Глава 49 (2/2)

- На нем лежит рукопись генерала Мишича, Ваше Высочество, - объяснил Враница, все ещё пытаясь незаметно поправить надорванный воротник. - Я не успел разобрать почту до отъезда.

- Зачем звонили из дворца?

- Вероятно, престолонаследнику доложили о вашей поездке, Ваше Высочество.

Георгий вскинул брови.

- За мной снова следят?

- Симонович и Любимич приставлены в ваше сопровождение по ходатайству Его Высочества - насколько мне известно, они отчитываются о происходящем через день, по очереди, чтобы не привлекать внимание.

- Надо сплавить их обратно моему брату.

- Избавьтесь от Любимича - Симонович довольно лоялен к Вашему Высочеству, - посоветовал Враница. - Он тщеславен, но командиры его не замечают. Выбейте ему поручика, он будет доволен.

- Придумаете как изжить Любимича?

- Хм. Я уверен, что вы решите этот вопрос без моей помощи, - Горан задохнулся, но продолжил, казалось бы, невозмутимо : - С другим адъютантом.

- Едва ли я найду такого смышленого, - хмыкнул королевич и откинулся в кресле, наконец, посмотрев на Враницу. - Миливоевич прилично вас потрепал. Лицо приводить в порядок придётся долго.

- Пройдёт.

- Да, конечно. Я дам тебе рецепт одной примочки, мне она очень помогала в прошлом, - Георгий усмехнулся. - Недели, чтобы придти в себя, хватит?

- Недели? - рассеяно переспросил Горан.

- Мало?

- Ваше Высочество... - руки Враницы сжались судорожно, но он все же попытался выглядеть спокойным. - Я лгал вам. Всем. Я... македонец.

- А я черногорец, - повёл плечами Георгий, вскрывая письмо и разворачивая карту. - В чем ложь?

- Вы же считали меня сербом. А у меня даже фамилия другая.

- Врановский, если я верно расслышал вопли Миливоевича. Красивая фамилия. хотите, чтобы вас так называли?

- Я... Не знаю, я... Ваше Высочество...- Мне наплевать на вашу национальность, Горан, - твёрдо сказал принц. - Сейчас не война. Македония, с Божьей помощью, теперь наша. Почему я должен беспокоиться об этом?

- Я не говорил вам о многом.

- О чем? О том, что Сабелич приказал переломать ноги Иляничу после проигрыша в покер, и вы доложили об этом? Или что Грабарич вздернулся после процесса, на котором его обвинили в зверствах в вилайете, а вы давали показания? О том, что вы не передали губительный приказ из штаба моего брата под Куманово и вытащили из котла три пехотных отряда, обречённых на гибель из-за бездарного стратега? О том, что под Битолем трое македонских пленных Первой армии чудом сумели сбежать, а через месяц у Каифы были планы османского наступления на месяц вперед? Избавьте меня от рассказов, Враница-Врановский.

- Вы знаете?

- Я знаю все, что мне необходимо. - Королевич вновь сосредоточился на присланной карте. -Ваши бывшие командиры обожают сплетничать со мной.

- Ваше Высочество, я больше никогда не подведу вас, - пылко пообещал Горан, - видеть его таким было совершенно непривычно: он будто разом стряхнул с себя весь лед. - Клянусь вам, я буду абсолютно честен с вами и никогда ничего более не скрою.

- Вы намерены вываливать на меня все свои мысли и тревоги? Вот уж спасибо. - Георгий закатил глаза и демонстративно фыркнул. -Попробуйте обратиться к Её Высочеству, - она любит быть в курсе всех бед наших служащих, а я все же предпочитаю быть в стороне от мелких проблем. Это даёт мне больше времени для действительно важных дел. А теперь идите, - он взмахнул рукой. - Идите и лечите свое лицо, - я не способен воспринимать вас серьёзно в таком виде. Да, совсем забыл, - остановил он Враницу, уже шагнувшего к дверям: тот остановился, а князь открыл ящик стола, ища в нем что-то, и бросил какой-то свёрток ему прямо в руки. - Думаю, стоит поблагодарить Миливоевича за помощь - иначе старые пришлось бы отрывать самому, - резюмировал он, когда Горан развернул свёрток, не веря своим глазам, смотря на новенькие погоны с тремя лучистыми золотыми ромбами. - И подружитесь с Её Высочеством. Право, это важно. Важнее, чем дружить со мной.

- Ваше Высочество... - голос Враницы совершенно осип - Мария едва слышала его. - Я не заслу...

- Проваливайте. Я не понесу погоны обратно. И если встретите Миливоевича, толкните его в сторону моих дверей, но не лестницы. Катерина! - позвал он громко. - Катька! Куда провалился Миливоевич?!

Душан образовался в дверях как по волшебству, почти сталкиваясь на пороге с Гораном, но не сказав ему ни слова, а только вновь испепелив взглядом.

- Ваше Высочество!

- Это что ещё такое? - скривился королевич, смотря на какой-то бесформенный комок льда в руках Миливоевича.

- Какое-то мясо, - Катерина заняла на кухне, чтобы не расползлась гематома, - торопливо объяснил Душан.

- Не помогло совершенно.

- Да?

- Да. Биться лицом о ступеньки - вредно. Красивее от этого никто не становится.

- Это вина Враницы! - вспыхнул Миливоевич. - Вы не знаете, он ужасный человек, он...

- Тише-тише, мы с полковником Анджелковичем и генералом Мишичем уже прояснили все тёмные пятна биографии Враницы, - осадил его Георгий. - Остатки информации добыли вы, я их получил.

- Он македонец!

- И что?

- Он солгал даже о своей фамилии!

- Это не преступление. Я, знаете ли, и сам привирал, бывало, о своём происхождении. Часто это заметно облегчает жизнь.

- Ваше Высочество, - запал Миливоевича медленно угасал, - у Марии сжималось сердце при виде несчастья, читающегося на лице Душана. - Я ведь всего лишь хотел защитить вас.

- Спасибо, - королевич улыбнулся. - Это многое для меня значит.

- Я ведь готов на все ради вас. Я...я даже убить готов!

- Не нужно говорить таких слов, Душан. Я ценю вашу преданность.

- И поэтому гоните меня прочь?!

- Душан, - Георгий покачал головой и облокотился о крышку стола, касаясь соединенными пальцами губ. - Вы ещё молоды и не понимаете многих вещей. Важных вещей. Я доверил вам самое дорогое, что у меня есть: мою жену и будущего ребёнка. Я хочу, чтобы вы были рядом с ними. Мне нужно, чтобы с ними был надёжный человек, которому я верю и который, я знаю, не подведёт мои ожидания. Я не закончил! - остановил он Душана, попытавшегося возразить. - Мне не нужна защита. Я тщательно проверяю все, что приближается ко мне ближе чем на десять шагов, но, про всем своём желании, не могу также контролировать супругу. Мне нужен кто-то, кто сумеет обеспечить её безопасность и просто приятную компанию, я не могу навязать ей охрану. Маша, довольно подслушивать! - позвал он громко, и княгиня пришлось волей-неволей выходить из своего укрытия. - Вот видите, она беспокоится за вас. Я сделал верный выбор, Маша?- Мне кажется, у него сломан нос, - заметила Мария, изучая избитое лицо Душана. - Это ужасно.

- Да, вероятно. Придётся снова звать доктора. - Георгий вздохнул. - И как мне убедить общество, что я не избиваю подчинённых целыми днями.

- Я все объясню! - пообещал Миливоевич. - Скажу, что упал.

- Даже я бы вам не поверил. Пустое, впрочем, говорите, что хотите, только приведите в божеский вид это все, - принц обвел в воздухе контур Душанова лица. - А я хорош, дорогая. За день исколотил сразу двух адъютантов, - ну не молодец ли я? Какой силач. Ух! Не мудрено, что брат меня боится, - я сам себя скоро бояться начну.

- Джордже, прекрати, - пожурила его Мария. - Это вовсе не смешно.

- Ну а что же, мне плакать из-за того, что город опять будет гудеть о том, что я опять взялся за старое и истязаю своих служащих? Мне приходится искать в этом что-то хорошее - я способен избить сразу двоих офицеров, взрослых, здоровых и совсем не хилых молодых людей.

- Я не покажусь на людях до тех пор, пока все совершено не заживёт, - встрял Душан снова. - Я не допущу, чтобы о вас распространялись слухи, Ваше Высочество.

- Он собрался вырезать город, - констатировал Георгий, когда Миливоевич вышел из его кабинета. - Я плохо влияю на людей.

- Ты становишься саркастичным и язвительным, - заметила Мария, присаживаясь на край его стола.

- Ну что ты, я всегда таким был. В австрийском посольстве до сих пор есть пара дипломатов, что отворачивается от меня при встрече.

- Ты конфликтовал с ними? Это ведь неприемлемо - отворачиваться от принца!

- Я не в обиде, ведь я когда-то и попросил их не смотреть на меня.

- Джордже!

- Я не жалею, их рожи в самом деле отвратительны. - Королевич встал и обошёл стол, обнимая супругу. - Что будем делать с адъютантами, душа моя?

- А что с ними? - спросила Мария, прижимаясь к его плечу.

- Один врет, другой дерётся. Мы их плохо воспитываем.

- История Горана кажется вполне правдоподобной, а Душан... что ж, он просто хочет защитить тебя.

- Ты испортила меня. Прежний я выкинул бы из дома обоих безо всяких разговоров, не слушая никаких оправданий.

- А по-моему ты всегда был чутким и понимающим, - княгиня потянулась к губам мужа. - Я ведь прочитала твои письма....- О, нет-нет, их мы обсуждать не будем, - Георгий отстранился от неё. - Прочитала? Хорошо. Вечером сожжем.- Не надо!

- Мы договаривались!

- Любимый, пожалуйста! Там все так нежно и трогательно, я чуть не плакала.

- Я тоже. Не люблю плакать, поэтому все уничтожу.

- Я их не отдам, - обиделась Мария. - Они предназначались мне, а, значит, мои.

- Если бы я их отправил - разумеется.

- Джордже, ты не отнимешь письма у беременной жены. Я буду плакать и нервничать, а ты этого не выносишь.

- Шантаж? - нахмурился принц.

- Да.

- Ужасные манеры. Кто тебя воспитывал?

- Ольга Валерьяновна Палей.

- Да-да, я ещё обсужу с ней это. - Коррлевич ладонью пригладил волосы. - Не хочешь навестить нашу гостью?

- Быть может, она уснула, - с надеждой предположила Мария. - Это было бы хорошо для неё сейчас.

- Всё равно - ведь нужно узнать как ее устроили.

- Владана хлопотала, хотела её накормить, но она не захотела, - объяснила Катя, руководившая устройством Бесы и более осведомленная о её делах. - Я приказала уложить её пока у горничных, потом нужно подумать где её устроить. В общем-то я могу забрать её к себе - у меня достаточно места. А куда уехал Горан? - спросила она с нарочитым безразличием. - Он очень пострадал?

- У него страшные травмы, несколько сломанных костей,- Катерина побледнела, а Георгий усмехнулся. - А у тебя нет чувства юмора.

- Ваш я не понимаю совершенно.

- Пора бы привыкнуть.

- Не желаю и начинать.

- Ну и бледней в таком случае. Я-то уж точно не изменюсь.

- Вы ужасно злой, Ваше Высочество, я не понимаю, как такие достойные офицеры, как Враница и Миливоевич могут служить вам.

- Служат и с удовольствием. Вон, даже дерутся от из лишнего усердия. - Королевич толкнул дверь и первым зашёл в комнату.

Беса лежала на кровати, полностью одетая, и не спала. Густые чёрные волосы были рассыпаны по подушке, оттеняя и без того бледное худое лицо безо всякого выражения.

- Беса. - Мария присела на краешек кровати, протягивая руку и касаясь её плеча. - Здравствуй.

- Это Её Высочество, княгиня Мария, - объяснила Катя. - Королевича Джордже ты, верно, знаешь.

- По дороге узнала, - тихо, не твёрдо по-сербски, но все же ответила девушка, с трудом садясь на постели.

- Лежи, не вставай.

- Не хочу лежать. Устала. - она окинула сомнвающимся взглядом лица князя, княгини и фрейлины. - Вы меня знаете?

-Дело случая, - мы были в Косово и пережидали дождь в твоём доме, - объяснил Георгий. - Там нам рассказали о тебе.

- Мама жива?

- Да. И твоя сестра - остальных не видели, но они не упоминали, что потеряли кого-то еще.

- А Косово? Османы ещё там?

- Нет, Беса. Косово сербское.

- Отец, наверное, доволен, - Она опустила глаза и разгладила складки на юбке. - Он их не любил. Говорил, что с ними трудно иметь дело.

- Они будут рады узнать, что ты жива. - Беса взглянула на сказавшую это Марию с недоумением, взгляд Георгия же был более понятен, - он явно считал, что её слова были лишними. - Конечно, будут, - добавила она, все равно веря в свою правоту. - Как иначе.

- Я не могу вернуться.

- Ты можешь остаться здесь, - Королевич заговорил прежде жены. - Мы подыщем для тебя как-нибудь дело и кров. Всё наладится.

- Мы напишем им письмо о том, что с тобой все хорошо, что ты цела, - вновь предложила княгиня, не теряя энтузиазма . - И пошлём с нарочным.

- Я не умею писать.

- Я или Катерина поможем тебе. Твои родители ведь смогут его прочитать?

- Отец сможет. Кто-то из братьев. Матушка не училась грамоте и считала, что нам тоже не надо.

- Какая дикость! - не выдержала Катя, но стихла, когда Георгий шикнул на неё.

- Беса, мы пойдём, а ты ложись и поспи, - сказал он, прекращая все распросы и предложения. - Тебе сейчас нужно набраться сил. Лучше будет, если ты все же поешь, но если не хочешь, то заставлять тебя никто не будет. Когда тебе станет лучше, ты решишь как хочешь жить дальше, я, в свою очередь, обещаю любую помощь.

- Спасибо вам, Ваше Высочество.

- Сегодня ночуешь на кровати Марицы, завтра я прикажу добавить ещё одну. Если будет не поздно, то, возможно, её принесут уже сегодня.

- Я не хочу никому мешать.- Ты никого не теснишь - горничные здесь живут лишь иногда, обычно они уходят домой. Постоянно тут находится только одна, так что для тебя будет предостаточно места. - Королевич сжал плечи супруги. - Пойдём. Бесе лучше отдохнуть.

- Если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь обратиться к горничным и кухарке, - предупредила Мария, неохотно позволяя мужу увести себя из комнаты. - Они сразу же проводят тебя ко мне. Пожалуйста, Беса, позволь нам помочь.

- Идём, Маша. Лучшая помощь для неё сейчас - дать придти в себя, а мы её утомляем. - Принц подхватил под руку Катю, выводя и её, плотно закрывая за собой дверь. - Раскудахтались, наседки, - отчитал он их строго. - Вы её задушите заботой, не иначе.

- Девочка натерпелась всяких ужасов! - возмутилась Мария. - Ей нужен уход.

- Ей нужно успокоиться. Принять то, что произошло и жить дальше. А вы двое морите её своей жалостью - "ой, бедная девочка, как ты это пережила, давай отправим тебя к матушке".

- Вы считаете, что это преступление - хотеть к матери? - фыркнула Катя. - Она вернётся к семье, и все будет...

- Не вернётся она к семье, - осадил её Георгий. - Если они примут её, то позору не оберутся. Я не знаю, что вы обе не поняли в словах её матери, что она предпочла бы видеть её мёртвой: её не ждут домой. Сербы "порченной", прости, Господи, девушке не рады, а уж албанцы тем паче.

- Но она же ни в чем не виновата, Джордже, - жалобно проговорила Мария. - Она же просто несчастная девочка, попавшая в беду.

- Все мы несём вес грехов, и не всегда наших вольных, Маша. Её детство кончилось, мы его не вернём. - Князь ещё раз посмотрел в сторону двери комнаты Бесы. - Мы сделаем для неё все, что в наших силах. Но вернуть ей прежнюю жизнь мы не в состоянии.