Глава 10 (1/1)

—?Мне известно только то, что офицер и прокурор Чон говорили в газете,?— встревоженно призналась Ким Дженни своей альфе Селене, пока они сидели в кухне, попивая кофе и доедая булочки, испеченные ею.Селене уже пора было на работу: в этот вечер у неё на фабрике была третья смена, а Дженни не хотела ложиться, потому что она собиралась уйти и оставить ее одну в доме, где они жили вместе.—?Детка, офицер просто хочет напугать местных омег, чтобы вы были осторожны, вот и все,?— терпеливо растолковывала ей Селена. —?И он прав. Но пока ты соблюдаешь осторожность и никуда не ходишь одна, с тобой ничего не случится. Я проверила все двери и окна, все заперла так, что и муха не пролетит. У тебя надежная машина, сотовый телефон, пистолет в тумбочке у кровати и Карапуз.Здоровенный беспородный пес, которого с большим трудом можно было назвать карапузом, дремавший под столом, зашевелился, услышав свое имя.—?Я знаю, но…—?Бери его с собой всякий раз, как выходишь из дома, и езди только с поднятыми стеклами. Не открывай никому, кроме меня и своей сестры. Пусть автоответчик записывает все звонки, не отвечай никому, если не выяснишь, кто звонит. —?Селена ободряюще улыбнулась ей. —?Ты, главное дело, будь осторожна, Дженни. Если тебе так страшно, я буду каждый вечер отвозить тебя вместе с Карапузом к твоей сестре, когда у меня смена. Будешь оставаться у них до утра.—?Нет, этого я не хочу. Ты же знаешь, нам с ней нельзя надолго оставаться вдвоем. Вечно мы начинаем ссориться по пустякам. Я лучше побуду тут с Карапузом.—?Точно? —?Она пытливо заглянула ей в лицо. —?Не знаю, удастся ли мне, но, если хочешь, я попробую на будущей неделе взять пару отгулов. Мы могли бы съездить в горы. Если, конечно, этого гада не поймают раньше.—?Ладно, поживем?— увидим.—?Ну я пошла, а то карточку не пробью вовремя.Дженни её идея пришлась по душе.—?Да, мне хотелось бы ненадолго выбраться из города. Даже если его поймают.—?Отлично,?— улыбнулась Селена,?— я потолкую в отделе кадров, может, они освободят меня на пару дней. Ты, главное, не волнуйся, детка, хорошо?—?Постараюсь. Но завтра утром мне надо к бакалейщику за покупками,?— сказала она.—?Я буду дома к восьми тридцати и сама тебя отвезу.—?Тебе же надо поспать.—?Позже успею. А теперь пошли, запрешь за мной дверь.Дженни проводила её до дверей их маленького домика и поцеловала на прощание, прижимаясь к ней крепче, чем обычно.—?Веди машину осторожно. Снег еще идет.—?Не бойся, я всегда вожу осторожно.Селена наградила ее шлепком по ягодицам и прошептала на ухо непристойное предложение. Дженни улыбнулась в ответ и напомнила ей, что у них нет времени и она опоздает на работу, если они займутся тем, что она предлагает. Она усмехнулась и подмигнула ей.После этого она ушла.Дженни заперла за ней дверь и дважды проверила все замки. Карапуза она впустила в спальню, когда наконец отправилась спать, хотя обычно ему полагалось спать в гостиной.Забравшись в слишком большую и казавшуюся пустой без Селены постель, она включила телевизор и стала смотреть старый фильм, лишь бы не прислушиваться к глухому снежному безмолвию за окном.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * —?Джи Ён? —?повторил Сокджин.Он опасливо косился на собаку и не смел переступить через порог.—?Где ты, черт возьми, его откопал? —?буркнул Джи Ён.Сокджин уже собирался ответить, когда до него вдруг дошло, что он больше не обязан перед ним отчитываться.—?Джи Ён, что ты здесь делаешь? Уже почти полночь. —?Сокджин не сделал попытки успокоить оскалившегося, злобно рычащего Оденга.Джи Ён отвел взгляд от пса и улыбнулся ему проникновенной улыбкой?— той самой, которая когда-то пленила восемнадцатилетнего омегу, слишком юного и неопытного, чтобы встревожиться и заподозрить неладное, когда он впадал в угрюмое молчание или взрывался приступами бешеной ревности. В молодости Джи Ён был поразительно хорош собой; теперь, к сорока, он отяжелел: наметилось брюшко и двойной подбородок. Слишком много лет он ублажал свой скверный нрав и непомерные аппетиты, это не могло не сказаться на его внешности.—?Я просто пришел повидать тебя, Джин-а. Что тут такого?В первый момент он страшно испугался и теперь постарался скрыть свое облегчение. Он еще не знает, что он встречается с Намджуном, пока, по крайней мере, не знает. Если бы узнал, то не сумел бы сдержаться: ревность Джи Ёна проявлялась бурно и спонтанно.Сокджин перевел дух, стараясь говорить ровно и безучастно:—?Джи Ён, ты выбрал для визита странное время. Уже поздно, я устал и хочу спать. И если этого мало, вспомни, что тебе говорил прокурор. Ты здесь больше не живешь, и, если будешь являться без предупреждения, я получу запретительное предписание. Ты же не хочешь, чтобы я за ним обращался? Или ты хочешь обсуждать наши отношения в суде, на открытом слушании?Это был единственный рычаг, который он мог против него использовать, и пользоваться им приходилось экономно, чтобы не истощить окончательно. Джи Ён был вице-президентом одной из местных компаний?— солидного и уважаемого в городе агентства по продаже недвижимости. Хорошая репутация очень много для него значила. Развод?— это одно дело, а вот развод с омегой, который обвиняет его в жестокости и физических истязаниях на протяжении тринадцати лет брака,?— это совсем другой коленкор.Он обратился к Чон Чонгуку на следующий день после того, как под дулом дробовика (между прочим, дробовиком который принадлежал Джи Ёну) выставил Джи Ёна из дому. Чонгук выслушал его историю,?— всю грустную и унизительную историю, подробностей которой Намджун не знал до сих пор,?— и помог ему не только подлинным сочувствием, но и юридической консультацией. Более того, он нанес Джи Ёну частный визит и растолковал его мужу на пальцах, что перед ним два пути: либо согласиться на развод без тяжб и выяснения отношений, либо пойти под суд за оскорбление действием и получить все тот же развод, но с обвинением в жестоком обращении.С тех пор прошло несколько месяцев, в течение которых Джи Ён вел себя относительно пристойно, хотя на первых порах все норовил заявиться домой и объясниться. Когда у него начался роман с Намджуном, Сокджин стал опасаться, что его неуравновешенный муженек заглянет к нему в самый неподходящий момент: столкновение дикой ревности Джи Ёна с пламенным желанием Намджуна его защитить наверняка могло бы привести к трагедии.Он снова пошёл к Чонгуку, но на этот раз утаил от него существенный факт: не сказал, что встречается с другим человеком. Чонгук нанес еще один визит Джи Ёну и объяснил ему, что, если он будет являться в дом незваным, это плохо отразится на его деловой репутации.С тех пор Джи Ён стал вести себя тихо.Слишком тихо.Теперь он стоял на пороге дома и смотрел на него, злобно хмурясь.—?Бьюсь об заклад, ты опять побежишь жаловаться Чону, хотя я всего лишь хотел тебя повидать. Скажи, Джин-а, почему человеку отказывают в праве поговорить со своим собственным мужем?Рычание Оденга становилось все громче: то ли он почувствовал его растущее напряжение, то ли расслышал угрозу в голосе Джи Ёна. У Сокджина не было ни малейшего желания успокаивать собаку.—?Джи Ён,?— сказал он после минутного молчания,?— наш развод будет окончательно оформлен примерно через три недели. Я тебе больше не муж. И ты не можешь сказать мне ничего такого, что мне хотелось бы услышать. Разве что ?прощай?. Пожалуйста, закрой ворота, когда будешь уходить.Он еще сильнее сдвинул брови, но его голос звучал по-прежнему тихо, почти ласково:—?Не стоит тебе так говорить со мной, Джин-а, ей-богу, не стоит. Пока последние бумаги не подписаны, ты все еще мой муж. А муж ни в коем случае не должен так разговаривать с мужем. Если, конечно, он понимает, что такой разговор не пойдет ему на пользу.Сокджин ощутил слишком хорошо ему знакомый холодок страха и постарался овладеть собой: нельзя показать Джи Ёну, с какой легкостью ему до сих пор удается оказывать на него давление.—?Ровно через тридцать секунд я спущу этого пса. Судя по всему, мне не придется его науськивать, он и сам не прочь лишить тебя некоторых частей тела. А пока он этим занимается, я позвоню офицеру.То ли Джи Ён вспомнил дробовик, который он направил на него в последний день его пребывания в этом доме, то ли просто понял, что на этот раз Сокджин не уступит. Как бы то ни было, Джи Ён медленно попятился вниз по ступеням крыльца.—?Да, Джи Ён, вот еще что…Он угрюмо глянул на него.—?Просто прими к сведению: если что-то случится с этой собакой?— отрава, например, или случайный выстрел из охотничьего ружья, или, скажем, наезд на автомобиле,?— я сообщу офицеру твое имя.Легкая судорога прошла по его лицу, и Сокджин понял, что действительно неплохо изучил своего мужа. Он выругался себе под нос и ретировался. Он услышал, как открылись и с громким щелчком закрылись за ним ворота.Сокджин замер, напряженно прислушиваясь, пока не раздался звук заведенного мотора и удаляющийся хруст шин на заснеженной мостовой.Он прислонился к дверному косяку и чуть не осел на землю от облегчения, ведь как и прежде удушающий феромон этого альфы выбивал почву из-под ног.Висячий замок на ворота. Ему необходим крепкий висячий замок на ворота. А кроме того, охранная компания рекомендовала подсветку кустов, растущих во дворе, и фонарь у входа, чтобы никто не мог подойти к дому ночью незамеченным. Воры, сказали они, избегают домов, хорошо освещенных по периметру.Оденг тихонько скулил, он явно был чем-то встревожен. Сокджин заставил себя успокоиться и вывел его на крыльцо. Но пес не пожелал отдаляться больше чем на несколько шагов и задрал лапу у ближайшего куста, после чего сразу же вернулся к нему. То ли ему было холодно, то ли лениво кружащие в воздухе снежинки отбили у него охоту задерживаться во дворе, то ли он просто знал, что нужен хозяину и не должен оставлять его надолго. Сокджин впустил его обратно в дом, запер дверь и включил сигнализацию.—?Завтра,?— пообещал он псу, вытирая ему лапы и вытряхивая снег из ярко-рыжей шерсти,?— мы позвоним в охранную компанию и установим эту самую подсветку. И повесим замок на ворота.Его голос звучал спокойно, но он все еще слышал бешеный стук собственного сердца и ощущал под ложечкой холод и сосущее ощущение тревоги, всегда появлявшееся после встречи с Джи Ёном.Ему было страшно. Ненавистное ощущение, периодически посещавшее его. Снова на память пришло предсказание Лисы Манобан.Flash baсk?–Не хочу вас пугать, Джин, но вы должны соблюдать осторожность. Я видела ваше возможное будущее, и оно… ничего хорошего в нем нет. Может случиться… я видела, как он убивает вас, Джин. Я не видела его лица и не знаю, кто он такой, но он был взбешен, сыпал проклятиями и держал вас за горло.—?Что? Что вы говорите?—?Простите, простите меня. Мне так жаль. Вы должны быть осторожны. Он сумасшедший, душевнобольной, и он убьет вас, если только…—?Если только?—?Будущее может меняться, Джин. Даже пророчества?— это всего лишь толкования того, что видит прорицатель?.End FlashbackТаково было предупреждение Лисы Манобан. Больше она ничего не захотела сказать. Так как Сокджин всего за несколько дней до этого вышвырнул из дому своего драчливого мужа, он был склонен верить, что старая женщина прочувствовала и истолковала его собственный страх и волнение, что ?пророчество? проистекает именно из этого источника.И все же он держался настороженно, оглядывалась на каждом шагу. Не забывая о склонности Джи Ёна к насилию, Сокджин не сомневался, что, если у Лисы и было прозрение будущего, сумасшедшим в ее видении, несомненно, мог стать только он, Джи Ён.И в этом убеждении он пребывал до тех самых пор, пока, по выражению Намджуна, убийца не начал резать омег. Теперь ему приходилось опасаться не только своего бывшего мужа, но практически каждого встречного альфы.С такими невеселыми мыслями Сокджин отправился спать в эту ночь. И когда Оденг взглянул на него умоляющими глазами, он позволил псу растянуться на одеяле рядом с собой, что он и сделал с великой радостью.Всю ночь он обнимал его за шею.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * 23 февраля 1999 года.Утром Тэхён проснулся с непривычным для себя ощущением ожидания. В комнате было необыкновенно светло, это означало, что за ночь выпало много снега. Его сон в эту ночь оказался неожиданно крепким, глубоким и, насколько ему помнилось, лишенным сновидений. Впервые за долгое время он чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим.Вечер, проведенный с Чонгуком, был… удивительным. Как он сам заметил, ему не требовалось держаться с ним настороже, ограждать себя от нежелательных контактов, но в то самое время, как его ?шестое чувство? мирно отдыхало, остальные пять разыгрались с невиданной прежде силой. Он с необычайной остротой ощущал его присутствие, его голос, движения, жесты, улыбку, запах.Особенно его улыбку и запах.И еще он странным образом ощущал взаимный интерес с его стороны. Ему это казалось странным, потому что для него подобное ощущение было чем-то совершенно новым, неожиданным и непривычным.Всю свою сознательную жизнь Тэхёну приходилось иметь дело?— хотя всего лишь на эмоциональном уровне?— с агрессивно настроенными мужчинами, в основном альфами. Он привык погружаться в их сознание, такова была его работа. Возможно, именно по этой причине у него лишь изредка возникал личный интерес (да и то весьма мимолетный) к кому-либо из представителей противоположного гендера. И всякий раз, когда естественные порывы и потребности молодого здорового омежьего организма заявляли о себе, ему не без труда удавалось подавить их сознательным усилием воли и препаратами.Когда весь сексуальный опыт омеги сводится к леденящим душу образам жестокого насилия, страха, страдания, агонии и смерти, у него нет иного выхода, кроме полного отторжения самой мысли о возможной близости с альфой или бетой.Находясь в искусственной изоляции от заложенных самой природой естественных инстинктов, Тэхён чувствовал себя глупым, неумелым и неопытным во всем, что касалось физической стороны отношений между альфой и омегой.Чонгука влекло к нему, в этом у него не было сомнений, его феромон говорил за него. О себе Тэхён знал точно: его влекло к нему. Инстинкты, язык которых он сама понимал с трудом, подсказывали ему, что это влечение стремительно нарастает и что пройдет совсем немного времени…Прежде чем что? Прежде чем они окажутся вместе в постели? Влюбятся друг в друга? Прежде чем он подхватит его и унесет в какую-то дурацкую волшебную сказку, хотя он не верил в сказки с восьмилетнего возраста, а может, и вообще никогда не верил?Тэхён со вздохом отбросил одеяло и сел; прежнее ощущение счастливого ожидания куда-то улетучилось. ?Ты ведешь себя как сказочный идиот?,?— сказал он себе. Впервые он оказался в обществе красивого и обаятельного альфы, чей ум был для него закрыт. Он проявил к нему всего лишь обычное вежливое внимание, а он уже вообразил себе бог весть что.Чонгук нуждался в его помощи, чтобы поймать маньяка, угрожавшего его родному городу, и никаких других причин поддерживать с ним знакомство у него не было. Он был предан городу и его жителям, он ненавидел свихнувшегося убийцу, а его телепатические способности можно было использовать, чтобы спасти первых и уничтожить второго.Только и всего.Придя к такому выводу, Тэхён решил больше об этом не думать. Он встал и оделся, разогрел кофе, натянул высокие ботинки и позвал Ёнтана на утреннюю пробежку.Снегу намело в четыре дюйма толщиной: не так много, чтобы трудно было ходить, но достаточно, чтобы укрыть поникшую жухлую траву на полях белоснежным пуховым одеялом. Голые ветви лиственных деревьев были покрыты тонкой корочкой льда, а сосны несли на своих прогибающихся, словно от усталости, вечнозеленых ветвях царственную белую опушку.Тэхён сначала наблюдал за Ёнтани, весело носившимся вокруг него по заснеженному полю, а потом поднял взгляд на горы. Осан, город находится в южной части провинции Кёнгидо, граничит с городами Хвасон и Пхёнтхэк, хоть и ландшафт этого города был в основном равнинный, но дом его тётушки находился рядом с холмистой местностью покрытой густым лесом; в обычное время холмистая гряда радовала глаз и почти всегда представала взору, окутанная легкой дымкой, но в этот день угрюмый зеленовато-бурый покров холмистых склонов был усыпан снегом, в чистом морозном воздухе они, казалось, подступали ближе, грозно нависая над долиной.Довольная улыбка сошла с лица Тэхёна, пока он смотрел на холмы. Впервые он ощутил, что в них таится угроза. Глухие, мрачные, непроницаемые, они взирали на прилепившийся внизу городок чуть ли не со злобой.Они следили за ним.В точности как в кухне Чон Хви Ин, он почувствовал стеснение в груди?— сперва едва заметное, но постепенно усиливающееся. Ледяное дыхание земли поднималось волной, проникая в его теплые ботинки, прокатываясь по всему телу и оставляя за собой холод и дрожь.Белоснежный ландшафт, окружавший его, окрасился в грязновато-серый оттенок, словно покрылся смогом, глухой гул у него в ушах сделался громче. У него возникло ощущение чего-то трепещущего, бьющего крыльями, и это нечто пыталось проникнуть в него, причем его прикосновение было холодным, как могила.Ощущения показались ему такими тревожными и незнакомыми, что Тэхён растерялся, не зная, что предпринять. Ему было страшно опустить защитные барьеры, открыться и впустить неизвестно откуда взявшееся таинственное ?нечто? в свое сознание. Но, как бы он ни был напуган и насторожен, предыдущий опыт давно уже научил его, что любая попытка бороться с возможным контактом лишь продлит ожидание и может лишить его сил. Ему не хотелось утратить способность управлять происходящим.Если он вообще еще обладает такой способностью.Тэхён сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух из легких, глядя, как он превращается в морозное облачко у него перед глазами. Потом он закрыл глаза и распахнул душу навстречу тому, что требовало его внимания.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Чонгук в сердцах швырнул пластиковый пакет на стол офицера Кима.—?Тэхён по доброте душевной не рассердился, но я тебя очень прошу, Джун: побереги свое чувство юмора до другого случая.—?Прошу прощения? —?переспросил Намджун с видом воплощенной любезности.—?Не разыгрывай Красную Шапочку, тебе это не к лицу. Этот лоскут когда-то был твоей школьной формой.Намджун удивленно поднял брови и проводил Чонгука взглядом, пока тот усаживался на стуле для посетителей.—?Неужели он это просек?—?Он это просек. Он сказал, что эта тряпка свидетельствует лишь о том, что у тебя есть чувство юмора,?— в чем он прежде сомневался.Намджун не мог удержаться от улыбки, но в тот же самый момент его брови озабоченно сошлись на переносице.—?Он сразу сказал, что тебя это вряд ли убедит,?— заметил Чонгук, глядя на друга проницательным взглядом,?— но по крайней мере заставит задуматься. Ради всего святого, Джун, какого лешего тебе еще нужно?Пропустив вопрос мимо ушей, Намджун сказал:—?Монеты не вывели нас на след. Во-первых, все коллекционеры, с которыми нам удалось потолковать на сегодняшний день, старше среднего возраста. Все благополучно в браке, у всех есть дети. И ни один из них не привлекался даже за неправильную парковку!—?Другими словами, ни один из них не соответствует психологическому портрету.—?Если принять за чистую монету психологический портрет.—?А сколько еще ты намерен упорствовать? И когда наконец признаешь, что мы имеем дело с серийным убийцей?Намджун поколебался, но в конце концов сокрушенно вздохнул:—?Может, я и упрям, но я все-таки не осел, Гук. Единственное, что объединяет все три жертвы, это их гендер и цвет кожи, да еще тот факт, что мы не можем обнаружить в их прошлом ни одного врага, настолько злобного и мстительного, чтобы иметь веский мотив для убийства. А это означает, что их скорее всего убил кто-то посторонний, тот, с кем они были едва знакомы.—?Что, в свою очередь, указывает на серийного убийцу.—?Никакой другой возможности я не вижу, разрази меня гром! —?взорвался Намджун. —?Когда-то их называли безмотивными убийствами, ты это знал? До того как был изобретен термин ?серийное убийство?. Нет на свете более трудно раскрываемого преступления, потому что не существует осязаемой связи между убийцей и жертвой.Чонгук кивнул:—?Я кое-что прочел по этому предмету, особенно после смерти Хви Ин и Джису. Похоже, ты тоже даром времени не терял.—?Да только все без толку. Практически все, что у меня есть,?— это тот жалкий ?психологический портрет?, предложенный твоим нервным омегой после убийства Бомгю. Белый мужчина альфа от двадцати четырех до тридцати двух, возможно, одинокий и не имевший сексуального опыта с кем-либо, возможно, переживший трудное детство под властью одного или обоих деспотичных родителей. Возможно, страдает импотенцией. Черт побери, я, возможно, здороваюсь с этим парнем каждый день, сам того не подозревая!Чонгук прекрасно понимал чувства офицера, потому что сам испытывал то же самое.—?А хуже всего то,?— мрачно продолжал Намджун,?— что вчера я уже трижды слышал от трех разных людей слова ?серийный убийца?, и как только пойдет такой слух, весь город с ума сойдет. Мало нам того, что убийца бродит на свободе, скажи людям, что это серийный убийца, и они просто сорвутся с катушек. Все равно как выйти на пляж и закричать: ?Акулы!?—?Большинство омег, насколько я заметил, ведут себя очень осторожно,?— примирительно вставил Чонгук. —?Это уже кое-что. За всю неделю я не встретил ни одной, идущей в одиночку.Намджун хмыкнул:—?Тут особенно хвастать нечем, Гук. Голая правда состоит в том, что мы ни на шаг не приблизились к раскрытию дела с тех пор, как был убит Бомгю. Ты не хуже меня знаешь: чем дольше мы блуждаем впотьмах, тем меньше у нас шансов вообще поймать этого гада. Мы ловим убийц, потому что они оставляют улики, которые нам удается расшифровать, или совершают промахи; этот не сделал ни того, ни другого. Может быть, он снова убьет и при этом обнаглеет настолько, что оставит нам какие-нибудь доказательства своей вины. А может, ему хватит трех смертей, и сейчас он просто сидит и смотрит, как мы суетимся.—?Тэхён считает, что он на этом не остановится.—?Вот дерьмо! —?В голосе офицера слышалось не столько отвращение, сколько отчаяние.Стараясь говорить как можно спокойнее, Чонгук заметил:—?Если мы собираемся воспользоваться его способностями, действовать надо немедленно. Чем дольше это тянется, тем выше вероятность того, что этот ублюдок застигнет Тэхёна у себя в мозгах и поймет, что он представляет для него угрозу.Намджун угрюмо взглянул на него:—?Я вижу, ты знакомился с литературой не только о серийных убийцах, но и об экстрасенсах тоже.Чонгук не стал этого отрицать.—?Все эксперты сходятся в том, что некоторые люди обладают повышенной чувствительностью к электромагнитной энергии мозга. По тем или иным проводящим каналам они способны подключаться к энергии, излучаемой сознанием других людей, и читать их мысли, интерпретировать зрительные образы и даже эмоции.—?Что ты имеешь в виду под ?проводящими каналами??Это больше смахивало на науку, чем на обычное шарлатанство, поэтому Намджун был склонен прислушаться.—?То, что Тэхён называет контактами. Физическое прикосновение?— либо к человеку, либо к предмету, до которого он дотрагивался. Это самый распространенный вид контакта. Экстрасенсам очень редко удается подключиться к чужому разуму, не вступая в физический контакт. Но существует совсем небольшая группа экстрасенсов (и я думаю, что Тэхён в нее входит), умеющих сохранять контакты. Я хочу сказать, что после того, как первичный контакт?— более или менее продолжительный?— имел место, он оставляет за собой что-то вроде контурной карты: тонкий, едва заметный энергетический след между двумя умами. После этого экстрасенс может идти по следу, когда пожелает. —?Чонгук вздохнул. —?К сожалению, существует и обратный путь: искомый объект может заметить связь и даже проследить ее обратно к экстрасенсу.—?Даже если он сам не экстрасенс? —?спросил Намджун.—?Есть предположение, что все дело в сознании серийного убийцы. Оно настолько патологично, что его мысли в буквальном смысле ?стреляют вхолостую?, и тогда электромагнитная энергия изливается в мозг, вызывая изменения на молекулярном уровне. Известно, например, что черепно-мозговая травма может пробудить к жизни скрытые экстрасенсорные способности. Точно так же действуют и эти ?холостые выстрелы?. С течением времени серийный убийца может, по сути, сам стать экстрасенсом. Если это верно, то убийца со временем научится прослеживать путь, ведущий к нему.—?Если только прежде не прочтет его имя в газете,?— проворчал Намджун.Чонгук с ним согласился.—?Это еще один рискованный момент, и притом куда более вероятный. Рано или поздно пройдет слух, что Тэхён экстрасенс и мы с ним сотрудничаем.—?Какой приятный подарок к следующим выборам!—?Если к тому времени мы упрячем убийцу за решетку,?— напомнил ему Чонгук,?— вряд ли избиратели будут интересоваться тем, как мы этого добились.—?Может, оно и так. Но пока этого не случилось, нам не укрыться от всеобщего внимания. И твой омега-экстрасенс окажется как раз посередке!—?Перестань называть его моим омегой. Ты прекрасно знаешь, как его зовут.—?А ты что, обиделся? —?усмехнулся Намджун.—?Дело не во мне. Так ты обратишься к Тэхёну за помощью или нет?—?Придется,?— довольно легко уступил Намджун.Чонгук с удивлением посмотрел на друга:—?И давно ты принял такое решение?Намджун ощупал пластиковый пакетик, все еще лежавший перед ним на столе.—?Когда ты сказал мне, что он распознал в этой тряпке кусок моей школьной формы. Каким-то непостижимым образом он узнал правду. Принимая во внимание все остальное, этого довольно, чтобы мне захотелось узнать, что еще он знает.—?Давно пора.—?Ну чего ты на меня уставился? Давай звони ему.* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * На первых порах Тэхён ничего не ощущал, кроме холода. Ни зимний ветер, ни морозная свежесть снега не шли ни в какое сравнение с этим холодом: он был абсолютным, всепроницающим. Вот так, смутно подумалось ему, съеживается человеческая плоть, соприкоснувшись с бездонным дыханием вселенной. У него возникло странное ощущение, будто даже кровь в его жилах замедляет ход, превращается в талый снег под воздействием холода.Трепет бьющихся крыльев вернулся, усилился на мгновение, потом пропал, и он почувствовал что-то другое.Кого-то другого.Тэхён медленно открыл глаза. Воздух вокруг него оставался туманным и серым. Он различал в отдалении отчаянный лай собаки, но не видел ее. Он медленно повернул голову к лесу, казавшемся особенно темным из-за преобладания раскидистых сумрачных сосен над голыми в эту зимнюю пору лиственными деревьями.На опушке под деревьями стояли люди.Их было не меньше дюжины, в основном омеги, но попадались и альфы, и беты, один?— совсем еще подросток. Они смотрели на него сурово, с тем же бесконечным упреком, который за несколько дней до этого Тэхён прочитал в глазах Чон Хви Ин, когда увидел ее сидящей на полу в кухне.Когда они двинулись к нему, Тэхён увидел раны. У одной омеги было разорвано горло. Череп другой был размозжен, страшная вмятина с одной стороны говорила об ударе тяжелым предметом, нанесенном с чудовищной силой. Один альфа нес свою собственную окровавленную руку, отделенную от тела, другой зажимал жуткую рану, тянущуюся от груди до самого паха.Они упорно шли вперед, прямо к нему, выдвигаясь из лесной тени в поле, заполненное снегом и серым туманом; невероятный холод исходил от них волнами, от которых в воздухе дрожало марево.Они не оставляли следов на снегу.Тэхён услыхал слабый захлебывающийся стон и вдруг понял, что он исходит из его собственного горла?— жалкая замена пронзительного крика, который так и не вырвался из его груди, несмотря на все усилия. Он был заморожен, скован льдом. Он не мог убежать или попятиться, даже вскинуть руку, чтобы защитить себя, и то не мог.Все, что он мог, это стоять и смотреть, как они подходят, как тянутся к нему.Чтобы схватить его.