Часть 2 (1/1)

Кафка очнулся в полной темноте.В голове проносились картинки еще не выветревшегося из сознания сна: комнаты, полные каких-то вещей и уютного золотого света, как от закатного солнца. Он словно смотрел старую пленку с чьими-то счастливыми воспоминаниями.Вот только непонятно было, что значило это ?счастье?.Что-то внутри натягивалось леской. Знакомое смутно чувство предвкушения приключений и изменений, но одновременно с этим двоякое ощущение, будто он уже близок к цели и сладко далек от нее одновременно. Как задача, при одном взгляде на которую понимаешь, что можешь ее решить, но само решение займет уйму времени и приложенных усилий.Внезапно будто издалека до него доносится смутно знакомый голос. – Именно. Ты уже близок к главному ответу. Но не думай, что, ответив на него, ты решишь все сразу. Предстоит применить полученные знания на практике.– Осима? – парень удивленно распахивает глаза и вертится на месте, пытаясь найти его. Кромешную тьму внезапно разрывает вспыхнувший оранжевый огонек зажженной спички.Свет выхватывает из темноты кусочек лица Осимы, глядящего прямо на него.Кафка одновременно испытывает облегчение и настороженность. Что Осима делает в его сне? И что это на самом деле – сон или действительность? Или Ворона, его подсознание, рассыпался и стал этой всепоглощающей тьмой, чтобы скрыть своего владельца от остального мира?– Помнишь наш разговор сразу после того, как ты узнал о смерти своего отца? – вкрадчиво говорит Осима, не сводя с него глаз и не моргая. По спине Тамуры пробегает короткий холодок. – Ты говорил, что тебе кажется, будто все предрешено и, куда бы ты ни пошел, судьба уже подготовила для тебя дорожку. И я не врал, когда сказал, что, даже не встреть ты меня, то все равно нашел бы выход и продолжил двигаться. Все это прекрасно укладывалось в один известный сюжет из древнегреческой мифологии, не так ли? Весь скелет твоего приключения так или иначе основывался на нем. ?Не человек выбирает судьбу, но судьба – человека?. Так ли это? И что хотел сказать автор, столь красиво написавший твою судьбу в духе античных трагедий? Все предрешено, но позволь выразить наше общее мнение: так ли это просто на самом деле, как придумал себе человек? Почему если он вшивает в ткань своего повседневного существования Рок, но представляет его себе, как нечто, что неотрывно преследует его и не дает ходу, просчитывая каждый шаг? Думаешь, кому-то, кто взял на себя ответственность носить маску бога, так уж хочется каждый миг и час следить за каждым человеком на этой планете? Неужели человек, это высшее среди остальных тварей создание, не имеет права обладать хоть каплей свободной воли? А как же тогда понятия совести, ответственности и обязанностей? Если все предрешено с самого начала – зачем вообще нужно было затевать эту игру, в которой все ходы известны наперед? Думаю, даже кому-нибудь с синдромом бога рано или поздно надоело бы в нее играть. Нет, все немного сложнее, чем говорит нам культура и логика мифов, но по-прежнему просто настолько, чтобы можно было это понять. Испокон веков повелось считать, что этот мир дуален: черное и белое, Инь и Ян, материя и душа… так почему мы до сих пор считаем, что если есть судьба – то либо она управляет всем, либо ее просто нет и мы вольны поступать, как знаем. Почему бы не совместить эти понятия: Рок и свободная воля? Допустим, мы не можем изменить мир на глобальном уровне, будь то мировая экономика, развитие технологий и многое другое. Но мы можем поменять что-то отдельное на менее высоком уровне. Мы можем выбирать, быть нам злыми или добрыми, убивать людей или нет, говорить гадости или комплименты – это не всегда означает, что таким образом мы можем изменить дату своей смерти или ее способ. Умрешь ты в конце все равно от рака и в мучениях, и можешь даже не заморачиваться, за что получил такое ?наказание?, пусть до этого ты прожил праведную жизнь и мухи не обидел, ни разу плохого не помыслил. Не стоит надеяться, будто за твои ?доброту и послушание? кто-то сверху тут же изменит свое фундаментальное решение и позволит тебе избежать мучительной смерти. В итоге, ни одно твое решение принципиальным образом не повлияет на твой конец, однако помни, что ты не можешь видеть дальше того, что видишь, пока живешь здесь, на Земле. Кто знает, на что в итоге влияют твои поступки, если не на твой конец. Ведь и конца, по сути, нет. Только представь: что-то создало тебя, пусть даже оно не хотело этого, и это что-то наблюдает за тобой и способно вмешаться, когда это очень потребуется. В итоге, чтобы обратить на себя Его внимание, придется очень постараться. Просить, молить, соблюдать заповеди – бесполезно, потому что все это было придумано позднее и к настоящему раскладу дел никак не относится. Все эти религии – пустышки. Как секты, только разного масштаба, какие-то – на государственном уровне и имеют в последователях пол земного шара, а какие-то порицаются обществом как ?ересь?, хотя это всего лишь малые проявления большого. Как реклама: большая или маленькая, дорогая или дешевая, профессиональная и общеизвестная или дилетантская и не имеющая успеха, только позорящая компанию. Это все не важно. Главное – разобраться для себя, что значит само слово ?жить?. Что оно для тебя? Жить – это синоним словам страдать, мучиться, грызть другим глотки, чтобы выжить самому? Или это значит – любить, радоваться и открывать что-то новое? В итоге это – ключ к пониманию всего и ответам на главные вопросы. Вопрос ?кто ты?? подразумевает ?откуда ты взялся? или зачем??. На него частично можно ответить, оглянувшись вокруг и охватив всю массу людей в целом, но это может помочь только абстрактному представлению, обобщенному, главная же разгадка – в тебе самом. Ты можешь изучать других людей как профессиональный психолог и психиатр сколько угодно, но пока ты не разберешься в нюансах собственного поведения – ты ничего не поймешь и так и останешься ни с чем. Не делай вид, что знаешь все о других людях, если даже ты признанный профессор психологических наук; пока не применишь все, что выучил, на собственном сознании, и не сможешь разобраться в себе так же хорошо, как разбираешься в других – грош тебе цена даже как второсортного психолога. ?Где ты? – этот вопрос сложнее. Возможно даже, что его время просто не пришло. Не зря последние пару веков человечество так зациклилось на гуманизме и индивидуальности: это стало полезным для развития трендом – самокопание и поиск себя как индивидуальности. Эта эпоха как раз идет в нужном направлении: отельные люди достаточно созрели, чтобы ответить на этот вопрос. Значит, дальше на повестке всемирной ?истории? – массовое помешательство на теме ?где мы живем?. Можно сказать, уже сейчас многие ученые задаются этим вопросом – все стало набирать обороты, когда человечество коснулось космоса и вышло за пределы свой привычной среды обитания. Квантовая физика, исследования вселенной – все это мягко подводит к четкому вопросу ?Где я нахожусь?. Такая ли вселенная, какой мы ее себе представляли?..Но, опять же, это вовсе не значит, что ответы будут даны всем по истечению времени. Кто-то может до сих пор не понимать самой идеи гуманизма и индивидуализма – это значит, что он не в состоянии ответить и на первый вопрос, и если эпоха помчится дальше и перейдет уже к следующему – это так же не значит, что этот человек сможет угнаться за ней и ?на халяву? получить ответ на предыдущую задачу. Ко всему каждый обязан прийти сам. Эпохи и уровни развития всего человечества могут лишь подталкивать отдельных индивидов, подводить их к тому, чтобы начать задаваться правильными вопросами и просто думать.И еще, раз уж речь зашла об индивидуальности: не думай, что мы должны ?ловить дым голыми руками?. В мире существует множество инструментов, призванных помочь нам сдвинуться с мертвой точки и начать работать над решениями данных задач. И у каждого, абсолютно у каждого есть свой собственный инструмент. Конечно, универсальный, по моему мнению, – это мысль. Думать могут все, отличия лишь в уровнях развития сознания. Если по каким-то причинам (например, врожденная патология), кажется, будто и это орудие у человека отсутствует – неправда. Какой бы диагноз ему не поставили, он все еще остается человеком, то есть тем, кто может мыслить, пусть не словами или даже четкими образами – но на самом примитивном уровне живое существо найдет лазейку, чтобы распознавать мир вокруг себя. Тело – это клетка, а в любых клетках условия содержания ?заключенных? могут значительно различаться, стоит помнить об этом. И это еще один инструмент, через который судьба и влияет на личность. Далее, менее универсальное, но и имеющее чуть больший вес – слова. Слова – это обличенные в звуки мысли, но их преимущество – что они могут быть переданы, услышаны, повторены, и таким образом слова обретают бОльшую силу, подпитываясь энергией других людей. Так же инструментом может стать музыка, способная влиять на человека и создавать в его голове мыслеобразы, или изображения. Все это – более-менее универсальные инструменты. Все остальные, думается мне, создаются на основе комбинирования этих трех-четырех. Кафка всматривался в темноту и в лицо Осимы, говорящего и выступающего в роли его подсознания вместо Вороны, – ведь это все еще был лишь сон. ?Ответственность рождается во сне?. Кажется, это выражение впитало в себя новый смысл, или всего-навсего этот смысл дополнил уже существующий. Ворона нависал над ним и фигурой Осимы, почти полностью скрытой, густой рябящей чернотой этого странного сна, в котором Кафка говорил сам с собой посредством тех, кого знал в реальности.Как бы он хотел понять хоть что-либо из того, что пыталось донести до него подсознание. Но он все еще, с каждым новым произнесенным словом, чувствовал себя только еще более беспомощным и жалким.?Это сопротивляется твоя оболочка?. – шепчет в уши со всех сторон голос Осимы, сливающийся с его собственным и голосом Вороны. Кафка снова вспоминает то огромное скопище звезд у хижины; если смотреть на них поверхностно, как на красивую картинку из Интернета – горящие угли небесных шаров не пугают. Пугают они, когда начинаешь всматриваться и представлять, какие они на самом деле: огромные пылающие скопища газа и камней. Совсем не поэтично. Так и здесь – чем дальше говорил Осима его собственным голосом, тем тяжелее становилось в голове, будто в мозгу кирпич за кирпичом выстраивалась некая стена, пытающаяся оградить бедное сознание Кафки от всех этих глобальных раздумий. И эта стена не позволяла ?выйти за рамки собственного обыденного мышления?.И Ворона был на удивление послушен и снисходителен в своем молчании.