканори психовал из-за всего. С задержавшейся поставкой у него горели сроки по производству новой коллекции, из-за чего приходилось улаживать множество нюансов. Он уставал так, что по возвращению домой просто падал в кровать. Да и вообще, в последние дни чувствовал себя до пугающего плохо. Таканори приходилось по нескольку раз перечитывать все письма, которые он отправлял. Он старался поменьше говорить по телефону, оставляя всё на переписку, потому что он постоянно тормозил и терял мысль. И эти дни он пользовался такси, не рискнув садиться за руль.Не помогало даже то, что Койю писал ему каждый день, скидывал фотографии, пытался развеселить. Это казалось наигранным, и у Таканори развивалась паранойя. Он и сам не мог понять, почему так происходило, и что ему нужно было сделать, чтобы всё вернулось в норму, и это накладывалось на страхи и чувство вины.На пятничный сеанс к психоаналитику Таканори ехал в самом худшем настроении. И когда он всё рассказал, внутри остался неприятный осадок. Он будто подвёл ещё и Широяму, который потратил столько времени на его лечение.– И вы считаете, что сделанное нами теперь откатилось назад? – Широяма не выглядел расстроенным. Наоборот, он улыбался чему-то своему.– А разве это не так? – Таканори поднял голову и недоверчиво посмотрел на него.– У меня есть подозрение, что ваша тревожность связана с другим фактором.– О чём вы?– Таканори, когда вы последний раз принимали лекарства? – Широяма сказал это с такой искренней улыбкой, что сначала это возмутило. Он что, считал, что за столько лет Таканори не выработал себе привычку и не делал это на автомате? Но вместе с тем внутри что-то щелкнуло, и Таканори полез в телефон проверить отметку. Это удивило и его самого.– В прошлое воскресенье. Но… Я не понимаю, – он растерянно поднял голову.– Вы не указывали приём лекарств в своих отчётах, хотя раньше не забывали об этом. А так как вы это подтвердили, могу сказать, что у вас побочные действия отмены препарата. Но при этом вы очень хорошо держитесь. Вы рассказали про паническую атаку, с которой справились самостоятельно, без помощи транквилизаторов, и всю эту неделю вы жили, забыв о таблетках. И вы считаете, что это не прогресс?– Ну, если смотреть на это с такой стороны… – Таканори даже растерялся. Он и не подумал, что тогда на кухне он не бросился за таблетками, а просто переждал кризис. И, скорее всего, дело было в том, что рядом находился Койю. – То есть, вы хотите сказать, что со мной все в порядке?– Нет, я хочу сказать, что у вас колоссальные успехи. Но даже повышенная тревожность при отмене лекарств не повлияла бы так сильно. Таканори, вас что-то беспокоит? Что-то изменилось настолько, что вы не можете отделаться от мыслей об этом?– Нет. В смысле, наверно, да. Я не знаю, – Таканори тихо вздохнул и сел на кушетке, скрестив пальцы рук перед собой. Он понимал, что начинает закрываться, но ему было сложно говорить об этом.– И всё же, вас это беспокоит. Вы же знаете, что можете говорить здесь обо всём.– Да, но… – Таканори замолчал. Он прикусил губу и нервно постучал пяткой по полу. – Меня напрягает, что наши отношения односторонние. И я не уверен, что он захочет быть со мной дальше.– Односторонние? Что вы имеете в виду? – Широяма мягко улыбнулся, и у Таканори сердце ухнуло в пятки. Ему действительно придется произнести это вслух?– То, что я рассказывал про паническую атаку… С того времени, как мы встречаемся, многое стало для меня проще… И я получаю удовольствие, когда делаю это, но меня до сих пор пробирает от ужаса, если я даже представлю, что… Что он сделает то, что было тогда. Я… Я понимаю, что это не одно и то же. Но меня это пугает.– А что говорит ваш партнер?– Он советует мне расслабиться и не забивать голову. Что его всё устраивает, – Таканори почувствовал раздражение. – Но я не понимаю, как так может быть?– И вам в его словах видится подвох? – Широяма задумчиво постучал зажатой между пальцами ручкой по планшету. – Вы знаете, я не могу опираться на догадки и делать заключения только по описаниям, но с ваших слов мне кажется, что вам действительно повезло встретить серьёзного и сознательного человека. По опыту того, что мне приходилось встречать в практике, я могу сказать, что это редкость даже среди зрелых людей вашего возраста.– Ему двадцать три, – Таканори с отчаянием откинулся обратно на кушетку, – и он с самого начала тянет нас двоих. Я боюсь, что ему это надоест, что я не даю ему желаемого. Да и… Зачем ему вообще возиться с моими проблемами?– Возможно, вы очень усложняете. И для вас это крайне непривычно, ведь у вас это первые подобные отношения. Во многих смыслах. Это может вызывать тревогу, но вам действительно следует расслабиться и дать им развиваться так, как они идут. К тому же, вы ведь можете обсудить проблемы с ним, – Широяма поднялся на ноги и отошёл к столу: – Я пропишу вам несколько средств, которые помогут облегчить отказ от антидепрессантов. И, Таканори, я действительно рад вашим успехам.– Но что мне делать с оставшейся проблемой? В смысле… Я не знаю, но мне кажется, я хотел бы попробовать. И избавиться от паники в тех случаях, когда кто-то подходит сзади, – Таканори переступил грань внутри себя, признав, что его может заинтересовать подобное. Всё же, даже согласившись на отношения с мужчиной, полностью приняв Койю и то, что их связывало, он разграничивал для себя то, что можно считать ?нормальным? поведением, а что нет. И при этом его съедало любопытство. Его опыт говорил, что это ужасно, но не мог же Койю идти на жертву и так стонать, если ему не нравилось? И Таканори хотел узнать, что в этом может быть такого. Но на подсознательном уровне это воспринималось как нечто унизительное и мерзкое. И Таканори задумался, что эти мысли также могут быть искаженным восприятием из-за воспитания и отца.Ему показалось, будто Широяма снова улыбнулся как чёртов Чеширский Кот. Таканори понимал, что у него слишком богатая фантазия, но порой он думал, что Широяма более уместно смотрелся бы в окружении красоток, исполняющих его желания, чем в собственном кабинете и в белом халате.– А если, для начала, вы попробуете наедине с самим собой? Чтобы понять, понравится вам подобное или нет? – у Таканори от того, каким вкрадчивым тоном это было сказано, по спине пробежали мурашки. То ли у него окончательно разыгралось воображение, то ли интонации Широямы действительно были как у змея-искусителя.– Эм… Я… Наверно, так будет лучше всего. Но надо будет обдумать это. Спасибо, – он посмотрел на часы и засобирался. Хорошо, что время сеанса подошло к концу, иначе бы он просто не пережил настолько неловкий разговор дальше.Уже прогревая машину на парковке, Таканори закурил. Широяма подкинул ему идею, которая казалась слишком смелой, постыдной и… Могла действительно помочь ему разобраться с проблемами. Осталось только придумать когда и как это реализовать. И сделать это так, чтобы Койю не узнал раньше времени. А то с него станется начать отговаривать и уверять, что его и так всё устраивает.***Таканори почти доехал до своего дома, когда у него зазвонил телефон. И даже ещё не приняв звонок, он тихо выругался. Он совсем забыл, что договаривался встретиться с Акирой, а ведь они не виделись уже несколько недель. И, судя по времени, он должен был как двадцать минут быть в их кафе.– Чёрт, прости меня, – он принял вызов и с отчаянием откинулся на сидении. Хорошо, что он как раз остановился на светофоре.– Если ты скажешь, что опаздываешь, я начну подозревать о дурном влиянии, – голос Акиры зазвучал на весь салон, и это только увеличило чувство вины.– Эм… Что? – Таканори растерянно замер, покосившись на закреплённый у панели телефон. – Нет, я… В общем, прости меня. Кажется, я забыл. Я сейчас от психоаналитика, и всё из головы вылетело.– Забыл? – в телефоне повисло молчание, и Таканори мог расслышать гул разговоров других посетителей и официантов. – У тебя всё хорошо?– Да. Да, всё отлично. Просто был достаточно сложный сеанс.– Если хочешь, мы можем перенести встречу.– Нет! Ты уже меня ждёшь. Я буду минут через двадцать. Это недалеко. И прости ещё раз.Когда он уже подъезжал к кафе, телефон оповестил о полученном сообщении. Койю скинул короткую видео-нарезку о том, как он дурачился с племянниками. И в конце сидел и ел мороженое. И следом сообщение: ?Хочешь, и тебе привезу? Здесь оно очень вкусное?. Таканори долго не знал что ответить. На видео это выглядело слишком провокационно. Койю даже такую вещь умудрялся делать слишком эротично. ?Ты уверен, что я смогу воспринимать мороженое как раньше?? – отправив сообщение, он заставил себя выдохнуть и расслабиться. Было явно не подходящее время, чтобы фантазировать. Особенно, когда пришёл ответ: ?Зависит только от тебя?.Это было слишком. Таканори тихо выругался и, наконец, вышел из машины. Он не придумал ничего лучше, чем отправить в ответ краснеющий смайлик, после чего убрал телефон в сумку. Акира и так ждал слишком долго.– Прости. Я не думал, что так выйдет, – Таканори подошёл к столу, замялся на секунду, а потом протянул другу руку: – Я очень соскучился.– Я тоже. Не переживай, – Акира выглядел удивлённым. Он даже приподнялся, прежде чем ответить на рукопожатие. И только в этот момент Таканори понял, что отличалось от их обычных встреч. Мало того, что он сам спровоцировал контакт, так ещё и был без перчаток. Но он привык находиться рядом с Койю, а возиться с ними, когда у него был порыв дотронуться, оказалось слишком муторно, и Таканори перестал брать их с собой.– Но я виноват. Мы столько не виделись, – Таканори несколько смущённо улыбнулся, садясь напротив.– Перестань. Если это так на тебя влияет, то я рад, – Акира улыбнулся, а потом, увидев, что Таканори потянулся к меню, махнул рукой: – Я уже заказал для тебя. Запомнить, что тебе нравится, было не так сложно за время нашего знакомства.– Что ты… О-о-о, – Таканори замолчал, почувствовав себя неловко. И ему вдруг стало стыдно – сначала он так отзывался о Койю, а потом оказался вместе с ним, но так ничего и не объяснил.– Така, только не смотри на меня так, будто ты хочешь сознаться в преступлении, – Акира тихо хохотнул.– О чём ты? Черт, Аки, – Таканори покачал головой, – нет. Просто столько всего произошло. И мне сложно это переварить.– Ну, я догадываюсь, – Акира явно пытался быть серьёзным, но едва сдерживал улыбку. – Не переживай. Я понимаю, что всякое бывает. Ну а Койю – это Койю. Он тот ещё прилипала.Таканори почувствовал, что у него отлегло. Он и не думал, что для него будет так важно одобрение Акиры. А тот так спокойно всё принял, как и всегда, не расспрашивая о лишнем, что невозможно было промолчать.– Спасибо. Но… Порой я вообще удивляюсь, что ты – живой человек. Как можно быть таким понимающим?– А чего ты хотел услышать? Чтобы я изобразил сурового и строгого старшего брата? – Акира хмыкнул. – И начал заливать о том, что беспокоюсь о Койю, о том, чтобы он был в порядке, но…– Но?– Пойми меня правильно, я был очень… Удивлён, когда увидел вас вместе после того, что мы с тобой тогда… кхм, обсуждали. Тем более, Койю напрочь отказался со мной об этом говорить. Но я привык доверять и тебе, и ему. И если что-то изменилось, то я рад. Я вижу, что и он стал действительно счастливее, и ты… Ты просто изменился.– Оу… Я… Даже не знаю, что сказать… – Таканори растерялся. – Но ты прав. Многое изменилось. И мне очень стыдно за то, что я наговорил в тот раз. Я… не уверен, что готов сейчас лезть в подробности, но воспитание в моей семье очень сильно повлияло на меня.– Я понял, что ты не сам такой. Говорю же, сейчас мне кажется, что ты, наконец, выползаешь из своей раковины в реальный мир. И я рад этому.Таканори почувствовал себя немного более уверенно. То, что Акира так легко говорил про их отношения, успокаивало. И подумал, что когда-нибудь он, может, и решится рассказать Акире про своё прошлое и поделиться проблемами.Таканори убедился, что нормальными его отношения считает не только его психоаналитик. Даже поняв ошибочность того, что ему вбивали в голову с детства, избавиться от страха и чувства вины за свой ?неправильный? выбор было сложно. И, вернувшись домой, он больше не чувствовал такого смятения и раздрая, как сразу после сеанса у Широямы.***Койю обещал вернуться через пару дней, и у Таканори было не так много времени, чтобы до конца всё продумать. И он растерялся, когда на следующий день проснулся от звонка в дверь. Если бы Таканори не был так рад, то он точно посчитал бы Койю сумасшедшим. Кем нужно быть, чтобы в выходной день поехать к нему в такую рань? Койю выглядел замерзшим, но при этом до неприличного счастливым.– Сюрприз? – он неловко улыбнулся, протянув крафтовый бумажный пакет. Таканори забрал пакет и заглянул в него.– Мороженое? – он почувствовал, что губы непроизвольно расползаются в улыбке.– Я же обещал.Таканори не стал отвечать, притянув его к себе за шарф, заставил наклониться, и, наконец, поцеловал. От Койю пахло холодом, кофе и мятой, и это бодрило сильнее, чем что-либо ещё. Таканори и не думал, что соскучился настолько сильно, и упивался близостью. Он не проследил за тем, как Койю умудрился скинуть на пол спортивную сумку, стащить пальто и шарф. Под одеждой он был тёплым, почти горячим – это контрастировало с холодом губ и щёк и сводило с ума.– Я соскучился, – Таканори заставил себя отстраниться, понимая, что это переходит границы. Впрочем, Койю недовольным не выглядел.– Я заметил. И я тоже скучал, – он засмеялся и стащил с себя тёплые кроссовки. – Убери в холодильник. На улице из нас двоих холодно было только мне.– Я заметил, – Таканори невольно отзеркалил ответ и улыбнулся: – Я тебя согрею. Раздевайся.Поняв, что прозвучало это скорее как приказ и слишком двусмысленно, поспешил ретироваться на кухню. Даже при том, что Койю действовал на него совершенно однозначно, секс в прихожей, где Койю уже успел наследить с улицы, не казался ему привлекательной идеей.Пока Койю возился со своими вещами, он успел поставить вариться кофе. Правда, еды в доме не было. Таканори уставал так, что предпочитал есть вне дома и не тратить время.– Надеюсь, ты не будешь против доставки? – когда Койю зашёл на кухню, Таканори задумчиво рассматривал рекламные буклеты. Выбрасывать их он перестал в тот момент, когда убедился, что у его любовника действительно нет ничего, что было бы похоже на контроль собственного питания, и ел он абсолютно любую, даже сомнительную еду.– Если альтернативой этому будет выход из дома куда-либо, то я за доставку, – Койю улыбнулся, подойдя ближе и сев на столешницу. Таканори тихо вздохнул. То, что не все поверхности в доме были предназначены для того, чтобы на них сидели, Койю игнорировал. Впрочем, недовольство Таканори выражал больше по привычке. Многие повседневные ритуалы теряли свой смысл, если Койю был рядом. Таканори подошёл и похлопал буклетами по его бедру. Если бы он не пытался контролировать себя, то точно не сдержался бы. Койю, явно не задумываясь, раздвинул ноги шире и притянул Таканори ближе к себе, отбирая буклеты.– Тогда выбери что-нибудь из этого, – внезапно Таканори озарило. Всё сложилось в такую простую мысль, что было даже смешно. Он безумно хотел, чтобы Койю обхватил его ногами. Он хотел целовать, гладить, касаться, в конце концов, трахнуть. Чтобы снова услышать, как Койю стонет, почувствовать, как дрожит, как сам подается ближе к нему, просит и рассказывает о своих желаниях. И, подумав об этом, Таканори почувствовал, как у него внутри потянуло от желания узнать, какого это. В конце концов, нельзя же так сильно желать чего-то, если это не приносит никакого удовольствия?– Как ты смотришь на китайскую кухню? – Койю уже выбрал из буклетов один и разглядывал картинки с едой.– Я думаю, что хочу, чтобы ты меня трахнул, – он выпалил это сразу же после вопроса, даже не услышав его. И, судя по всему, умудрился удивить.– Кажется, я уже и не так голоден, – Койю посмотрел на него настолько выразительно, что у Таканори пересохло во рту и стало очень жарко. – Ты уверен?– Да. Я… думаю, что хочу этого.– Тогда выпьем кофе, и я подумаю, что можно сделать, – Койю взял себя в руки и улыбнулся. У Таканори от такого неприятно заныло. Он что, решил, что это шутки? Но Койю в ту же секунду притянул его ближе к себе и поцеловал в висок. – Ты же не думаешь, что я сразу же потащу тебя в постель? Это будет нелепо. Давай спокойно посидим. И… Така, если что-то пойдет не так, ты мне скажешь. И мы сразу прекратим. Хорошо?– Окей, – Таканори не понял, почему почувствовал, кроме облегчение, ещё и раздражение. Ему очень повезло, что Койю настолько серьёзный, понимающий и так основательно подходит ко всему, что касается секса. Но какой же он временами зануда... Таканори надеялся, что если у него не будет времени на раздумья, всё пройдет нормально, но теперь он начал беспокоиться, что передумает, пока они сидят.Ему не осталось ничего кроме как налить кофе и сесть за стол. Койю устроился напротив и начал рассказывать о том, как съездил, смеялся и словно пытался делать всё, чтобы притупить желание. Поначалу это злило – Таканори подумал, что его воспринимают слишком… несерьёзно? Будто бы Койю в принципе не хотел касаться сложных и проблемных разговоров. Но постепенно расслабился и сам. Невозможно было на что-то обижаться, когда Койю себя так вёл. В конце концов, так действительно было лучше и правильнее. Но всё равно, глядя на то, как Койю с задумчивым видом осматривал засушенные кусочки манго, словно раздумывая, стоит ли это есть, Таканори не мог отделаться от мысли, насколько их отношения выбиваются из его обычной жизни. Наверняка, он привык, что можно было расслабиться и не париться о том, принесёт случайный жест или прикосновение проблемы или нет.С другой стороны, они были вместе достаточно долго, и Койю не выглядел как человек, которого гложет происходящее. Таканори устало вздохнул и опустил голову. Он снова начинал загоняться и доводил себя. И в этот момент Койю оказался сбоку, обнял и коснулся губами виска.– Эй, ты здесь?– Угу. Можно и так сказать. Кажется, тебе придется поучить меня расслабляться и не думать о всяком… лишнем.– О, даже так? Пойдём, покажу пару уроков.Койю потянул его за собой в спальню, и Таканори даже не успел возмутиться, что тот слишком торопится, когда сам хотел в спокойной обстановке выпить кофе. И он как-то упустил тот момент, когда Койю сел на край кровати.– В тот день, когда ты запомнишь, что уличные вещи и чистая постель несовместимы, я буду праздновать, – он тихо вздохнул, покосившись на спортивную сумку, которую Койю успел принести.– В тот день, когда ты расслабишься, изменится вообще очень многое, – Койю беззаботно фыркнул и за руку потянул к себе: – Не думай о ерунде. Иначе я провалю первую же попытку тебе помочь.– Так это всё же урок? А я думал, ты просто показываешь отсутствие у тебя терпения, – Таканори тихо хмыкнул. Он послушно подошёл ближе и ещё раз укоризненно окинул взглядом вещи: – Мне тоже придётся преподать тебе пару уроков, – он опёрся коленом о матрас и сел на бёдра Койю.– Я думаю, эффективнее будет, если ты меня отшлепаешь, – Койю сказал это таким тоном, что по спине пробежали мурашки, и Таканори бросило в жар. Он хотел уточнить, но Койю так чувственно погладил его по бёдрам, скользнул ладонями по бокам и спине, что говорить расхотелось. Таканори обнял его за шею.Койю гладил мягко, иногда надавливая сильнее, словно намеревался сделать массаж, и это действовало. Таканори начал расслабляться и пропустил тот момент, когда пижамные штаны оказались на середине задницы – стащить их ниже не получилось бы из-за достаточно тугой резинки, – а Койю гладил его по пояснице.– Вот поэтому я предпочитаю дома совсем другой стиль в одежде, – Койю вздохнул, попытавшись спрятать улыбку и поцеловав Таканори в плечо.– Ты про те странные подобия штанов? Это просто невнятный ком ткани.– Между прочим, это национальная одежда некоторых стран, не будь таким снобом, – Койю тихо засмеялся. Он готов был спорить даже о чертовых штанах, пока ненавязчиво стаскивал с Таканори футболку.– Между прочим, эти страны далеко. Но тебе идёт, – Таканори вспомнил, как легко растянутая резинка сползала с талии, оголяя задницу Койю, пока он занимался чем-то по дому. И насколько это зрелище было эстетическим и возбуждающим.– Я тоже так думаю. Поможешь мне? Боюсь, ещё немного и я порву их. И что-то мне подсказывает, что за шёлк ты меня убьёшь.– Порой ты очень догадливый, – Таканори не без сожаления поднялся. Он чувствовал себя гораздо более свободно и раскрепощено рядом с Койю, но только в те моменты, когда не задумывался об этом. И подсознательно, каждый раз, когда он выходил за установленные им же самим рамки вежливости, у него неосознанно перехватывало дыхание, и отпускало только в тот момент, когда он понимал, что Койю реагирует на это нормально. Правда, в случае с Койю ?нормально? скорее выражалось в странном восторге. Казалось, что спорить о всякой чуши он мог часами. Это Таканори уяснил в тот момент, когда выбирал новую тематику для коллекции и нарвался на долгую лекцию про технологии, искусственный интеллект и что-то связанное с космосом.Пока он раздевался, Койю полез в сумку. На что Таканори тихо хмыкнул и закатил глаза.– У меня такое ощущение, что ты готов к сексу в любом месте и при любых условиях.– Не говори это таким тоном, будто тебе не нравится, – Койю положил рядом с собой на кровать смазку и презервативы. – Иди сюда.– Разденься сначала сам, – Таканори поморщился, – меня совсем не прельщает, что ты грязной одеждой елозишь по постели.– Зануда, – Койю засмеялся и стащил свитер. Наблюдая за ним, Таканори сел рядом. Ему нравилось, насколько грациозным и одновременно неуклюжим Койю был временами. Он умудрился запутаться в джинсах и едва не упал, удержав равновесие в последний момент.– Хорошо, что ты связал свою жизнь с модой, а не стриптизом. Иначе это было бы самое странное зрелище, – Таканори улыбнулся и сдвинулся по кровати выше.– Именно поэтому и не связал. Мне хватило бытовых трудностей, – Койю пожал плечами, словно отмахнулся от чего-то неважного. А Таканори только рассмотрел, что он остался в боксерах с Пикачу.– Из-за тебя я буду считать сексуальными совершенно дурацкие вещи, – он закатил глаза, из-за чего не заметил, что Койю оказался рядом. Он приблизился так, что между их лицами осталось несколько сантиметров.– Будто это плохо, – он подался ближе и поцеловал. Койю действовал слишком сосредоточенно, словно даже волновался. Он заставил Таканори лечь, погладил ладонью по боку и бедру, и замер.– Всё в порядке?– Да, я просто хочу, чтобы всё было идеально.– О чём ты? – Таканори непонимающе посмотрел и приподнялся на локте.– Обо всём, – Койю мотнул головой, а потом сполз ниже и устроился у него между ног, огладил по члену и наклонился. У Таканори мгновенно испарилось желание задавать вопросы. Койю умудрялся вытворять своим ртом что-то невероятное, что полностью выбивало из реальности. И Таканори только вздрогнул, когда влажные пальцы коснулись сфинктера.Койю не торопился. Он медленно гладил, уделяя больше внимания члену и мошонке, заставив полностью расслабиться. Таканори не сразу понял, что давление стало более заметным, и только когда ощущения изменились, беспокойно вздрогнул. Это было непривычно, странно и… совершенно не тем, что осталось в его воспоминаниях. Койю действительно был очень терпеливым, не допуская даже возможности, чтобы ему было больно. В один момент он немного согнул пальцы и провернул их, от чего Таканори словно током прошибло, и он непроизвольно подался ближе, сильнее насадившись на пальцы.После этого Койю со слишком довольным видом приподнялся и продолжил медленно трахать пальцами, расцеловывая живот, бёдра, всё что угодно, но не касаясь члена. Таканори боялся даже дышать. У него поплыло в глазах от новых, непривычных и таких приятных ощущений. Он кусал губы, комкал одеяло, и дрожал. Койю словно издевался, и происходящее было настолько неоднозначным, что Таканори поплыл. Было слишком хорошо, но при этом недостаточно, чтобы кончить, и это доводило, даже немного злило.– Ч... чёрт, – Таканори шумно выдохнул и попытался приподнять голову.– Да, мне тоже нравится, – у Койю был ошалевший вид. И как он держал себя в руках, Таканори не знал – у него такого терпения точно не было. И когда Койю подтянулся выше, чтобы поцеловать, Таканори задохнулся. Он почувствовал в поцелуе свой вкус, и Койю терся о его живот своим членом. И, не задумываясь, Таканори обхватил его рукой, гладя в такт движениям пальцев внутри него.Это было настолько необычно, горячо и странно, что, когда Койю убрал руку, Таканори даже возмущенно всхлипнул. Чувство пустоты и нереализованности желания угнетало. У него на языке крутилось множество вопросов, но Койю полностью отстранился, отвлекся на то, чтобы раскатать по члену презерватив и быстро размазать по нему смазку.– Просто расслабься.Таканори многое хотел сказать, но не успел. Койю подхватил его ноги под коленями и прижал к его груди. У Таканори перехватило дыхание и потемнело в глазах. Больно не было, только невозможно жарко, и он чувствовал, как туго тянет внутри. И Таканори не мог определиться с тем, что чувствовал. Он сходил с ума от переполнявших эмоций, а тактильные ощущения зашкаливали. Он не помнил, чтобы когда-либо так громко стонал.Койю был осторожен, медленно двигался в нём, постоянно гладил, целовал, и Таканори чувствовал подступающий оргазм. Но когда уже во второй раз это ощущение словно отодвинулось, и Таканори изнывал от желания и невозможности кончить, до него дошло, что Койю это делает специально.– Что… Что ты творишь? – у него начал заплетаться язык, а во рту пересохло от стонов.– Хотел, чтобы ты прочувствовал как следует, – Койю даже в таком состоянии, когда сам едва держался, умудрялся иронизировать. Да ещё таким медовым голосом. – Но я впечатлён. Ты такой чувствительный.– Заткнись, пожалуйста.Таканори стало дико неловко. Койю смотрел на него так, что внутри всё переворачивалось и становилось ещё жарче. И когда Койю развёл его ноги шире, погладил по животу и внутренней стороне бёдер, а потом обхватил ладонью член, выразить эмоции удалось только вскриком. Таканори попытался податься ближе, и тут же Койю двинулся более резко. То, как он дотрахивал Таканори, выбивая каждым толчком воздух из лёгких, сводило с ума. И в момент оргазма ему показалось, что он забыл как дышать и чуть не потерял сознание. Он чувствовал, что ещё какое-то время Койю двигался в нём, а потом отстранился и лёг рядом.Мысли в голове никак не могли выстроиться во что-то внятное. И Таканори казалось, будто сейчас он отключится. Он хотел сказать всё, что крутилось в голове, но, в какой-то момент, действительно задремал. И к реальности он вернулся тогда, когда Койю завозился рядом и, быстро поцеловав, встал с кровати.– Куда ты? – язык еле ворочался, и он с трудом заставил себя открыть глаза. Койю не ответил и вышел из спальни. На кухне зашумела вода, и потом он вернулся со стаканом.– Спасать тебя, как видишь, – Койю присел на край кровати и протянул воду. – Думаю, мне стоит заказать на вечер столик где-нибудь и отметить такое событие.– Иди ты, – Таканори лениво поднялся и сделал глоток: – Ты утрируешь.– Нет, я серьёзно. Это можно считать победой. С учётом, сколько позади теперь, – Койю улыбнулся, погладил его по спине. – Така, я очень благодарен тебе… За доверие. И я бы хотел, чтобы ты понимал всю серьёзность чувств для меня.– Единственное, что я понял – мне придётся многому учиться у тебя, – Таканори попытался перевести в шутку, растерявшись от таких откровений. – Я хочу, чтобы тебе было также хорошо со мной. И я понимаю, для меня это тоже очень серьёзно.– Перестань, для того, у кого нет опыта, ты очень хорош, – Койю улыбнулся, и Таканори подумал, что и правда следует устроить для них двоих небольшой праздник.– Я закажу столик в одном месте. Думаю, ты там никогда не был.– И мне придётся выглядеть официально?– Если хочешь, хоть в своих дурацких штанах и драной майке иди. Я договорюсь, – Таканори усмехнулся. – Для меня это не составит труда.– Ты решил подтвердить слухи о личных рабах? Не боишься, что тебя посчитают чудовищем, которое держит своих подчиненных на коротком поводке?Койю засмеялся, когда в него прилетела подушка. Таканори почувствовал, что все тревоги ушли, и ему стало свободно и легко. И он хотел насладиться этим чувством сполна.