Маски долой (1/1)

Чарльз переночевал в доме отчима, где они обсуждали сложившуюся ситуацию. На следующий день Чарльз снова навестил сестру, придя в кабинет Эрика около пяти. Они перебрали разговор Чарльза с отцом, вновь открывшиеся сведения о чрезмерном интересе того к личной жизни дочери, затем Ксавье взглянул на часы и поднялся, объявив, что сходит за кофе и выпечкой в ближайшую пекарню. Он вернулся через пятнадцать минут, улыбаясь и сияя здоровым румянцем, поставил на стол большие бумажные пакеты, откуда исходил приятный запах свежих десертов. Мужчины перекусили кофе с великолепным круассанами и нежнейшими воздушными бриошами.Затем Ксавье потянулся к Эрику, сидевшему рядом с ним, ласково поцеловал его висок, чуть колючую щеку, добрался до узких сухих губ. Эрик горячо ответил на поцелуй, между ними всегда так искрило, что хоть прикуривай. А Чарльз вдруг лукаво улыбнулся, погладив заднюю строну шеи детектива, уселся на его колени, оседлав мужчину, и начал игриво двигаться вперёд и назад.— Чарльз, ты что делаешь?— Тихо, любимый, — Ксавье покрыл щеку полицейского лёгкими дразнящими поцелуями, прикусил мочку уха, от чего Эрик всегда особенно заводился.— Чарльз, там же Финч! — О нём вообще не беспокойся, я купил ему огромный пакет вкусняшек! Начальства нет, все уже ушли. Нам никто не помешает, — промурлыкал Чарльз, спускаясь поцелуями по шее детектива, одновременно расстегивая верхние пуговицы его рубашки и гладя грудь.— Боже, ты просто дьяволёнок! — Леншерр запоздало понял, что означал торжествующий крик Дэна, который он услышал за пару секунд до того, как этот парижский искуситель появился в его кабинете с покупками. Эрик выдохнул, обнял узкую талию юноши, сдаваясь, с нарастающим возбуждением ощущая, как тот трется промежностью об его давно вставший член. И вскоре все мысли, корме одной — "не стонать громко!"— вылетели из его головы, потому что игривые пальцы студента Сорбонны расстегнули молнию его брюк и обхватили горячий, истекающий смазкой член. После он вызвался проводить Чарльза до метро. На улице было прохладно, ветер трепал непослушные густые волосы студента, а тот смеялся, поднимая воротник черного пальто и то и дело обматывал вокруг шеи длинный красный шарф, чтобы следующий порыв ветра тут же снова закинул один конец парню за спину. Невозможно было представить, что этот милый, совсем еще юный паренёк с внешностью скромного боотаника-отличника всего каких-то десять минут назад соблазнил опытного полицейского прямо в его кабинете. Эрик умиленно улыбался, глядя на него.— Ну, ты всё-таки даешь! — сказал он, когда они подошли ко входу в метро. — Я прямо не знаю, как смотреть Финчу в глаза.— Думаешь, он что-то заметил? — парень испуганно вскинул на него свои огромные синие глаза.— Да нет, он слушал матч по радио, я заметил, когда мы уходили, — успокоил его детектив.— Слушай, я... Ты не думай, для меня и самого такое впервые. Я имею в виду: не подумай обо мне плохо. Просто с тобой, ну, я чувствую, знаю, что ты не осудишь, не будешь на меня давить, ломать. С тобой спокойно и легко, понимаешь? Чарльз был в этом момент таким искренним, таким ранимым, что Эрику ужасно захотелось обнять и поцеловать его, но вокруг сновали люди, едва не задевая их портфелями и полами плащей, поэтому Леншерр просто кивнул.— Понимаю.Потом он долго вспоминал, как прощальная улыбка, мимолетная и теплая, тронула губы Ксавье. Но на душе всё ещё было тяжело, муторно и, чтобы прояснить всё, Леншерр решил снова переговорить с Маккензи, хотя и знал, что сделать это теперь ему будет совсем не просто.Через пару дней автомобиль привёз его в Сити, к огромному зданию, устремлявшему серые стены из стекла и бетона высоко в небо. Эрик решительно шагнул внутрь. Мистер Маккензи ждал его в своем кабинете. Он встал из-за стола, чтобы пожать Леншерру руку и приветствовал детектива приятной, хотя и явно дежурной улыбкой. Это был высокий привлекательный мужчина, с голубыми глазами и мягкими русыми волосами. Лицо его было одновременно и мужественным и приторно-красивым. Эрик не мог не отметить, что его внешность Маккензи относится к тому же типажу, что и его собственная, но черты лица Сэмюэла явно мягче, слащавее. Хозяин кабинета жестом показал гостю на стул и уселся в большое мягкое кресло за своим столом, расстегнув пуговицу костюма, явно сшитого на заказ в одном из лучших ателье города. Он явно чувствовал себя уверенно и вольготно в своем роскошном кабинете в центре делового Лондона.— Мистер Маккензи, скажите, пожалуйста, где вы были восемнадцатого ноября сего года?— Я уже рассказывал полиции, но могу повторить еще раз: я был на деловых переговорах в Германии. Мои помощники и секретарь могут подтвердить. Также имеются копии подписанного в тот день контракта со строительной фирмой из Мюнхена.Эрик задумчиво кивнул. Конечно, это было ему известно, и не эти сведения были ему нужны сейчас, цель его сегодняшнего визита была совершенно другой: выяснить подноготную этого человека, с самого начала казавшегося ему подозрительным и скользким.— Скажите, в каких отношениях вы состоите с подозреваемой, мисс Элисон Стоун?— В замечательных, детектив, мы любим друг друга и собираемся пожениться.— Вы знакомы с её отцом, мистером Стоуном?— Да, знаком. Не самый доброжелательный тип, но, думаю, мы найдем общий язык, ведь мы оба любим Элисон и просто обязаны подружиться.Он улыбнулся, чуть подавшись вперед и одарив детектива взглядом, который будто говорил: "Вы же понимаете".— Вы знакомы с братом Элисон, мистером Ксавье? — Леншерр продолжал допрос казенным тоном, лишенным эмоций, специально задавая однотипные стандартные вопросы, чтобы не выдавать своего волнения.— Да, приятный молодой человек, — Маккензи откинулся на спинку кресла и схватился за край стола, так, что четыре пальца каждой руки оказались сверху, а большие снизу.— Вы тесно с ним общались?— А какое это имеет отношение к делу? Я не понимаю? — Сэмюэл дернул кончиком губ, и Эрик услышал, как его дорогой ботинок из пятнистой кожи питона как пару раз стукнул по стенке стола.— У вас были с ним близкие отношения? — Эрик вперился в лицо Сэма холодным пристальным взглядом, под которым Маккензи побледнел. — Да, были, но...— Он мог убить Вудворт, чтобы подставить вас и разлучить со своей сестрой? — перебил его Эрик, и в голосе его зазвенела сталь.— Нет, не думаю, зачем?— Из ревности, жажды мести.— Нет, Чарльз, он... он безобидный, понимаете. Да, у нас был роман, — вздохнул Сэм, сдаваясь под натиском Леншерра, — и я не очень хорошо поступал с ним. Но прошло уже много времени, не думаю...— Мисс Стоун знает, что у вас были отношения с её братом?— Нет...— Вы знали мисс Вудворт?— Да, немного, видел в компании невесты. Вы, наверное, знаете, она помогала несчастной девушке с ребенком.— Кто мог желать смерти мисс Вудворт?— Не знаю, детектив, — Маккензи развел руками, лицо его было расстроенным, но вполне искренним.— Вы уверены в невиновности своей невесты?— Конечно! Моя милая добрая девочка не могла никого убить, это немыслимо! И, надеюсь, вы скоро найдете настоящего преступника! Сколько можно держать невиновного человека за решеткой?! — повысив голос, Сэмюэл встал, возмущенно глядя на детектива.Переход от раскаявшегося грешника к умиленному, романтичному влюбленному и затем к пылающему праведным гневом гражданину, требующему исполнения правосудия, был столь же резок, сколь и театрален. Леншерр никак не отреагировал на эту выходку, лишь слегка приподнял бровь, подумав, что для бизнесмена Маккензи слишком порывист. Тот, заметив, что на детектива его реплика не произвела никакого впечатления, снова уселся в кресло и медленно выдохнул:— Простите, детектив, я не должен был... Я просто очень переживаю за мою малышку.Эрик едва не поморщился от ласкового слова, совершенно неуместного на допросе.— Мистер Леншерр, прошу вас, пожалуйста, сделайте всё возможное, чтобы вытащить её!Детектив удивленно всмотрелся в лицо Сэма. Оно выражало искреннюю боль и тревогу за девушку, в глазах была мольба, и Эрик кивнул:— Это моя работа.На обратном пути Эрик размышлял о только что состоявшейся встрече. Сэмюэл Маккензи производил неоднозначное впечатление. С одной стороны, холеный и самоуверенный, с другой — вся эта слащавость облика и речи производила ощущение наигранности, фальши. Но, когда под давлением опытного полицейского, он сбросил все маски, Эрик увидел грустного и любящего человека. Леншерр покачал головой, отметив, что придётся более тщательно отработать версии возможной мести со стороны старых поклонников Элисон.