1. Авария / Accident (1/1)

Машина не подлежала ремонту: стабилизатор изрешечён, шасси сломаны, стойки левого крыла тоже, само крыло расколото посредине – там, где самолёт врезался в ясень, рухнув на большой поляне перед самой линией фронта. С неба, напоминающего бельмо, холодными плевками сыпалась морось, и оттого под ней так болезненно-завораживающе смотрелись ржавые языки пламени. Они вяло лизали продырявленный и расколотый фюзеляж – словно уже насытившись. Обшивка почернела и провалилась в некоторых местах, как сгнившая плоть.Кроваво-чёрным было и то, что осталось от головы и верхней части тела молодого лётчика. Стоило бы сказать, от его человеческого облика не осталось практически ничего: когда-то – совсем недавно – светло-русые мягкие волосы превратились в пепел, кожа обуглилась и полопалась, как потрескавшаяся под слепым жаром грязь, и даже вязкая желтоватая сукровица вскипела и испарилась – ещё на высоте, а глазницы превратились в пепельно-кровянистое скукоженное месиво. Впрочем, об этом наблюдатели только догадывались, подходя ближе, равно как и о том, что это именно он, сбитый младший лейтенант Альфред Ленц.Ему было двадцать. Его фамилия означала ?весна?. Что ж, эта весна на Сомме стала для него последней.И умер он той самой смертью, какой страшилось большинство его товарищей, от которой они, обезумев, бежали прямо в ледяные лапы воздуха, а потом в каменные объятия земли – выбрасываясь из своих пылающих машин... Правда, в одном юному Альфреду повезло: кровь хлестала из его раскромсанного пулемётной очередью туловища вместе с топливом из пробитого бака – с каждой каплей той и другой жидкости жизнь покидала и человека, и машину, и когда к пронизывающе-сырому мёрзлому воздуху примешалась вонь горелого мяса, Ленц уже умер. По крайней мере, был без сознания.До этого был животный ужас, обрывающий всё внутри в течение доли секунды и одновременно бесконечно долго – вместе с пулями, разрывающими плоть и дробящими кости.Да, переживание жути и резко наступающего небытия оказалось чисто внутренним, вгрызающимся в органы с металлом, но образа у смерти не было – ведь она всегда подкрадывается сзади и сверху, падает камнем, как коршун... Ну, или почти всегда.Бывалые могут этого избежать. Но Ленц был юн, неопытен и растерян. И поэтому – сейчас мёртв.По характеру повреждений, по той хищности, с которой самолёт подвергся атаке, наблюдатель мог бы сказать, что это почерк их командира, Германа Фалька. Тот недаром заслужил своё прозвище – Рейнский Мясник. Естественно, сейчас это был не он, но лишь один человек из рядов Антанты мог сравниться с ним по манере боя...?Держу пари: Мэннок?, - подумал наблюдатель и снова окинул взглядом всю картину.То, что когда-то было младшим лейтенантом, сейчас напоминало зловещую пародию на сломанную куклу, которая будто служила для молчаливого послания: так будет с каждым.Изуродованная головня вместо черепа, залитое исчерна-красной липкостью раскуроченное тело, вывернутая под неестественным углом рука. Гарь. Морось. Гангренозные пятна шрапнели в серой дали неба. Смерть. Весна.- Ну, это закрытый гроб, - пробормотал офицер.- Н-да, - проронил его товарищ.