Часть 7 (1/1)

Чарльзу Ксавье рукоплескали, снова. Газеты наперебой награждали его званием ?Жюль Верн современности?, а его новый роман о подводных глубинах и их обитателях, написанный с такой научной правдоподобностью и литературной лёгкостью, что им зачитывались мальчишки, впервые в жизни отбросившие смартфоны и игровые джойстики, уже заочно номинировали на Пулитцеровскую премию. Как и в прочих его книгах, действие разворачивалось на севере, только теперь главным героем стал не учёный, сражающийся с природой, а сама природа, воюющая с учёными, военными и просто людьми, страшными в своём жестоком равнодушии. Цитаты из романа зачитывали в залах ООН, а сам Чарльз подписывал бесконечные томики на пресс-конференциях. Он не удержался и послал один экземпляр Страйкеру, давно разжалованному за преступления против человечества. Если бы только против него одного… Военное ведомство прикрыло его и дело спустили на тормозах. Но с обложки тяжёлой книги в добротном дорогом переплёте, которую получил опальный вояка однажды утром, на него смотрел оскалившийся человек с акульим хвостом, за чьей спиной в море падала Статуя Свободы.Прошло почти двадцать лет с той ночи в заливе, которая раз и на всегда перевернула жизнь Чарльза. Он не оставил науку, нет, но горение молодости, часто ставившее его перед выбором между знанием и этикой, обратилось мокрым пеплом в кровавых тех водах. Биология?— наука о жизни, часто повторял Чарльз и себе и своим коллегам в лаборатории, а потом и студентам. Он сменил частное изучение на преподавание и каждый день стремился рассказать студентам то, что сам узнал и понял с такой болью. Чтобы им не пришлось проходить через это. И он начал писать книги. Каждая из них была посвящена науке, поискам, открытиям, но все его герои на своём пути получали право на выбор между всё теми же знанием, всеобщим благом, пользой человечеству и…жизнью. Жизнью часто малочисленного вида, а иногда и всего одного его представителя. Каждый роман нес в себе посвящение таинственному Эрику, личность которого для читателей оставалась тайной за семью печатями и так будоражила воображение.В Гренландии Чарльз за всё это время так и не побывал. Он забирался в северную Европу за поисками вдохновения, бывал в Дании и Норвегии, но не дальше. Эрик никогда не называл ему точных координат своей родины или хотя бы ориентиров. Чарльз и не искал его специально. Честно говоря?— боялся найти. Боялся, что появление Эрика где-то поблизости от берегов человеческого обиталища снова обернётся для него войной в человечеством. И не хотел давать ему повод. Но сердце настоящего учёного, не мясника, вроде Страйкера, а человека, влюблённого в природу, всегда сильнее разума. И оно влекло Чарльза на север. Он отправился за вдохновением, как сказал журналистам и друзьям.Первого июля он сошёл с трапа самолёта в аэропорту Нуука. На часах был поздний вечер, на небе солнце. Суровая и неприветливая земля встретила гостя холодным солёным ветром, запахом рыбы, морской травы и горьких трав. В маленькой гостинице Чарльза узнали и с радостью предложили отличный номер с видом на угрюмый залив. А на пристани рыбаки вполне дружелюбно согласились брать его с собой в море для ловли этого загадочного вдохновения. Слух, что знаменитый профессор приехал сюда писать новую книгу мгновенно расположил к себе местных жителей, не балованных известностью их края.Чарльз совершенно не удивился, когда у него стянули на пристани книгу. Он оставил её рядом с пледом и шезлонгом, отвлёкся на предложение выпить по стаканчику чего-нибудь горячего от хозяина бара, крыльцо которого в пристань упиралось. Вернувшись почти тут же, Чарльз не обнаружил ни книги, ни следов на мокрых досках. А ведь это был единственный его собственный экземпляр новой повести! Что ж, видимо, она действительно хороша.—?Все ваши книги хороши,?— усмехнулся бармен, когда Чарльз ему в шутку пожаловался. —?Их морской дьявол ворует чаще остальных.—?Морской дьявол? —?Чарльз замер, не донеся стакан до рта.—?Он самый. Местная достопримечательность. Книжки страсть как любит.—?А как он выглядит? —?Этого не может быть, сказал сам себе Чарльз, но сердце уже стучало где-то в горле.—?Кто знает, тот вам уже не расскажет,?— осклабился старый рыбак. —?Но вообще он не злой. Сетей зря не путает, рыбу не распугивает. Браконьеров только жрёт, ну так поделом. А прошлой зимой за мыском ребятишки каток устроили, да рано взялись?— лёд не схватился. Чуть не потонули все, а потом рассказывают, что их кто-то как котят из воды доставал и на берег швырял.—?И книжки ворует,?— медленно добавил Чарльз.—?Угу. Детишки ему даже специально носят, чтобы подманить. Только дьявола никто не видит, и книжек нет.—?Кажется я знаю, про что напишу книгу,?— улыбнулся Чарльз.Следующим вечером, хоть вечером это было и не назвать, Чарльз взял с собой блокнот, карандаш и отправился гулять. ?Зарисовки о природе?, так он назвал эту прогулку и попросил в гостинице не запирать дверей, сказав, что вернётся поздно. Он шёл по берегу у самой воды, шуршал мелкой галькой и слушал плеск волн. Шёл от той пристани, где у него украли книгу до мыса, где прошлой зимой не случилось трагедии. Скала прятала крохотный заливчик от набережной, здесь море выгрызло себе в камне глубокое ложе?— среди скал не было пляжа и берега, только чёрная глубина, начинающаяся сразу от скалы. И в этой ледяной, даже по меркам июля, лагуне, на волнах лениво подёргивал хвостом Эрик. Он положил руки на камень и склонил на них голову, развернув лицо к входу в лагуну. Он ждал. И улыбался.—?Здравствуй, Эрик,?— Чарльз смахнул быстрым движением навернувшиеся от ветра слёзы. Эрик улыбнулся ещё шире. В волосах его теперь меди было поровну с серебром, шрамов на теле куда как прибавилось, но это был всё тот же самый король полярных акул. —?Мне нужно твоё экспертное мнение о моей последней повести,?— с этими словами Чарльз положил блокнот на камень возле собственной книги, измочаленной морской водой. И прежде, чем успел опомниться, оказался в крепких объятиях, а за ними последовал поцелуй с привкусом солёной горечи северного ледовитого.