Глава 6 (1/1)

Вернувшись домой после этой злополучной прогулки по парку, Таканори долго пытался осознать, как вообще дошло до такого и что ему теперь делать. Ситуация выходила дурацкая, и он запретил себе касаться телефона, пока не разберется в этом сам. Потому что первой мыслью было написать Койю и объяснить, что он сморозил чушь и вообще имел в виду совершенно другое. Да и, вспоминая весь разговор, он вообще не был уверен, что после такого идиотизма у них что-то получится. Койю действовал на него отупляюще, и не признавать, что при нем он вёл себя по-дурацки, было бы глупо.Таканори не знал, что на него нашло, и почему он предложил встречаться. Чёрт возьми, он действительно говорил правду, что считает себя ?натуралом?. Пусть даже у него с девушками было совершенно никак, но он ведь и на мужчин не заглядывался. И то, что он тогда подрочил на фотографии Койю, было выходящим из нормы событием. Он не вёл себя подобным образом уже десять лет. Но с Койю всё было совсем не так, как с другими людьми. Вполне возможно, он сам был ненормальным, и заражал этим Таканори. Иначе как еще объяснить то, что творилось в его присутствии?Остаток вечера прошёл в мучительных раздумьях, и Таканори не мог уснуть – в голове был сумбур. Стоило ему закрыть глаза, как воспоминания подкидывали образы этого дня. Таканори почти ощущал запах Койю, тепло и мягкость его кожи. Он ещё долго возился в кровати, запрещая себе думать о чём-то большем. И пусть у него тело огнём горело, а в паху пульсировало, он накрылся одеялом и держал руки сверху, лишь бы не сорваться. Он чувствовал себя глупым подростком, который не контролирует себя, и от этого так страшно, что хотелось плакать. В итоге он убежал в душ, где морозил себя до такого состояния, что зубы начали стучать. Зато вместе с холодом пришло освобождение от мыслей.Таканори надеялся, что это поможет ему успокоиться и прийти в себя. Но в итоге утром он чувствует себя простывшим и ничуть не успокоившимся. Пришлось отменить все встречи и, что хуже всего, сеанс с психоаналитиком. А ведь на него Таканори рассчитывал больше всего. К сожалению, проводить сеанс по скайпу его врач отказывался.Выходные он провёл дома с температурой и ненавидел всё на свете. Койю написал ему несколько раз, спросив как дела, как он себя чувствует, и предложил приехать помочь. От последнего Таканори отказался, не уверенный, что сможет адекватно соображать в таком состоянии, и точно наделает глупостей. И пусть он сам предложил встречаться, это было слишком быстро и слишком… Просто слишком для него. В итоге оставалось лежать, лениво рисовать и раздавать указания Кирин. К сожалению, если в понедельник он мог позволить себе болеть, то во вторник были намечены съёмки с Койю. И Таканори необходимо было присутствовать.Теперь Таканори сомневался, что его гениальные идеи такие уж гениальные. А ведь сначала ему казалось вполне здравой мыслью иметь фотографии нового амбассадора во всех самых популярных образах старых коллекций. Но теперь это означало, что ему необходимо будет приехать на площадку и всё проконтролировать. Худшей ситуации сейчас нельзя было даже представить. К сожалению, к вечеру понедельника он чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы суметь это сделать. Но Таканори не был уверен, что морально он также здоров, как и физически.***Когда Таканори приехал в студию, Койю уже был там и сидел перед Каолу. Это давало время прийти в себя и сосредоточиться на работе, а не глазеть совсем уж откровенно. К тому же, Таканори следовало обсудить концепты фотографий, что он хочет в итоге видеть. В этот момент его телефон завибрировал. Разумеется, это Койю. ?Я принёс тебе кофе. Термокружка у Кирин. Она обещала защитить его ото всех?. У Таканори прилила кровь к щекам, и он тихо вздохнул, оглядывая площадку в поисках Кирин. Она нашлась достаточно быстро.– Господин Матсумото, доброе утро, – она улыбнулась и вежливо склонила голову, – я проверила, что всё в порядке и вещи отглажены.– Да, спасибо, – он рассеянно кивнул. – Доброе утро. А… Ты не видела…– Ваш кофе? Да, конечно, он здесь, – она торопливо отошла к столику и показала на кружку: – Койю очень милый. Он привез кофе для всей съёмочной группы.– И правда, очень мило… – внутри у него отлегло. Койю догадался не показывать своего особого отношения к нему. И на том спасибо. – Проследи, пожалуйста, чтобы со светом всё было в порядке. Мне нужно сделать пару звонков.И только когда она ушла, Таканори выдохнул и опустился на стул. Здесь, в небольшом закутке, огороженном ото всех вешалками с вещами, он мог расслабиться и дать волю эмоциями. Когда Койю написал про кофе, Таканори подумал, что все посчитают это странным и будут коситься. Будто бы до этого Койю этот несчастный кофе для него не приносил. И будто бы он и так не проводит каждый день в его кабинете, словно стал частью его жизни.А с другой стороны, Таканори ощутил обиду. Ему нравилось выделяться на фоне других, нравилось, когда именно Койю делал что-то особенное для него. Будто его обделили тем, что должно принадлежать только ему. Да что за чёрт? Почему ему так нужно внимание Койю? И как же не вовремя он заболел. Сейчас не помешал бы сеанс с врачом, который всегда помогал упорядочить мысли. Прикрыв глаза ладонью, Таканори тихо вздохнул. Еще пару месяцев назад в его жизни всё было глухо, безрадостно и при этом понятно и ровно, что теперь он даже скучал по этому. С одной стороны, появление Койю что-то перевернуло, дало глоток свежего воздуха. А с другой, теперь вся жизнь катилась к чертям. И он боялся делать выводы о себе самом. Ведь его жизнь строилась совершенно по другим принципам и правилам, а потом появился этот парень, и Таканори пришлось не просто признать, что мужчина может хотеть другого мужчину, и это не будет означать конец света. Ему приходилось принимать то, что он сам является таким мужчиной.От фотозоны послышался смех, и Таканори вышел посмотреть, что случилось. Койю в этот момент рассказывал про какой-то фантастический фильм. У него глаза сияли, и он в красках расписывал роботов, пытался показать их руками, чем веселил Каолу, подошедшую Кирин и фотографа. Таканори закатил глаза – разумеется, что это ещё может быть? И он только собирался изобразить серьёзного и строгого босса, который недоволен задержкой, как Койю поднял взгляд и посмотрел прямо на него, улыбнувшись, и у Таканори перехватило дыхание. Койю махнул рукой и послушно занял место перед камерой. Таканори встал чуть поодаль, около одного из софитов, наблюдая, как из немного сутулого и смешливого Койю появлялся профессионал. Как он выпрямился, уверенно и дерзко смотрел в камеру и принимал любые позы. И когда он опустился на колени, глядя снизу вверх, Таканори еле слышно выдохнул и жестом подозвал Каолу.– Нужно добавить блеска на губы.Каолу обернулся на Койю и понимающе кивнул. Он быстро взял пару помад, блеск и несколько кисточек. В этот момент Таканори готов был возненавидеть себя. Он знал, как кадр будет выглядеть более выигрышно, но при этом сам он не был готов к происходящему. Койю так и стоял на коленях, когда Каолу подошёл ближе к нему, что-то сказал и наклонился. Он выдавил немного блеска себе на руку и открыл тубы с помадами. Несколько движений кистью добавили губам цвета, Каолу растушевал цвет, создавая эффект припухлости после поцелуев. И от того, как кисточка касалась нижней губы, как скользила, описывая контур, у Таканори во всем теле разлился огонь. Он с трудом сохранял невозмутимый вид, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к стене.Таканори мечтал провалиться на месте. Добавленный в самом конце влажный блеск на губах только подчеркивает этот желанный и настолько порочный образ, что невозможно остаться равнодушным. Таканори исподтишка оглядывал всех на площадке. И для него оказалось серьёзным ударом, что остальные реагировали почему-то совершенно не так, как он. Кто-то продолжал заниматься своими делами, кто-то весело переговаривался, Кирин же вообще засмеялась и попросила Каолу в следующий раз помочь ей перед свиданием – с макияжем от него её точно будет ждать успех. Серьёзным остался только Койю, который не мог позволить себе лишний раз шевельнуться, чтобы ничего не смазалось. Он только бросил взгляд на Таканори, и этого хватает, чтобы по позвоночнику словно разряд электричества прошёл.Да что же это такое? Таканори отдал пару указаний Кирин и сбежал в курилку, решив, что утренняя прохлада будет для него более полезной, чем нахождение с Койю в одном помещении, когда рядом столько посторонних людей.Он оказался на заднем дворе студии и перевёл дыхание. Таканори было плевать и на свои дорогие шмотки, и на то, что о нём могут подумать, когда он сел на деревянный ящик и достал сигареты. У него дрожали руки, и сначала не выходило выудить сигарету из пачки, а потом и прикурить. И только когда дым наполнил лёгкие, он прикрыл глаза, постепенно расслабляясь. Пусть его не покидал образ со съемочной площадки, возбуждение уходило.Таканори неожиданно вспомнил, как Акира рассказывал, что Койю в юности комплексовал из-за своей внешности. Это казалось невозможным. Какие комплексы могут быть у человека, который выглядит настолько соблазнительно? Таканори разобрало любопытство, он достал телефон и открыл инстаграм и личный профиль Койю. И пролистнул его фотографии к более ранним, пока не наткнулся на несколько снимков, видимо, из выпускного альбома. На них Койю выглядел обиженным и недовольным. И что Таканори сразу заметил – мальчик на фото поджимал губы. Он листал дальше, пока не убедился, что на большинстве ранних фотографий, даже уже профессионально сделанных, Койю вёл себя точно также. Интересно, что или кто помогло ему раскрыться и принять себя?А ещё этот обиженный мальчишка вызывал у Таканори сочувствие и понимание. Ведь когда он учился в школе, то был одним из тех, кто издевался над другими и загонял их в комплексы. Уже после, лёжа в больнице после изнасилования, он думал, какого было всем тем, кого он и его друзья избивали за что-то, что выделяло человека на фоне других. И ему было невероятно стыдно, ведь он на собственной шкуре ощутил, каково это может быть. И потом, гораздо позже, он сожалел, осознав, какие проблемы могут остаться с человеком на всю жизнь.Койю не просто справился с тем, что было раньше. Он смог пронести уверенность в собственной правоте и в своих убеждениях дальше по жизни, и теперь наслаждался ей. Интересно, что в итоге получится у самого Таканори? И к чему его приведёт то, что происходило между ними?Таканори выкурил ещё две сигареты, прежде чем вернулся на площадку. Там он старался держаться на расстоянии, не привлекая к себе внимание и не так откровенно следя за Койю. И он порадовался, что в этот день всё проходит достаточно быстро и без эксцессов. Он точно не пережил, если бы съёмки затянулись. И к сожалению, он не мог просто сбежать после их окончания. Таканори дождался, когда все закончили, и даже подвёз Койю до дома. Правда, почти всю дорогу они молчали, и Койю задремал, прислонившись к двери на переднем сидении. Остановив машину около его дома, Таканори аккуратно снял перчатку и коснулся руки Койю.– Мы приехали, – он говорил тихо и спокойно, чтобы не показывать всю бурю эмоций, которая разрывала его изнутри.– Уже? Чёрт, а я так хорошо устроился, – Койю улыбнулся, зевнул и потянулся на сидении. Таканори сильнее сжал пальцы второй руки на руле, наблюдая за тем, как футболка задралась, оголяя полоску кожи над джинсами.– Да, теперь иди и отдыхай. Ты отлично поработал сегодня. Это было… – Таканори растерялся, не в силах подобрать фразу, которая не будет звучать как ?Слишком горячо. И если бы никого не было рядом, я бы дрочил?. Эти мысли смущают. – Круто.Он дождался, когда Койю скроется в подъезде, а потом вжался лбом в руль. Какой же он идиот…***Таканори начало казаться, что Койю делал это специально. Провоцировал, заставлял фантазию включаться, страдать от неопределенности и неадекватности собственных желаний, а потом исчезал на несколько дней. В какой-то мере Таканори был благодарен за это – у него всегда было время хотя бы немного прийти в себя, выдохнуть и набраться моральных сил перед следующей встречей. Потому что даже при всех желаниях, которые порождал Койю своим присутствием, Таканори понятия не имел, что ему со всем этим делать. Он не был уверен и в том, что следовать за подобными желаниями будет хорошей идеей. И каждый день он словно терял часть самого себя, чувствуя, как его внутренний мир и выстроенные уже давно границы нормальности начинают медленно трещать по швам.И, что самое главное, он так и не определился, почему вообще предложил встречаться. Ведь это была его инициатива, а не Койю. И это неожиданное предложение давило изнутри и не давало разумно мыслить. Таканори не знал, что ответить, если вдруг подобный вопрос задаст ему сам Койю. И при этом его удивляло, что таких вопросов ещё не было. Они общались, переписывались немного больше, чем раньше, Койю заезжал к нему в офис в свободное время, приглашал на традиционные просмотры фильмов с Акирой и… Всё. Изредка Таканори позволял себе касаться его руки или плеча, но ничего больше. Вряд ли для кого-то это вообще можно было назвать нормальными отношениями. Так почему он не возмущался и принимал это как должное?Таканори пытался поставить себя на его место и, чисто теоретически, если опираться на личный опыт в старших классах или в университете, он бы уже давно бросил ту, которая столько динамила и не давала. А Койю словно всё устраивало. Он ни о чём не спрашивал, не предлагал, не торопил и вообще вёл себя как чёртов ангел. С другой стороны, возможно Койю так спокоен, потому что у него есть свои мотивы, и эта влюблённость, на которую он жаловался Такамасе. Поэтому он вообще и согласился на отношения и так спокойно воспринимал всё, раз хотел другого человека.И эта мысль почему-то невероятно злила. Таканори боялся признаться самому себе, но наличие этой неизвестной влюбленности жгло его огнём. Он хотел, чтобы Койю не думал о другом, когда находился рядом с ним. Таканори терялся в собственных эмоциях и желаниях. Мысль о сексе с мужчиной вызывала у него отвращение, как и мысль о сексе вообще. И при этом Койю не имел права даже в фантазиях быть с кем-то ещё.Когда в следующий понедельник Койю попросил перенести их встречу с утра на обеденное время, Таканори не спорил, а порадовался, что перестал чувствовать себя неуютно, если не виделся с Койю. Наоборот, когда он был далеко, мысли становились более ясными, и Таканори не делал глупостей.Таканори пытался убедить себя, что он больше не реагирует как школьник, когда Койю рядом. Но когда тот наконец появился в его кабинете, сердце предательски пропустило удар. Начало холодать, и поверх неизменных джинсов и нелепых маек, добавилось тонкое пальто-тренч. И смотрелся он великолепно.– Привет. Прости, я сегодня не смог бы рано встать, – Койю выглядел весёлым, и от его улыбки у Таканори сердце забилось быстрее.– Много работы? – он понимающе хмыкнул, снял очки и прикрыл глаза, чтобы передохнуть.– Не совсем. Вчера помогал Такамасе выбирать новый чемодан. А потом засиделись в баре.У Таканори внутри что-то надломилось. Он помнил о том, что Койю отказал, но… Он также хорошо помнил, как настойчиво Такамаса предлагал Койю проводить время вместе, и Таканори мог сказать, что ему это совсем не нравится.– Я совсем забыл, что он скоро улетает, – Таканори пытался говорить ровно и спокойно, но всё равно его душила обида.– Да, но я бы ни в коем случае не отказался от нашего обеда, – Койю словно не замечал, что его слова вызвали такой резонанс, и продолжил как ни в чем не бывало: – Я нашел неподалеку интересное местечко. Надеюсь, тебе понравится.Койю достал контейнеры с овощными салатами, паровыми котлетами и рисом… И Таканори посмотрел на это с подозрением.– В чём подвох?– Ты о чём? – Койю удивленно поднял на него взгляд и на автомате убирал прядь волос с глаз.– Я не вижу никакого фастфуда или снэков. Ты заболел? – Таканори позволяет себе улыбку. И когда он услышал в ответ смех, внутреннее напряжение отпустило.– Раскусил меня. После еды получишь вкусняшку, – Койю хмыкнул и придвинул к себе один из контейнеров, – между прочим, я такой глобальной проблемы в еде не вижу.– Скажи это моему диетологу.– Я не уверен, что мы с ним сойдемся во взглядах, – Койю изобразил трагичный вздох.Как он и обещал, после их ждал десерт. Шоколадный кекс с жидкой начинкой был настолько вкусным, что Таканори даже не возражал против такого завершения обеда. Доев, он поднял взгляд и замер. Порой Койю был как ребёнок. Он умудрился измазать шоколадом губы и не заметил этого. На автомате рука потянулась к салфетке, но Таканори остановил себя, внезапно почувствовав жгучее желание поступить иначе.– Всё в порядке? – Койю удивленно вскинул бровь, и это стало последней каплей.– Ага… Сделай одолжение, помолчи и не двигайся, – Таканори чувствовал себя преступником. Он встал со своего места и обошёл стол. Койю выглядел также растерянно, и это неожиданно придало уверенности. – Ты испачкался.Таканори ненавидел себя за то, что у него голос дрожал как у школьника на первом свидании. Но его перекрывало от паники, страха и невероятного желания прикоснуться. Он медленно провёл большим пальцем по губе Койю, и от этого его словно током прошибло. Койю приоткрыл рот и закрыл глаза, резко выдохнув. Тёплый воздух обжёг кожу. Таканори провёл ещё раз, но шоколад уже подсох, и стереть так просто не получилось.– Я могу взять салфетку или умыться, – Койю выглядел не просто смущенным. Таканори видел, как потемнел его взгляд, как вспыхнуло лицо, и это сработало как пусковой механизм.– Сиди, пожалуйста. Сиди и молчи, – Таканори тихо выдохнул. В памяти всплыли образы и сюжеты на тему первородного греха, потому что губы Койю манили его не меньше, чем злополучное яблоко – Еву. И так трепетно и нежно он никого не касался. Точно не в те годы, когда от отношений искал только секса. Таканори погладил его ладонью по щеке, обещая самому себе, что ещё немного и отойдет. Ему же нечего бояться? И в тот же момент Койю расслабился и снова закрыл глаза, прижавшись щекой к его руке. И это настолько открытый и искренний жест, что перехватило дыхание. В голове вспыхнула шальная мысль ?что я творю??, когда Таканори наклонился и робко коснулся чужих губ.Несмотря на его опасения, ему не было противно. Койю тёплый, мягкий, от него пахло шоколадом, и на вкус он был такой же сладкий. Кажется, он даже дышать перестал. Таканори старался распробовать, ощутить получше, понять, что он сам чувствовал, но у него путались мысли, и единственное, что выходило – продолжать касаться губами, не отпускать и наслаждаться моментом. А потом Койю выдохнул, приоткрыл рот и ответил. И у Таканори снесло остатки разума. Он изучал чужой рот, требовательно, наслаждаясь каждым моментом. Койю тихо всхлипнул или простонал через поцелуй, и это распалило сильнее.Наверно, нужно сказать спасибо, что Койю не давал волю рукам. Он как сидел, вжавшись в кресло и держась за подлокотники, так и остался, и весь контакт между ними – губы и ладонь Таканори на его лице. И это было самым откровенным, восхитительным и пугающим из всего, что случалось в его жизни. Таканори запутался в себе, окончательно потерялся и чувствовал, что сейчас все его существование зависит от этого поцелуя.Писк коммутатора заставил его отпрыгнуть назад, тяжело дыша и в ужасе оглядываясь по сторонам. Он не знал, что говорить, как объяснить своё поведение, поэтому молча отошёл к столу и нажал кнопку.– Что такое?– Прошу прощения, господин Матсумото, вы договаривались о встрече с агентом, который будет представлять вас на неделе моды в Париже. Он уже приехал.– Отведи его в переговорную, и предложи кофе. И, спасибо, Кирин, – Таканори попытался взять себя в руки и отрешённо посмотрел на Койю: – Мне нужно идти. Не забудь выбросить мусор.Встреча проходила слишком скомкано. Он должен был обсудить с агентом план работы, но мысли так и не вернулись в строй, и он мог думать только о поцелуе. Перед встречей Таканори долго разглядывал себя в зеркале, пытаясь убедиться, что ничего не выдаст его времяпрепровождение. И все равно у него губы огнем горели, и он мог по памяти воспроизвести чужое тепло и вкус. И это волновало его гораздо больше, чем перспектива облажаться на неделе моды. Блять.Всё было слишком плохо. Наконец, решив, что нельзя тратить время так бездарно и мучить и себя, и агента, Таканори попросил прощения и предложил встретиться ещё раз. Желательно, чтобы в этот день Койю вообще не было поблизости, иначе это начнёт сказываться на работе гораздо сильнее, и тогда Таканори уверится, что все это крайне нездорово и требует вмешательства профессионала.***Таканори понимал, что его можно посчитать мудаком. Он несколько дней после этого поцелуя игнорировал предложения Койю увидеться. У него в голове была путаница, связанная со всем, что касается Койю, и Таканори боялся, что не сможет мыслить здраво. А сейчас ему необходимо было решать много вопросов, чтобы подготовиться к неделе моды. С учетом, что туда он сам не поедет, а в очередной раз отправит представителя, следовало убедиться, что всё пройдет как надо.Засидевшись в офисе допоздна, делая наброски самого представления коллекции, света и звука на подиуме, Таканори мечтал оказаться в кровати как можно скорее. И, уже открывая дверь своего кабинета, он понял, что вышел чертовски не вовремя. Он услышал смех Кирин и возню. Выйдя, он увидел свою ассистентку в несколько помятой одежде и со смазанной помадой. И стоящего рядом Такамасу.– Господин Матсумото!.. – Кирин испуганно посмотрела на него, на всякий случай отходя в сторону. – Я не думала, что вы еще здесь! Простите меня, пожалуйста.– Всё в порядке, Кирин, меня действительно не должно было здесь быть, – Таканори тихо вздохнул, ощущая не раздражение и испуг, как если бы он отреагировал раньше, а усталость. И, пожалуй, в какой-то мере злость. Ведь если бы всё складывалось несколько иначе, на месте Кирин мог быть и Койю. – Такамаса, можно тебя на пару слов?Таканори не думал, насколько угрожающе это прозвучало, и ушёл к переговорную, чтобы этот разговор был точно личным. Он слышал, как Такамаса успокаивал Кирин, а потом уже поторопился вслед за ним.– Привет, босс, – он беспечно улыбнулся, – прости, я повёл себя по-свински. Но мне это показалось дико романтичным и…– Как ты это делаешь? – Таканори не слушал и не заметил, что перебил, задумчиво смотря в сторону. – У тебя так легко получается вообще не париться ни из-за чего. Меня это поражает.– А чего париться? – Такамаса удивленно вскинул брови. – Жизнь коротка, и я хочу заполнить её яркими красками. В конце концов, я не нарушаю законов, а с людьми меня связывает взаимное удовольствие. Разве это плохо?– Нет, но… Я просто не понимаю, как у тебя это получается, – вздохнув, Таканори опустился на стул. И тут же вздрогнул, потому что Такамаса сел прямо перед ним на корточки, заглядывая в глаза, но при этом не переходя черту.– Хочешь честно? – он вроде бы и улыбался, как обычно, но смотрел непривычно серьёзно. – Ты слишком много думаешь о том, о чём вообще не нужно думать.– И как ты предлагаешь жить по твоей концепции?– Легко – добиваться того, что ты действительно хочешь, и не думать обо всем остальном. Думаешь, я не знаю, что обо мне болтают? Ну и что. Кто-то болтает потому что завидует, кто-то из-за того, что у них в картину мира мой образ жизни не укладывается. Но это ведь не мои проблемы.Он говорил, а Таканори думал, что это похоже на то, о чём говорил Койю. И это звучало чертовски привлекательно, но нельзя же быть таким эгоистом? Ведь не может быть так, чтобы всё в жизни подстраивалось под собственные желания? Таканори заставил себя улыбнуться.– Спасибо. И прости, что я помешал вам. Но я в то же время рад, что ты здесь. Я хотел обсудить с тобой перед поездкой еще пару деталей. По сути, ты будешь моим главным представителем в Париже и… Сам понимаешь.– Я не подведу, босс, как и обычно.***Таканори не признавался даже самому себе, но после этого разговора ему стало немного легче. Настолько, что он даже позвонил Койю и предложил ему встретиться. Таканори до сих пор не мог понять, что вообще между ними происходит, почему его так тянет, и почему Койю это терпит. Он имел представление, как тот жил раньше, наблюдал очень многое в инстаграме, видел, как он общался с Такамасой… И нельзя было сказать, что Койю привык отказывать себе хотя бы в чём-то. Почему вообще согласился с ним встречаться? Он ведь знал, что Таканори не такой, и не факт, что между ними вообще что-то будет. Таканори боялся даже представить более близкий контакт. И его начинало мутить от одной только мысли, что кто-то, пусть даже Койю, будет касаться его. И, что еще хуже, что ему придётся трогать чужое тело и член. От этих размышлений Таканори не знал, куда себя деть. Становилось ужасно мерзко, противно, и дышать было тяжело, будто его лёгкие заполняло водой, до такого состояния, что становилось больно.И при этом даже мысль о том, что Койю вёл себя спокойно, потому что у него был секс где-то на стороне, вызывала протест. Таканори бесился, когда задумывался о том, где в этот момент находится Койю и что делает. Он представлял его в компании других людей, с которыми тот целовался, был близок или трахался. И от этого просыпалась бессильная злость, которую подпитывало жгучее и болезненное желание. У Таканори горело всё тело, и он не знал, как с этим справляться – он боялся, что если снова коснётся себя, повторится та же история.Таканори рассуждал о том, что было бы неплохо поговорить с Койю и обсудить, что он сам обо всём этом думает. Но, когда тот наконец подбежал к машине и сел рядом, у Таканори сдавило в горле. Он забирал Койю после очередного кастинга, и туда он оделся более непривычно. Тонкое пальто было расстегнуто, и Таканори мог видеть аккуратные серые брюки, тонкую рубашку лавандового оттенка, идеально подобранный фиолетовый шарф. Единственное, что выбивалось и бросалось в глаза – простая почтовая коробка, оклеенная по периметру белым скотчем.– Что это?– И тебе привет, – Койю улыбнулся и осторожно коснулся кончиками пальцев его руки, – здесь недалеко постомат был, забрал свою посылку.– И? – Таканори сам не понимал, почему так требователен и почему хотел знать всё, что касается жизни Койю.– Ты уверен, что тебе интересно? – Койю посмотрел с такой усмешкой, что Таканори перестал быть уверенным в чём-либо вообще. Он отрицательно качнул головой и посмотрел, как Койю закинул коробку на заднее сидение.– Ты голоден? – он решил, что лучше сменить тему и не акцентировать своё внимание на коробке. Пусть думать он мог только о её содержимом.– Немного. Здесь неподалеку открыли классное место. Я оттуда приносил обед в последний раз. Помнишь?– Эм… Да.Снова повисла тишина, и Таканори мысленно досчитал до десяти, чтобы успокоиться. Койю что, специально так себя вёл, что сразу напомнил про последнюю встречу и поцелуй? Но Койю выглядел настолько беспечным, что заподозрить его в чём-то было проблематично.– Тогда нам нужно вот сюда, – Койю потянулся и выставил на навигаторе метку.– Хорошо, – Таканори старался не дышать, когда тот оказался настолько близко. Лучше не думать о том, что Койю так нагло вторгся в его личное пространство.– Останови здесь. Прогуляемся, тут недалеко. А там с парковкой не слишком всё хорошо.– И ты говоришь об этом только сейчас? – Таканори закатил глаза и свернул вбок, выискивая, где бы оставить машину.– Я же обычно не на машине езжу, – Койю тихо хмыкнул, – у меня нет привычки следить за тем, можно парковаться или нет.– Только оставь коробку в машине.– Не волнуйся, я и не собирался брать её с собой.Таканори очень хотелось высказать всё, что он думает по поводу тайн, дурацких коробок и того, что ему приходилось оставаться в неведении, но он просто вздохнул и вылез из машины. ?Тут недалеко? оказалось в двух кварталах, что тоже не вызвало особого восторга. Таканори, может, и рад бы был погулять и развеяться, но вокруг слишком много людей, а присутствие Койю напрягало вдвойне. Но всё было хорошо, пока они не прошли мимо вывески одного из магазинов, и Таканори сбился с шага и замер.Что во всей этой ситуации могло быть хуже? Яркие белые буквы складывались в название бренда. И с двух сторон от входа в магазин, на ярко освещенных билбордах висели большие плакаты. Таканори прекрасно знал эту фотосессию, слишком смелую и откровенную для представительства MAC в Японии. А ещё он шёл рядом с тем, кто на этих фотографиях изображен, и на кого он так бессовестно дрочил. Стало вдвойне неловко, когда Койю подошёл ближе и улыбнулся.– Нравится?– М-м-м… да.– Мне тоже понравилось работать. У Каолу отличная фантазия. Ну и… это произвело впечатление.– Будто могло быть иначе, ты себя на этих фото видел? Это слишком сексуально, – Таканори сказал прежде, чем осознал, что именно. И он тут же покраснел и отвёл взгляд. – Идём?– Идём, – Койю выглядел растерянным и задумчивым. – Значит, ты любишь… Подобные вещи?– Что?! Нет! Боже, давай не будем об этом, – Таканори готов был умолять. Воздух мгновенно перестал поступать в лёгкие , и захотелось сбежать. Таканори пришлось приложить серьёзное усилие, чтобы взять себя в руки. Ещё неожиданно снова накатило возбуждение, и он порадовался, что под одеждой ничего не видно. Иначе бы ситуация стала в разы более неловкой и нелепой.К счастью, в самом кафе он окончательно успокоился. Койю не сказал, что само место достаточно уединенное и там можно было расслабиться и не думать о других посетителях – их просто не видно благодаря правильному зонированию пространства. И Койю был настолько милым, так нежно улыбался, что Таканори, не задумываясь, предложил поехать после прогулки к нему. Койю сразу согласился, словно только этого и ждал.