4 часть. Жертвы охоты. (1/1)

Около 30 минут парни просто шли вперёд, вдоль дороги, прячась за деревьями от каждой проезжающей мимо машины. В один момент они дошли до какой-то деревушки. Не долго думая, парни свернули туда. Людей не было, все спали, но повсюду горел свет. Это хорошо, ведь парням не очень хотелось идти по кромешной тьме, как это было пару минут назад, и искать надпись ?Гостиница?. К слову, нашли они её почти сразу. Она располагалась недалеко от входа.Несколько секунд парни в какой-то нерешительности стояли напротив дверей гостиницы, но в конце концов выдохнули и зашли внутрь. За столом регистрации сидела женщина, уснувшая прямо на рабочем месте. Будить её не хотелось, но Джон всё же, пусть и неохотно, нажал на злосчастный звоночек, от чьего резкого звука женщина в испуге подскочила со стула. Она распахнутыми в удивлении глазами уставилась на парней, но тут же натянула кривую улыбку и сделав, по-возможности, доброжелательный взгляд, сказала: — Здравствуйте. Вам номер на двоих? — Да, пожалуйста. — сонно пробурчал писатель, протягивая несколько, заранее высунутых из кошелька, однодолларовых купюр. Женщина взяла их, пересчитала, после чего протянула Джону ключи и объяснила, куда им идти. Парни кратко поблагодарили женщину и пошли, как она ранее объясняла, на второй этаж. Там парни зашли в последний номер и, даже не рассматривая окружения, ни о чём не рассуждая, одновременно упали каждый на свою кровать. Заснули они, как ни странно, за считаные секунды. Осталось только выспаться, проснуться на утро и дальше пытать удачу в поисках убийцы.Проснулись парни, как и планировали, на утро, вот только не по своей воле, а от стука в дверь. Стук был довольно агрессивным, скорее даже не стук, а стуки. В дверь колотили со страшной скоростью и настойчивостью. За окном, вместо милого пения птичек, слышался знакомый вой сирен. Тут к парням начали подкрадываться догадки, от которых обоих бросило в холодный пот. Подтверждения подтвердились, когда из-за двери послышался разозлённый, прокуренный мужской голос: — Откройте! Это полиция! Через пять секунд мы начнём выбивать дверь! Ну же! — от этого парни синхронно подскочили с кроватей. Линч подбежал к окну. Там стояло шесть, а то и больше, полицейских машин со включёнными сиренами. Выбираться через окно не вариант, через дверь, соответственно, тоже. Тут из-за двери послышались тревожные голоса, а затем невероятно сильные толчки в дверь. Её начали выбивать. Джон схватил Егора за руку и побежал к шкафу, стоявшему в маленьком коридорчике, по сути являющимся прихожей. Писатель открыл шкаф, тот был, как ни странно, пустой, и запихнул туда журналиста, а затем запрыгнул и сам, закрывая за собой дверцу. Чтобы уместиться в столь тесном пространстве, Джон прижал Линча к себе за талию свободной рукой, а второй удерживал дверцу шкафа, чтобы та не открылась. Егор же обхватил руками шею писателя, прижимаясь к нему и, по сути, сидел на его полусогнутой ноге. Джон довольно высокий, из-за чего ему пришлось разлечься по диагонали и, при этом, присогнуть ноги. Егор же, из-за отсутствия места, был вынужден сесть на одно колено писателя. Буквально через секунду, по закону всех произведений жанра ?ужасы?, дверь выбили и полицейские вошли в номер. Парни затаили дыхание, внимательно прислушавшись к звукам и неотрывно смотря в щёлку между дверцами. Они понимали, что, рано или поздно, полицейские дойдут до шкафа и откроют его. Поэтому действовать нужно было немедленно. Как только все вошедшие в номер прошли к кроватям, парни с силой распахнули дверцу шкафа и вывалились из него, как лишняя одежда, после чего быстро поднялись и выбежали из номера. Позади послышались разъярённые крики и тяжёлый, быстрый топот. Началась погоня. Парни со всех ног неслись по коридору к лестнице, постоянно отталкиваясь от стен, в которые они врезались от невнимательности, и пола, которого касались из-за постоянных спотыканий. Они быстро спустились по лестнице, съехав по ней на спине, поскольку прямо перед ней журналист споткнулся и упал, инстинктивно схватившись за Джона и утащив его за собой. После парни быстро поднялись и рванули к выходу. Идти через главный вход было максимально глупо, поэтому они, врезавшись и выбив дверь, пробежали в комнату персонала и вылезли там через окно. Там, прямо рядом с окном, стоял спортивный мотоцикл. Неважно, чей он, одного из работников гостиницы или какого-нибудь посетителя, писатель без раздумий запрыгнул на него, а Линч залез следом. Быстрым движением Джон повернул ключ зажигания, видимо, успешно забытый хозяином мотоцикла, и помчал по щебёнчатой дороге к выходу из деревни. Позади слышался оглушительный вой сирен полицейских машин и, звучащий через громкоговоритель, знакомый прокуренный мужской голос полицейского: — Остановитесь немедленно! Это сопротивление при задержании! Остановитесь, если хотите смягчить наказание! Остановите мотоцикл! — в ответ на тщетные попытки полицейского задержать парней, Джон лишь прибавил скорости, заставляя мотор агрессивно и громко реветь, а Егора прижаться к нему, чтобы избежать падения. Журналист крепко обнимал писателя за талию и прижимался к нему, боясь упасть с мотоцикла. Линч никогда на них не ездил и не знал, что Джон умеет их водить. Ветер обдувал всё тело, обжигая его голые участки, такие как лицо и руки, и громким свистом отдавался в ушах. Егор был уверен, сиди он сейчас спереди, то даже не смог бы открыть глаза, а писателю просто повезло, что он носит очки.Ехали так парни ещё несколько минут, пока позади не утихли сирены и голоса, пока из звуков не остался только свист ветра. Тогда Джон сбавил скорость, чтобы можно было слышать друг друга и ветер не сильно мешал, после чего начал разговор. Он начал расспрашивать журналиста о его самочувствии, о том, куда им сейчас ехать, о том, как они будут искать убийцу, о том, что им делать дальше. Линч отвечал кратко, но перед каждым сказанным предложением долго думал и неоднозначно мычал. Он словно говорил с писателем и одновременно был где-то в себе. Такая отчуждённость вполне нормальна для Егора. Он часто витает в своих мыслях, в разговорах больше слушает, чем говорит, вместо обсуждения чего-либо с окружающими предпочитает бубнить что-то себе под нос. Такой он человек, задумчивый и доверенный сам себе. Джона это немного успокаивало. То, что журналист ведёт себя, как обычно. Писатель намного сильнее волновался бы, если б Линч много и попросту болтал, раскрывая словно книгу все свои мысли и идеи. В итоге парни пришли к выводу, что они поедут к квартире Джона, там переведут дух и решат, что делать дальше. Вероятнее всего, полиция уже обыскала дома парней и ищет их по заправкам и забегаловкам, где тех хоть раз видели. Хотя, после этой погони, по одному отряду отправить к домам парней вполне могли, но навряд ли это сделают в скором времени. Парни ведь только-только оторвались. Приехав домой к писателю, первое, что он сделал - это включил новости по телевизору, где парней уже активно обсуждали: ?Недавний случай с жесточайшим убийством повторился. Прошлыми жертвами были 32-летняя женщина Лили Линч и её 10-летний сын Лукас Линч. Нынешней жертвой стала 25-летняя женщина Элизабет Марс. Её муж, по его заявлениям, пришёл домой и увидел труп своей жены, а также рядом стоящих Егора Линча и Джона Доу*. Мужчины были знакомы с первыми жертвами и находились на месте преступления ещё до приезда полиции. Неужели именно они те ужасные убийцы, так зверски расправившиеся с тремя жертвами? Мужчины объявлены в розыск и являются главными подозреваемыми. Всем гражданам настоятельно не рекомендуется приближаться к ним, а при первой встрече советуем звонить в полиц-?Не дав женщине на экране договорить предложение, писатель выключил телевизор. Теперь весь город, а то и больше, знают их лица и будут создавать проблемы. Это, безусловно, плохо. Джон аккуратно присел рядом с другом, сидевшем на диване и стеклянно пялящимся в чёрный, выключенный экран телевизора. Было не особо понятно, находится ли журналист в своих мыслях или рассматривает своё отражение, но ясно было точно одно - он сейчас вновь отвратительно себя чувствует. Этот мёртвый взгляд никогда не предвещал ничего хорошего. Писатель легонько толкнул Линча локтем, выводя из некого транса. Егор чуть дёрнулся, а его глаза на секунду блеснули лёгким испугом и удивлением, после чего его взгляд тут же помутнел, оставив только трепетное волнение. Джон открыл рот в нерешительности, желая задать вопрос, но после сжал губы и отвернулся. Он вздохнул, повернул голову обратно к другу и неуверенно произнёс: — Ты чем-то обеспокоен? — после этих слов писатель вновь сжал губы. ?Чёрт, не то! Нужно было спросить “Чем ты обеспокоен?”, а не это! Очевидно же, что что-то не так!? — пронеслось в мыслях Джона. Он не хотел лишний раз вводить журналиста в ступор, тем самым заставляя прокручивать фразу в голове раз за разом и пытаться понять её смысл. Итак было понятно, что Линч последнее время слишком много думает, не давая мозгу абсолютно никакой разгрузки. — Я волнуюсь за родителей... — вдруг сказал Егор чуть охрипшим, усталым голосом. Очевидно, что он всё ещё вымотан. Всё-таки парням удалось поспать всего пару часов, не больше, а этого явно мало. Тогда писатель не придумал ничего лучше, кроме как поддержать друга и уговорить ещё немного поспать. Он попытался сделать голос как можно более живым и уверенным, чтобы внушить доверие своим словам: — Так позвони им и узнай всё. — секундная пауза, после которой к Джону пришло осознание и он крикнул — Телефон! Чёрт, вырубай его! Они же нас по GPS* отслеживают! — после этих слов писатель судорожно достал гаджет из кармана джинс и отключил его, быстро кладя на стол. С собой брать его, на всякий случай, Джон не будет. Журналист последовал примеру друга и, пусть и более вяло, достал телефон из кармана, выключил его и положил на стол. Писатель облегчённо вздохнул и откинулся на спинку дивана, расслабляясь. Он понимал, что полицейские с большей вероятностью уже отследили их новое местоположение, но так сильно хотел верить в тот маленький шанс, согласно которому они ещё не успели, что окутал себя ложным чувством безопасности. Вдруг, спину и копчик пронзила ноющая боль. Адреналин наконец оставил измученное тело, давая тому расслабиться, а также вспомнить про полученные травмы. Джон уже и забыл, как, словно по горке на детской площадке, скатился вниз по лестнице в отеле, когда убегал. А также писатель вспомнил, что не один был настигнут этой участью и посмотрел на своего собрата по несчастью. Линч сидел абсолютно спокойно, вновь витая где-то в своих мыслях. Он был настолько погружён в себя, что даже не озвучивал свои мысли тихим и неразборчивым бормотанием, как делает это обычно. Вероятно это и стало причиной, по которой Егор абсолютно спокоен, несмотря на боль, которую, в теории, должен испытывать. Тогда Джон тяжело вздохнул, встал с дивана и пошёл к холодильнику. Оттуда он достал успешно забытый бургер, привезённый домой несколько дней назад из ресторанчика быстрого питания, а также кастрюлю с макаронами. Последнее писатель перевалил в тарелку и поставил в микроволновку, а бургер кинул на стол позади себя. Как только макароны разогрелись, Джон взял вилку и поставил всё это перед журналистом, сказав заботливое, но строгое ?Ешь!?. Сам же он взял бургер и тоже закинул в микроволновку, а после вместе с ним сел на диван и принялся употреблять. Писатель ел быстро, скорее перемалывая еду, чем разжёвывая. Это можно объяснить сильным голодом. Всё-таки он с самых похорон ничего не ел. Линч же в этом был Джону полной противоположностью. Он по долгу ковырял еду вилкой, никак не решаясь поесть, а потом заставлял себя и, взяв в рот от силы три макаронины, ещё дольше их пережёвывал. Спустя минут 15 парням всё же удалось поесть. Теперь нужно было поспать. Писатель взволнованно взглянул в окно. Полицейских машин, вроде, нигде не было видно. Тем не менее оставаться беззащитными Джон не решался. Тогда он подошёл к Егору и ласково, словно мама, укладывающая непокорного ребёнка спать, сказал: — Поспим немного и поедем к твоим родителям. Проверим их, попросим помощи. А сейчас нам нужно отдохнуть, ладно? — в ответ лишь кивок. Для убедительности писатель сел рядом с другом, положил его голову себе на плечо, а сам положил свою на чужую. Шелковистые волосы журналиста приятно щекотали щёку, отчего Джон не смог удержать улыбки.Сидели парни так около 5 минут, после чего послышалось тихое, довольно милое сопение. Линч уснул. Писатель аккуратно выполз из под него и уложил на диван в полный рост. Удивительно то, что элемент мебели идеально подходил Егору. Его макушка чуть касалась подлокотника, а ноги также касались второго. Тютелька в тютельку. Джон же всегда мучился с этим диваном, ведь его ноги постоянно свисали с той стороны и он безнадёжно мёрз по ночам. Писатель мотнул головой, отгоняя ненужные мысли, после чего подошёл к холодильнику и достал оттуда энергетик. Так он и собирается провести ближайшие несколько часов: высматривать в окне полицейские машины и попивать бодрящий напиток.