Часть 2 (1/1)

Тибет встретил Дориана запахом сандала и мускуса. Порыв ветра принес эти ароматы с гор, из деревни, со стороны храма, где воскурения древним богам поднимались тонкими струйками дыма к небу с незапамятных времен. Ощущение безмятежного покоя и чего-то очень родного окутало Дориана, когда он спустился с трапа самолета и сделал первые несколько шагов по направлению к своей цели.Когда-то очень давно, еще будучи в Англии, Дориан увлекся парфюмерией.Наука смешения запахов притягивала его своей сказочностью. Несколько капель искусно смешанных духов могли свести человека с ума, заставить его подчиняться воле парфюмера, жить с ним одной жизнью, гореть одними страстями. В самом действе смешения ароматических масел, эссенций, кислот и спиртов было нечто загадочное, словно в таинстве обрядов католической церкви. Несколько лет молодой внук лорда Келсо Дориан Грей занимался парфюмерией, нанимаясь в подмастерья самым известным парфюмерам Парижа и Лондона.Эксцентричность нрава Грея знали уже все, кто так или иначе находился в высшем обществе. Посему ему прощали любые, даже самые странные для человека его уровня поступки. Юноша, одаренный необыкновенный тонким вкусом и талантом от природы, преуспевал во всем, за что брался. Он лечил душу ощущениями, а ощущения лечил душой, памятуя о совете своего старого друга лорда Генри. Он занимался всем, что приносило ему удовольствие и было для него интересно; собирал все, начиная от старинных гобеленов, кончая драгоценностями, что привлекало и будоражило его самые изощренные фантазии; интересовался каждой стороной жизни человека, даже если это были самые темные и порочные стороны.Дориан шел по единственной улице деревни ровной походкой, держа в одной руке саквояж, а во второй неизменную трость красного дерева с набалдашником из слоновой кости. Иметь эту трость при себе всегда и везде было для Грея странной прихотью, но он питал странную слабость к такого рода вещам. Трость была одним из многочисленных подарков лорда Генри, который задаривал Дориана прелестными вещицами, напоминая, что истинная красота должна быть окружена только красивыми и утонченными мелочами.Храм-пагода, к которому неумолимо приближались Дориан и семенивший за ним пилот, возвышался красно-желтой громадой над всеми каменными домами деревни. Многоярусная крыша его была покрыта желтой черепицей, напоминавшей издали чешую огромного золотого дракона. Лестница, состоящая из сотен ступенек, вела ко главному входу пагоды. По этой лестнице поднимались в храм несколько монахов в традиционных оранжевых одеяниях.Грей остановился у подножия лестницы, ожидая своего спутника. Теплый весенний ветер развевал его светлые волосы, переливающиеся на солнце всеми оттенками золота. Классические синие брюки, сидящие, как влитые, на юношеской фигуре, голубая рубашка и костюмная жилетка, облегающая идеально скроенную грудную клетку - все это воплощало образ утонченного джентльмена, который вдруг потерялся в недрах 21 века. Дориан был так же неуместен в этой восточной глуши, как была бы неуместна Пизанская башня. Он ничего не мог с собой поделать: его привлекало все,что было связано с красотой человеческого тела и души,все,что украшает их. Странную прелесть Дориан находил даже в том,что уродовало их.Дориан остановился у подножия лестницы,поджидая своего спутника. - Ты идешь? Джеймс,ты же не оставишь меня наедине со всеми этими дикарями?Пилот ускорил шаг и нагнал сего хозяина. Ради этого холодного и переливчатого,как хрусталь,голоса,молодой человек пошел бы и на смерть. Джеймс боготворил Дориана так,как боготворил бы Бога в человеческом обличии.- Не думаю,что это дикари,мистер Грей. По мне,так они милые и дружелюбные люди.- Эти религиозные фанатики? - процедил сквозь зубы Дориан,перехватывая удобнее саквояж и ступая на первую ступень лестницы. - Религия - опиум,дорогой Джеймс. Ее обрядовость будоражит ум, облачение тешит мой взор, но не более. Не лезь в эти дебри, если хочешь оставить свой ум чистым и не деградировать. Фимиамы любой из религий замутняют ум,превращая тебя в жалкого наркомана.- Но должен же человек во что-то верить?- Человек ничего и никому не должен. Он свободен от оков,так зачем ему загонять себя в какие-то рамки? Если ему угодно во что-то верить, пусть верит в себя!- А к кому мы идем? Мы здесь кого-то ищем? - любопытствовал Джеймс,едва поспевая за хозяином,переступающим через две ступеньки сразу.- Ли должен принять нас,- возбужденно шепнул Дориан, но так, чтобы его спутник слышал. - О, сегодня решается моя судьба, Джеймс!Грей переступил последнюю ступень и взобрался на самую вершину лестницы. Он был возбужден так,как никогда раньше. Его волосы трепал ветер,глаза и щеки разгорелись,а пульс участился настолько,что бил маленьким набатом висках юноши. Джеймс замер подле хозяина,не узнавая его в таком состоянии и оттого все больше восхищаясь им.- Вас ожидают в саду, - монах,неслышно подошедший к Дориану, провел его и его спутника в вишневый сад.Каждый куст,дерево и травинка в саду благоухали,источая всю свежесть юности. Молодые вишневые деревца стояли в бело-розовом цвету,который опадал от каждого резкого порыва ветра и оседал ковром на свежей траве.Монах в оранжевом одеянии провел гостей в глубину сада. Среди вишневых деревьев стоял высокий мольберт,возле которого работал художник. Это был низкорослый азиат с белоснежными длинными волосами и бородой. На монахе были одеты белые хлопковые брюки и рубаха свободного кроя из того ж материала.- Мастер Ли? - тактично осведомился Дориан.- Да, - улыбнулся светло монах. - Отпустите пилота, Дориан, разговор предстоит долгий и не из приятных.Чистейшему английскому монаха мог бы позавидовать даже сам лорд Келсо, дед Дориана. Грей отпустил Джеймса бродить по саду,а сам сел на траву перед монахом,отложив трость и саквояж.