5 часть. Не вера. (1/1)

В квартире было тихо. Из звуком можно было слышать только тихое сопение и неразборчивое бормотание Линча. Это, в какой-то степени, даже успокаивало. Но сейчас, не смотря на умиротворённость окружения, Джон был напряжён и прислушивался к каждому звуку. Он понимал, что полиция может притвориться обычными прохожими, тем самым проскочив мимо взгляда писателя. Поэтому он был начеку, был готов драться в любой момент, был готов убегать. Банка с энергетиком уже давно валялась где-то на полу, как и ещё три банки, а пятая сейчас находилась в руках Джона. А ведь с начала опустошения первой прошло всего два часа. Вдруг, позади послышался резкий, краткий выдох. Писатель тут же обернулся на звук, готовясь нападать или уворачиваться. Но никого не было. Тогда Джон невольно перевёл взгляд на Егора и понял, что именно он и был источником звука. Журналист тяжело дышал и испуганными глазами пялился в потолок. Бедолаге приснился кошмар. Снова. Писатель сочувственно посмотрел на друга, затем украдкой взглянул в окно, после чего подошёл к Линчу. Тот поднялся, хватаясь рукой за волосы. Он пытался успокоиться и выровнять дыхание. — Воды? — в попытке хоть как-то помочь спросил Джон. — Да, пожалуй... — вяло ответил Егор, протирая лицо от пота. Он был мертвенно бледный, под глазами громадные синяки, а взгляд абсолютно вымотанный и обессиленный. Писателю искренне хотелось обнять друга, прижать к себе, нашептать на ушко приятных и утешительных слов, но он боялся, что его оттолкнут. Журналист в этом всегда непредсказуем. Если ему слишком тяжело, то на эти действия он ответит взаимностью и скажет ?спасибо?, а если всё ещё не настолько плохо, то он оттолкнёт и продолжил мучаться в одиночку. Самая большая проблема в том, что увидеть черту между этими двумя состояниями невозможно, поэтому Джон решил не рисковать и просто принёс тёплой воды. Минут 5 парни сидели в тишине, нарушаемой лишь редкими звуками питья. В конце концов Линч поставил перед собой пустой стакан, немо говоря о том, что выпил всё. Он сделал тяжёлый вздох и сказал: — Поехали к родителям, — в ответ беззвучный кивок. Краткий, быстрый, но решительный кивок, обозначающий согласие. Писатель вернул стакан на его изначальное место, после чего сказал: — Только не бери телефон, — его голос был слегка обеспокоенным. Джон не стал разъяснять, почему просит об этом. Егор итак всё понял. Он встал с дивана и вышел из квартиры следом за Джоном.Парни спустились на лифте, в котором произошла необычная ситуация. Вернее, она произошла до входа в лифт. Одновременно с парнями, из своей квартиры вышла девушка, соседка. Она, как только посмотрела на парней, тут же громко взвизгнула и пулей залетела обратно в квартиру. Девушка выглядела молодо, а сейчас такие редко смотрят телевизор. Видимо, либо она всё же его смотрит, либо новости о подозреваемых в, уже, серийных убийствах дошли и до интернета.Спустившись на парковочный этаж, где и стоял мотоцикл, парни пошли к нему, а напротив шли двое мужчин. Писатель сразу приметил что-то неладное. Оба мужчин, несмотря на довольно тёплую погоду, были одеты в длинные плащи, из-под которых у обоих торчал ворот, довольно знакомой, тёмно-синей рубашки. Оба держали руки в карманах и здесь-то Джон и приметил опасность. У одного из них, совсем немного, торчал наручник из кармана. Это были полицейские, притворившиеся обычными прохожими. Этого Джон и боялся. Он громко, но кратко крикнул журналисту: ?Бежим!?, отталкивая от себя полицейского. Тот вытащил наручники из кармана и попытался закрепить их хотя бы на одной руке писателя, но тот увернулся и рванул в сторону мотоцикла. Линчу повезло меньше и на его правую руку успели прицепить наручник, но он вовремя отбился и не дал себя повязать, бросаясь в бегство.Чуть ли не на лету Джон завёл мотоцикл, запрыгнул на него и дал газу. Егор, чуть не упавший от такого резкого движения, вцепился в писателя, словно клещ и нервно выдохнул. Полицейские либо оказались слишком глупыми, либо непредусмотрительными, либо самоуверенными, но так или иначе ничего не предприняли на случай, если парни всё же сбегут. По крайней мере нигде вокруг не было слышно сирен, воплей в громкоговорителя, вертолётного пропеллера и прочего свойственного полицейским и их аппаратуре. Это радовало, но одновременно напрягало. Ну не может же всё быть настолько просто? Или может? Вот парни уже ехали по пустой дороге посреди леса, ища глазами нужный поворот, который приведёт их к дому родителей журналиста. Всё было тихо и спокойно, и только ревущий мотор мотоцикла разрывал пространство, приятно проходясь по ушам. Что Линчу, что Джону, обоим нравился этот звук. Они сами не знали, почему так. Вдруг, послышался резкий, но глухой звук откуда-то снизу и мотоцикл стало заносить. Колесо лопнуло. Писатель понимал, что не сможет удержать управление и аварийно затормозить, поэтому, вспомнив одно очень важное правило для всех мотоциклистов, крикнул: ?Прыгай!? и оттолкнул от себя мотоцикл. В полёте Джон попытался защитить Егора, протянув к нему руку, но смог лишь ухватится за край куртки, чуть замедлив падение. Парней отбросило метров на пять от мотоцикла и ещё два метра они прокатились по земле. Обоим крупно повезло, ведь из травм у них только синяки, ушибы и маленькие царапины. Чего не скажешь о мотоцикле. Он был весь помятый, исцарапанный, некоторые детали отвалились, бак с бензином продырявился и активно терял жидкость, а переднее колесо было пробито и обвито ?ежами?*. Тут до парней и дошло. Вероятно, как писатель и предполагал, полицейские обыскали их дома и установили ?жучков?*, подслушали их разговор и подстерегли с шипами на дроге, ведущий в нужное им место. В ушах стоял противный звон и пульсация, в глазах всё было мутным и свет словно слишком ярким, тело ломило и ныло, голова будто раскалывалась на маленькие кусочки, дышать было тяжело и горло при каждом вздохе обжигало, неприятный запах дыма пробивался в лёгкие и заполнял их собой. Запах дыма... Мир вмиг стал чётким. Звон в ушах, потемнение в глазах и прочее просто исчезло, а на их место пришёл душащий ужас. Парни наконец расслышали треск огня, ещё сильнее почувствовали запах дыма. Мотоцикл горел, а ведь из его бака прямо сейчас выливался бензин. В любой момент всё это могло взорваться. Где-то неподалёку, из-за мотоцикла стали слышаться голоса. У парней не было времени в них вслушиваться. Джон сообразил быстрее, подскочил с места, подхватил журналиста и спрятался за толстым деревом возле дороги. Буквально через секунды мотоцикл взорвался. Звон вновь начал долбить по ушам, но сквозь него парням удалось услышать крики: — Твою мать, он взорвался! — Где эти уроды?! — Чёрт, меня задело! — Найти их! — Сраный байк!И ещё много-много им подобных. Вероятно, полицейские подошли слишком близко к мотоциклу, поэтому некоторых задело взрывом, а некоторые, менее пострадавшие, продолжали думать о работе. Парни понимали, что убегая, они лишь наводят ещё больше подозрений на себя, но им нечего делать. Они вынуждены так поступать. Если будут сидеть хотя бы несколько часов в полицейском участке и оправдывать себя, то за это время может пострадать ещё больше людей. А полиция, скорее всего, не станет слушать и вовсе посадит их, не желая ни в чём разбираться. Вот такой он мир. Мир, в котором ?защитники? появляются только после того, как преступление свершилось. Мир, в котором ?защитники? не желают ничего выяснять и просто винят самого подходящего. Мир, в котором обычным людям приходится бороться за свою и жизни других, поскольку больше некому. Сидели так парни около минуты, как вдруг взгляд Линча зацепила тропинка. Широкая такая, со следами от колёс машин. Он тут же узнал её. Это как раз поворот к дому его родителей. Егор потянулся к лицу писателя, искоса поглядывая на шнурующих по дороге полицейских, остановился возле его уха и тихо прошептал: ?Идём!?, а после указал на тропу. Джон посмотрел на полицейских, затем на журналиста и, довольно неохотно, кивнул. Стараясь не издавать ни звука, парни тихонько пошли к тропинке, прячась за деревьями от глаз полицейских. Звук пылающего огня сейчас им был только на руку, ведь он прикрывал собой шелест травы под их ногами.Пока полицейские топтались на одном месте, парни уже в полный рост шли по тропинке к дому родителей Линча. Было видно, что он сильно волнуется. А ведь это его родители. Люди, которые воспроизвели его на свет. Люди, которые растили и ухаживали за ним все двадцать лет его жизни. Но Егор всё равно боялся, что они не примут его. Из всех возможных случаев, если опасения журналиста оправдаются, именно этот будет самым тяжёлым. Ну разве родители могут усомниться в своём сыне?Вот парни уже стоят напротив парадных дверей дома. По ту их сторону тишина, не понятно, что происходит. Писатель приободряюще похлопал Линча по плечу, нежно провёл пальцами по лопатке и опустил руку. Этот, пусть и довольно странный жест и вправду помог Егору. Он сделал глубокий вздох, выдох и нажал на маленькую кнопку дверного звонка. Энергичный звук трелью пробежал по ушам, эхом разнесясь по всему лесу. Дверь тут же открыли, словно поджидали с другой её стороны. На пороге стояла невысокая пожилая женщина - мать журналиста. За её спиной, буквально в нескольких метрах стоял старик - отец. — Нам... — Линч замялся в неуверенности, но после продолжил — ...нужна помощь. — Я не стану помогать убийце, — твёрдо, но дрожащим голосом произнесла женщина. На её ресницах повисли капельки подступающих слёз. — Вы что, поверили той брехне по телеку?! Неужели вы мне не верите?! Не верите, что ваш сын не- — Ты не мой сын! — злобно крикнула женщина. С её правого глаза сорвалась слеза. Она сделала шаг назад и практически шёпотом сказала: — Мой сын - не убийца... — Егор застыл с открытым ртом. Он не мог ответить. Сотня фраз, оправданий, уговоров и прочего словно застряли в горле, смешавшись в огромный ком, который невозможно сглотнуть, который не давал дышать. Журналист просто молча пялился на мать наполненными отчаяния, мольбой и разочарованием глазами. Джон всё это время стоял позади, грустно смотря то в пол, то на Линча, то на его родителей. Отец же Егора пялился только на него, полным ненависти, но и смутной надежды взглядом. Опасения журналиста подтвердились. Родители в него не поверили. Разочаровались в нём. Посчитали убийцей. Нанесли очередной сильный удар прямо по сердцу, вонзя в него словесный кол. Позади послышался шелест травы и тяжёлое дыхание. Полицейские всё же услышали дверной звонок и пришли на него. Оно и не удивительно. Было понятно, что подозреваемые не могли далеко уйти. Неужели парням ничего не остаётся, кроме как сдаться? Или...Бежать! Писатель схватил Линча за руку, другой оттолкнул с прохода женщину и вбежал в дом. Полицейские позади тут же помчались следом. Джон свернул направо, в гостиную, пробежал по ней и выпрыгнул в окно, находящееся в конце комнаты. Времени открывать его не было, поэтому парни влетели прямо в стекло и разбили его. Им вновь повезло, ведь осколки стекла практически не задели их, оставив лишь маленькие царапинки на щеках и ладонях. Парни быстро поднялись с земли и ринулись в лес. Полицейские кричали, стреляли из пистолетов, гнались за парнями, но всё безуспешно. Удача словно прикрыла собой, как куполом, парней от всех преград. От угроз, от пуль, от натренированных сотрудников полиции. То, что парни, причём без оружия, до сих пор оказывали полиции сопротивление - это чудо, сила удачи, магия, но никак не иначе. Бежали так парни минуты четыре, причём без остановки. Полиция уже давно отстала, а ноги просто отказались и дальше придерживаться столь быстрого темпа. Парни вынужденно остановились и немного отдышались, а после направились дальше, но уже пешком. Шли они молча, ведь каждый размышлял о чём-то своём. Егор думал о родителях. О том, что они не поверили в него и о том, что он докажет им свою невиновность. Словесный удар, пришедшийся по сердцу, заставил журналиста лишь упорней стремиться к итак пылающей в сознании идее. Писатель же думал о Линче. О том, как этому бедолаге досталось. О том, как он может его поддержать и чем помочь.Вдруг, парни учуяли какой-то отвратительный запах, а окружение словно стало холоднее. Парни стали идти в сторону, откуда всё это шло. Запах становился сильнее и, со временем, парни учуяли в нём гниль, кровь, мочу, кал и пот. Далеко не лучшие запахи. Холодок также становился сильнее, но упорно не переходил черту между прохладным и холодным.Вскоре парни увидели первый труп. Это был труп зайца, изуродованный ожогами от жидкого азота. Убийца был здесь. Пройдя чуть дальше парни наткнулись на ещё один труп. Это была лиса. Также изуродованная. Проходя дальше парни встречали всё больше трупов и царапин, запах стал невыносимой вонью и находится в этом месте было просто невозможно, но выбора не было, ведь это указывает на убийцу. Парни проходили всё дальше, трупов становилось всё больше, как и желание уйти. Вдруг, они увидели яму. Трупов здесь было настолько много, что ходить было уже практически негде. Тела вели туда, в эту яму. Вероятнее всего, убийца находится именно там. И сейчас парни столкнуться с ним лицом к лицу.