Глава 16 (1/2)

Разбудили меня следующим утром автомобильные гудки. Все-таки зря я вчера окно на ночь не закрыла. Это утро также выдалось очень солнечным, но в этот раз мне хотелось улыбаться ему.Я, зевая, потянулась. Вчерашний день, наконец, прошел, и все неприятности, связанные с ним, тоже канули в Лету.- Дашка, вставай быстрее, я есть хочу! – в мою комнату заглянула лохматая голова Леши.- Сейчас приду…Сегодня было воистину странное утро. Я не выспалась, но мне было хорошо, как никогда. И братец сегодня, к моему удивлению, меня не раздражал. Сборы прошли относительно гладко, и ровно через полчаса я уже была абсолютно готова. Мой новый рекорд. Кстати, с такими темпами я скоро уже выйду из всемирной ассоциации «копуш года».На кухне Лешка подскочил ко мне со странной фанатичной улыбочкой на губах:- Даша, будешь? – братец совал мне в лицо стаканчик вчерашнего йогурта, по всей видимости, он немного с ним поэкспериментировал. От резкого запаха уксуса в сочетании с чем-то еще, от вида молочной субстанции с плавающими в ней кусочками овощей и макарон мой желудок скрутился морским узлом, и есть резко расхотелось.Сделав грозный выговор братцу за перевод продуктов, я ограничилась несколькими глотками горячего чая без сахара и стала быстро натягивать на себя верхнюю одежду.

В школе тоже было относительно тихо, полупустые коридоры и сонно снующие туда-сюда ученики. Навевает вечную меланхолию. Я что, пришла слишком рано?- Абрамова! – громко кликнула меня классная руководительница как раз тогда, когда я неспешно поднималась на второй этаж.- Здрасьте, Марья Алексеевна, - неохотно развернувшись, поздоровалась я, мысленно простонав. Сейчас же прилипнет, как банный лист, и не отвяжется, пока всласть не выговорится мне о том, какой у нас безобразный класс.- Абрамова, ты не знаешь, почему опять на первом уроке у меня сидит только пять… с тобой шесть человек?!Я раздраженно повела плечами:- Откуда я знаю? Спят еще…- И ты считаешь, что это нормально?! – взвилась руссичка.- Я не…- Вопиющее безобразие! – перебила меня Марья Алексеевна, гневно поправляя съехавший в сторону голубой шейный платок. – Я вот даже не знаю, как вы тут будете без меня, наверняка половина класса тут же вылетит, потому что на собраниях никто не будет вас выгораживать больше! Беда с вами одна…Будем без нее? Это что же получается? Мои губы растянулись в улыбке от внезапной догадки. Неужели мои молитвы были услышаны?- А что, вы куда-то от нас уходите?- Как? Ты не знаешь? – уже с более пристальным вниманием посмотрела на меня женщина.Я в замешательстве помотала головой, внутренне уже возликовав.Марья Алексеевна сегодня, к слову сказать, выглядела не как обычно: сделала укладку, что вместо вечного пучка на голове смотрелось необычно и даже почти вульгарно. Также сегодня она надела черный бархатный костюм на шелковую белую рубашку, на шею повязав атласный платок. В целом она сейчас производила впечатление преуспевающей бизнесвумен, но никак не среднестатистической учительницы старших классов. Сначала я даже грешным делом подумала, что у нее сегодня день рождения.Сделав важное лицо, учительница деловито с чувством собственного достоинства мне сообщила:- А что ты думала, что я всю жизнь в школе проработаю? Меня пригласили работать лектором в университет. Эту и следующую неделю я еще с вами проработаю, а там все уже... Натерпелась я, хватит!Уж кто еще от кого натерпелся! Я, не удержавшись, хмыкнула, тут же замаскировав смешок под кашель.- А кто у нас будет классным руководителем? – «откашлявшись», поинтересовалась я, заранее будучи рада любому кандидату на эту должность.- Да не знаю пока. Никто вас не хочет брать. Скорее всего, Наталья Эдуардовна по доброте душевной и согласится, вы у нее уже пять лет как-никак учитесь.Неплохо, Наталья Эдуардовна - миловидная женщина средних лет, ведет физику. Правда, ведет она свой предмет неважно, зато она очень добрая.- Ясно…Наверное, я уже давно улыбаюсь, но только сейчас это почувствовала, и только потому, что щеки начали побаливать. Классная руководительница кинула на меня крайне красноречивый взгляд, по всей видимости, считая, что поводов радоваться тут нет.- Ну, и что ты тут встала? – раздраженно спросила Марья Алексеевна, по-видимому, больше не находя удовольствия в общении с такой «хамкой», как я.«А ничего, что она сама меня позвала?» - раздраженно подумала я, хмуро посеменив на ее же урок.Школа мне сегодня напоминала «дом престарелых». Старшеклассники клевали носом на уроках, ходили по коридорам, словно сонные мухи, раздраженно шипя на мельтешащих под ногами учеников начальных классов - у тех всегда была какая-то аномальная энергия.

То ли я сегодня для такого овощеподобного переспала, то ли по школе реально бродит зомби, кусая на своем пути все, что движется, а меня просто еще не встретил, но на меня это сонное оцепенение не произвело никакого эффекта. Совсем наоборот, я была в сильнейшем мандраже. И, как всегда, от чересчур высокого эмоционального подъема у меня все сыпалось из рук, начиная с шариковых ручек и заканчивая нечаянно опрокинутыми стульями.- Осторожнее, Абрамова, смотри под ноги, когда идешь! – одернула меня информатичка из-за перевернутого «раритетного» стула. – На вас мебели не напасешься, все ломают! Потом сама будешь стулья в кабинет мне покупать.Еще храня в памяти недавний инцидент с телефоном, я старалась вести себя с ней как можно деликатнее и не нарываться на конфликт, а то мало ли, опять на дополнительные оставит. Поэтому, наскоро вернув стул в его прежнее положение, я быстро ретировалась из класса под недовольные взгляды информатички.Светлана Викторовна, кстати, сегодня тоже была не в самом бодром расположении духа. Весь урок она рассеяно щелкала мышкой в своем ноутбуке, раздраженно шипя на подходивших к ней учеников, которые не поняли сегодняшнее задание. И что странно, она, кажется, совсем позабыла про тот случай с телефоном.

Когда я нерешительно вошла в класс, заранее готовясь ко всему: начиная с упреков на тему того, что я вместо себя посылаю посторонних людей, и заканчивая лаконичным вопросом «где родители?», ничего такого не произошло. Правда, после того, как я уселась за свое рабочее место у компьютера, она меня так по-доброму (насколько это возможно) попросила раздать задания на листочках и даже ненавистным взглядом при этом не обожгла!

Меня ужасно начал волновать один вопрос: что такого ей сказал Александр Владимирович? Или все дело не в нем, а во всеобщем сонном оцепенении?

Чертовски странный день.Сидя на четвертом уроке, я задумчиво обвела глазами класс: из тридцати двух учащихся присутствовали только одиннадцать человек. Конечно, и раньше мой класс не отличался особым рвением к учебе и пунктуальностью, но сегодня был явно перебор.Со звонком, правда, в кабинет вплыла Маша. Натуральным образом засыпая на ходу, она безжизненно упала на стул около меня. Сегодня она нацепила очень пеструю кофту ярко-красного цвета с черным лаковым ремешком, очень привлекая внимание окружающих. Глаза одноклассников нет-нет, да украдкой скашивались на ее обновку.- Слушай, а Марь-Алексеевна меня спрашивала уже, да?- Лично тебя нет, - рассеянно ответила я, из интереса пощупав ее кофту: очень мягкая и приятная на ощупь. – Классная! Вчера купила?Маша, сердито покосившись на меня, недовольно запричитала:- Ага, одна ходила, как дура! Ты же со мной не пошла. Рассказывай, чем вчера все кончилось. Этот козел совсем совесть потерял!От удивления я даже выронила из рук ручку, которая как назло, скатившись по парте, упала на пол.- И давно это он стал для тебя козлом? – опешив, поинтересовалась я и нырнула под парту в поисках ручки. Еще с самого начала наших с Высоцким отношений Машка всегда активно принимала его сторону в наших склоках, защищая его интересы и, вроде как, всегда относилась к нему с симпатией. С чего вдруг такая смена приоритетов?- Ты знаешь, что он мне вчера сказал?!- Вчера? – уточнила я, вылезая из-под парты. - Когда это он успел тебе вчера что-то сказать?

Красивое выразительное лицо Маши приобрело крайне свирепое выражение. Девушка начала медленно закипать, переходя на все более повышенные тона:- Вчера! На последнем уроке, когда тебе позвонили, и ты вышла!Я как можно миролюбивее ей кивнула, давая этим понять, что все отлично помню, хотя весь вчерашний день у меня был как в тумане.

Тем не менее, Сивцева, нахохлившись, продолжила:- Так вот, ты ушла как раз, я подхожу к двери, и он мне такой с наездом: "что ты типа пришла сюда, давай иди отсюда, мы и без тебя разберемся, не лезь больше к Даше..." И такой еще под конец добавил: "всегда бесили такие как ты".

Маша, закончив на столь трагичной ноте, кинула на меня крайне оскорбленный и уязвленный взгляд. Весь ее вид говорил о том, что если я сейчас ей не посочувствую или что-нибудь не скажу, то всей нашей дружбе придет конец.- Вот козел! – в сердцах воскликнула я первое, что пришло мне в голову. Мои мозги стали лихорадочно выискивать успокаивающие фразы, чтобы как-то утихомирить подругу. – Ты не представляешь, чего он только мне вчера не наговорил!- А что он тебе говорил? – тут же оживилась Сивцева.- Да знаешь, много чего… - уклончиво ответила я. – Но главное заключается в другом: мы расстались! Можешь меня поз…- Он что, тебя бросил?!Я растерянно помотала головой: куда ее вообще несет?!Девушка скептически сощурила свои красиво подведенные карие глаза:- Хочешь сказать, что это ты его бросила?Я ощетинилась. Что-то неприятно защербило у меня внутри. Что-то, ужасно похожее на задетое самолюбие.- Нет, что ты! Бросать могут только меня, - взвинчено воскликнула я и, чтобы хоть как-то отвлечься, стала маниакально выстраивать все ручки на столе в рядок по росту.- Ой! Я ничего такого не хотела сказать, - тут же елейным голоском заговорила Сивцева.Я, сердито на нее покосившись, подогнала пальцами самый маленький огрызок карандаша к краю моего корявого рядка из ручек. Ненавижу подобные разговоры. Я сама прекрасно знаю, что являюсь полным нулём в отношениях, и не нужно мне об этом каждый раз «тактично» напоминать.- Просто за все это время ты так и не могла нормально поставить точку в ваших отношениях. Только поэтому я…Я глубоко втянула в себя воздух, силясь успокоиться. Чувствую, такими темпами мы далеко не уедем: рассоримся в пух и прах. А с Машиной беспардонностью и моей вспыльчивостью это будет очень легко осуществимо.

- Да ладно, все ясно, - буркнула я, переключаясь на другую тему. – Ты знала, что Марья Алексеевна увольняется?- Да ладно?!И весь оставшийся урок мы с ней посвятили разговорам о наболевшем, а именно о нашей классной руководительнице и прочих прелестях школы. Немного погадали на тему того, кто все же станет нашим новым классным руководителем, сошлись во мнении, что на место Марьи Алексеевны придет все-таки Наталья Эдуардовна. К разговорам о моей личной жизни мы больше не возвращались. Может, Маша интуитивно чувствовала, что эта тема для меня крайне щекотлива, и обсуждать ее сейчас я не в состоянии, а может просто не хотела дальше накалять атмосферу до крайней точки кипения. Хотя я заметила так и не заданный немой вопрос в ее глазах.

А вот все последующие уроки я сидела одна, кропотливо конспектируя лекции учителей. Маше надо было куда-то срочно отойти, и, как я поняла, в школу она больше не собиралась возвращаться. Что для меня было очень удачным стечением обстоятельств…Уже сидя на последнем уроке, я мысленно довела себя практически до нервного срыва и уже ни на что не обращала внимания. Если бы прямо сейчас класс загорелся адским пламенем, я бы даже не заметила. Для меня такое нервное состояние очень нетипично, и Маша с ее зоркими глазами, подмечающими почти все мои переживания, в тотчас бы заподозрила неладное. А там пошли бы расспросы, в ходе которых я бы не выдержала и рассказала то, что скрывала в голове все это время, а именно мои еще не совсем сформировавшиеся во что-то серьезное, но все же нежные чувства к Александру Владимировичу. И я совсем не была уверена в том, что Маша поняла бы меня в этом плане, а осуждения от кого бы то ни было я сейчас не вынесу.И все же, как все удачно складывается.Прозвенел звонок с последнего урока обществознания, на котором я так и не смогла сосредоточиться. Уже выходя из класса, я поймала на себе враждебный, плохо скрывающий ненависть взгляд голубых глаз Шевченко. Он заставил меня неприятно поежиться.В коридоре я быстро влилась в поток учеников. В голове творился сумбур, в ушах я слышала собственное учащенное сердцебиение, и меня вновь пробрала дрожь, но на этот раз от нетерпеливого предвкушения. Пройдя сетью коридоров и поднявшись по лестнице на этаж, я, наконец, остановилась перед дверью кабинета математики.Мысленно ругая себя за болезненную робость, я нерешительно постучала костяшками пальцев об дверь. Сердце выбило рваную чечетку.- Войдите, - последовало лаконичное разрешение.

Я внутренне сжалась от его голоса. Мне показалось, что он чем-то сильно занят, а может и вовсе забыл, что у нас сегодня дополнительное занятие.