Бесполезно бежать (1/1)

Бесполезно бежать? Enrique Iglesias — Ring my bells ?Уснуть Крису не удавалось долго. Мысли и ощущения покоя не давали, как и уверенность, что он получил этой ночью далеко не всё, а лишь часть. Потому что мистер Ким проявил заботу и серьёзно отнёсся к ситуации. Крис ни капли в этом не сомневался. Уже достаточно изучил натуру мистера Кима.Крис опасался представлять целое. То целое, что мог получить в будущем. И вместе с тем не хотел признавать, что прямо сейчас полученной части ему хватило за глаза. Но тут предъявлять претензии следовало собственной натуре, которая жаждала получить всё сполна и немножко больше.Мистер Ким с детской непосредственностью ткнулся носом Крису в спину, покопошился под одеялом, подлез под руку, подтянул Криса к себе поближе и пристроил голову у Криса на груди. Густые жёсткие волосы защекотали кожу. Крис не удержался и запустил пальцы во взлохмаченную шевелюру мистера Кима, погладил, перебрал пряди на затылке, вздрогнул, когда мистер Ким сонно вздохнул. Горячее дыхание опалило сосок, вновь разбудив все улёгшиеся было чувства.Крис опять хотел больше, чем имел. Несмотря на чёткие ощущения. Машинально прикоснулся к себе и провёл пальцами, лишь бы убедиться, что края анального отверстия по-прежнему горячие и немного припухшие, а значит, не приснилось. Было.Жёсткие волосы под пальцами Криса непокорно ерошились и отказывались лежать ровно, но они походили при этом на шёлк гладкостью. Тёплый шёлк. Грудью Крис чувствовал твёрдость скулы и жар щеки. Мистер Ким ухватился ладонью за его бок, закинул ногу на бёдра, сдвинулся ещё и примостил голову уже по центру груди. Тихий, сонный, горячий и необъяснимо уютный.Крис мечтал уснуть поскорее, иначе рисковал помереть раньше срока. До этой ночи мистер Ким вёл себя отстранённо и почти всегда умудрялся избегать чересчур тесного контакта во время совместных ночёвок. Или же виной всему стало восприятие Криса: прежде он и представить не мог чего же ждать и как всё будет, но сейчас представлял, и это окрашивало всё в новые краски. Каждое, даже самое незначительное, касание мистера Кима ощущалось острее и многозначнее.Сопротивляться и сдерживаться стало невыносимо до той степени, что Крис отринул осторожность: обнял мистера Кима, погладил по спине и плечам, мягко прижал его голову к собственной груди чуточку плотнее и улыбнулся. Ему повезло — мистер Ким и не думал просыпаться. Было прекрасно. Не думать ни о чём, забыть о плохом, провалиться в блаженство с головой, обнимать и гладить мистера Кима и представлять, что так будет всегда. Наверное, Крис впервые всей душой желал влюбиться, любить и быть любимым. Впервые это казалось реальным, ценным и нужным, хотя раньше Крис почти и не верил, что подобные чувства могут представлять ценность. Раньше он смеялся над влюблёнными, потешался над их серьёзностью и искренне считал, что всё подобное — из области самообмана. Прагматичная жилка Криса подсказывала, что предположение это не лишено оснований, ведь как много людей в итоге утрачивают такие чувства, расстаются и причиняют другим боль. С другой стороны, всегда ведь существовали примеры преданности и ?лебединой? верности. Крису хотелось обрести последнее. С мистером Кимом.Но можно ли говорить о преданности и верности, если скрываешь правду? Рассказать мистеру Киму всё? Но если это сделать, мистер Ким превратится в угрозу для семьи Ли, а семья Ли терпеть не может, когда ей угрожают. Угрозе выносят смертный приговор без размышлений. К тому же, выглядеть в глазах мистера Кима нуждающимся в помощи Крис не хотел. Не хотел быть похожим на прочих, на всех тех, кого мистер Ким встречал раньше, до Криса.Не то чтобы Крис знал это наверняка, но он привык доверять своим интуиции и наблюдательности. И он не собирался обвинять мистера Кима в снисходительности по отношению к нуждающимся в помощи. Мистер Ким такого не позволял себе. Однако Крис чуял, что достойный и сильный партнёр окажется в выигрыше. Что бы там ни пугало мистера Кима в привязанностях, прятаться от любви он перестанет, если будет в партнёре уверен. По этой причине Крис не мог себе позволить проявить даже каплю слабости. Чем больше силы он проявлял, тем большего добивался. И эта ночь — доказательство тому. Он не просил о помощи, не жаловался, не втягивал мистера Кима в собственные неприятности, и мистер Ким подступал к нему всё ближе. Сам.Значит, нет. Нельзя ничего мистеру Киму рассказывать. Но и врать не вариант. А вдруг пронесёт? Прихвостни Малыша Ли вокруг школы не крутились, пыль улеглась, Крис продолжал учиться, вёл себя правильно, стараясь мистера Кима не спугнуть... Может же получиться? Крис прямо изнывал от мощного заряда энергии. Он готов был горы переворачивать, чтобы стать умнее, сильнее и искушённее, чтобы мистер Ким глаз от него отвести не мог. Крис согласился бы на любую глупость, которая помогла бы ему ярче засиять и мистера Кима околдовать. Плевать на юношеский максимализм, на гормоны и прочую лабуду. Плевать, если Крис вёл себя сейчас как влюблённый дурак. Что бы там ни было, а Крису эти чувства, это сумасшествие нравились. Ему нравилось жить настолько полно и гореть внутри от страстей. Всё, что мистер Ким принёс в его жизнь, взрывало Криса и сжигало до невыразимого восторга. Кому-то требовался всплеск адреналина, дабы почувствовать себя живым, кому-то — мощный наркотик, другим — алкоголь или хобби, а Крису всегда не хватало настолько мощных страстей и впечатлений, которыми его награждал мистер Ким. И неважно, что большей частью этих страстей Крис одаривал себя сам, придумывая всякое и мечтая о мистере Киме, просто без мистера Кима этого уже не будет. Меньше всего Крис желал признавать собственную зависимость от эмоций, но он всегда был таким. Бешено, до смерти, ненавидел отца. Безумно, до смерти, любил мистера Кима. Самозабвенно собачился с матерью, презирая её недалёкость до отвращения и восхищаясь вместе с тем её стойкостью и непреходящей любовью к собственному ребёнку. Что бы Крис ни делал и что бы ни чувствовал, это никогда ничем не ограничивалось. Всегда без границ и до упора. Крис потому не без оснований считал одержимость своей второй натурой. И потому Крис честно говорил себе самому — он одержим мистером Кимом, и тут уже ничего не поделаешь. Тем более, что эта одержимость самому Крису нравилась до безумия. Разве одержимый, кайфующий от собственной одержимости, в силах от этого отказаться? Да сейчас, как же!Если бы мистер Ким спросил, что Крису на самом деле нравится... И если бы Крис отвечал честно... Он сказал бы, что ему наплевать, что мистер Ким умеет. Потому что ему нравилось, как мистер Ким всего-навсего прикасался к нему, как мистер Ким смотрел на него, как говорил с ним, как молчал с ним, как просто-напросто дышал рядом. Его внимание, пытливые взгляды, лёгкое беспокойство или ненавязчивая забота походили на инъекции эндорфина для Криса. У Криса даже голова сладко кружилась, словно перед самым оргазмом, хотя к физической близости всё это явно никакого отношения не имело.Но спрашивать бесполезно, на самом деле. Крис не мог прежде и не сможет и впредь полно описать собственные чувства. Он не знал, как вообще хоть кто-то смог бы выразить всё, что он к мистеру Киму испытывал. Любые сравнения, которые Крис в мыслях придумывал, ничего общего с реальностью не имели. Крис и слов таких не знал. А любые обычные слова, наверное, превратили бы его описание в какой-нибудь диагноз из толстой энциклопедии психотерапевта, а то и психиатра.Хотелось себя пожалеть. Останавливало лишь соображение, что Крис, возможно, такой не один. Что есть ещё люди, которые живут похоже, похоже чувствуют. И тогда... условно это нормально?Мистер Ким снова сонно завозился. Ткнулся носом уже в шею, под ухом, крепче ухватился рукой за крисов бок, сдвинулся ещё чуть и обмяк приятной тяжестью, практически растянувшись на Крисе. Крис и шелохнуться боялся, упиваясь горячими выдохами, что щекотали кожу на шее. Мысленно уговаривал самого себя совладать с эмоциями и не сорваться в ещё один чёртов оргазм.***Проснувшись раньше, чем обычно, Кай обнаружил, что держит Криса за пояс левой рукой и дышит ему в затылок. Сам Крис при этом спал несколько беспокойно и мучил подушку, прижатую к груди. Хотя это не мешало Крису во сне тереться ягодицами о бёдра Кая.Кай откатился чуть в сторону, закрыл ладонью глаза и вздохнул с обречённостью. Этот невыносимый мальчишка решил его добить, как видно. Усевшись на матрасе, Кай дотянулся до приготовленной с вечера банки. Крышку скрутил, чтобы обмакнуть пальцы в прохладный крем. Дальше задача выглядела сложнее: Крис замотался в одеяло. Пришлось повозиться, чтобы добраться до соблазнительно округлой задницы. Края анального отверстия ещё были припухшими и яркими, на ощупь напоминали валики. Кай аккуратно втирал крем в кожу и старался не вдвигать пальцы слишком глубоко, чтобы не потревожить Криса и не разбудить.Не вышло.Крис прижал подушку к груди плотнее и оглянулся через плечо. Благо, что Кай почти закончил, да и Крис дёргаться не стал, позволяя трогать себя и дальше.— Хочу ещё, — глухим спросонья голосом потребовал Крис. — Научите меня. Научите всему, что вам нравится. Чтобы я мог управиться даже с неопытным партнёром.— Похвальное рвение. — Кай втёр остатки крема Крису в поясницу. — Но всему своё время.— У меня ничего не болит. — Крис снова глянул через плечо. Волком.— И не должно. Но опыта и познаний у тебя с гулькин нос, поэтому жди. Терпеливо. Ты ещё не готов к постельным марафонам и не настолько хорошо владеешь собственным телом, чтобы нагружать его до предела. К тому же, есть множество других вещей, которые ничем не хуже секса, если у тебя с партнёром взаимная симпатия. — Кай не удержался от искушения и шлёпнул Криса ладонью по заднице. Тот немедленно перевернулся на спину и ответил с вызовом:— Насколько я помню, вам по вкусу такие парни, как я. А я говорил, что люблю властных и надёжных мужчин. Чисто теоретически, кое-какая взаимная симпатия у нас есть. Приведите пример, пожалуйста.Вот же несносный мальчишка. Ещё и смотрел так, будто готов взорвать преисподнюю и съесть Кая вместе с рогами, копытами и хвостом. Искушение ходячее, скромно прикрывающее пах краем простынки. Искушение, с которым Каю надоело бороться. Да и всё равно — далеко заходить они не будут.Наверное.Кай твёрдой рукой сдёрнул с Криса простыню, отбросил подальше. Заставил Криса раздвинуть ноги настолько, чтобы между поместились оба его колена, после чего медленно склонился над Крисом. Сначала тронул губами кожу в центре груди. Не поцелуй, лишь лёгкое, почти невесомое обозначение. Скосил глаза на выпуклый сосок. Лишнее доказательство обуявшего Криса возбуждения. Сосок как будто припух, к центру цвет его насыщенно темнел, а вершинка торчала раза в два сильнее, чем обычно и к кончику розовела. Ничего не стоило обхватить её губами и увлечённо пососать. Но Каю этого было мало. Поэтому он жадно втянул сосок в рот, стараясь ухватить полностью, вместе с ареолой. В конце концов, такие выразительные, легко раздражаемые и рельефные соски он редко встречал. На гладкой же груди Криса эти соски походили на два смертных греха. И ещё большим грехом было бы обделить их вниманием и ласками.Твёрдые вытянутые вершинки сосков так соблазнительно ощущались на языке, что остановиться Кай не мог. Даже если бы захотел. Он жадно целовал, с силой втягивал в рот, посасывал их, прихватывал то губами, то зубами. И наслаждался метаниями Криса, запустившего пальцы ему в волосы. Крис сильнее выгибался на лёгких укусах, шумно хватал воздух ртом и ёрзал на матрасе.Кай мучил его до тех пор, пока Крис не стал дышать через раз, то и дело срываясь на хрипы. Следующей жертвой стали ключицы. Кай проводил по ним языком и губами, не забывая ненавязчиво растирать пальцами соски.— Мист...Кай остановил Криса, припав к его губам поцелуем. Скользнул языком в приоткрытый рот, тронул нёбо, слегка прикусил нижнюю губу и вновь заставил умолкнуть, огладив собственным языком язык Криса. Дождавшись, когда Крис обмякнет под ним, Кай отстранился немного и смахнул ладонью со лба Криса растрёпанную чёлку. Крис смотрел на него потерянно, едва шевелил губами, опять пытаясь выговорить что-то. Но как только звуки начали складываться в привычное ?мистер Ким?, Кай поцеловал Криса с одержимой жёсткостью. Не разрешал сделать вдох, сжимал зубами кончик языка и целовал жадно и глубоко.— Кай...Наконец подействовало. Хотя теперь уж Кай этому был не рад. Плохая идея. Его имя в устах Криса походило на непристойность в звуке, от которой разум напрочь отключался. Оставалось лишь голое желание. Хуже того, умный засранец мигом просёк что к чему. Этот низкий, севший от возбуждения голос в оттенках тяжёлого дыхания и податливой томности...— Кай... — Крис обхватил его за шею руками и потянулся за новым поцелуем. Глупо было бы думать, что своего он не добился. Кай горел от желания зацеловать мерзавца всего полностью. Что значил только один поцелуй? За одним последовал другой, третий, десятый... и кто их вообще считал? Кай любовался влажным блеском губ Криса, целовал опять, вёл ладонью по груди, животу, мягко нажимал ладонью на твёрдый член, прикасался к яичкам, гладил в промежности, позволяя себе порой дразняще задевать подушечками подрагивающие края между ягодицами.Крис откровенно плыл от его прикосновений и поцелуев, но продолжал смотреть с удивительной требовательностью. Кай обхватил его член ладонью, провёл по всей длине, потёр ладонью. Сдвинувшись немного, скользнул по члену Криса собственным и обхватил уже оба ствола. Крис помог ему, непроизвольно коснувшись его пальцев.— Не отпускай, — шепнул Кай за миг до очередного поцелуя. Плотнее прижался к Крису, чтобы потереться головкой о напряжённый живот и позволить Крису точно так же потереться о себя. Приподнявшись, Кай опять сдвинулся и протолкнул твёрдый ствол между бёдрами Криса, потёрся о промежность, упёрся в мошонку головкой, мягко толкнулся и вновь скользнул вдоль члена Криса собственным.Крис запрокинул голову с тягучим тихим стоном. Ещё и Кая обхватил руками, привлекая всё ближе к себе. Соблазнял отзывчивостью и готовностью к большему. Устоять было чертовски трудно. Кай без того зашёл дальше, чем планировал. Однако выдержку Криса он таки переоценил.Стоило зацеловать Криса, приподняться, пометить поцелуями путь от шеи к бёдрам, а после тронуть языком молящий о прикосновениях напряжённый ствол, и Крис перевернулся на левый бок, свернулся в позе эмбриона, прижав ладонями член к низу живота. Не помогло. На светлой коже россыпью заблестели капли. Крис едва дышал, комочился на матрасе и прятал взгляд.Кай улёгся рядом, мягко обнял Криса за пояс и легонько прихватил зубами кожу у основания шеи, губами потёрся. Ничего говорить не стал, чтобы не смущать и не огорчать Криса. Тот и так сам всё отлично понял. Хотя бы перестал нарываться и требовать немедленного продолжения. Своеобразно признал правоту Кая и притих.— Пойду в душ первым, — пробормотал Кай немного позднее. — У меня сегодня заседание в школьном совете и итоговый у выпускников.— Будете дома поздно?— Надеюсь, что нет.— Вы...Крис завозился, повернулся к нему лицом, потрогал подбородок, аккуратно обвёл пальцем контур нижней губы и наконец решительно посмотрел в глаза.— Ты хотел, чтобы я позвал тебя по имени.— М-м?.. Ага.— Почему?— Мне показалось, что это уместно. Когда мы не в школе, наедине. — Кай коснулся губами лба Криса, чтобы спрятать собственный взгляд. Ложь выглядела правдоподобно. — Но если тебе так неловко...— Мне нормально, — поспешил его заверить Крис и совершенно очаровательно покраснел.— Вижу, — не удержался Кай от смешка, придержал пальцами за подбородок и тягуче поцеловал в губы. — Поваляйся пока. Через полчаса в душ, собираться и завтракать.— Есть, сэр. Валяюсь.В душе Кай костерил себя на чём свет стоит. Но быстро бросил это бесперспективное занятие. В конце концов, он всё равно уже сделал то, что не отменишь. Он поддался. Покусился, пригубил, распробовал на вкус и не мог уже отказаться. Даже если он этого не заслуживал, даже если ему осталось немного... Но не слишком ли это эгоистично? Если о Крисе узнают, могут и убить так просто. Или чтобы причинить боль Каю. Посильнее.Нет, Кай не сомневался, что в школе никто не подозревал ничего такого. Одной безответной влюблённости Криса было недостаточно, да и вспоминали о ней всё реже, потому что эту игру на публику Крис оставил до лучших времён. Точнее, в ней уже не было смысла. И если кто-то станет в школе расспрашивать, то тоже ничего не найдёт. Один-единственный намёк — совместный поход в гей-клуб. Да и то, нигде не упоминалось, что они с Крисом пришли туда вместе. О Крисе знали наверняка разве что Мишель и Чанёль, но их обоих найти непросто. Кроме того, даже с ними Кай старался лишний раз не светиться.Внешняя безопасность немного успокаивала, но до конца избавиться от угрызений совести Кай всё-таки не мог. Каким бы ни было его прошлое, на многие вещи он всё равно смотрел так же, как большинство людей. Ну и, например, на наставническую этику. Конечно, сердцу и привязанностям не прикажешь, но таких отношений, какие сейчас у него с Крисом, наставник должен избегать.В школе Кай вздохнул свободнее. Старался о Крисе не думать, благо, расписание их в этот день не сталкивало носом к носу, а у других преподавателей не возникло проблем с подопечными Кая, так что внеочередные классные собрания им тоже не светили.Промежуточную экзаменовку выпускников Кай провёл блестяще, полностью сосредоточившись на деле, а вот школьные советы всегда вгоняли его в тоску. Он сидел безучастно за длинным столом, терпел шумное соседство Роднера и честно пытался не вспоминать. Не получалось. Жгучий взгляд Криса, его то хриплые, то неожиданно музыкальные стоны, сбившееся дыхание, торопливые поцелуи, искренняя отзывчивость... Кай даже не задумывался, как много терял, пока держал Мишеля близко. Да чего уж там, его связь с Мишелем не шла ни в какое сравнение с той странной связью, что ныне существовала между ним и Крисом.Чёрт, глупо-то как. Он обучал студента радостям секса. Идиотизм чистой воды. Как такое вообще могло прийти кому-то в голову? И как вообще взрослый человек мог на это согласиться? Как на это мог согласиться Кай?Ответ лежал на поверхности, но Каю совершенно не хотелось принимать его и признавать. Другое дело, что Крис должен бы догадаться. Он — парень умный. Наверняка Крис не хуже Кая осознавал идиотизм ситуации, а значит, осознавал и причину, по которой Кай принял правила игры. Переиграл, гадёныш. После совета Роднер завёл неизбежную ?песню? об отчёте. Вцепился в Кая клещом, доводя до грешных мыслей о пистолете с глушителем. От незавидной участи Роднера спасло разбитое зеркало в женской раздевалке. Две девушки из футбольного клуба сцепились за вакантное место в основном составе футбольной команды. У обеих закончились благовидные аргументы в споре, и они перешли к неблаговидным. Роднер верещал, Кай разнимал дерущихся, а после отводил виновниц к школьному врачу. Ничего серьёзнее синяков и ссадин не приключилось, так что с делом Кай разобрался быстро, заодно стряхнув с хвоста репей в виде Роднера.Нудный день обещал закончиться на этой ноте. Кай шёл к себе в кабинет, предвкушая недолгую прогулку и встречу с Крисом дома. Взглядом выхватил фигуру у плана здания, но инстинкты сработали с опозданием. Кай ждал, что за ним придут, но не ждал, что это случится сейчас и именно в стенах школы. Тут же камеры почти везде...Гарнер изучал план с внимательной тщательностью. Он всегда выполнял всё с педантичной скрупулёзностью, за что Леблан его и ценил. Возможно, Кай успел бы свернуть куда-нибудь или зайти в первый попавшийся кабинет, чтобы Гарнер его не увидел, но увы — та часть коридора, по которой шёл Кай, не могла порадовать никого даже нишами или горшками с кактусами, исключительно плинтусами, под которые не с габаритами Кая соваться.Гарнер повернул наконец голову и увидел Кая. На его лице отразилась целая гамма чувств. Честно говоря, не тех, на которые Кай рассчитывал. Сначала он полюбовался на растерянность и недоверие, потом — на сомнение. Ладно, сомнение он ещё мог объяснить: с Гарнером они сталкивались от силы пару раз лицом к лицу, в прочее же время это именно Кай наблюдал, а Гарнер о его наблюдении не подозревал. Леблан вообще не любил демонстрировать окружающим Чёрного Джека. Ему больше нравилось пугать всех страшилкой, которую мало кто видел. И Кай действительно видел и знал всех подчинённых Леблана, его партнёров и врагов, а вот они Кая — нет. Точнее, лишь некоторые изредка пересекались с ним и оставались после в живых.Сомнение на лице Гарнера сменилось изумлением и тревогой. Аккурат в тот миг, когда Кай поравнялся с ним и легонько подтолкнул в нужном направлении.— Беседовать предпочитаю не под камерами.Гарнер послушно двинулся в сторону указанной Каем двери. Там висела лаконичная табличка — туалет для мальчиков. По расчётам Кая помешать им не должны: у большинства студентов занятия уже закончились, а у тех, у кого нет, занятие по расписанию в разгаре.— Разве ты не труп? — справившись с эмоциями, тихо уточнил Гарнер уже в туалете.— Предпочитаю им и остаться. Для всех. Думал, что убедителен в этой роли, пока не увидел тебя.— Но... — Гарнер замялся, оглядывая между делом помещение и явно прикидывая, есть ли кто в кабинках.— Но что?— Я тебя не искал. Слышал, что ищет кое-кто, но как обычно — лениво так.— Тогда какого чёрта тебя сюда принесло? Это обычная школа и чёрт знает где. Такие, как ты, сюда не ходят.— Такие, как ты, тем более, — парировал Гарнер.— Я надеюсь, ты понимаешь, что можешь отсюда не выйти, если не убедишь меня... в чём-нибудь.Гарнер сжал губы в тонкую полоску, тихо хмыкнул. Где у него оружие припрятано, Кай уже определил. Точно так же, как Гарнер определил отсутствие оружия у Кая. Только Гарнеру полагалось помнить излюбленную привычку Кая убивать врагов их же собственным оружием.— Ты тоже можешь не выйти. С учётом стоимости твоей головы... заманчиво.— Тогда попробуй, — тонко улыбнулся в ответ Кай.— Я пришёл не за тобой, — подумав, повторил Гарнер и попытался сделать шаг в сторону, чтобы увеличить расстояние между ними. Кай зеркально повторил это движение, сохранив дистанцию неизменной.— Неужели? И ты думаешь, я тебе поверю? Что ещё можно тут искать?— На тебе свет клином не сошёлся. Я уже год работаю с Луа, а Луа не шибко ладит с Мерсером. Ты-то знаешь, что Мерсер подмял под себя бизнес старика. Луа ты до лампочки. У Луа свои дела, и ты ни черта о них не знаешь. Ты ему не угроза.— А кто угроза?— Триады. Расплодились, твари! — Гарнер сплюнул под ноги. — Я пришёл за внуком одной большой шишки. Если подержать щенка в подвале недельку, триады отступятся и вернут нам четыре района в Торонто и кое-что ещё.— Триады... — тихо повторил Кай. Триады — это китайцы, а китайцев в школе хватало. Вовсе не обязательно, что речь шла именно... Но Кай помнил, как странно Крис вёл себя в последнее время, помнил визит в школу подозрительных типов и беготню Криса по задворкам после занятий.Не может быть.— Откуда быть в такой школе внуку целого председателя?— Председатель Ли внука сам не растил. Может, думал, что так проще мальчишку спрятать и обезопасить. Мы бы и не узнали, если б не его придурошный сынок, который устроил пляски вокруг мальчишки с круглосуточной слежкой. Небось, решил, что это других отпугнёт. Хотя я думаю иначе. Сынок Ли себе на уме. Наверняка специально подставил парня, чтобы его по неосторожности грохнули. Тогда место наследника сразу станет вакантным. А других наследников, кроме сына и внука, у председателя Ли не водится. — Гарнер пожал плечами. — Как видишь, я тут по другому делу. Мне просто нужно забрать мальчишку.— Скажешь его имя, подскажу, какой класс. — Кай медленно согнул напряжённые пальцы, складывая их в ударный ?клюв?. Наивностью он не страдал. Как бы они с Гарнером ни разошлись, всё равно останется вероятность предательства. Ну или Гарнер просто не пожелает рисковать, ведь если узнают, что он видел Кая и промолчал... он покойник.— Кристи... — продолжением Гарнер захлебнулся, получив меткий и сильный тычок в кадык. Для верности Кай позволил ему рухнуть на колени, зашёл за спину и резким рывком поставил точку. Потом взглянул на собственные руки — они не дрожали.?Убивать, мой мальчик, это как кататься на велосипеде. Если научился, то уже не разучишься, сколько бы времени ни прошло?.Кай отпустил бы Гарнера, наверное. Рискнул бы. В конце концов, Гарнер верно сказал — для Луа Кай угрозы не представлял. В те недавние времена Луа только начинал свой путь к вершине пирамиды, и Кай не был свидетелем его грехов. Педант Гарнер особой жадностью тоже не отличался, хотя Кай не стал бы утверждать, что Гарнер не захочет вовсе лёгких денег, что обещали за голову Кая. Но Гарнер заговорил о Крисе. Ему нужен был Крис в качестве заложника для шантажа. А Кай прекрасно знал, чем такие игры для заложников заканчивались. Их либо никогда не находили, либо находили — по частям. С Крисом получилось бы так же. Если бы председатель Ли пошёл на уступки, Криса снова использовали бы, чтобы отжать больше. Больше и больше — до возможного предела, после которого семье Ли дать уже будет нечего, а тогда Крис лишится ценности и станет расходным материалом. Пуля в голову, ноги в бетон — привет, дно залива. Ну а если семья Ли не пойдёт на размен с самого начала, Криса тоже убьют. Как бесполезного заложника. Только сначала отрежут несколько кусков для провокации.Кай отодвинул подальше вопросы к Крису и принялся решать проблемы здесь и сейчас. Первым делом распахнул зарешёченную створку над одной из кабинок. Потом подтащил тело Гарнера поближе, чтобы после приподнять и вытолкнуть наружу. Второй этаж — лететь недолго, а падать нешумно. В ранних сумерках со стороны ограды разглядывать особо нечего, да и занятий на свежем воздухе уж точно не будет хотя бы до утра.Прикрыв створку и протерев поверхности на всякий случай влажными салфетками, Кай достал телефон. С внутренней стороны пластиковой панели снял старую карту и поставил вместо нынешней. Нужный номер сразу всплыл в памяти, несмотря на пролетевшие годы.— Мистер Смит, вы всё ещё в деле?— Кое-что не меняется, — осторожно ответили Каю простуженным голосом.— Мне нужен чистильщик. Заодно просветите, сколько теперь ваши услуги стоят.Разговор продолжился в привычных рамках. Кай подтвердил заказ и сообщил адрес, по которому находился ?мусор?. ?Уборку? попросил провести до утра. Школьные камеры его не беспокоили — даже если кто-то станет проверять, что вряд ли, надо ещё доказать, что убийство произошло в школе. Сделать это будет непросто, потому что тело вряд ли когда-нибудь найдут, а если и найдут, то чёрт знает где и без каких-либо улик, указывающих на место преступления.Убравшись из школы, Кай по пути домой перечислил нужную сумму на счёт мистера Смита со всеми необходимыми предосторожностями. У парка Кай помедлил, а через минуту и вовсе остановился. Представил реакцию Криса на прямой вопрос о председателе Ли и папаше. Быть может, Крис не сразу примется размышлять в нужном ключе, но рано или поздно он задаст здравый вопрос: откуда Кай об этом узнал и почему решил, что в школе Крису оставаться нельзя. И тогда отвечать придётся уже Каю. И даже если отвечать он не захочет, Крис всё равно сложит два и два.Чёрт! Кай не так себе это представлял. И он не хотел предстать перед Крисом в таком вот свете. Желание что-либо рассказывать о прошлом пропало. Кай ощущал иррациональный страх при мысли, что Крис узнает всё вот так. Узнает и... что? Отвернётся? Проклянёт? Сбежит? Ещё что отмочит??Привет, Крис, так, между делом, я убил кучу народа, а сегодня ещё замочил в сортире типа, который припёрся по твою душу. Давай об этом забудем и сделаем вид, что всё путём?. Как же... У нормальных людей так не бывает.Нет, ну может, Крис и не невинная овечка, раз во внуках у председателя Ли числится, но Кай бы раньше это почуял — есть у людей с изнанки мира характерный запашок. Это как с косячком: если забил разок, то потом узнаешь запах травки где угодно и когда угодно, как лучшая ищейка. Только вот Кай в Крисе не почуял ничего такого. Его чутьё твердило, что Крис — нормальный. Хотя одного чутья тут недостаточно.Развернувшись, Кай побрёл обратно, вышел на узкую улицу. Вывески особо не изучал, но ноги сами свернули где надо. Через пять минут Кай сидел за столиком в углу и водил пальцем по гладкому стакану с вишнёвым соком.Думал. Искал выход.Если выложить Крису всё так, как есть, то у Криса возникнут вопросы, а то и претензии, к Каю. Рассказывать о прошлом глупо — серьёзный риск для Криса. Если не упоминать о себе, а рассказать только об угрозе со стороны Луа... Кай отвлёкся, чтобы сменить карту и набрать другой номер из прошлого и услышать хрипловатый женский голос:— Не думала, что первым нарушишь молчание ты.— Семья Ли, дорогая. Давай всё, что есть.Ждать пришлось недолго.— Неплохой бизнес. Торонто и Ванкувер. И неплохие позиции. Не дружат здесь ни с кем. Старик Ли вполне крепок и жёсток. Его сын — шестёрка, но шестёрка с амбициями. Об остальных членах семьи ничего не скажу — такой информации пока нет. Что ещё тебя интересует?— Общая картина? — Кай не удержался от горького смешка.— Какая прелесть. Ты вернулся?— Просто рассказывай.Кай продолжал слушать и рисовал в уме приблизительную карту. Его ничто не удивляло, как не удивляли и новости о продолжающихся поисках. Гарнер не по его душу приходил, но были и те, кто искал именно его. Радовало лишь одно: его искали в других местах, настолько далеко, что следовало себе поаплодировать — за эти годы он не засветился и не оставил следов. Однако исчезновение Гарнера приведёт к новой волне любопытства, и рано или поздно, но всех преподавателей проверят. Вряд ли один только Гарнер перешёл к Луа, а значит, вопрос опознания и вычисления Кая — это вопрос времени.Луа не был частью наследия Леблана и с Мерсером не дружил, но Луа преследовал собственные цели и собирался вплотную заняться Крисом. Как только он поймёт, что Кай намерен встать у него на пути, он попытается от Кая избавиться. Не исключено, что с помощью Мерсера. Того самого Мерсера, который мечтал занять место Леблана. И даже занял. И разговаривать с Каем Мерсер не будет. А Леблан скопытился не так давно, так что полиция, как минимум, роет землю и ищет причастных до сих пор.Ситуация сложилась попросту безвыходная. Кай не мог взять Криса за шкирку, разлучить с матерью, купить ему фальшивые документы и, ни слова не говоря, увезти куда подальше. Хотя это был бы лучший выход. Исчезнуть и спрятаться. Сразу ото всех. Лучшему выходу мешали мать Криса, прошлое Кая и планы семьи Ли. Будь они с Крисом заодно, и всё упростилось бы. Но Кай понятия не имел, чего хотел Крис. Захочет ли Крис вообще спасаться с помощью человека, который ничего не в силах ему предложить?— Ты берёшь на себя чересчур много, — напомнила о себе информатор. — Любишь решать за других и убеждать себя в том, чего, возможно, нет. Хотя иначе ты бы не выжил, наверное. Что тебе нужно?— Старая сеть сохранилась?— Номинально. Но я не могу дать гарантий, что с тобой будут работать как раньше. Сеть сама по себе функционирует, по инерции. Выгода есть для всех, кто в ней замешан. Но захотят ли они снова кому-то подчиняться и рисковать не ради себя?— Это риторический вопрос?— А тебе можно задавать другие? Ладно, все твои метки целы. Если они тебе нужны, пользуйся.— Как тебя найти в случае необходимости?— Как обычно, дорогой. Вариант три. Что-то ещё?Кай помолчал, затягивая паузу почти до неприличия, коротко кивнул себе же самому и всё-таки ответил:— Семья Ли. Узнай всё, что сможешь. Если получится, купи ?глаза? или ?спящие руки?. Цена меня не волнует.— Цена тебя никогда не волнует, мог и не напоминать. Отчёты тем же путём?— У меня не было времени создать новые. — Исчерпывающий ответ. Как и ты сам. Звучит не очень, но я рада тебя слышать снова. — Информатор продиктовала дикий набор слов и цифр, мало что говоривший посторонним. Для Кая же это были чёткие инструкции по поиску двух слов. Имени. Пяти минут хватило, чтобы найти греческий алфавит и заглянуть в нужную книгу.Тильда Новак, пригород Монреаля. Старый адрес из варианта номер три. Она всё-таки не уехала из Канады, как собиралась когда-то.— Так в чём, собственно, дело?— Внук старика Ли — мой студент. И... всё сложно.— А у тебя хоть когда-нибудь было просто? Не знаю деталей и знать не хочу, но почему бы тебе просто не подождать? Что бы ни случилось, ты будешь готов. А когда что-нибудь случится, ситуация станет чуточку проще.— Вряд ли у меня есть иной выбор. Семья Ли. Узнай всё, что сможешь.В этих обстоятельствах совет Тильды выглядел самым разумным, и Кай собирался ему последовать. Разговорить Криса так просто он не мог, как и разговорить себя. Он сейчас даже не мог ответить честно самому себе на вопрос, кого же именно он защищал, сворачивая Гарнеру шею.