Разочарования и расставания (1/1)

Прошла неделя. Русская армия всё ещё была на марше. Ходили слухи, что именно завтра армия должна, наконец, остановиться, встать лагерем чуть ли не на три недели. Кто распускал такой слух не понятно. В армии уже не пытались понять, что же задумал Кутузов. Сначала он оставляет Москву, потом они три недели куда-то топают (куда топают?), а потом что? Все вместе в плен сдадимся на радость французов? На вопросы эти не были даны ответы. Вяземский в это время расслабился вполне. Сюрпризов от Лопухина больше не было, и бригада просто мирно топтала старую Калужскую дорогу. Берг же, как и всегда, был занят по горло. Ещё до Бородина Берг предложил Багратиону идею создания летучих отрядов для рейда по французским тылам. Все эти дни он самолично ездил в части и отбирал бойцов. Съездил и в свой бывший гусарский полк. Оттуда он вытащил Орлова, Денисова и ещё 48 гусар преимущественно из своего эскадрона и эскадрона Орлова, которых порекомендовал тот же Орлов. Полковник, который сменился за время отсутствия Берга, долго ругался за это ?воровство?, но вскоре смирился. Набрать 80 казаков было значительно сложнее. Для этого Бергу пришлось подружиться с Платовым, хотя ему и не нравилось заводить дружбу и связи ради карьеры, но тут дело стоящее; Платов порекомендовал ему людей. Кутузов поставил ему сроки?— до 21 сентября. Поэтому Берг был весь в заботах. Отношения Вяземского и Лизы зашли как бы в тупик. Вяземский вроде уже и признал, что любит её, но как признаться ей? Что сказать? ?Я тебя люблю?? А так можно? Как бы там ни было, а 15 сентября, рано утром, Вяземский и Лиза тихо и мирно прогуливались по окрестностям и любовались закатом. Может быть, Лиза и наслаждалась видами, а Вяземский всё это время смотрел и любовался Лизой. Она была в нежном розовом платье, её прекрасные светлые волосы, эта шея, а эти щёчки? Он хотел их ласкать, целовать эту шею, эти пухленькие губки… Он не видел её изъянов, для него их просто не существовало. Он хотел обладать ею полностью. Голод по женскому телу стал ощущаться всё острее и острее. Он боялся с ней говорить на тему их отношений, чувств. Даже намёками говорить боялся. А ночью, когда, наконец, оставался один, он проводил время совместно со своей рукой. Обо всём об этом он жаловался Бергу, а тот смеялся над ним, говоря: —?Признайся ей и всё. Или хотя бы поцелуй. —?Как? —?спрашивал Вяземский. —?Она сидит рядом с тобой, поворачивается к тебе лицом, и ты действуешь. Для начала-то и слабенького поцелуя хватит. Чмок и всё. —?Чмок, вот тебе и чмок. У меня свидания каждую ночь с рукой, а тебе чмоки какие-то должен делать? —?Наберись терпения и действуй,?— советовал Берг. И вот, она сейчас, 15 сентября, сидела возле него. Поцеловать или лучше не трогать и не рисковать? Коли он сейчас был на поле брани, а Лиза была его противником, то он бы обязательно рискнул, ведь вся жизнь и состоит из риска. И по этой логике, он должен был сейчас рискнуть и поцеловать её. В бою риск всегда оправдан, но оправдан ли он сейчас? Но Берг ему никогда плохих советов не давал. И, когда Лиза, мимолётно повернулась к нему, он с соответствующей ему отличной реакцией (без неё в бою просто не выживешь) потянулся к ней и слегка дотронулся её губ. Она хватилась за сердце. Она испугалась, не ожидала такого. Покраснела и тихо, еле слышно спросила: —?Ты меня любишь? ?Это что, ответочка? Я довёл её до инфаркта, теперь она меня довести хочет???— подумал Вяземский. И что ей ответить? ?Люблю?? Это как-то глупо. Но он заварил эту кашу, ему и разгребать. —?Я люблю тебя… —?сказал он, обхватил её шею руками в белых перчатках и начал целовать её сильно и страстно, так как ещё не целовал никого в жизни. Лиза ответила взаимностью, и вскоре Лиза легла под тяжестью Вяземского, а тот навис над ней. Им так не хотелось расходиться, но в армии прозвучал подъём. Напоследок, Вяземский, что бы понять на сто процентов был ли его риск оправдан, спросил Лизу: —?Ты же любишь меня, я правильно понял? —?Да, глупыш. —?Ну нет, что да? Я тут перед ней распинаюсь, а она мне просто ?Да? говорит, да ещё и глупышом обозвала,?— с долью сарказма сказал Вяземский. —?Я люблю тебя, Ники. Как будто это было не видно… После этого у них всё пошло как по маслу. Груз свалился с плеч Вяземского. Бергу же груз только свалился. В последние дни ему надо было столько сделать для своего партизанского отряда. Он ещё никогда таким не командовал, этому его не учили. Его учили простому?— противник стоит во весь рост в каре, а ты во весь галоп его бьёшь. А тут… Масла в огонь подливала Марго, которой надо было признаться в том, что эти обещанные недели отдыха он не будет с ней вместе. Он будет в самом опасном месте на свете?— французском тылу и будет доказывать Кутузову, что создание партизанских отрядов стоящее дело. И хотя, Марго ещё ничего не говорила ему ни о чувствах, ни о её планах, он чувствовал, что она надеется провести эти дни, недели вместе. Но что поделать? 20 сентября он решил рассказать ей об этом. Вечером, за час до выхода партизан, он подошёл к штабу. Отряд партизан терпеливо ждал приказа, сидя у костров рядом со штабом. Марго была в своём прекрасном белом платьице и сидела на своём излюбленном подоконнике. Берг без лишних слов поднял её на руки и вытащил её с подоконника. —?Ты что творишь, Данила? Совсем страх потерял? Я вот как сейчас отца позову… —?игриво сказала Марго. —?А я твоего отца не боюсь. —?А чего ты боишься? —?Тебя потерять,?— сказал Берг, гладя Марго по щеке. Надо сказать, что Берг и Марго, в отличие от Лизы и Вяземского, ещё не целовались; Берг не хотел торопиться и торопить Марго. —?Ты так хорош, что просто можно в обморок от восторга свалиться. Я же этого не переживу, ты что творишь? —?Ой, засмущала,?— он повернулся к ней, взял её руки, поцеловал их, и сказал серьёзно.—?Марго, мне надо тебе кое-что сказать. Я формирую партизанский отряд, и через час мы идём в первый рейд по тылам французов. У Марго в глазах отразился ужас. Она, конечно, понимала, что рано или поздно будет сражение и ей прийдётся сидеть в штабе и трястись от страха, но чтобы так рано? Так ещё и в каких-то новых партизанских отрядах? К этому она явно не была готова. Зачем он самостоятельно бросается на смерть? Зачем ему так мучить её? —?Как? Почему ты раньше мне не сказал? Зачем ты хранил это в тайне? Теперь остаётся всего час или даже того меньше… Знай, что здесь в русском лагере, я тебя люблю и жду тебя живым. Понял? Живым! —?она заплакала. Она смогла, наконец, признаться в чувствах к нему. Она вся в слезах обняла его очень крепко и не хотела его никуда отпускать. —?Может, ну его? Ну? —?Ты меня любишь? —?удивлённо спросил Берг. —?Конечно! И отпускать тебя никуда не хочу. —?Я тебя очень сильно люблю. Берг взял её белой перчаткой за подбородок и поцеловал. Это было так нежно, что Марго, если бы не ситуация, растаяла бы. Почему он сказал ей в последний момент? Зачем держал это в тайне? А ведь она планировала его пристроить в адъютанты к Кутузову. И ведь тот тоже всё знал и не говорил ей! Что это за люди такие, которые доводят её до инфаркта? А главное, зачем? Тут примчался Вяземский. Тому Берг тоже ничего не говорил. Он, шокированный этим известием, примчался к штабу на лошади, чуть её не загнав. Было видно, что он обеспокоен и ещё чем-то.*** Барклай-де-Толли, загнанный в непростое положение, был не согласен с тем, что надо двигаться на Тарутино. Он яро отстаивал свою версию, но Кутузов его даже слушать не хотел. Все эти сплетни, интриги против него ему уже поднадоели. И он решился оставить армию. Раз он так никому не нужен, то тогда зачем здесь находиться? Поэтому он решил взять отпуск и покинуть армию. С ним покидала армию и Лиза. Лиза заплакала, когда узнала о решении отца. Но она, вопреки ожиданиям отца и вообще всех, кто был в курсе, написала такое прощальное письмо Вяземскому: ?Дорогой мой, Ники Вяземский! Я была бы рада провести с Вами долгие и долгие годы вместе, но батюшка увозит меня из армии. Я не верю в любовь на расстоянии и вообще… Вы не любите меня, это точно, я чувствую это. Вы просто либо гонитесь за чинами, либо хотите удовлетворить свою потребность. Забудьте меня, прошу Вас… Мы с Вами, скорее всего, никогда не свидимся больше. Вычеркнете меня из головы. Как будто бы меня и не было. 20 числа (сентября). Ваша Лиза?. Вяземский выпучил глаза, прочитав это. С чего она взяла, что он её не любит? Он столько ломался, столько мучился, а она вот так? Он не стал писать ей ответного письма. Он отложил это и взял его с собой, когда поехал к Бергу.*** Берг, когда Вяземский ему и Марго, стоящей рядом, суматошно сначала пересказывал содержание письма, а потом высказывал свои эмоции с матерками вперемешку не считаясь с тем, что рядом девушка, тоже очень удивился. —?Понавыдумывала себе, а я теперь страдай,?— заключил он. —?Нет, ей кто-то намекнул, нашептал, сказал. Понимаешь? —?высказал своё предположение Берг. —?Нет, я не понимаю. Если бы я хотел от неё только полового акта, то с ней так долго не церемонился, а сразу повёл на сеновал. Если бы гнался за чинами, то надо было мне налаживать отношения с её отцом, а не с ней целоваться. —?Нет, я тебе говорю, ей кто-то сказал. —?Кто? Хотя, без разницы. Для меня её больше не существует,?— грустно сказал Вяземский. —?Ну, подумаешь, девочка что-то себе надумала… —?сказала Марго. —?Если она смогла так легко от меня отказаться, значит что? Она меня не ценит. Иначе бы нашла меня и со мной обсудила эту тему. Всё. Я всё сказал. —?Ну как хочешь, друг. Твоя жизнь. —?А ты-то куда собрался и почему мне не сказал? —?Ты бы со мной увязался, а мне это не надо. —?Я не сумасшедший, как Лиза. Я понимаю, что кирасиры не подходят для такого вида работы. Я бы знал. А то, понимаешь, оказывается, что ты мне доверяешь и не ценишь. Я так и обидеться могу. —?Я ж знаю, что не обидишься. —?Иди давай уже шутник от слова шут. Вяземский обнял Берга, и тот подмигнув Вяземскому, пошёл в штаб к Кутузову докладывать о том, что отряд партизан готов в рейд. Дежурный адъютант был немного не сговорчив, но все люди не сговорчивы во сне. Кутузов, видимо, тоже спавший, лениво вышел из штаба, оглядел будущих партизан и заключил, что Берг постарался на славу. Он подошёл к Бергу, взял того за плечи и сказал: —?Береги себя и подчинённых своих. Я тебя ещё в своих зятях видеть хочу. Но и не посрамите армию русскую, сражайтесь достойно. Враг должен ощутить, что ему здесь не рады. Всё. Командуй, полковник. —?По коням! —?закричал Берг и посмотрел на Марго в последний раз. Марго билась в истерике, она ни в какую не хотела отпускать Берга, она была столь настойчива в своих намерениях, что Вяземскому пришлось держать её, чтобы та в не вцепилась в Берга ногтями. Будущие партизаны сели на коней и отправились в самое опасное приключение в их жизни.