Глава 21 (2/2)
– Ладно бы вы только уроки пропускали, но и успеваемость в классе кошмарная. То, что вы в физико-математическом классе, не дает вам права плевать на гуманитарные предметы.Странно, но все избегали на него смотреть, пялясь куда-то себе под нос, Маша, сидящая рядом со мной, вообще сдулась, хотя она и не получила ни одной двойки за четверть. От привычного благодушно-расслабленного состояния ни следа. Вся какая-то напряженная и дерганная, дважды в минуту она нервно поправляла волосы, остервенело откидывая их назад.Мужчина меж тем продолжал, по-прежнему ледяным голосом. Казалось, мгновенье, и он сорвется:- Значит так, с сего дня вы начинаете нормально учиться и выполнять всю домашнюю работу. Если кто-нибудь из вас наберет по любому предмету три двойки подряд, мы сразу же с вами распрощаемся. Для физ-мата успеваемость у вас кошмарная. Даже гуманитарный класс учится лучше, хотя, сколько себя помню, всегда было наоборот. Позор вам всем.Казалось, с каждым его словом атмосфера в кабинете становится все мрачнее и мрачнее. Все уже осознали, что шутки кончены уже навсегда.- Итак, теперь перейдем к последнему пункту.Казалось, ничего хуже придумать было уже нельзя…- Речь пойдет о ваших опозданиях и пререканиях с учителями.А оказалось, можно.- Пять опозданий подряд - и вам лучше самим забрать отсюда документы. Честное слово, достали уже всех со своими двадцатиминутными опозданиями. Так дело не пойдет.Стало жутко. Ведь теперь это касалось и меня, ведь я часто опаздывала - минут пять, не больше, но кто теперь будет разбирать?Александр Владимирович внезапно мрачно усмехнулся:
– А теперь про ваше поведение на уроках. Сколько учителей уже жаловалось на вас, небольшой томик можно насобирать из докладных на ваш класс. Все у вас есть: и срывы уроков, и наглые пререкания, и ничегонеделание… Совсем не удивительно, что никто не хотел вас брать. С таким-то послужным списком! Ничем хорошим это не закончится…- Сделаем следующее: хотя бы одна жалоба учителя на ваше поведение - и вы тоже можете распрощаться со школой. Вас банально неприятно учить, вы в курсе?«Не делай этого, а то вылетишь. Не делай того, а то вылетишь» - я нервно закусила губу. Прямо как концлагерь какой-то. Хоть прямо сейчас документы забирай от греха подальше.Все и раньше понимали, что с его приходом будет несладко, и что ужесточится дисциплина, но явно никто не предполагал, что настолько.Мужчина, выпрямившись, отстранился от стола:- Шутки кончились, еще раз повторюсь, на ваше кошмарное поведение никто больше не будет закрывать глаза. Нарушите любое из трех правил, и вас вышвырнут отсюда за ненадобностью. И, поверьте, никто вам не поможет здесь остаться - ни родители, ни слезы, ни сопли… ни даже раннее хорошее поведение и оценки. Всем ясно?Раздалось невнятное нестройное «да» легким гулом по кабинету.Математик недовольно покачал головой:- Я вас не слышу. Соизвольте нормально ответить.- Да! – теперь более внятно и слитно проскандировал класс.- Вот и отлично, - без тени улыбки произнес мужчина, деловито поглядывая на часы. – Я потратил на вас ровно 10 минут, ровно столько же отниму у вас после урока. А теперь начнем… хотя стоп, - взгляд его упал на сжавшегося Федю, сидевшего прямо передо мной за второй партой. – Ты у нас новенький, что ли?Парень, казалось, готов провалиться под землю, лишь бы избежать внимания Александра Владимировича. Еще более бегло, чем говорит обычно, он скороговоркой проговорил:- Не совсем. То есть для этого класса, конечно, новенький, но и старенький тоже… Я с параллельного класса пер…- Молодой человек, я, по-моему, только что русским языком говорил, что нужно вставать, когда тебя спрашивает учитель, - язвительно перебил парня мужчина. – У тебя настолько короткая память?Я вздрогнула, хотя ко мне это замечание не относилось, но от него будто повеяло таким ощутимым арктическим холодом, что становилось страшно не только выговариваемому ученику.
Все-таки передо мной стоял, будто чужой человек. Еще никогда он так не прессовал наш класс, как сегодня. Какая муха его укусила?!.. В душу закралось беспокойство: уж ли не из-за того раза у него настолько плохое настроение? Неужели он и правда считает это ошибкой и теперь из-за меня отыгрывается на всем классе? В какой-то момент я даже разозлилась на него. Что за нелепость!Федя встал на ноги, нервно поправил очки и, к моему изумлению, спокойно, будто и ничего не произошло, произнес:- Прошу прощения. Первый и последний раз. Я перешел сюда из 9 «а», поэтому не совсем являюсь новеньким.- Из гуманитария? – задумчиво переспросил математик. – Зачем же?- Понимаете, я иду на «экономическое» и… как бы мне лучше учится в физ-мате, у вас математика и физика лучше, чем у нас. И поступить будет легче. Вот я и перешел.- Какие у тебя были оценки по алгебре и геометрии?- Пять-пять.Александр Владимирович взглянул на него более заинтересованно:- Интересно… Имя?- Федор, Егоров Федор.- Ну что же, Федор, добро пожаловать в наш физ-мат. Садись.Федя даже сумел выдавить жиденькую благодарную улыбку, прежде чем сесть. Для класса он теперь стал чем-то вроде героя.Мое уважение к этому пареньку возросло еще на несколько единиц. Найти в себе силы, чтобы так спокойно разговаривать с математиком - действительно, достойно похвалы!- А теперь начнем, наконец, урок.Почему-то эти слова меня сильно успокоили. Впрочем, его ведение урока всегда умиротворительно действовало абсолютно на всех.Начали мы с повторения прошлой темы. Больше о строгих правилах он не заговаривал и выговоры никому не делал. Вел он, как всегда, просто великолепно, на его уроках даже до самого тугодумного Вовки все прекрасно доходило. Возможно, потому что говорил он внятно и четко, уверенный в каждом своем слове или в том, что всегда аргументировал каждую написанную цифру. Я даже смогла на время забыть свои многочисленные переживания и полностью окунуться в алгебру.Тишина в классе была звенящей. Были слышны лишь шорохи переворачиваемых страниц, скрежет пишущих ручек и вкрадчивый голос преподавателя, а в остальном кабинет будто накрыли звуконепроницаемым куполом.Звонок прозвенел быстро, однако никто даже ухом не повел, все по-прежнему кропотливо списывали с доски. Одна только я обеспокоенно заерзала на месте. Обычно по понедельникам я оставалась на дополнительное занятие, но… что мне делать сейчас? Остаться с ним наедине было банально очень страшно.Я опять быстро взглянула на мужчину, он стоял ко мне полубоком, спокойно объясняя принцип решения тригонометрических уравнений. Он слегка наклонил голову, в уме высчитывая ответ, так что темная челка упала на лоб, глаза его слегка сузились, однако лицо оставалось бесстрастным, сейчас передо мной стоял не строгий учитель с инквизиторскими замашками, а тот самый гениальный преподаватель, который меня покорил год назад. Когда он такой, глаз не оторвать, так и хочется раствориться в тембре его голоса, но… Что же? Что же в нем так меня пугало? Я не могла понять, не могла разобраться. К тому же, Александр Владимирович сейчас напоминал хищника, втянувшего когти. Но надолго ли? Математик записал вычисленный в уме ответ, который я уже набирала в калькуляторе. Что меня еще всегда восхищало и приводило в замешательство в нем - так это способность точно решать в уме астрономические (по моему мнению) числа с показной небрежной легкостью.- Думаю, что уже все поняли, как решать такие уравнения? Ничего сложного в них нет, они довольно простые.У Маши вырвался тихий ироничный смешок.- Сейчас я вам даю на оставшееся время идентичный пример. Первым пяти решившим поставлю оценку, тем, кто вообще ничего не напишет, естественно, тоже.«Прекрасно» - иронично думала я, с тоской разглядывая давно решенные примеры всего данного параграфа учебника. Благодаря частым часам репетиторств, я уже знала эту тему вдоль и поперек, да и вообще сейчас вся школьная программа за девятый класс так или иначе была мной пройдена. Поэтому на нынешних уроках я не училась, а скорее освежала память.- Приступайте, - объявил Александр Владимирович, когда уравнение было записано на доске.Я тут же почувствовала на себе молящий взгляд подруги.- Даш?.. – полушепотом позвала меня Сивцева.- Помогу-помогу…Одного беглого взгляда на это уравнение мне хватило для того, чтобы окончательно увериться в том, что сейчас я опережаю свой класс в алгебре на уровень.Многочасовые занятия математикой пошли мне явно на пользу. И сейчас, после недельного отдыха, я, наконец, осознала, как хорошо меня подтянул Александр Владимирович. Сейчас пропасть знаний между мной и классом была очевидна.Что бы кто ни говорил, и как бы он себя сейчас ни вел, все равно он остается настоящим гением в своей специальности.Но его поведение… Сейчас я явственно смогла вспомнить, за что когда-то его ненавидела.Неторопливо списывая с доски пример, тем самым давая фору остальным ученикам, которые, в отличие от меня, не занимались часами дополнительно математикой, я опять почувствовала на себе его взгляд. Пристальный, изучающий и тяжелый…Мысли опять начали путаться, и я перестала рационально соображать. Пальцы рефлекторно сильнее сжали ручку, я сидела с низко опущенной головой, боясь встретиться с ним взглядом.Сивцева нервно кусала губу, часто бросая на мою по-прежнему пустую тетрадь алчные взгляды, и «случайно» задевала меня своим локтем, тщетно пытаясь привлечь внимание. Открыто что-то шептать она, видимо, боялась. Тем не менее, это начинало сильно нервировать.Из-за Машиных стараний и учащенного сердцебиения я не могла сосредоточиться на примере. Цифры просто расплывались перед глазами. Хотелось от досады побиться головой об стол.Рука Феди, которая казалась тощей даже в теплом свитере, чуть ли не триумфально взмахнула вверх. Он уже сумел решить уравнение. Если бы мне не было на этот момент так нервозно-истерично на душе, я бы, наверное, расстроилась тому, что кто-то смог раньше меня выполнить задание.Александр Владимирович лениво скользнул по нему глазами:- Подойди.Федор с готовностью вскочил на ноги и прошел к учительскому столу, весь нескладный и несколько комичный, тем не менее, сопровождаемый уважительными и даже восхищенными взглядами одноклассников.- Кажется, Емельянов? – спросил у него математик, раскрывая тетрадь.- Егоров.- Ах да, точно…Александр Владимирович криво усмехнулся, бегло осматривая решенный пример.- Очень даже хорошо, Егоров.Федя как-то странно дернул рукой, вроде намереваясь поправить очки, но вместо этого просто сделав странный выпад вперед.- Правильно? – спросил он полуудивлено.- А что там может быть неправильного? Очень легкий пример, не решить который может только безнадежный тупица...Федор издал странный звук: не то смешок, не то всхлип - комплиментом слова математика было назвать сложно.
- …но, как я и обещал, первым пяти подошедшим я ставлю оценку. Поэтому, Егоров, пять, и можешь быть свободен.Радовало одно – возможность реально получить хорошую оценку и пораньше уйти домой. Одноклассники, воодушевившись примером Феди, стали с энтузиазмом писать в своих тетрадях.- Что там можно так долго решать? – протянул математик. Прошла ровно минута с ухода Егорова. – Еще пять минут и сдаем. Уравнение пустячное, чтобы так долго над ним сидеть.Меня тут же под столом ощутимо пнула Маша, явно не рассчитав силы. Я еле удержалась от того, чтобы сдавленно не охнуть от неожиданности и ноющей боли в голени.
- Да блин, реши ты уже это!Хоть мне в ту же секунду и захотелось дать сдачу подруге, но боль все-таки привела меня в чувство, и я взялась за пример.
Он был действительно смехотворно простым, однако это мне вовсе не помешало зависнуть на нем. Пока я собиралась с мыслями и дрожащими руками, к столу Александра Владимировича подошли уже трое человек, и у Сивцевой явно терялось терпение. Она даже попыталась самостоятельно что-то написать, но после жалких потуг истерично зачеркнула все написанное ручкой.- Даша, ты все? – тихо прошипела Маша.- Сейчас…- Ты это полчаса назад говорила!Я, сильно нахмурившись, склонила голову еще ниже:- Еще громче проори, дура.Сивцева дернулась, кидая на меня яростные взгляды, но, благо, замолчала. Все эти ее нервные ужимки начинали сильно меня доставать. Я что, до конца своей жизни обязана давать ей списывать?! – по ее мнению, видимо, да.Я успела сделать уравнение и даже дать списать его Сивцевой, как раз вовремя. Последняя, Аня, успела подойти пятой к учительскому столу и получить оценку, как было объявлено:- Сдаем тетради.Сильно раскрасневшаяся, но довольная до чертиков, Машка первой прогарцевала с тетрадкой к преподавателю. Я же в сильнейшем смятение осталась сидеть на месте, не зная за что хвататься: начать собирать вещи сумку, пойти сдать тетрадь или…Господи, мне было даже страшно подумать о том, чтобы снова остаться с ним наедине! Что же делать?! Нет, если я останусь… если он и дальше будет таким надменным, дело кончится моим инсультом.Я не знала чего от него теперь ожидать. И эта неизвестность пугала.- Ты сегодня опять остаешься на дополнительное? – спросила вернувшаяся Сивцева.Ее вопрос застал меня врасплох, учебник алгебры выпал из рук на парту.
- Эм… ну думаю…Маша будто и не замечала моего резко посеревшего лица и добродушно защебетала:- Да-аш! Большое тебе спасибо! Так выручила!- Не за что.- Так тебя не ждать, ты остаешься?Сивцева перекинула свою лакированную сумку через плечо и выжидательно на меня посмотрела.- Подожди… я сейчас. Не думаю, что он захочет сегодня со мной заниматься и...Что я несу, Боже?!Подруга недоуменно распахнула глаза, и, наконец, заметила мое "странное" поведение:- Что?- Маш, - я постаралась изобразить на лице улыбку, но лицевые мышцы свело от напряжения, поэтому получившаяся гримаса могла до смерти напугать маленького ребенка. – Сдашь мою тетрадь? Я пока соберусь.- Ага…Я нервно сглотнула. Всё еще изучающе на меня поглядывая, Сивцева взяла тетрадь и слилась с потоком собирающихся одноклассников.Да, я просто уйду!
Руки у меня дрожали, как у психически нездоровой, когда я бросала свое школьное барахло в сумку.
Просто возьму и уйду. Просто, как всегда, убегу от своих проблем, это же так легко! Лишь бы побыстрее собраться, чтобы потом незаметно уйти в потоке учеников.Я встала из-за парты, как в трансе, ощущая себя, как в страшном сне, в котором, как бы ты ни старался убежать, все равно передвигаешься слишком медленно. Боясь повернуть голову к учительскому столу, боясь громко дышать, да даже собственной тени шугаясь, я нетвердым шагом двинулась к выходу.
И, о чудо, меня никто не остановил!Руки у меня сильно вспотели, в голове начала бухать тупая боль, а в глазах темнеть. Никогда раньше, такого со мной не было…«Дай мне уйти! Просто дай мне уйти!» - молилась я, когда до заветной двери оставалось лишь несколько шагов.
- Абрамова! – громко окликнул меня он.Мое сердце сжалось, как при ударе электрошокером. Я еле удержалась на ногах, на меня накатило отвратительнейшее дежавю.- Задержись.