Глава третья (1/1)
Мама не понимает, почему Патриция выбрала меня, принимая это как должное, зато я понимаю это слишком хорошо.Патриция...
Милая, добрая, солнечная девушка, немного эгоистичная, расчетливая, очень умная, на редкость справедливая.Ее мать умерла, когда ей было всего шесть, и с тех пор она стала центром вселенной для своего отца, единственным смыслом его жизни. Все, что он делал, он делал для нее. Еще при жизни моего отца ему удалось сколотить приличное состояние, а став единственным владельцем всей компании, он вошел в десятку самых богатых людей мира, а Пэт стала одной из самых завидных невест. Казалось бы, что еще нужно для счастья: красивая, умная, богатая...Однако все не так просто.Несмотря на то, что Пэт — очень милая и обаятельная девушка, она весьма скрытная. У нее необыкновенный дар: вы можете общаться с ней весь день, причем ни разу в вашей беседе не возникнет неловкой паузы, но к концу дня вы поймете, что выложив ей всю свою подноготную, о ней вы не узнали ничего кроме общеизвестных фактов. Мы с Патрицией в некотором роде дополняем друг друга: я тоже с детства был не очень общительным, поэтому мы могли подолгу сидеть в тишине, не беспокоя друг друга и занимаясь каждый своим делом. Возможно, именно так выражалась наша дружба, потому что больше ни к одной девушке в моей жизни, кроме Трин, я не испытывал такого молчаливого доверия и нежной привязанности, как к Пэт.
И я очень хорошо понимал ее. А потому, я не мог не заметить ее слепого обожания, которое затем переросло в нежную, трепетную любовь к Джошу. Она мучилась и страдала: лет с пятнадцати Джош постоянно был окружен девицами, меняя их как перчатки. И ни одна не задерживалась с ним больше недели.
С ним всегда было легко познакомиться, он падок на красоту, на новое и необычное. Однако куда сложнее удержаться рядом с ним хоть сколько-нибудь значительный срок. Наверное, именно поэтому Патриция переживала свою любовь в одиночку, не пытаясь откровенно рассказать ему о своих чувствах.Однако когда мы перешли в старшую школу, даже Джош наконец-то обратил внимание на то, какой красивой девушкой стала Пэт.
Ухаживания не продлились долго.
Как и их отношения.
Спустя три недели Патриция уехала залечивать душевные раны в Швейцарию, а Джош на вечеринку, посвященную дню рождения Роя, привел Кассандру Сторм. Как он мог променять Пэт — красивую, остроумную, элегантную — на ЭТО не понимал никто. Я даже какое-то время подозревал, что он специально выбрал самую последнюю и низкопробную шлюху Северного района, чтобы побольнее уколоть нашу подругу.Но как бы то ни было, когда Пэт — цветущая, загорелая, беззаботная — вернулась, все разговоры об их отношениях мгновенно утихли. Она делала вид, что между ними никогда и ничего не было, но я видел, с какой болью она смотрела на Джоша, на каждую его новую пассию, и понимал, что ее чувства никуда не ушли, и вся эта бравада — только для того, чтобы сохранить хотя бы остатки гордости.Так и случилось, что мы все чаще стали откалываться от нашей компании и гулять вдвоем. Однако окончательный разрыв произошел, когда мы все собрались в закрытом клубе "Мистерия", чтобы отпраздновать канун рождества. Джош привел очередную девушку из коллекции своих поклонниц, и после нескольких тостов, перекрывая громкую музыку, до меня донесся его преувеличенно громкий голос:— ...и ты представляешь, дорогая моя Молли, что вот на эту бледную рыбину я убил целых три недели своей жизни! Она же холодная, бесчувственная, как... как... как дохлый осьминог! — я сначала даже не понял, о чем — а точнее, о ком — идет речь, пока не увидел судорожно сжатые под столом ладони, неестественно прямую спину, высоко вскинутую голову и раздувающиеся гневно ноздри Патриции. — Представляешь, нет, вот ты представляешь себе, каково это — трахать это ледяное чучело?! Нет, она мне, конечно, подруга, но как баба она — полный ноль! Неудачница! Не то, что ты, моя пышечка... — и следующие его слова были произнесены уже на ушко пьяно хихикающей девушки.Дрались мы с ним долго. Охрана клуба выкинула нас на улицу, но и там драка продолжалась, пока Рой не притащил каких-то парней растаскивать нас.— Чтоб ты сдох, мерзкий, высокомерный выблядок! — кричал Джош мне в спину. — Трус! Если ты вернешься, чтобы драться как мужчина, ты пожалеешь, что вообще пошел против меня! Чертова голубая шлюха!Откуда он узнал о моих сексуальных пристрастиях, я не знаю до сих пор. Я сам о них узнал ненамного раньше.
Тем не менее, с тех пор я постоянно оглядывался назад, боясь получить удар в спину. И, хотя все мы трое учимся в одном классе, с того дня между мной и Джошем началась холодная война, а для Патриции я стал единственной отдушиной, позволяя ей хоть иногда быть самой собой...