Сдача Москвы и новые перемены (1/1)

Улицы Москвы были забиты всевозможными тележками, каретами и солдатами. Все стремились покинуть город, который вскоре должен достаться французам. В армии царило уныние. Солдаты шли понуро, опустив головы, не переговариваясь. И о чём говорить? Говорить не о чем. Заводить разговор, о том, как досадно оставлять Москву, самое бесполезное занятие в мире. Зачем говорить о том, что понятно всем? Но и решение завести разговор о чём-нибудь другом тоже не увенчается успехом. Думать о чём-то другом просто не хотелось. Армия вошла в город на рассвете. Осенним рассветом никому любоваться не хотелось. Хотя он был очень красивым. Свет переливался, а из-за горизонта показывалось солнце. Солнце следующего дня. А нужен ли он? Граф Милорадович, которому вверили остатки 2-й армии и одновременно Берга в адъютанты, командовал арьергардом русской армии. Он прикрывал все войска от конницы Мюрата. Мюрат совершенно бесцеремонно собирался окружить части Милорадовича. Драться русский генерал не хотел. Он послал Мюрату письмо: ?Ежели вы продолжите преследование, то, даю Вам слово, мои солдаты будут драться за каждую улицу, за каждый дом и в конечном итоге подожгут Москву?. Бергу надоели эти ?качели? с командирами. То туда, то сюда. Милорадович говорил: —?Хорошо же. Побольше людей узнаешь. Связи появятся. А они важны, поверь. Сейчас он стоял с письмом, как будто бы совсем другой человек. Собранный, серьёзный, бесстрашный. —?Отвези это письмо Мюрату. По твоему взгляду могу судить, что ты не разу не выполнял подобных поручений. Не бойся, тебя они не убьют. —?сказал он, хотя явно если не знал, то догадывался, что Бергу явно не страшно это. Милорадович вручил ему письмо, и Берг на Арто поскакал в лагерь к французам. Он не испытывал страха, ему курьеры рассказывали как это всё происходит. Его волновало то, что обычно он у всех своих командиров вёл корреспонденцию. Этот же предпочёл писать сам на ломаном французском. Он надеялся на то, что это исключение. Быть простым курьером он не намеревался. Подумал об этом, и словил себя на мысли, что слишком уж он ревниво относится к работе. И вот, скоро показались фигурки французских солдат. Появление русского (хоть и наполовину) взбудоражило их, они повскакивали с земли. Его остановили часовые. Берг объяснил им цель своего путешествия, и его проводили к Мюрату. Тот сидел в палатке и что-то писал. Даже сидя в палатке, он был одет в разноцветные одежды в каком-то польском стиле. Увидев Берга, он вскочил и суматошно стал прятать то, что писал. —?С какой целью Вы прибыли сюда? —?спросил он по-французски. Ещё не привыкнув снова к тому, что французская речь не значит, что надо быть готовым к удару, он слегка растерялся и чуть не начал говорить по-русски. Но потом собрался и сказал по-французски. —?Вам письмо от генерала Милорадовича. Мюрат удивился. —?Как интересно. Давайте мне его и езжайте. Берг отдал письмо, сел на Арто и уехал обратно в русский лагерь. Было видно, что когда Берг уезжал, французы будто бы расслабились. Тем временем, Марго ехала по центру Москвы на дрожках вместе с Кутузовым. Она видела, как раненый при Бородине Воронцов прибежал в своё имение и увидал, что 200 его подвод были отданы под его вещи, мебель и прочее. Она увидела, как он, ругаясь, матерясь, чуть ли не сам стаскивая имущество с подводов, приказывает поместить туда раненых солдат и офицеров своей 2-й сводно-гренадёрской дивизии. —?Михаил Семёнович! Михаил Семёнович! —?позвала его Марго, когда дрожки остановились. Тот отозвался и, не торопясь, подошёл к дрожкам. —?Вы так добры, Михаил Семёнович! Грустно видеть, как некоторые только и делают, что вывозят своё имущество. —?Неужели всё так плохо, Ваша Светлость? Правда не вывезем всех? —?спросил Воронцов. Марго не поняла по его выражению лица, был это дежурный вопрос или он его правда волновал. —?Не вывезем, Михаил Семёнович. Отец сказал, что где-то до 20 000 останется. —?О, Боже! —?Куда вы их везёте? —?В моё имение Андреевское, Ваша Светлость. И дрожки сдвинулись с места. Воронцов продолжил подбирать раненых в свои подводы. Следующий взгляд Марго остановился на очень знакомой девушке. Всмотревшись получше, она узнала в ней Лизу Барклай-де-Толли. Она металась из стороны в сторону, не зная, куда ей деться. Дрожки вновь остановились. —?Лиза! Лиза! Лиза услышала и взобралась на дрожки. Немного отдышавшись, когда дрожки вновь дёрнулись и поехали дальше, она спросила: —?Где отец? —?В войсках, не знаю, где точно. Ты как тут? —?Была в отцовском имении. Надо было кое-какие дела поделать. —?Что ж, теперь нас таких двое. ?Почему она так холодна со мной? Что случилось???— подумала Лиза. Больше дрожки не останавливались, а Марго с Лизой не разговаривали. В воздухе витала какая-то неловкость. Берг слонялся по расположению арьергарда Милорадовича, наблюдая за поведением солдат. Он обнаружил, что уныние не было таким уж сильным, силу духа никто не терял. И казалось, что все готовы сражаться тотчас же. Тут его кто-то окликнул сзади. Он обернулся и увидел Вяземского. Он, уже генерал-майор, командующий уже не полком, а всей 1-й бригадой кирасирской дивизии, радостно подбежал к Бергу. —?Я же говорил, что я тебя найду! Данилка! —?Кого я вижу! В последний раз я тебя полковником видел. —?А вот! Уже генерал-майор! Вяземский, как уже упоминалось, был гигантом ростом 195 см. Он без труда поднял Берга. —?Отпусти меня, гадёныш! Ники! Прекрати! —?Чего? Боишься что ли? —?он отпустил Берга. —?А ты, я смотрю, профессиональным адъютантом заделался. —?Очень смешно. Хотя правда… Уже 3-ий командир. Багратион, Дохтуров, а теперь Милорадович. —?Да ты помощнее меня будешь! Ничего, все профессии важны. —?А ты что такой радостный? —?Берг стал рассматривать и нюхать Вяземского.—?Красные глаза? Ночью не спал? —?У тебя, милок, острая интеллектуальная недостаточность. Этой ночью я был занят отступлением, естественно я не спал. —?Опять ты со своими подколами! Нигде не встречал такого человека из высшего общества. —?Зато я не скучный, как некоторые. И не опять, а снова. —?Мм… А чем это пахнет? Водочкой? —?Вчера ночью мы совместно с подготовкой благобухали. Берг рассмеялся. И вот он снова верит в друзей и в жизнь. Что же такого случилось с ним? Что так на него подействовало? Неужели это всё из-за Марго? Но что это? Не сломалась ещё у него в голове установка ?женщины?— зло. Им нельзя верить?. Но где-то внутри он хотел семью, хотел иметь детей. Но и уверенности в том, что Марго или кто-нибудь другой его не предаст тоже не было. Но и в груди что-то теплилось, что-то согревало его душу. И тут его осенило. —?Знаешь, что? —?сказал он Вяземскому. —?Что? —?Я влюблён, друг мой…