- 1927г. УЦ: Пермь, Екатеринбург (1/1)

Начало лета 1927 года. -…Можно? —?Приоткрыв дверь кабинета, спросил его хозяина гость. Его голос предательски дрожал, ведь Пермь уже так давно не говорил с Екатеринбургом. Нет. Стоп. Это был уже далеко не тот уезд, каким Юра его когда-то знал. Тот, кому он вынужден был подчиняться в реалиях советской власти, только чем-то отдалённо напоминал его старого друга. А, может, и не друга вовсе, но, хоть между ним и его соседом чёрная кошка пробежала ещё в губернии, в те уже далёкие времена Пермь всё равно относился к нему ещё более-менее тепло и как-то более доверительно, нежели теперь. Теперь он Свердловск. И с ним нужно держать ухо востро. —?О, ты вспомнил, как разговаривать? —?Услышав знакомый голос, Данила поднял взгляд от документов. Да, это правда, Юра не разговаривал с ним уже очень давно?— с тех самых пор, как несколько лет назад его и отдали к нему в Уральскую область. Пермь был обижен, и Свердловск думал, что понимал его, а потому, после нескольких попыток начать общение, лезть к нему прекратил. Но в действительности всё было куда хуже: Пермь просто замкнулся в себе. Сказалось не только то, что сам Екатеринбург, по сути, использовал его, чтобы прийти к власти, но и закончившаяся, казалось, только вчера Гражданская война. От воспоминаний о ней Юру передёрнуло, а тело, более-менее оправившееся от серьёзных ран, снова заныло. —?Вообще, я занят.Твоё дело не подождёт? —?Было видно, что Свердлов говорил это с некоторым сожалением: видимо, всё же хотел уделить внимание столь неожиданно пошедшему на контакт подчинённому, но стопка папок, лежавшая поодаль, а также одна открытая, намекали на важность и срочность его работы. —?Скорее нет, чем да. —?Не дожидаясь приглашения, Юра всё же вошёл и занял место около рабочего стола начальника. Пермь и раньше был молчалив и сдержан, но ныне он и вовсе походил едва ли не на привидение. —?Я написал статью, посмотришь? Я бы хотел, чтобы ты дал разрешение на её публикацию. Мне… Нет, не так… Это важно нам всем. Он положил на стол несколько листов из тех, что держал в руке. Это и была рукопись. Она всё-таки заинтересовала Свердлова, и он демонстративно отложил свою работу. Сколько Екатеринбург его помнил, Юра с самого детства довольно весомую часть свободного времени проводил за книгами. Среди них в сердце Перми особое место занимала историческая литература, но парень и в целом был всеяден к знаниям, а потому его личная библиотека постоянно пополнялась всё новыми изданиями всё новых авторов. И уж конечно, обладая немалым багажом знаний, Пермь не мог написать что-то ненужное или неинтересное. Свердлов доверял соседу в вопросах научной деятельности?— признать, что он лучше, и смириться ему пришлось ещё очень давно. И вот теперь, когда перед ним лежали исписанные Пермью листы бумаги, он не мог оставить их без внимания, и его рука сама, будто подсознательно, потянулась к ним. Вскоре он и сам уже был увлечён столь неожиданным чтивом. —?Ну что? —?Когда взгляд Свердлова снова вернулся к Перми, уже уставшему созерцать обстановку его кабинета, куда более богатую, чем их общая коммуналка, спросил тот. —?Как всегда в твоём стиле, старый саботажник[1]. —?Усмехнулся Данила. —?И самый исключительный. Вот только теперь такие мы все, да? —?Вроде того. Ну, сам посуди: олицетворения каждого крупного региона чем-то да отличаются, и вот у нас, уральцев, тоже есть общие черты, делающие нас единым целым… Пермь говорил ещё что-то в защиту своей идеи, но Свердловск уже не слушал его. Погрузившись в свои мысли, он встал и, подойдя к окну, задумчиво уставился на улицу. Он уже и сам понял всю суть статьи, и дополнительные уточнения ему не требовались. Рукопись, безусловно, ему понравилась, и он бы с радостью опубликовал её без всяких сомнений, если бы не… Если бы это ни были 20-е годы XX века, чёрт их дери. Будучи доверенным лицом Москвы, Свердловск чётко понимал, на каких принципах строилась новая страна. Унификация, единообразие, чёткое следование установленным нормам и правилам, отсутствие самодеятельности. По существу, столица видел весь СССР, всех людей и олицетворений в нём лишь шестерёнками, винтиками в одной большой советской системе… Поэтому публиковать такое сейчас было, как минимум, делом опасным. А как максимум… Об этом не хотелось даже думать. Но идея уральской ?горнозаводской цивилизации? всё же была слишком хороша, чтобы не заинтересовать Свердлова. Пермь был прав: чувство патриотизма и родства не только со своей территорией, но и со всем уральским регионом не было чуждо и ему тоже. И все они, Свердловск, Пермь, тот же Челябинск, Оренбург и другие?— могут быть сколько угодно в ссоре или разногласиях, но, когда речь заходит об Урале, об их общем деле, каждый непременно почувствует эту связь, и все вместе будут действовать заодно. Из раздумий Свердловска вывели шаги где-то совсем близко, а затем фигура собеседника и вовсе появилась рядом. —?Ну так что, опубликуешь? —?Юркин голос был даже тише, чем раньше. Свердловск вздохнул. —?Не буду скрывать, статья мне понравилась. Да и напечатать-то легко, другой вопрос в том, что мне за это может грозить. Ты ведь и сам знаешь, что Москва хочет видеть всех нас одинаковыми и серыми, а ты тут со своей… необычностью. —?Знаю. Но ты же сможешь, да? В каком-нибудь из наших местных журналов. —?Не хотелось бы подставлять себя под удар из-за тебя… Я, всё-таки, очень дорожу этим местом… —?Мне ли не знать. Ну, если что, просто переложишь вину на меня! —?В голосе Перми уже слышалось отчаяние. —?Не выйдет. Как представитель партии, получу от Москвы в первую очередь я. Данила посмотрел на Пермь. Сказать, что тот был подавлен?— значит ничего не сказать. На фоне всех прошлых событий этот отказ мог бы добить его полностью, а столь внезапно начавшееся их общение?— снова свести на нет. —?Я бы мог попробовать,?— как-то вдруг хитро усмехнулся он,?— но взамен ты позволишь себя обнять. Как в губернии, помнишь? —?Нет. —?Отрезал Юра и бросил на Свердловска злой взгляд. Горящие ненавистью глаза на его бледном лице выглядели довольно пугающе. —?Как в губернии уже не будет ничего, и ты это прекрасно понимаешь. Более того, ты сам во всём этом виноват. —?В таком случае… —?Ещё один косой взгляд на Пермь. Парень резко изменился в лице, спрятав всю ярость вглубь себя. Приготовившись к отказу и смотря куда-то в даль через стекло, он просто ждал решающего слова. —?Ладно, Юр… —?Услышав надежду, пермяк выжидающе посмотрел на начальника. Несмотря на то, что Пермь всеми силами пытался скрыть своё состояние, в его глазах ясно читалась мольба. И Свердлов понимал, почему эта статья была столь важна для парня. —?Я опубликую. —?В наступившей тишине его шёпот прозвучал слишком громко. —?Напишу в примечаниях, что не со всем согласен. Может, и обойдётся. —?Спасибо. —?Такой же тихий ответ. И снова взгляд в глаза?— на этот раз уже благодарный. А ещё через пару секунд почему-то внезапно покрасневший Пермь уже выскочил за дверь, оставив ошарашенного Свердлова всё там же у окна, а столь дорогую свою рукопись?— у него на столе. ?Что ж, быть может, если я сделаю это,?— улыбаясь, подумал Данила,?— Пермь перестанет игнорировать меня? Не знаю. В любом случае, этот текст всё равно достоин внимания общественности.? С мыслью о том, что ему сделает Москва за такое самовольство, Свердлов, наконец, вернулся к работе. Но он ещё долго не мог сосредоточиться, ведь его голова уже была занята совсем другим.Сноски: [1]?— Свердловские большевики нередко называли бывший губернский город ?старая саботажница Пермь?.