Глава 29 (1/2)

Во вторник сразу после третьего урока все девятые, десятые и одиннадцатые классы согнали в главный корпус на общеобязательную линейку. Директриса, очень крепкого сложения женщина, добрых минут пять своим звучным голосом говорила нам про важность предстоящих экзаменов. О проблеме пропусков, о том, что нужно присутствовать на всех занятиях, и что ей очень этого не хочется, но скоро начнут выгонять за пропуски уроков (что нам обещали еще с октября, но так никого и не выгнали). О том, что в прошлом году несколько выпускников, не осилив ЕГЭ, ушли из школы со справками.

Линейку эту проводили каждую неделю, в одно и то же время во вторник после третьего урока. И говорили на ней каждый раз одно и то же.

- Вы знаете, сколько людей в прошлом году не сдало ЕГЭ по математике и ушли со справками? – спросила толпу директриса. Стоящие за ее спиной завучи и учителя, словно ручные церберы, с наисерьезнейшими лицами строго осматривали учеников."Одиннадцать человек…" - уныло подумала я.- Одиннадцать человек! – горячо произнесла женщина.И так каждый божий раз...Иногда мне казалось, что школа заранее нас программирует на завал экзаменов. Уж слишком часто нам говорили про завалы, пропуски и прочее… Они что, и правда считают, что если каждую неделю говорить нам о глобальных несдачах экзаменов, то это как-то повлияет на успеваемость? Похоже, что да, если судить по тому, как директрисе не надоедает каждую неделю толкать одну и ту же речь, как неисправному радиоприемнику. Она как раз перешла к той части, где убеждает девятиклассников хорошенько подумать, оставаться ли нам учиться дальше в школе или уйти в колледжи и техникумы, как меня легонько тронул за плечо Федя: - Слушай, ты не знаешь, где Маша? – шепотом спросил меня парень. Я отрицательно мотнула головой. Самой было бы интересно это узнать.Сивцевой сегодня не было с самого утра. Сначала мне казалось, что Маша просто опаздывает, но на первый урок она так и не пришла, и на второй тоже, хотя прекрасно знает, что третьим будет алгебра. А отсутствие на ней будет равняться самоубийству. Поэтому либо Машенька повредилась умом, либо с ней что-то случилось…В мое плечо снова тыкнул Егоров.- А Александр Владимирович сегодня будет?Сердце в моей груди невольно забилось интенсивней.- Изменений в расписании нет, значит, будет, - шепотом ответила я и тут же нарвалась на предупредительный взгляд учительницы по биологии.- Ты не пробовала позвонить Маше? – не унимался Федя, который стоял прямо за моей спиной, и его, в отличие от меня, не было видно бдительным учителям.

Я снова отрицательно мотнула головой, так как учительница по биологии все еще смотрела на меня.– Позвони. Вдруг у нее что-то случилось.- Интересно, как я сейчас это сделаю? – раздраженно шикнула ему я.- После линейки. Следующая же алгебра, если ее там не будет…Я вздрогнула, вдруг утратив нить разговора. Мне показалось на мгновенье, что я видела в гуще толпы у самой лестницы мелькнувшую до боли знакомую фигуру. Мои пальцы невольно сжались, но я заставила себя успокоиться, хотя внутри все заныло от нетерпения. Мне даже стало казаться, что эта линейка получается самой длинной в моей жизни.

Когда же директриса, наконец, закончила свои многочисленные наставления и предупреждения, объявив, что все могут идти по классам, я, стараясь не показывать волнения, прошла за Федей вглубь коридора первого этажа в место, где было более-менее тихо.

Звонок должен был прозвенеть с минуты на минуту. Я, сильно торопясь, набрала в телефоне номер Маши, прижала трубку к уху и зажала ее рукой с другой стороны, так как со всех сторон галдели расходящиеся по своим кабинетам ученики. Федя низко наклонился к моей голове, но вряд ли ему было хоть что-то слышно.В динамике раздались короткие гудки. Тогда я попробовала еще раз и еще…- Ну что там? – спросил Егоров, топтавшийся у меня за спиной.- Отключен! – шокировано констатировала я после трех провальных попыток дозвониться до Сивцевой. – Она отключила телефон.Мы с Егоровым обменялись обеспокоенными взглядами.- Даш, а с ней не могло ничего случиться?Я неуверенно пожала плечами. И раньше, конечно, Маша особо не отличалась пунктуальностью, но не в последние недели, когда угроза вылета со школы за пропуски была уже вполне реальной…Могло ли с ней и правда что-то произойти? Меня пробрал неприятный мороз по коже.- Может, сегодня после уроков к ней сходим? – как бы между прочим предложил Федя. – Ты же знаешь, где она живет? Последние уроки физики отменили, у нас сейчас только алгебра и все..."И прощай прекрасная возможность остаться после уроков…" - мысленно простонала я. Однако беспокойство за подругу, возрастающее во мне с каждой минутой все больше и больше, вынудило меня согласиться.- Ладно, пойдем сразу после этого урока, - кивнула головой я, раздраженно убирая телефон обратно в карман джинсов. - Но если в итоге окажется, что она просто проспала или забила на уроки, я задушу ее собственными руками!Над нашими головами раздалась громкая трель звонка на урок. И мы с Егоровым чуть ли не бегом бросились на третий этаж, торопясь так, будто на кону стояла наша жизнь. И, естественно, не успели. Дверь в кабинет математики уже была зловеще закрыта.Я как раз успела мысленно приготовиться к самому худшему, как за нашими поникшими спинами раздался насмешливый голос:- Опять опаздываем?

По моему телу словно прошел электрический разряд. Сильно вздрогнув от неожиданности, я резко обернулась. В двух шагах от нас стоял Александр Владимирович с аккуратной стопкой тетрадей в руках.- Здравствуйте, Александр Владимирович, - пробормотала я, чувствуя, как все внутри обдает жаром.- Здравствуй, Дарья, - кивнул он мне и перевел вопросительный взгляд на Федю. – И… кажется, Ефремов?..- Егоров, - насупившись, привычно поправил парень. – Здравствуйте, Александр Владимирович. Извините нас за опоздание, мы задержались на линейке.- Да что ты? Вас, никак, лично директор задержал? – холодно осведомился у него учитель. – Потому что все ваши одноклассники уже в классе.Повисла тишина. Одергивание вышло очень жесткое. У меня даже прошел легкий морозец по коже рук. Не люблю, когда он так делает, становится страшно не по себе от него такого…- Ладно, заходите, - сжалился Александр Владимирович. Проходя мимо нас, он невесомо прошелся по коже моей руки рукавом своего пиджака, открыл дверь кабинета. - Но в первый и последний раз.Не смея даже взглянуть друг на друга, мы с Федей быстро прошли в класс. До этого негромко переговаривавшийся класс с приходом учителя практически синхронно поднялся на ноги. Я сразу заняла свою привычную третью парту, бросив сумку на стул, Егоров, немного потоптавшись на месте, встал у другой третьей парты.- Здравствуйте, садитесь. Кого сегодня нет? – прикрыв за собой дверь, с ходу спросил Александр Владимирович, пройдя к своему столу и открыв классный журнал.Я обеспокоенно заерзала на стуле. Одноклассники, оживленно озираясь друг на друга, быстро заметили отсутствие Маши.- Сивцевой сегодня нет, - елейно протянула с первой парты предательница Катька Ерохина. – С самого утра причем.- И кто-нибудь знает, что с ней?Тут все обратили вопросительные взгляды на меня, как на ее лучшую подругу, и я, сжавшись, очень неправдоподобно выдавила из себя:- Она болеет...- Ну конечно, - громко фыркнула Ерохина, махая перед своим лицом тетрадью на манер веера. – Прогуливает она опять. Не знаю, чем думает, экзамены же на носу!Девушка кинула полный собственного достоинства взгляд на математика, всеми силами желая показать, какая она правильная и добросовестная ученица в отличие от такой необязательной Марии. У меня появилось непреодолимое желание швырнуть в нее чем-то очень-очень тяжелым.- Сивцева, говоришь? А не она ли у нас уже была поставлена на внутришкольный учет по пропускам? Ерохина тут же быстро закивала головой, всем своим видом говоря, как она это осуждает. Теперь уже точно Маша вляпалась по полной… Я обреченно переглянулась с Федей. Парень еще более нервно, чем обычно, теребил пальцами корешок тетрадки с такой интенсивностью, что в следующую секунду оторвал ее полностью, но даже не заметил этого.

Александр Владимирович полистал журнал, по всей видимости, смотря на многочисленные пропуски и опоздания Марии. Я с тревогой наблюдала за его действиями. В душу зарылось неприятное предчувствие…- Вот что, - захлопнул журнал мужчина, поднимая глаза на класс. – Дарья…Я вздрогнула от неожиданности:- Да?- … ты можешь передать Сивцевой, что это был ее последний пропуск. Сегодня же я ставлю вопрос о ее отчислении.

Послышался громкий хлопок. У Егорова упала тетрадка на пол, и он не спешил ее поднимать. Тяжелое и безумно вязкое молчание окутало кабинет. Все были глубоко шокированы этим заявлением, даже довольная до этого Ерохина, казалось, была как громом пораженная. Хоть нам и говорили, что, возможно, когда-то и смогут кого-то за пропуски выгнать из школы, никто в это всерьез не верил. Все-таки одно дело говорить это класса с седьмого, а совсем другое - выполнить давнюю угрозу…- Кажется, я уже говорил, что с вами больше никто нянчиться не будет, - холодно продолжил учитель. - Говорил я и про пропуски уроков. У Сивцевой уже столько пропущенных часов, мне непонятно, почему никто не ставил вопрос о ее отчислении до этого дня.Он что это, всерьез?..На меня будто ушат холодной воды вылили. Я сидела в полной фрустрации, абсолютно неподвижно. Сколько лет мы дружим с Машей, сколько раз ее обещали выгнать из школы, но еще никогда…Александр Владимирович деловито взглянул на свои часы:- Ладно. На этом мы закончим и приступим к уроку. Запишите новую тему…Как все-таки хорошо, что мы прошли на дополнительных занятиях весь курс девятого класса. Потому что именно сейчас я была совсем не в том состоянии, чтобы воспринимать новую информацию. Просто смотрела на все эти цифры на доске и не понимала, как они связаны между собой и что вообще происходит. В голове все перемешалось в странный экзотический коктейль: волнения за Машу, радость этой встречи и…Александр Владимирович, занятый объяснением новой темы, совсем не обращал на меня внимания. Весь его образ был таким далеким и холодным. Единственное, что его сейчас интересовало - это цифры на доске. Хоть я и знала, что это правильно, что на людях категорически нельзя проявлять какой бы то ни было интерес друг к другу, но внутри от его отстраненности все равно свербило.

Сама же я всеми силами старалась открыто не глазеть на него, но мой взгляд помимо воли цеплялся за уголок его шеи в расстегнутом воротнике рубашки, за четкие абрисы проступивших желваков, за его длинные тонкие пальцы, пишущие мелом по доске. Посмотри на меня сейчас кто-нибудь, наверняка бы сразу понял, в чем тут дело…Единственный урок алгебры прошел быстро. Слишком быстро.Прозвенел звонок.Дав домашнее задание, математик отпустил класс. И сразу стоявшую до этого тишину кабинета оглушили шоркающие звуки отодвигаемых стульев и переговоров учеников.- Давай останемся? Вдруг получится его убедить? – наклонился ко мне Федя, который в первый раз за весь этот урок что-то сказал.

Обычно на уроках он активно работает… Ситуация с Машей явно его сильно обеспокоила.- Хорошо, - кивнула я, по-прежнему в небольшом трансе скидывая свои вещи в сумку. – Только давай я сама останусь, а ты подождешь меня?Федя тут же отрицательно замотал головой:- Нет! Нужно остаться именно вдвоем! Вдвоем у нас больше шансов его уговорить.Меня сильно удивила его горячая напористость, и ничего не оставалось, как согласиться. Хотя, оставшись один на один, мне было бы намного проще поговорить с учителем по этому поводу, но…Я украдкой кинула взгляд на Федю. Он выглядел взволнованным, бледная кожа на лице чуть покраснела, ярко голубые глаза, кажущиеся просто огромными из-за толстых линз очков, были сосредоточенно вперены в учителя, руки же нервно то сгибали, то разгибали сильно потрепанную за сегодня тетрадь.Впервые его таким вижу…Кабинет опустел за рекордно быстрое количество времени, с недавних пор никто больше не горел желанием подольше остаться в классе математики. Хотя раньше в кабинете оставалась добрая половина женского контингента моих одноклассниц.Последняя лишь дежурная сегодня Аня Нестерова, закончив стирать с доски, наскоро ополоснула тряпку, и, попрощавшись с учителем, легко выпорхнула из кабинета.

Я несмело подняла на него глаза. Александр Владимирович прислонился спиной к учительскому столу, скрестив ноги, и теперь слегка склонил голову, с вежливым интересом глядел на поднявшегося со стула Федора:- Ермолаев, тебе что-то непонятно по сегодняшней теме?Парень тихо вздохнул и поправил учителя уже по привычке:- Я Егоров.- А да точно, извини, - бросил учитель, хотя в его голосе не было ни намека на раскаянье. - Постоянно почему-то из головы вылетает твоя фамилия…- Бывает…

- Так что ты хотел, Егоров?Глубоко вздохнув, морально собираясь с духом, парень быстро, практически скороговоркой, проговорил:- Маша Сивцева. Не выгоняйте ее, пожалуйста! Дайте ей еще один шанс! Она исправится, обещаю! Она больше не будет опаздывать и…- Да что ты?.. - криво усмехнулся Александр Владимирович, оборвав Федю на полуслове. - А не перевелись еще альтруисты на этом свете… Ты хочешь сказать, что можешь поручиться за Марию?- Если нужно, то поручусь.- Как похвально… Но какой мне прок от ваших клятв и заверений? Другое дело если бы это пообещала мне Мария, но ее, как видишь, нет.- Она придет, - быстро проговорил парень. - Завтра, честное слово, придет!- Завтра… - холодно протянул математик. - Завтра, Ермоленко, этим вопросом буду заниматься уже не я. Если на этом у тебя все, то…- Она и правда исправится! – громко перебил учителя Федор, наверно в первый раз в своей жизни повысив голос.

И это он, конечно, зря…

По внезапно побелевшему лицу паренька стало ясно, что до него начало только-только доходить то, что он сейчас сказал.Повисла вязкая тишина."Все же стоило одной остаться поговорить", - подумала я, от нервов даже не почувствовав, как сильно впилась себе в ладонь ногтями, оставив болезненные красные полумесяцы на коже.

По губам Александра Владимировича скользнула холодная усмешка, Федя еще, может, и не догадался, но я уже точно знала, что он сейчас ответит. И что ответ этот будет далеко не из приятных.- Маша и правда больше не будет пропускать, - негромко подала голос я, поднимаясь из-за парты. Прекрасно понимая, что если сейчас не вмешаюсь, то произойдет что-то очень страшное.Учитель, к моему большому облегчению, перевел взгляд с Егорова на меня.– У нее правда сегодня поднялась высокая температура и… Пожалуйста, дайте ей еще один шанс, не нужно ее выгонять. Мы сегодня же с Федей с ней поговорим насчет этого и... Я не думаю, что она пропускала бы просто так. У нее что-то случилось, я уверена…Какой же детский лепет! Сбившись, я неловко переступила с ноги на ногу, с трудом подбирая хоть какой-нибудь внятный аргумент.

Александр Владимирович улыбнулся чему-то, задумчиво коснувшись пальцем подбородка. С полминуты он наблюдал, как я лихорадочно пытаюсь подобрать слова, а после, вздохнув, серьезно сказал, обращаясь сразу ко мне и Егорову:- Меня, конечно, радует, что вы так горячо защищаете свою одноклассницу. Сейчас редко когда встретишь такую сплоченность в коллективе. Однако пропусков у Марии и правда слишком много. Не поставлю вопрос о ее посещении и успеваемости я - так поставит завуч по учебной части. Поэтому…"…это все бессмысленно", – мысленно докончила за него я.«Ее и правда выгонят, чтобы мы сейчас ни сказали…» -вдруг поняла я с неизбежной ясностью. Выгонят, потому что она феноменальная дура! И правильно сделают, по пропускам уроков она и правда в числе первых в нашем классе, но… Я не могла представить себе эту школу без своей подруги. Просто не могла.На душе вдруг стало ужасно пусто и гадко. Еще минут пять назад я думала лишь о том, как бы хорошо остаться после уроков, а на деле думать и волноваться нужно было совсем о другом…