3. 6/7 (1/1)

Футбол – только футбол, с 10 лет всегда футбол. Девушки? Цубаки слишком стесняется с ними. А теперь, так и подавно – столько поклонниц! И они все что-то ждут от него, каких-то подвигов! Друзья? А чем Акасаки и Сэра плохи? С ними можно замечательно погонять мяч в свободное от тренировок время.Да, футбол – это любовь.Выходить на поле, следуя за широкой спиной капитана. Ждать, непременно, всегда – его внимания. Ведь как иначе?Цубаки и сам понимал, что, может быть, у него косяк с приоритетами – все остальные желали одобрения именно тренера, менеджера Тацуми. А для него залогом уверенности был короткий взгляд, брошенный Коши-саном, так, для проверки, как там Цубаки? И Цубаки готов, Цубаки в строю!Тацуми-сан, по-честному, пугал юного мидфилдера. Он же порой как что скажет – и вроде правду говорит, а так стыдно! Конечно, он верит в его силы, иначе бы не пускал на поле. Но от этого что-то не легче. Легче, когда Коши-сан даёт ему пасс. И легче, когда он окликает его, чтобы сказать ?Не вешай нос!?. Тогда бездна ужаса и отчаяния захлопывает свою пасть, и радость облегчения разливается по всей душе – Муракоши-сан... Его внимание чересчур важно для Цубаки.Он же такой классный, Коши-сан! Он сильный и смелый игрок, добрый и надежный лидер. И, обладая всеми этими качествами, он представляет собой идеал мужчины – именно тот тип суровой мужественности и сексуальности, которая так нравится женщинам. Обрести в его лице настоящую жизненную опору – вот кому-то повезёт!Только вот Цубаки от этих мыслей сразу становилось как-то странно дискомфортно, будто что-то внутри заворачивалось и начинало ломить.Он столько раз пытался спросить его, есть ли у него любимый человек. Но как тут спросишь, когда он такой всегда строгий, сосредоточенный. Не похоже, что он будет разговаривать на такие темы с коллегой, и тем более, с кохаем, как бы близки они не были.Цубаки с замирающим сердцем каждый раз слушал списки расселения по номерам, когда они ехали куда-нибудь в другой город на игру. И каждый раз – мимо. Муракоши... Мидорикава. Муракоши... Нацуки. Цубаки... Акасаки. Цубаки... Сэра.И вот, наконец-то, в первый раз – Муракоши и Цубаки, номер 33.Что же так колотится сердце!Торопливо пытаясь поспеть за Муракоши, Цубаки неловко споткнулся, и упал бы с лестницы, если б капитан не подхватил его. Такое ощущение, что, даже не смотря и не обращая внимания на него, Коши-сан всегда внутренне следил за ним.– Цубаки, давай поаккуратнее,– ворчливо отчитал он его,– нам ещё играть, а ты тут рас-спотыкался.– Да! Простите,– Цубаки залился краской, ругаясь на себя мысленно за то, что опять позорится перед тем, перед кем позорней всего позориться!Иногда Муракоши казалось, что он – самая главная причина неуверенности и нервозности Цубаки. Он всё время на него как будто оглядывается – что Коши скажет, одобрит ли?Восемь часов в автобусе тяжело даются всем, независимо от возраста. А мальчишка так суетится, будто не может себе позволить просто плюхнуться наконец на кровать и расслабиться.– Я в ванную,– известил о своих планах капитан, оставляя Цубаки наедине.Так хотелось ему как-то помочь, чтобы он перестал напрягаться. Не только сейчас – вообще всегда хотелось. Варианты пригласить его куда-нибудь прогуляться или поиграть в этот свободный вечер не шли вообще – было же очевидно, что ему интереснее будет с Сэрой или, ну, кем-нибудь его возраста. Не то чтобы Муракоши себя старым считал... Но почему-то казалось, что он всё время ему нотации читает, когда вообще о чем-нибудь с ним разговаривает – Цубаки так внимательно его слушает, выструнивается, и не возражает, совсем никогда.Вот ему бы девушку завести – сразу бы всё на места встало. И уверенности бы прибавилось, и настрой позитивнее бы стал. Нацуки ведь тоже из той же серии – ему тоже нужна поддержка, чтобы верить в свои силы, он как глянет, что жена с дочкой на стадионе, так и давай выпендриваться на отлично. Да и у Цубаки полно поклонниц, несмотря на все его неудачи на поле, – девушки по нему просто тащатся! Еще бы, такая лапочка, как раз такие сейчас нарасхват – прелестные юноши с налетом наивности.Что ж так это бесит-то только?!Муракоши вышел из ванной раздраженный сам от себя. И чего его так заботит личная жизнь Цубаки? Он ведь уже не первый раз себя ловит на таких размышлениях, и всё по одному и тому же сценарию – в итоге всё это начинает его выводить из себя.Спросить его в лоб что ли? Но он может неправильно понять. И вот сам мнется, как будто что-то хочет спросить. Может, Дори вызвать поиграть в настольный теннис? Лишь бы не испытывать своё терпение тут, пытаясь развлечь мальчишку.– М… Муракоши-сан? – наконец разродился молодой мидфилдер.– Ау,– добродушно отозвался капитан, влезая в ночную футболку.– А… вы сейчас как, спать?...– Спать? – Коши обернулся на смущенного пацана.– Да вообще-то ужин через час. А я голодный.– Ах! – Цубаки еще больше смутился.– И правда же...– Ты, если хочешь, иди с ребятами погуляй, расслабься. Я тут в номере поваляюсь, телик посмотрю.– Н-нет, я лучше тут... с вами.Коши пожал плечами, играя равнодушие. А у самого сердце стучит, как после пробежки – что ж делать-то? Смотреть телевизор – каково интеллектуальное занятие! Стыдно что-то.Ну, может, тут спортивный канал есть? Блин, и зачем он так расположен, этот телик, не перед кроватями, а сбоку со стороны кровати Цубаки! Не то чтобы Коши не видно, но как-то через пацана смотреть... ну неудобно вроде. Как будто следишь за ним... А он вот и без этого весь изъёрзался – то так присядет, то эдак приляжет…– Цубаки, ты с дороги тоже сполоснулся бы."Вот дубина, опять как будто отчитываю!"– А я после ужина решил.– ...– Коши-сан.– М?– Вам так удобно смотреть?– Ну,– капитан вздохнул, позволяя себе слабость,– вообще-то не очень.– А давайте ко мне. Я вот подвинусь, и мы сядем вместе.Муракоши захватил свою подушку и плюхнулся на живот поперек полуторной кровати Цубаки, укладывая ноги на свою. Было уютно само по себе – вот так с ним валяться и смотреть какой-то чужой футбол.– Пффф...– Да, такая возможность...– Ну, нам отсюда-то виднее.– И правда... О! Ну что ж он!...– Вот тут он не мог не увидеть!Напряженное молчание.– Ну, давай же!– Чуть-чуть побыстрее бы пробежал...– Да уж, твои бы ему ноги...– Да ладно, что б они ему сделали.– Они у тебя крепкие, выносливые. Не отрицай.– Ну и толку с них...– Достаточно толку, не прибедняйся.Снова напряженное молчание под возглас комментатора ?опасный момент!?.– Аарр!– Да что ж они!..– Ничего, забьют. Ты за кого болеешь?– Ой,– Цубаки нахмурился.– Я пока не определился.Муракоши улыбнулся.Как с ним здорово смотреть футбол! И ничуть не напрягает. Лежит рядом, радуется что-то.Через четверть тайма они определились, за кого будут болеть. В рекламную паузу между таймами они обнаружили, что начисто пропустили ужин. Ну и махнули на это рукой, как будто не капитан утверждал, что голоден. Когда вот так можно провести время…– это лучше всего!Под конец игры они оба просто молчали, их команда выигрывала с явным перевесом, и была уверенность, что ничего не изменится.В комнату заползли уютные сумерки. Муракоши уже пять минут лежал с затекающей поясницей, не смея двинуться. Потому что Цубаки, задремав на последних минутах матча, привалился к его плечу и тихо сладко посапывал. Тревожить его – значило разбудить, а он тогда засмущается и будет извиняться. Да и... по большому счету... это так приятно.Пусть он знает, что в метро также может кто-то заснуть на чьём-то плече. Он и сам, бывало, заваливался на Дори при переездах, отрубаясь самым нелепым образом. Но когда это Цубаки, горячим плечом ему в подмышку, виском сползая по плечу, сложив руки как прилежный школьник – и так неприлежно дрыхнуть... Может, всё-таки переложить его? Но так не хочется нарушать этот момент. Ведь он расслабился, малыш. Так хотелось, чтобы он вот так ещё недолго поспал...Муракоши не знал, что делать с обуявшей его нежностью к этому парнишке. В этой темноте, такой цыпленок... Устал, бедняга. Держался до конца, но вот угомонился и сам выключился. Что ж теперь с ним делать-то? Отлипать от него совершенно не хотелось.Никаких беспокойных морщинок на его милом лице. Никакой тревоги, веки чуть подрагивают от видений из снов. И дыхание – слышное, бессознательное дыхание... Слушал бы его вечно."А он, наверное... никогда и не поймёт, насколько на самом деле мне нравится",– подумал тогда Муракоши, покраснев от собственных мыслей и скептически заключив: "Я и сам догадливостью не отличаюсь, хм... Да и кто ж думал бы, что это может быть чем-то большим, чем просто желание быть важным для него."