2.1 (1/1)

2.1Чонин с журналом в руках зашёл в танцевальный класс и пересчитал по головам бродивших по загаженному полу студентов. Насчитал восемь, а в журнале стояло двенадцать.— Добрый день. Меня зовут Ким Чонин. Я ваш новый преподаватель. Фраза Чонина особого действия не возымела. Студенты едва покосились на него и продолжили бродить по классу, изредка попинывая уцелевшие бутылки. Чонин пожал плечами, раскрыл журнал и начал перекличку. Кто-то отзывался, кто-то молчал, но один из студентов — невысокий парнишка с косым шрамом через бровь — подобрался ближе и принялся подсказывать. Назвал тех, кто отсутствовал, по именам.— У Тонэ, И Кван, Мин Джину и О Сэхун. Эти не пришли. Джину и Сэхуна сегодня вообще не было, а Тонэ и Кван просто слиняли. Остальные все тут. Вы, правда, будете учить танцам? Бальным? Натурально, что ли?— Буду. Как только мы приведём в порядок класс. В том углу швабры. Вёдра здесь. Думаю, можно начинать.— Барон, а ты не опух? — тут же забузил один из старших студентов. — Мы чо, нанимались в хламолизы? Валим, ребята.Ниа — парнишка со шрамом — уходил последним и виновато отводил глаза. Быть может, он и остался бы, но его грубо подтолкнули в спину и мрачно заметили, что стукачей трахают в горло и с узлом.Чонин оставил журнал на относительно чистом подоконнике и провёл ладонью по лицу. Он не думал, что будет просто, но и такого тоже не ожидал. По логике ему стоило поставить пропуски всей группе и уведомить директора об уходе студентов, но вряд ли такое потянуло бы на удачное начало. А вскоре за окнами зашумели, и Чонин не без труда разглядел сквозь пыльные стёкла свою группу на баскетбольной площадке. Разумно. Вряд ли ребятам хотелось огрести кучу неприятностей, поэтому фактически они оставались в стенах колледжа до конца занятия.Чонин взвесил все за и против, оглядел погром в классе, вздохнул и сбросил пиджак, чтобы аккуратно положить его поверх журнала. После снял галстук, сунул в карман и засучил рукава. Полтора часа пролетели быстро, но Чонин смог лишь выбросить бутылки и осколки с прочим крупным мусором. Освежившись в туалете, надел галстук и пиджак, чуть пригладил волосы, запер класс и сдал журнал охраннику.На следующий день он пришёл опять, хотя по расписанию занятия не было. Прикинув масштабы работы, заявился в более подходящей одежде. За полтора часа вымел оставшийся мусор и немного протёр зеркала и стёкла. Когда же студенты пришли на второе занятие, застали его за мытьём зеркал и стёкол. Чонин даже голову не повернул в сторону входной двери и продолжил работу.— Наставник Ким, зачем вы это делаете? — спустя полчаса негромко спросил Ниа, оставшийся в классе, в то время как прочие толклись в коридоре. — Вам за это не заплатят. А они спасибки не скажут.— Зато мне будет где танцевать, — флегматично отозвался Чонин и коротко глянул на Ниа поверх плеча. — Окажешь мне маленькую услугу? Открой журнал, пожалуйста, и отметь, кого нет.— Зачем? Разве вам не проще поставить всем разом пропуски да на хрен послать? Мы всё равно ничего не делаем и на занятии не сидим.— Но вы остаётесь в колледже. Отметь, ладно? У меня руки мокрые.Ниа озадаченно пожал плечами, однако сделал то, о чём попросили. В оставшиеся пятнадцать минут от занятия он лениво тёр скомканной туалетной бумагой отмытое окно.На следующий день Чонин опять пришёл в класс, и вскоре дверь скрипнула. В щель просунул любопытную мордочку Ниа, потом прошипел в коридор:— А я же говорил, что придёт! Здравствуйте, наставник Ким.— Я не кусаюсь, можно и зайти нормально, — хмыкнул Чонин.Вслед за Ниа в класс гуськом потянулись ещё двое. Один был омегой, как Ниа, другой — молчаливым нескладным альфой. Тряпок и бумаги хватило на всех, и дело пошло веселее. Ребята между делом спрашивали, что Чонин вообще умеет танцевать и не проще ли учить таким танцам, которые помогают быть на уровне в клубах. Чонин охотно объяснял, что классические и бальные танцы дают основу, а с её помощью можно танцевать как угодно и под любую музыку. Ну а когда время вышло, и они покидали класс, Ниа и второй омега шарахнулись от неожиданности, поскольку Чонин галантно распахнул перед ними дверь. Смущённо пошушукавшись, они выползли в коридор, а после глядели на Чонина как на диковинного зверя.Во время третьего занятия заканчивать с уборкой класса помогала половина группы. Другая половина понуро сидела на баскетбольной площадке и лениво катала мяч.Чонин попытался осторожно расспросить ребят, что заставило их изменить решение, но ничего толком не добился. Некоторые просто неловко пробурчали, что скучно и делать всё равно нечего. После альфы в группе ошалело пялились, как Чонин распахивал дверь перед Ниа и его другом. К четвёртому занятию класс оказался готов. Даже принесли и установили усилители, обещанные директором Ю. Само занятие прошло неважно. Чонин честно пытался говорить о музыке и танцах, но его подопечные откровенно скучали, а треть группы ошивалась на баскетбольной площадке.Добравшись домой, Чонин бездумно переоделся и занялся оставшимися коробками с вещами. Неспешно разбирал и расставлял вещи, заодно пытаясь найти лучший выход. Он любил танцы и хотел учить, но не знал, как разбудить в ребятах желание учиться. Студенты быстро смекнули, что им достаточно отсиживать нужное время в классе. Отсиживать в чистом классе было приятнее, чем в грязном, поэтому некоторые и подключились к уборке. Но это всё, чего Чонин смог добиться. Кричать и поучать студентов не имело смысла — на них и так кричали все поголовно. Их вид и манеры выдавали положение их семей. Так или иначе, все они входили в категорию тех, кого считали отбросами, поэтому простые методы результата не приносили.Чонин закончил с вещами, избавился от коробок и заказал еду на дом. Пока ужинал в одиночестве, вспоминал, как учился сам в похожем месте. Вспоминал то, что любил, и анализировал поступки тех учителей, что ему запомнились.После ужина Чонин расставлял в гостиной фотографии; проводил пальцами по рамкам, грустно улыбался, выбирал самое подходящее место и аккуратно ставил. Несколько снимков отнёс в спальню, а самое любимое фото пристроил на столике у кровати.Растянувшись на кровати ближе к полуночи, устало прикрыл глаза и слабо усмехнулся. Кое-что, похоже, придумать удалось. Во всяком случае, он хотя бы мог попытаться. Хуже, чем есть, уж точно не стало бы.Накануне пятого занятия Чонин привычно улыбнулся зеркалу двадцать четыре раза, небрежно взлохматил волосы, влез в простой чёрный комбинезон и затянул на поясе широкий ремень. Так и отправился в колледж. Охранник удивлённо попялился на него, поскольку до этого видел Чонина исключительно в классических костюмах, но журнал отдал.В классе Чонин подсоединил плеер и устроился на подоконнике в ожидании студентов. Явились десять. Одно из имён в журнале зачеркнули, и Ниа подсказал, что студента отчислили технически, поскольку тот угодил за решётку на пять лет. Оставался всего один, которого Чонин до сих пор не видел — О Сэхун.— Его сегодня тоже не было. По семейным обстоятельствам, — охотно поведал Ниа.— Ладно. — Чонин поставил Сэхуну пропуск, закрыл журнал и оглядел рассевшихся прямо на полу студентов. Почти все из них не обращали на него внимания и обсуждали свои дела.Оставив журнал на подоконнике, Чонин вышел в центр класса и звучно похлопал в ладоши. Студенты озадаченно умолкли и заозирались.— Кто-нибудь хочет посостязаться со мной?— Чо там звякнуло?— Поединок. — Чонин немного неловко повёл плечом и слабо улыбнулся. — Не верю, что никто из вас танцевать не умеет. — Ага. Но мы ваши танцульки не танцуем. Мы нормальные танцы танцуем, — мрачно прогудел из угла один из самых недовольных студентов, который чаще других получал наказания.— Показать слабо? — Чонин с лёгкой иронией вскинул бровь.— А не облезет?— Но это же урок танцев, да? Студенты пошушукались, нашли плеер со своей музыкой и включили клубный трек, довольно однообразный и строго ритмичный, но это Чонина не смутило. Он приглашающе повёл рукой, предлагая смелым выйти в центр класса и показать "высший пилотаж".На преодоление колебаний студентам пришлось потратить время, однако тот самый всем недовольный студент всё же выступил вперёд и постарался показать всё, на что способен. Брейк и джангл в синтезе. Неплохо. Чонин внимательно наблюдал и подмечал базовые движения, затем сделал скользящий шаг вперёд и присоединился к студенту. Сначала комбинировал базовые движения, а затем принялся постепенно их усложнять, добавляя элементы из бальных танцев. Намеренно.Студент танцевал достаточно тяжело, заметно показывая перенос веса тела то на ноги, то на руки, держался чаще на нижнем уровне. Чонин изменил движения и подстроил их под себя, чтобы показать контраст. Он двигался легко и невесомо, сохраняя выбранный студентом темп. Только рисунок его танца был сложнее. Студент честно попытался повторить, но ожидаемо не смог, потому отступил к остальным и просто смотрел, пока трек не закончился.— Наставник Ким, а может, вы лучше нас вот этому учить будете, а не тем вашим нелепым танцулькам? — осторожно поинтересовались в воцарившейся тишине из заднего ряда.Чонин продемонстрировал шаг и поворот из классического вальса. Замер и улыбнулся.— Но я не смогу вас ничему научить без этого. А это вальс.— Но это же было раньше, — не понял проигравший студент.— Ну да. Потому что те самые мои нелепые танцульки, как некто недавно изволил выразиться, — это основа. Как в математике, понятно? Если не выучить цифры, не получится считать, складывать и умножать. Так и тут. Не знаешь основы, не сможешь танцевать. Или будешь танцевать так, как ты недавно, выполняя всё неправильно, а потому недостаточно гармонично и красиво.— Толку с ваших танцев... — проворчали от окна.— Почему же? Танцы лучше всего подходят для тренировки равновесия, а равновесие — ключ к правильному движению. И равновесие необходимо в бою, например. Тот, кто лучше держит равновесие, побеждает. Тот, кто умеет красиво двигаться, привлекает внимание и завоёвывает популярность.— Ха, да я рожей не выполз, чтобы зырки потаскухам жарить, — рассмеялся недавний противник Чонина, и Ниа тихонько прошипел: "Тонэ". — В смысле, я внимания не привлекаю, кому я такой нужен?— Тонэ, твоя рожа перестанет иметь значение, когда ты будешь привлекать внимание гармонией в движениях и хорошими манерами. Даже больше — твоей роже начнут приписывать шарм, которого у тебя отродясь не ночевало. Десять занятий — и сам убедишься. Спорим?— На десятик? — хищно прищурив глаза, уточнил Тонэ.Чонин молча достал из кармана десятку и положил на подоконник.— Десять занятий поубиваться? — всё ещё недоверчиво повторил Тонэ, добавляя к десятке Чонина собственную.— Ну да. Считаем со следующего. Идёт? Но ты будешь в самом деле заниматься, договорились?— Хм... Ну по рукам! — Тонэ смачно плюнул на ладонь и протянул её Чонину для скрепления уговора. Остальные с нескрываемым скепсисом наблюдали за ними, но Чонин невозмутимо плюнул на собственную ладонь и твёрдо пожал руку Тонэ.— По рукам.Ниа ошарашенно поморгал, глазея на сцепленные ладони, потом пожал плечами и негромко спросил:— А заниматься можно только Тонэ? Или остальным тоже солнце светит?— Всем, кто захочет. У нас ещё сорок минут, можете пока заняться тем, что вам задали сегодня.— Лучше покажьте этот ваш вальс. Куда там растопырки ставить, чтоб не вякнуться?— Жаль, Сэхуна нет. Он вроде умеет вальс.— Сэхуна послушать, так он всё умеет, а как до дела, так корму в кусты.— А почему он не приходит на занятия? — вмешался Чонин в беседу студентов.— Ну так недавно загребли в каталажку. Дядя, небось, по жопе отходил и велел сидеть принцессой в башне. Дело обычное. Это всегда так, если Сэхун лажает. Но его давно уже нет, значит, вот-вот нарисуется — хрен сотрёшь.