- XIIIв. Калуга, Тула, Рязань (1/1)

Середина XIII века. —?Неужто вы и правда в это верите? —?Калуга с недоверием посмотрела на сидевших рядом сестёр, но все же вплела в свой венок еще одну ромашку. Где-то там, внизу, в паре метров от них чёрным бархатом струилась в ночи река. Сейчас, когда на небе уже зажглись первые звёзды, а сумерки окутали русло и смежную с ним долину своей сонно-мягкой шалью, всё вокруг, казалось, было пропитано волшебством, какой-то незримой магией, тайнами. Здесь, в этой ночной тиши было достаточно просто вдохнуть слегка прохладный воздух с воды, погладить листья цветов и небольших кустиков, доселе нетронутыми живших под пологом близкого леса. Казалось, что ещё один шажок, ещё одно движение, слово, мысль, вдох?— и вот ты уже принадлежишь к этой неповторимой атмосфере, к этому таинственному ощущению лёгкости, нежности и неизвестности. Где-то на западе река, извиваясь, вытекала из-за небольшого утёса. Его уже не было видно, он слился, растворился, впитался в тьму, нарисовал собой часть линии горизонта и будто бы улёгся спать, не мешая ни олицетворениям, ни людям праздновать. Далеко на востоке она же, минуя кружево равнинных изгибов, у горизонта же сливалась с небом, уходя куда-то далеко-далеко в даль, ночь и темноту. Но это было неважно. Неважно было ничто и никто кроме трёх сестёр, сидевших в эту прохладную летнюю ночь на высоком берегу реки неподалёку от одного из самых удобных сходов к ней. За лесом между старицей, оставшейся от очередного своеволия реки, и ей самой, расположились их люди?— кто-то пел, кто-то играл на музыкальных инструментах, кто-то прыгал через столь же мелодично и хрустко потрескивавший в сумерках костёр. Ну, а кто-то?— да, были и такие отважные мечтатели,?— бродил в лесу, стараясь заглянуть в самую чащу и надеясь, отчаянно надеясь найти среди его слегка зловещих стволов такой же яркий, как и на берегу, костёр легендарного папоротникового цветка. —?Да ладно тебе, Кла-ав, пусти венок. —?Засмеялась Тула. —?Может, повезёт, и судьбу свою узнаешь. Рядом с ней, как и с её сёстрами, лежало по пятаку уже сплетённых венков, но надо было сделать ещё?— чтобы отправить их вдаль по реке, чтобы любоваться огоньками-маячками, которых они понесут на себе, чтобы, наконец, постараться угадать то, что же будет ждать их в жизни, ведь она ещё пока что только начиналась?— то, о чём может рассказать им сама природа, сама их земля. —?Ерунда это всё. Откуда река и цветы могут знать мою судьбу? —?Не знаю, но в эту ночь, мне кажется, могут. В любом случае, это весело. —?Ксюша пожала плечами и тут же задумалась. —?Но, вообще… раз все эти обряды придумали, значит не на пустом месте, верно? —?Может, цветы чувствуют, что перед ними за человек… и предупреждают его о чём-то? —?Тихо и мечтательно протянула Переяславль-Рязанский. —?Интересно, а если насулят беду, то могут ли как-то помочь?.. Подсказать выход или что-то вроде того… —?Хватит в облаках летать, взрослеть пора! —?Улыбнувшись, Клавдия воткнула ромашку в волосы сестры, в сумерках Рязанщины вдруг показавшихся слегка рыжеватыми. —?Как дети малые. —?Да ладно тебе-е. Время пройдет, и мы будем вспоминать все это с улыбкой, вот увидишь! —?Хихикнула Тула, возвращая разговору непринуждённость и лёгкость. —?По крайней мере, я на это очень надеюсь! —?Да, а ещё на то, чтобы каждый год, что бы ни случилось, мы, как и теперь, приходили сюда снова и снова! —?поддержала сестрёнку Переяславль-Рязанский. —?О, у меня, кажется, почти готов. —?Ещё одно ловкое движение пальцев?— и цветочный круг, лежавший на коленях Калуги, замкнулся. —?Как же он похож на солнышко! —?Девушка залюбовалась яркими жёлтыми цветами, вплетёнными в украшение. —?Что дальше делать? —?Зажигаем свечи… и-и… —?Мечтательно протянула Тула и потянулась прямо через все венки к противоположному от себя концу, где лежала небольшая стопка восковых палочек. —?А вот теперь он ещё и почти такой же тёплый. —?Хихикнула Ксюша, ставя невысокую восковую фигурку в специально приготовленное местечко посередине венка. —?Наше собственное ночное солнце! Далеко по реке потянулись маленькие лодочки-венки, несущие на себе пассажиров-свечек. Кто знает, куда они поплыли. Может, на тот берег? Может, за горизонт? А, может, в мир теней и духов, призывая их всё-таки показать гадающим девушкам их будущее? Удалявшиеся от берега огоньки мелькали на водной глади то тут то там, словно создавая собой копию расстилавшегося над ними звёздного неба. Казалось, что здесь были и свои Медведицы, и своя Кассиопея, и свои, совершенно новые и не походившие ни на что на небе созвездия. И их, именно их в первую очередь и хотели увидеть столь старательно вглядывавшиеся в ночную даль три юные девушки, вернувшиеся на их утёс после схождения к воде и выпускания круглых травяных лодочек в плавание. Некоторые из них уже были очень смутно различимы во тьме,?— настолько, что даже тусклый свет растущей луны едва ли мог помочь хозяйкам найти их, но крайние было ещё видно. Внезапно Переяславль-Рязанский нахмурилась?— именно последний из её венков, единственный из всех, остановился, покачнулся на воде и медленно пошел ко дну. Всё произошло очень быстро, и через несколько секунд его свечка, покачнувшись, упала в воду, скрыв свой огонёк в толще воды и унося с собой под воду надежды и мечты девушки. —?Весело, говоришь? —?Тихо прошептала рязанка, обратившись к стоявшей рядом и явно почувствовавшей себя неловко Туле. В её голосе звучало такое же чёрное, как вода, как небо и как даль у горизонта, разочарование. Калуга и Тула испуганно переглянулись. Что бы это могло означать?.. Неужели ужасного удара судьбы в виде смерти брата Переяславлю-Рязанскому и им всем оказалось недостаточно?.. Кажется, эту ночь сёстры и правда запомнят надолго.