Взаимопомощь (1/1)

Опасаясь волны непрекращающихся мыслей, девушка скрестила руки на груди и оперлась спиной о стол. Басманов, сидящий рядом, внимательно разглядывал небольшую часть пергамента, то поднося его к свече, то переводя взгляд на княжну. В какой-то степени Кате было неловко давать читать опричнику это письмо, хотя она и понимала, что его содержание куда более спокойное по сравнению с предыдущими.—?Других точно не осталось? —?спросил кравчий, не поднимая на Серебряную глаз.—?Я сжигаю каждое, как только его получаю. Не хочу, чтобы его кто-то увидел. —?честно ответила княжна. —?Только это специально сохранила, чтобы тебе отдать. Ф?дор лишь понимающе кивнул. Несмотря на то что у него была одна единственная зацепка, мужчина отметил, что незнакомец не только грамотный (что было уже довольно примечательно), но и образованный. Он не допускал ошибок, и чего только стоил его слог. Пусть и писал этот безумец не самые желательные вещи, но делал он это красиво, будто сам являлся каким-нибудь драматургом.—?Давно письмо написано было? —?Басманов оперся о спинку стула. Его вопрос больше походил на утверждение. Катерина, которая попыталась спрятать взгляд, тяжело вздохнула:—?Я не получала писем больше недели.—?И…—?И всё потому, что я ответила на его письмо. —?девушка свела губы в тонкую полоску и исподлобья посмотрела на опричника, лицо которого было очень недовольным.—?Дальше.—?Что дальше?—?Дальше рассказывай. —?кравчий поднялся и подошел к девушке чуть ближе, заставив её закатить глаза.—?Ты невыносим… Басманов самодовольно ухмыльнулся, будто посчитал эти слова комплиментом.—?Я договорилась с ним о встрече. Фёдор, явно не ожидавший чего-то подобного, ошарашенно вздернул брови. Да Катя просто ненормальная, раз пошла на столь безумный поступок. Ведь этот человек мог сделать с ней совершенно всё что угодно!—?И это ещё я невыносим… Опустив глаза, княжна попыталась избежать столкновения с васильковыми очами, ощущая себя несколько неуютно. Не нравилось девушке перед кем-то оправдываться, но Катя и понимала, что сейчас одними своими словами заставила опричника изрядно поволноваться. Будь бы она на его месте, точно б не в радости пребывала.—?Но что мне оставалось? —?несмело произнесла она, наконец подняв на кравчего взгляд. —?Я ведь одна была; всячески пыталась его от себя отвадить. Это помогло ведь… Может, он и вовсе меня преследовать теперь перестанет?—?То, что он не пишет тебе писем, совершенно не значит, что он за тобой не следит. —?спокойно произнес опричник. —?Ничего, найдем безумца. Пытаясь натянуть улыбку, чтобы хоть немного успокоить княжну, Басманов дотронулся кончиками пальцев до её руки. Будто нащупывая почву, Фёдор словно испугался, что Катя вновь его оттолкнет. Ведь в последнее время их отношения бросаются из крайности в крайность: то ругаются, сильно злясь, то выпустить друг друга из объятий не могут, выходя практически за все рамки приличия. И даже Катя, на характер которой сильно повлияло воспитание при развратном французском дворе, уже начинала задумываться, что порой ведет себя слишком распущенно. И она не знала, стоит ли ей укрощать свой нрав, но понимала, что не нужно больше позволять опричнику целовать себя прямо в коридоре. Если увидит кто-то… Тогда уж точно один Басманов Серебряную замуж и возьмет. Любой другой сторониться будет, как продажную девку. А нужен ли Катерине вообще кто-то другой? И этот вопрос волновал девушку куда сильнее, чем можно только представить. Она не хотела скрывать свои чувства. Ей даже нравилось, что после каждого их с Фёдором поцелуя её тело невыносимо пылало, будто желало чего-то большего. В голове вновь начинали возникать старые воспоминания, как Катя, в сопровождении принцессы Клод тайком пробралась на консумацию, чтобы хоть что-то узнать о том, что происходит за дверью мужа и жены. И сколько раз за последнее время княжна просыпалась не только из-за кошмаров, но из-за самого настоящего вожделения, когда сны снились ей…совершенно откровенные. Любая другая б уже давно на исповедь побежала после того, о чем уже начала даже задумываться Серебряная. И больше всего девушка как раз-таки и боялась отсутствия всякого страха при этих мыслях. Будто княжне было и вовсе все равно, к чему всё может привести. Словно маленький чертик, сидящий на плече, так и нашёптывал девушке, что ей стоит делать всё то, что ей только заблагорассудится. И действительно, почему Катя теперь должна опасаться чего-то, раз только и думает именно о Басманове, не желая даже допускать и мысли о ком-то другом? Потому что совершенно не знает, что в голове именно у него.

Приятная чарующая мелодия раздавалась по длинному коридору дворца, отчего Басманов на некоторые время подумал, что пошел не в ту сторону. Мужчина прекрасно понимал, что подобная музыка может исходить только от скрипки, а единственный по мнению опричника, кто мог играть на данном инструменте, Фабьен, жил на этаж ниже. И с каждым пройденным шагом кравчий всё больше убеждался, что звук доносится из покоев Серебряной. В голове возникли старые мысли о давно пройденной ревности, и Басманов, не постучавшись, открыл дверь. Сильнейший сквозняк ударил прямо в лицо, и в глаза опричнику сразу бросилось широко раскрытое окно. А Катя, стоявшая совсем рядом, будто не замечала этого…продолжая играть на скрипке. Наклонив ухо с инструменту, лежавшему на плече, Серебряная медленно водила смычком по струнам, наслаждаясь каждым получающимся звуком. Девушка даже не обернулась, услышав открывающуюся двери, а Басманов и вовсе замер: он даже предположить не мог, что княжна умеет играть на скрипке.—?Катя… —?несмело произнес Басманов, когда девушка медленно повернула к нему голову; на её лице играла какая-то легкая беззаботная улыбка.—?Красиво? —?щеки княжны запылали, когда она убрала инструмент на стол. Кравчий, явно заворожённый услышанной мелодией, лишь кивнул; улыбка девушки стала ещё шире.—?Чего с окном открытым? —?спросил опричник. —?Меня, значит, ругала, когда заболел, а сама под сквозняком стоишь. Уголки губ Кати заговорщически приподнялись, когда она подбежала к окну, подзывая с собой Басманова. Мужчина нахмурился, но подошел. Ткнув Фёдора в бок, Катерина указала в сторону одного из окон, которое тоже было раскрыто. Неожиданно там показалась голова сверкающего от счастья Фабьена, а вслед за ним показался не менее радостный, но весьма смущенный взгляд Милославы. Нахмурившись, опричник внимательно взглянул на иностранца, который благодарно кивнул Катерине. Девушка поспешно закрыла ставни.—?Фабьен учит Милаславу танцевать. —?пояснила княжна. —?Я помогаю… Никто не заподозрит, что я для них играю; а через открытые окна всё очень хорошо слышно.—?Умно,?— кравчий усмехнулся. —?Не знал, что ты играешь. Пожав плечами, Серебряная коротко взглянула на скрипку:—?Изначально она мне принадлежала. —?произнесла девица. —?Этот инструмент был сделан по личному приказу принцессы одним из лучших итальянских мастеров. Но когда я уезжала из Франции то решила подарить скрипку Фабьену. Хотела, чтобы в случае чего он мог прокормить себя. Я ведь понятия не имела, что его может ждать на службе у герцога. Кравчий в очередной раз удивился тому, на что порой могла пойти Катерина, чтобы помочь близким ей людям. Вон, даже скрипку свою единственную отдала, прекрасно зная, что любой, хотя бы похожей, даже не сыщет. Не встречал Басманов кого-то более самоотверженного. А если и встречал, то просто не обращал на него внимания. Катя посмотрела куда-то в сторону, будто вспоминала о чем-то. Легкая улыбка на девичьих устах только подкрепила эту догадку.—?О чем ты думаешь? —?спросил опричник, внимательно вглядываясь в её лицо. Ничего не ответив, Катерина лишь посмотрела ему в глаза и подошла чуть ближе. Продолжая молчать, Серебряная осторожно взяла Басманова за руку и легко улыбнулась.—?Хочешь станцевать со мной? —?спросила княжна без всякого стеснения. Кравчий, несколько опешивший от подобных слов, изогнул бровь, но взгляд княжны был как никогда уверенный.—?Я же не прошу тебя наколдовать что-то. —?спокойно произнесла рыжеволосая. —?Всего лишь станцевать… Как это делают в Европе. Нахмурившись, опричник вновь вспомнил, как Катерина танцевала вместе с герцогом. Нет, так уж Фёдор точно не сможет. Да и вообще не европеец он, чтоб так плясать! Но кравчий не отвечал, будто не хотел тем самым обидеть девушку. А княжна, которая вовсе уже и не ждала ответа, обхватила его ладонь чуть крепче и отошла на шаг в сторону, отводя вторую руку. Затем, закрутившись, она прижалась к телу Басманов спиной. Приподняв подбородок, Катя хитро взглянула на изумленные васильковые глаза. Будто случайно, она ступила назад, тем самым прижимаясь к мужчине ещё крепче.—?Я научу… —?она закусила губу и неожиданно раскрутилась в прежнее положение. —?Давай! Опричник усмехнулся:—?Невыносимая… Как тебя замуж брать такую, когда усидеть на месте спокойно не можешь? Княжна раскатисто засмеялась и начала медленными шагами обходить опричника:—?Зато я точно не наскучу. Басманов, скользнув взглядом по телу Серебряной, заметил на её руках мурашки, которые были из-за сильной прохлады в комнате.—?Только чтобы ты согрелась. Девушка широко заулыбалась, и, припрыгнув, хлопнула в ладоши.—?Музыки у нас с тобой нет, но ничего… —?быстро заговорила она. —?Сойдет и так! Кравчий понял, насколько сильно было желание Катерины об этом танце. Ей было даже всё равно на то, что танцевать придется только под звук собственных голосов. И это только и могло говорить о том, что Кате было совершенно неважно, каким получится этот танец; лишь бы он вообще был. Девичья грудь волнительно вздымалась, когда княжна пыталась показать опричнику самые простые движения. Но потом Серебряная будто отбросила все свои страхи и даже расслабилась, несмотря на то что кравчий в большинстве своем просто стоял на месте, лишь внимательно следя за её движениями, периодически покусывая губы. Катерина звонко захихикала, продолжая безостановочно кружиться, а затем закрыла глаза, представляя, что находится в просторной зале. И в один момент расслабился и Фёдор, неожиданно притянув девушку к себе и прокрутив её под рукой. Рыжеволосая широко заулыбалась, чувствуя какое-то невероятное счастье, которое так и хотелось выплеснуть наружу. Хоть танец и был совершенно не таким, к чему Катерина привыкла, она ощущала куда больший прилив эмоций, чем после какой-нибудь идеальной во всем своем исполнении паваны. В один момент Басманов и вовсе приподнял девушку под бедрами и прокрутил вокруг своей оси. Отклонив голову назад, княжна как-то завороженно взглянула в потолок, чувствуя целую стаю бабочек, порхающую в животе. Но опричник вдруг остановился и, поставив княжну на ноги, стал ей прямо за спину. Замерев в ожидании, Катя ощутила, как кравчий дотронулся до е? шеи. Закрыв глаза, Серебряная поддалась ощущению теплых приятных рук, как вдруг ощутила, что что-то упало ей на грудь. Удивленно опустив голову вниз, девушка встретилась с золотой лисицей, будто пробегающей рядом с солнцем. Этот был тот самый кулон, который ей подарил Басманов на день рождения. Тот самый кулон, цепочку которого она разорвала в лесу после предательства опричника. Дыхание перехватило, и Катя даже боялась пошевелиться, словно наслаждалась каждой секундой этого момента.—?Федя, откуда?.. —?несмело начала она, не поворачивая и головы в его сторону. Мужчина усмехнулся:—?Ты действительно думала, что я продам его? Он…лежал в кармане каждого моего последующего кафтана. Примешь обратно? Катерина понимала, что е? ответ уже давно был известен им обоим, хотя была крайне благодарна кравчему за предоставленное право выбора. Девушка задышала несколько чаще, когда обхватила рукой золотую цепочку, но не для того, чтобы сорвать, а для того, чтобы лишь почувствовать приятное прикосновение благородного металла.—?Ты и цепочку починил… —?прошептала она. Опричник поцеловал княжну в затылок, но отпускать все так же не решался. Ему будто нравилось, что так, стоя к нему спиной, Катерина не может смотреть в его глаза. Басманов вс? ещё боялся, что Серебряная увидит всю полноту его чувств, счастливую улыбку и нежность во взгляде. Жест того, что она вновь приняла этот кулон, был довольно большим знаком. Будто вновь они вернулись в то время, когда в их отношениях была исключительная теплота. Но стоило княжне попытаться обернуться, опричник всё равно легко придержал её за плечи, будто хотел что-то ещё. Сначала девушка ощутила легкое прикосновение к волосам, а замет почувствовала, как кравчий снял с них заколку, отчего закрученные рыжие локоны упали к спине. Катерина вздрогнула, когда Басманов осторожно расправил её волосы и убрал заколку на стол.—?З-зачем?—?Всё как в Европе,?— он усмехнулся. —?Ты же так там ходила? Катя, уже настолько привыкшая к русским обычаям, впервые почувствовала, что ей стало как-то не по себе. Если раньше она действительно старательно завивала свои локоны, оставляя их красиво лежать на плечах, то сейчас уже и не помнила, когда делала это в последний раз. Княжна может позволить себе избавиться от уже обыденной для неё прически с собранными наверх волосами лишь ночью, когда ложиться спать, или же когда идет в баню. Серебряная прекрасно понимала, что, какова бы не была её любовь к изящным распущенным локонам, её просто никто здесь не поймет и сочтет распущенной декой. Жители дворца и так долго свыкались с её вычурными, по сравнению с нарядами других девушек, платьями. Но княжна неожиданно нахмурилась и резко развернулась лицом к опричнику:—?А разве я когда-то рассказывала тебе, что довольно редко заплеталась во Франции? —?недоверчиво спросила она. —?Что-то я не помню, чтобы мы с собой разговаривали о прическах.—?Будто я сам не знаю, как там ходят.—?Ходят в Европе по-разному. Некоторые дамы и вовсе не снимают с головы арселе?. Опричник тяжело вздохнул и убрал прядь волос девушки ей за ухо. Ничего от Катерины не утаишь.—?Когда вас с Сабуровой найти не могли… —?начал он. —?И всё думали, что ты погибла… Я в комнату твою зашел. Нашел портрет твой. Серебряная удивленно приоткрыла рот.—?Себе забрал; тяжко было. —?продолжил кравчий. —?А как отдать захотел, так и рассорились мы. Не было времени подходящего. Ожидая, что девушка будет крайне недовольна его словами, Фёдор выжидающе посмотрел ей в глаза. Взгляд Кати неожиданно смягчился и она вздернула подбородок, облегченно вздохнув:—?Господи… —?прошептала она. —?Что же ты молчал? Я-то уж… Мужчина удивленно вскинул брови, совершенно не ожидая подобной реакции. Он действительно предполагал, что девушка может как-то неправильно понять его поступок, посчитав это за очередное вторжение в её личную жизнь.—?Не злишься?—?Я думала, что его украл тот человек, который следит за мной. —?ответила княжна. —?Очень испугалась.—?Хочешь, я верну портрет? —?опричник покосился в сторону двери, но Катя сразу перевела внимание на себя.—?Нет. —?она произнесла это довольно быстро и незамедлительно, будто опасалась, что кравчий действительно отправится прямо сейчас за той небольшой картиной. В один момент покраснев, Серебряная опустила глаза и поджала губы, засмущавшись неожиданной взволнованности в собственных словах. —?Пусть…у тебя будет. Басманов довольно улыбнулся, чем вызвал к Катерины ещё большее смущение. Признаться, безумно нравилось видеть опричнику, как княжна, начиная явно стесняться, наливается краской. Что-то непривычно теплое у кравчего внутри от этого разгоралось. Приподняв Серебряной подбородок, Фёдор провел большим пальцем по её щеке, задевая краешек губы.—?Что глаза всё опускаешь? —?с лисьей улыбкой произнес он. —?Дай хоть налюбоваться тобой. Когда ещё позволишь мне волосы твои расплести. Девица замерла, уже даже боясь и думать о том, насколько быстро в этот момент застучало её сердце. Девушка молчала, чувствуя, как тонет в двух васильковых омутах, которые будто запрещали ей и двигаться, явно лишая всякого желания отступить назад.—?Что ж ты делаешь со мной, Катерина… —?он усмехнулся.—?Что делаю?—?Воли меня всякой лишаешь. —?наклонившись, опричник медленно дотронулся до мягких девичьих губ. Вздрогнув, девушка сразу подалась вперед, ощущая, как в один момент невероятно повысилось чувство жара.—?Кто ещё кого воли лишает… —?прошептала девушка, ощущая нарастающую тяготу внизу живота. Сжав другую руку на её затылке, Федор ещё крепче притянул Серебряную к себе. Давно он не чувствовал того, как глаза будто окутывает пеленой после обыкновенного соприкосновения губ. Сколько раз между ними происходил поцелуй? Далеко не единожды. Но это первый раз, когда их поцелуй насколько глубок и одновременно чист. Если их поцелуй в саду несколько месяцев назад, ещё до ссоры, длился буквально несколько секунд, то сейчас они уже стояли довольно долго, наслаждаясь абсолютно каждым мгновением. Будто все вновь началось с чистого листа. Так и хотелось того, чтобы больше никто не смел им помешать.*** Лизавета металась из стороны в сторону; собраться с мыслями никак не получалось. В голове было столько самых странных и непростительных идей, что уже становилось худо. Оперевшись рукой и стол, девица склонила голову. Слезы покатились по её щекам, а горло будто обожгло.—?Серебряная… —?прошипела она. —?Курица поганая. Взглянув на собственное отражение в воде стакана, Болдина резко толкнула сосуд в сторону, выливая жидкость на пол. Увидит повариха, что девка тут натворила, так не посмотрит на её происхождение и точно тряпкой изобьет.—?А Аня. —?продолжала поговорить она сама с собой. —?К-коза негодная… Услышав приближающиеся шаги, боярышня поспешила как можно скорее скрыться, опасаясь возможных тумаков, как вдруг заметила совершенно не повариху. Перед ней стоял переводчик герцога. Уставившись на молодого мужчину, преградившего ей путь, Лиза чуть отшатнулась в сторону. Не любила она, когда кто-то настолько близко подходит. Тем более этот иностранец был ей совершенно не по вкусу.—?Мы пройти нужно. —?девушка покачала головой, но Вилф перекрыл дверной проем рукой.—?Я знаю, что ты недавно найти пыталась. —?неожиданно произнес он, отчего Лизавета ошарашено распахнула глаза. Вилф совершенно не хотел медлить. Да и не любил он это делать. Пусть и застанет он девицу своими словами врасплох, зато как можно скорее ощутит невероятный прилив сил от того, что его план придет в действие. Пусть он и не был знаком с Лизой, прекрасно успел выведать, что она за человек. Да и глаз у Вилфа всегда был весьма наблюдательный: всегда замечал, как и на кого боярышня эта смотрит. Никогда подобное от переводчика не ускользало.—?Ч-что?.. —?она покачала головой.—?Хочешь помогу? —?Вилф вдруг посерьезнел и подошел к девушке ещё ближе. —?У меня есть то, что ты ищешь. Болдина тяжело задышала, сомкнув губы в тонкую полоску. Казалось ей, будто иностранец лишь всю правду у неё хочет выведать, не более.—?У меня нет времени распинаться. —?Редверс нахмурился и продолжил весьма бесцеремонно. —?Поможешь мне с делом одним, а я помогу тебе. Объединим усилия.—?С чего это ты помочь мне хочешь? Да и откуда знаешь, что мне нужно? Вилф скрестил руки на груди и огляделся по сторонам:—?Если хочешь, чтобы никто и никогда не узнал о твоих тайнах… —?начал он. —?Либо делай всё сама, либо найди немых служанок. Лиза содрогнулась. Будто оказавшись загнанной в самую настоящую ловушку, она нервно вцепилась ногтями в края одежды. Возненавидев себя за неосторожность, девушка испугалась, что иностранец начнет принуждать её к чему-то. Ведь если узнал он её ?маленькую? тайну, то может потребовать совершенно всё что угодно. Неожиданно наклонившись к уху боярышни, Редверс быстро зашептал свою речь. И Лизавета, которая была ещё несколько минут то ли напугана, то ли зла, неожиданно улыбнулась. И улыбка эта была настолько пугающая, что даже было трудно представить, какие мысли появились в голове Болдиной. Да и не только мысли. Несколько ужаснувших любого другого картин появились у неё в голове, заставив улыбаться ещё шире. А со стороны было и вовсе не понятно, чем была вызвана эта улыбка: будто одновременно девушка начала думать о совершенно противоположных вещах. Впервые в жизни девица ощутила свой шанс на счастье. Впервые ощутила огромную власть, а также влияние на чужую жизнь. Лишь от одного действия боярышни, от одного простого движения зависит очень многое. Будто совершая сделку с дьяволом, Лиза пожала Реверсу его протянутую руку. Ощутив, как ей в карман упал небольшой пузырек, девушка лишь коротко кивнула.—?Придумаешь, как сделать всё? —?спросил переводчик. —?Справишься? Или мне тебе лучше рассказать, как действовать стоит?—?Сама справлюсь. —?Болдина усмехнулась. —?Только точно всё сработает? Опасалась девица, что в итоге всё может пойти не в том направлении.—?Сработает… —?мужчина кивнул. —?Надеюсь, ты осознаешь, что никто не должен ничего узнать? Девушка, не задумываясь кивнула. Она уже прекрасно знала, что ей нужно сделать. В голове боярышня разгорелся весьма умный план.