Блуждающий во тьме (1/1)
Бесполезно взывать к Богу. Тот давно не слышит его молитв.Бесполезно взывать к дьяволу?— тот уже сделал свое дело и ушел в свои огненные глубины…***Счастье было настолько огромным, что иногда он, просыпаясь посреди ночи, щипал себя за предплечье, чтобы убедиться, что это не сон. А его ангел, его Абигейл, сквозь полудрему улыбалась, нащупывала его руку и подсовывала себе под щеку.—?Спи, Байрон. Спи, мой любимый.И он замирал, чувствуя тепло ее тела. Осторожно клал вторую руку на ее живот, с восторгом ощущая, как шевелится их малыш.И все, что он делал, что мастерил?— все дышало светом и любовью.В Колорадо-Спрингс не было врача, только акушерка?— Шарлотта Купер. Каждую неделю она осматривала Абигейл, смеясь над тем, как молодой будущий отец трясется над каждым чихом своей жены. Успокаивала, уговаривала, иногда даже сердилась и покрикивала. Ее дочка, Колин, хихикала в кулачок, слушая, как мать на все корки распекает мистера Салли за его чрезмерную тревожность.А потом…Все случилось настолько быстро, что он даже не сразу понял, что произошло. Тьма накрыла его, словно плотным брезентом.Что пошло не так?— уже неважно. И почему открылось кровотечение, которое Шарлотта не смогла остановить?— тоже неважно.Его девочка-жена умерла. Вместе с их нерожденной дочерью.И не помогли ни горячие молитвы, ни горькие проклятья.Ему казалось, он кричит во все горло, срывая голос и оглушая самого себя?— а окружающие слышали лишь тихий сиплый стон, длинный, непрерывающийся. Как ветер, завывающий в далеких деревьях. Словно сквозь воду доносился до него ласковый голос Шарлотты. Тонкие голоса Колин и ее брата Брайана.И грозным гулом звучал голос Лорена Брэя?— отца Абигэйл. Страшные слова произносит резко постаревший человек, но не доходят они до Салли?— он просто сидит на кровати, держа уже костенеющую руку любимой, и молчит. И смотрит в одну точку, чуть покачиваясь взад-вперед.***Похороны слились в один черный туман. Его кто-то одевал, уговаривал поесть. Помогал забраться на повозку, где уже стоял большой деревянный гроб и совсем крохотный гробик, как для куклы. Кто-то поддерживал его, когда повозка подпрыгивала на ухабе.Несколько пар рук держали его, не давая спрыгнуть в глубокую могилу, на дне которой белели грубые доски двух гробов…***Шарлотта поселила Салли в одной из комнат своего пансиона, который она открыла не так давно, для ставших частыми гостями военных.Чистенькая маленькая комнатка, выходившая окнами на салун. Небольшие окна пропускали много света, а постоянно открытая дверь на внешний балкон не давала воздуху застояться. Салли лежал пластом несколько дней. Не ел и почти не пил, и только бездумно смотрел в потолок.А в комнате постоянно кто-то находился?— или сама Шарлотта, или ее старший сын Мэтью, или Олив, сестра Лорена. Но чаще всего в комнате, тихо посапывая и что-то напевая себе под нос, сидел Брайан. Шелестел страницами книги, шепотом предлагал Салли поесть или просто тихо играл своими игрушками.Он знал, что люди не хотят его обидеть, что они тревожатся и заботятся о нем?— но боль была настолько сильной, что присутствие сочувствующих буквально убивало Салли.Но самое страшное начиналось ночью, когда он пытался закрыть глаза. Сразу появлялись воспоминания, от которых хотелось выцарапать себе душу. Но и ночью рядом с ним кто-то обязательно был.Жизнь в городе шла своим чередом. Дилижансы приходили вовремя, магазин мистера Брэя не закрывался, Хэнк все так же торчал на крыльце перед салуном, подначивая проходящих мимо мужчин и завлекая их к своим девочкам… Все так же расхаживали по городу солдаты, якобы оберегая горожан от нападения индейцев, а на деле пьянствуя и забавляясь с проститутками в салуне.От кузни Роберта доносился звон железа и лошадиное ржание, а по утрам негромко звонил колокол, созывая людей на молитву и утешение к преподобному Тимати.А Салли все лежал, не реагируя ни на что. Не давая себя умыть и привести в порядок. Только удавалось изредка впихнуть в него немного еды и воды.И однажды ночью Шарлотта все-таки заснула…***Пошатываясь и спотыкаясь, Салли шел по лесу. Проламываясь через кусты, он даже не обращал внимания на глубокие царапины от веток и шипов. Даже животные шарахались от него?— он встретил пуму, и этот царь лесов отпрянул в сторону, когда человек пошел прямо на него.День сменила ночь, а он все брел, вслепую, ничего не видя вокруг себя. Постепенно деревья расступились, начались скалистые подъемы. Чахлые кустики цеплялись за оборванные брюки, камни выскальзывали из-под подошвы. Несколько раз он скатывался в неглубокие расселины, не чувствуя боли. А потом упрямо выкарабкивался, и лез дальше. Зачем? Он не знал.Только двигаться вперед, до тех пор пока держат ноги.Осталось совсем чуть-чуть… А потом…Его ждет Абигейл. Там, где нет ни боли, ни слез, только свет и радость…***Фигура индейца выделялась на фоне светлеющего неба неподвижной статуей.Самое лучшее время для общения с духами, когда все только просыпается. Когда тишина в горах становится особенной, плотной, как шкура бизона. Мягкими шерстинками слышатся перекликающиеся первые пташки. Тихим шепотом разговаривают камни и песок. Неслышно нашептывают духи о прошлом и будущем, предрекая невиданные встречи, которые изменят будущее.Внезапно тишину всколыхнул слабый крик. Эхо прокатилось по горам, умножая звук, добавляя к нему крики вспугнутых птиц и рычание пумы.Танцующее Облако приоткрыл глаза и прислушался. Крик повторился?— так кричит умирающее животное, обреченное на страшную смерть. Индеец вздохнул?— наверное, опять попался олень в капкан белых людей. Ржавое железо причиняло такие страдания живым существам, что сердце сжималось. Надо освободить зверя?— или оказать ему последнее милосердие.Оставив шкуру и вещи, Танцующее Облако быстро начал спускаться вниз, идя в ту сторону, откуда слышался крик.Почти на середине склона он заметил шевеление, слабое, словно птица шевельнула крыльями. Осторожно подкрался, выглянул из-за камня. И замер.Прислонившись спиной к камню, почти на краю обрыва, сидел белый человек. Хотя сейчас белым его назвать было сложно?— весь измазанный кровью, сквозь которую проглядывала серая кожа. Растрепанные волосы прикрывали уши, разорванная одежда почти не прикрывала исхудавшее тело.И человек плакал. Перебирая руками, он пытался приподняться, но сил не хватало даже на то, чтобы передвинуться в сторону. Он что-то кричал, и у Танцующего Облака создалось впечатление, что сейчас ввысь летят только проклятия.Индеец медленно выпрямился?— этого человека, который почти потерял облик, можно не бояться. Он сейчас слаб, как младенец.Человек тем временем притих, только тяжело дышал, прикрыв глаза. И все больше напоминал смертельно раненого. Танцующее Облако подошел и опустился на колени, внимательно рассматривая человека. Тот бормотал что-то, повторяя вновь и вновь. И это было очень похоже на имя. На женское имя?— он достаточно пожил рядом с белыми, чтобы научиться вычленять их имена из непонятной и быстрой речи.И вдруг гром прокатился по горам, и эхо больно ударило по ушам. Танцующее Облако инстинктивно прикрыл ладонями уши, пригибаясь к земле. А человек только приоткрыл глаза.—?Индеец… Как ты вовремя. Я не могу доползти до края?— а ты поможешь мне. У тебя есть нож, я вижу. Помоги мне уйти…Танцующее Облако не слушал его. Духи дали ему вполне определенный знак?— этот человек должен жить. Он встал, протянул руку человеку?— и вздохнул. Придется тащить. Потому что чужак отключился…***Очнувшись, Салли сначала подумал, что уже умер. Вокруг было тихо, пахло свежескошенной травой и ромашкой. Скосив глаза, он увидел неподалеку от себя огонек костра. Около огонька что-то шевелилось, мохнатое и с перьями. Салли сморгнул и прищурился, пытаясь разглядеть фигуру получше. Но зрение подводило?— фигура все так же расплывалась и дрожала.Внезапно человек поднялся и начал медленно подходить к нему. Низкий гортанный голос заговорил на странном языке, медленном, певучем.—?Я… я не понимаю…Человек приблизился почти вплотную, медленно сел на пол, скрестив ноги, склонил голову набок и начал пристально разглядывать лежащего. А Салли наконец смог его рассмотреть.В длинные черные волосы были вплетены перья и деревянные бусины. Яркие, блестящие даже в полумраке, почти черные глаза смотрели внимательно и спокойно, как будто на индейца каждый день сваливался умирающий чужак. На шее при каждом движении позвякивало костяное ожерелье?— и Салли даже не хотелось знать, из чьих костей.Индеец опять что-то негромко сказал, тихо и успокаивающе.Внезапно яркий луч солнца прорезал сумрак, ослепляя. Салли всхрипнул, зажмуриваясь. Женский голос что-то спросил, и индеец ответил. Чья-то узкая прохладная ладонь легла на лоб чужака, успокаивая, а губ коснулся край деревянной плошки. Салли машинально сделал глоток?— в плошке был крепкий мясной бульон. Горчинка заставила поморщиться, и женский голос сказал что-то насмешливое, успокаивающе поглаживая по голове.Перед глазами поплыли яркие круги, голоса начали истончаться?— и его незаметно и быстро утянуло в сон.—?Как думаешь, что с ним случилось? Он не похож на того, кто убегает, сотворив зло. —?Снежная Птица присела рядом с мужем, отставляя в сторону плошку.—?Его душа блуждает во тьме. Думаю, он потерял часть себя. —?Танцующее Облако нащупал руку жены и чуть пожал крепкие пальцы. —?Когда я нашел его, он проклинал своих богов. Думаю, он хотел последовать за тем… за той, которую потерял.Снежная Птица помолчала, потом склонила голову на плечо мужа.—?Вы не просто так встретились. Мне кажется, этот человек надолго останется в наших жизнях…Танцующее Облако улыбнулся уголком губ и промолчал?— за то время, что они вместе, он чувствовал свою женщину иногда лучше, чем себя.***Прошло еще много дней, прежде чем Салли смог просто сидеть. Истощенный организм долгое время отторгал пищу, и даже жидкость. Снежная Птица ухаживала за ним терпеливо, как за ребенком. Ласково уговаривала, когда мужчина отказывался есть, заботливо поддерживала во время мучительных, выворачиваемых наизнанку приступах, а потом осторожно обтирала его пучком мокрой травы.Однажды, когда ему было особенно плохо, он знаками попросил женщину учить его языку племени. Снежная Птица, пряча улыбку, называла предметы в вигваме, поправляла, когда чужак неправильно называл предмет, тихо хлопала в ладоши, радуясь первым успехам своего ?ученика?.Язык оказался простым и приятным. Каждое слово Салли буквально смаковал, учась произносить правильно?— тягуче и напевно. И одновременно с этим он учил женщину своему языку?— и радовался не меньше своей учительницы, видя, как она схватывает все на лету.Танцующее Облако почти не появлялся?— Салли видел его всего пару раз, да и то ночью. Он молча приносил своей женщине таинственные свертки и воду и быстро исчезал.—?Твой… мужчина… —?спросил однажды Салли у Снежной Птицы. —?Он не… не в гневе?Женщина удивленно посмотрела на чужака, высоко подняв брови.—?Ты одна со мной. У моего… людей…—?Народа. У твоего народа. —?поправила с улыбкой Снежная Птица.—?У моего народа женщина не может быть одна с мужчиной. —?Салли выдохнул?— длинные фразы давались ему пока с трудом.—?Я не одна. —?Снежная Птица склонила голову набок. —?Я в своем племени.—?Нет, я хочу сказать… —?Салли вздохнул и слабо махнул рукой. —?Не думай. Я сказал глупость.—?Да, ты сказал глупость, белый человек. —?индеанка плавно поднялась на ноги, стряхнула сухую траву с подола одежды. —?Я поняла, о чем ты спросил. Нет, мой муж?— мудрый человек. Он общается с духами, ему многое открыто. Он не в гневе. Он сейчас ищет ответы на свои вопросы.Снежная Птица подошла к выходу, откинула полог, заставляя Салли прикрыть глаза рукой?— яркий свет все еще резал глаза.—?Я передам ему, что ты хочешь с ним поговорить. Он будет рад.