- XVIIв. КЦ: Норильск, Красноярск (слэш, PG-13) (1/1)

Вторая половина XVII века. —?И что ты скажешь Тобольску, когда вернешься? ?Здравствуй, папа, я снова дома?? —?Таймыр недоверчиво косился на улыбающегося парня, шедшего рядом. —?Ну да, что-то вроде этого. —?Красноярск засмеялся. —?Да ладно, он поймет. Я же у него любимый сын, и мне можно многое из того, что нельзя другим. К тому же, я уже сбегал из дома, так что не впервой. Еня, тихо там! —?Обратился паренек к кому-то, сидевшему у него за пазухой. —?Это пойти тебе во вред. —?Напуская на себя строгости, напомнил ненец. —?Тем более, твой отец не любит меня. Наверняка, он даже меня на порог не пустит… —?Пустит, куда денется. Он не будет против моих друзей, а уж ты-то мне даже больше, чем друг… Ень, да не крутись ты, и так неудобно с тобой… —?Паренек перевел взгляд с дороги на спутника. —?Знаешь, что он говорил о тебе? —?Опять называл этим неумным словом из выдумки? —?Ага. Якобы, ты ешь людей, свой народ. С чего он вообще взял это?.. —?Я помню… —?Маказей[1] нахмурился, что-то вспоминая. —?Он еще в той битве кричал ?воровская самоядь?… Но это не правда, без людей я бы не смог существовать. —?Да он вечно такой. Придумает себе невесть что, а я потом страдай. И заботливый, заботливый… Ох, чересчур… Ладно, слушай, не волнуйся на счет него,?— остановившись, Красноярск подошел почти вплотную к ненцу,?— я все улажу, я же сказал. —?А ?ненец?, мое название, на твоем языке означает ?настоящий человек?. —?Я зна-аю. А еще знаю, что ты у меня не только настоящий, но и смелый, отважный, добрый и… честный. —?Вот так ему и скажешь! —?Ухмыльнулся Таймыр, приобнимая Красноярска за плечи. —?Сейчас он, наверное, думает, что я тебя уже давно съел. —?Съел. Но не так, как он это себе представляет. —?Паренек снова засмеялся, но уже тише. —?Но мы этого ему не скажем. —?И зачем тогда я тебя украл? —?Это не ты меня украл, а я сам сбежал! И не важно, что он там себе надумал, важно как есть на самом деле! —?Из-за малицы[2] послышалось тихое фырканье. —?Вот видишь, Енька подтверждает! —?А тебя пустят с Ендези в дом? Ты ведь и ушел из-за него, отец же был против… —?Теперь, когда я вернусь живым и невредимым, он точно разрешит мне все, что угодно! Вот увидишь. —?Жестом показав спутнику, чтобы тот нагнулся, Красноярск приблизил свое лицо к его и прошептал:?— А потом я расскажу отцу про то, как мы катались по тундре и смотрели на северное сияние… —?Думаю, Тобол не будет в восторге от этого… —?Главное, что я в восторге. И от тебя, и от того, что и как ты делаешь. А отец… Ну что ж, смирится. Ведь счастье ребенка важнее всего, не так ли? —?Не так. Главное?— жизнь, а счастье?— уже второй. —?Заметив, что собеседник уже ушел далеко вперед, Таймыр прибавил шагу. —?И, знаешь, я в чем-то понимаю твоего отца: были бы у меня свои дети, я их тоже никуда бы от меня не отпускал. —?Считай меня почти таковым. —?Хихикнул Красноярск. —?Кое в чем подхожу. —?Нет, тебя нельзя. —?Догнав парня, ненец сбавил шаг. —?Потому что я слишком много тебя люблю. Весь оставшийся путь молчали оба, и лишь Енисей порой тихонько фыркал и сопел из-под одежды Красного Яра. Темнело и холодало, но оба не чувствовали ни того, ни другого: их согревало простое присутствие друг друга рядом?— как и все эти последние месяцы странствий по тундре один на один. И только в конце пути, уже на подходе к родному городу, парнишка снова нарушил тишину: —?Ты ведь хотел сказать ?сильно? вместо ?много?? Не ошибайся так при моих родителях, иначе ситуацию не смогу спасти даже я. —?Красноярск вновь усмехнулся, а под его шубой снова зашевелился его ручной песец?— самый лучший подарок из всех полученных им за свою, пока еще довольно короткую, жизнь.Сноски: [1]?— Маказей?— имя Таймыра, дано в честь самодийского (самоедского) князя Маказея (Монгкаси). [2]?— Малица?— шуба, мужская зимняя одежда ненцев.