Дважды два четыре: Будни (1/1)

Журналист, побывавший в горячих точках, чертовски полезный кадр. Чунмен не нарадуется, что Хек взял такое золотце в команду. Нервы-то железные. Чондэ в принципе рисковый парень. С ним можно много интересных дел провернуть. Например, отправить в конкурирующую фирму под видом соискателя, чтобы тот пробрался на этаж управленцев и выяснил, не они ли вставляют компании палки в колеса. И, если они, официально пойдет другой разговор. Чондэ и Кенсу имеют традицию ужинать вместе после вечернего обхода. Обычно в это время Мен и Хук уже спят, и караулить некого. Если у Кенсу хорошее настроение, он готовит домашний рамен. И ужин затягивается: Чондэ не выйдет из-за стола, пока не втянет в себя километр лапши. - Я был там. Это не они, - Чондэ вальяжно пережевывает говядину, делясь соображениями с напарником. - Даже собираются менять отрасль, если я правильно понял бизнес-план. Этот Ким Минсок еще и пристал ко мне на обратном пути, как банный лист. Еле отвязался. - Раскусил?- Если бы. Надо отдать должное гейскому царству вокруг, после жизни здесь я даже бровью не повел, когда он начал меня к стеночке притеснять. - По скользкой дорожке идешь, - по Кенсу порой не поймешь, издевается он или сочувствует. В Чондэ аж закипает от несправедливости. Никто не смеет сомневаться в его стойкости. Да он два месяца прожил с Юнчаном в замкнутом пространстве сорока квадратных метров! Нет таких задач, что Чондэ не по зубам. - Спорим, не иду? Он всучил мне номер. Прям встречусь с ним и останусь верен юбкам, - пылко восклицает он, стуча сжатыми палочками по тарелке.- Валяй, - смеющимся голосом отвечает Кенсу. Повторяй мои ошибки, додумывает он. Итоги спора Кенсу не интересны. Знает, чем такое заканчивается. Но лицезреть последствия встреч (они пошли цепочкой, как так вышло, никто не знает) выпадает на долю Чунмена. Сначала приходит осознание, что Чондэ не таращится на него, как это бывает. А потом приглядывается пару раз и делает вывод - что-то не так. Беспокоится, - может, обострение? - спускает ноги с шезлонга в сторону Чондэ, придвигается.- Ты в порядке?- Все хорошо, - пространственно выдает Чондэ, с гуляющей нестабильной паникой в глазах.- Точно? В бассейне топиться не пойдешь? Или ломать на части все смартфоны с камерой? - Чунмен дотошно вглядывается в лицо. “Все плохо, очень плохо”. - Если пойдешь, скажи. Я поменяю вас с Кенсу. Хотя, так ты пойдешь бросаться под машины, хм.- Вот ты такой же невыносимый как и твой брат, - бурчит Чондэ. - И я не виноват, что не беру камеры в руки. Нечего было пихать мне свой айфон, потому что с моей стороны свет лучше. - Мы с Юнчаном близнецы, я в этом тоже не виноват, - улыбается Чунмен. - У нас и предпочтения одинаковые, буквально.Господи, какая красивая улыбка, думает Чондэ. И хочет разрыдаться как девчонка, потому что все. Спекся. - Я в порядке, - выдавливает он и складывает из пальцев OK.- Ну, смотри.Ладно, если Чондэ надумает, то ему дали понять, кому можно выговориться.Чунмен хлопает его по коленке и было собирается вернуться на шезлонг к изучению материала, как Хук показывается из воды прямо у бортика бассейна, расплескивая все вокруг. - Мен, поплавай со мной. Этот отчет терпит до завтра, все срочное мы сделали. Плавай со мной, говорю, - настаивает Хук, пока Чунмен лениво встает и потягивается, скидывает рубашку поло, приговаривая что-то про подмену бойфренда на русала. Хук, хитрый и довольный, ныряет обратно. Чунмен щукой сигает за ним и быстрым кролем догоняет на середине. Хорошо, что бассейн сейчас занят только ими двумя. Это не для посторонних глаз.Чондэ наблюдает, как один другого то ли топит, то ли щекочет, и вздыхает. Отворачивается, когда битва, достигая мелководья, превращается в приставания. Год в двух горячих точках, двух! Чондэ сам вызвался туда и ничуть не жалеет. Пережил массу эмоций, риск мучительной смерти и плена. Обстрелы разных калибров на заре. У тебя вместо оружия всего лишь камера и диктофон, когда ты понимаешь, что каска и жилет со знаком прессы защищает не так много. Особенно против людей, не уважающих права человека. Голод. Холод. Кошмары днем и во сне ночью. Посттравматический синдром после, когда пришлось выбирать - завязать с журналистикой или сойти с ума. Но отойти от всего и вернуться к нормальной жизни не смог до конца, и пришлось искать что-то среднее. Тогда его подобрал Канхек. И все равно:- Жизнь меня к такому не готовила, - стонет тихонько Чондэ. Наверняка виновата та лапшичная, где состоялась первая встреча с этим Ким Минсоком. Путь к сердцу мужчины лежит же через желудок?- Нет, тогда Чонин давно бы остался со своей правой рукой. Кристал выкидывает бесполезное портфолио за спину. Тяжелая папка фотографий шлепается на голый пол и шумит на всю фотостудию. Девушка снимает резинку с безнадежно развороченного хвоста и расчесывает пальцами волосы, снова завязывает их. Нужна модель на новый проект. Чумовой классный парень, с отменной мордахой. Где же его взять? Кристал не привыкла работать абы с кем, кто есть на подхвате у агентства. Из наработанного портфолио никто не годится. Сроки выставлены сегодня уже на завтра, нет времени ковыряться в вариантах. Девушка ходит по помещению, как хищник в клетке, и напряженно думает, пока не доходит до диванчика для стаффа. На нем дремлет один из телохранителей гендиректора. Ким Чонин частенько захаживает сюда прохлаждаться, превращая часть студии в островок умиротворения и медвежьей спячки. Кристал неосознанно нависает над жертвой, переживая озарение, оценивает во весь рост. Интересно, очень интересно. Осмелев от первых впечатлений, девушка подкрадывается со стороны подлокотника, на котором покоится голова, и разгребает ногтями волосы на разные проборы, чтобы проверить корни. Так, покраска - перфект, просто расчесать колтуны она и сама сможет. Девушка заходит с другой стороны и безбоязненно щупает дальше. Кажется, парень не собирается просыпаться, если его чуть-чуть потревожат. Кожа лица нормальная, чуть припудрить и освещение сделает свое дело. Щетина мешает, но спасет триммер. Последним делом она задирает майку. Известно, что Чонин на работе не бумажки перекладывает, и обязан быть в форме. Но есть ли рельеф? В тени не видно, так что фотограф запускает под ткань руку (кожа нагрета со сна, но обладатель не дергается от ледяных пальцев, вот это отключка). Ладонь прослеживает четкие линии пресса, на грудь не дают пролезть сложенные на ней руки. И все равно - то, что надо! Кристал потирает ладошки и принимает решение разбудить жертву внезапного вдохновения. - Прости, пожалуйста, но, - тихонько тыкает пальцем в рукав. Но этого недостаточно. - Ээээй. Он вообще живой? Дышит же. Все перепробовав, даже хлопнув тяжелой папкой с цветопробой о столик перед диваном и получив только дрогнувшие ресницы в ответ, Кристал решает использовать последнее оружие. И выпускает наружу истошный высокий вопль, добавляя в конце “Спасите!”. Срабатывает на ура - Чонин открывает глаза без тени сонливости и садится, озираясь, готовый броситься с дивана сразу на врага. - Встал, - предельно раздраженная попытками Кристал ничего не собирается объяснять, хватает первое, что попадается в руку - нос, - и ведет парня в уголок гримера. - Ай, за что, ай! - гундосит Чонин, но не вырывается, боясь навредить себе или ей. С девушками силу рассчитать легко: любая - слишком сильная.- Сначала ты побреешься, - девушка игнорирует все, включая тот факт, что парню приходится идти за ней на полусогнутых из-за разницы в росте.Некогда нежничать, пора делать дело. Кенсу заходит в фотостудию компании, - небольшую, зато свою, не требующую вмешивать в свои дела посредников, - и застает любопытную картину. Чонин не спит, как обычно, не листает журналы, как обычно, не читает найденную книжку, как обычно, не отжимается, не, в общем, сегодня рушит все знакомые алгоритмы своего законного перерыва. Кенсу ставит на столик у дивана пакет с едой навынос и подходит к освещенной площадке, затянутой белым полотном, где кипит работа. - Давай, вот так, - командует фотограф и показывает сама, что хочет от Чонина. - Больше уверенности!- Как это случилось? - Кенсу озадачивается, когда парень замечает его, но вместо приветствия смотрит зашуганными глазами. Заглядывает девушке через плечо на дисплей камеры, она как раз листает последние снимки, проверяя наличие базовых требований. Почему Кристал не отходит к компьютеру, на котором высвечивается то же самое, но удобнее, Кенсу понимает, как только они засматриваются на картинки, а Чонин пытается улизнуть, почувствовав поддержку в лице Кенсу:- Если я тебе больше не нужен, то я, - лепечет он, подбираясь к противоположному от девушки краю площадки. - Стоять, - в унисон отрезают Кенсу и Кристал. - Я думал, ты на моей стороне, - ворчит тот, возвращаясь в центр. - Смотри на него, тогда не сбежит, - просит фотограф, уходя в компьютеру. - Злая ты, - на нее Чонин тоже ворчит, поняв, что конкретно попал ни за что. Он не в настроении с тех пор, как очнулся. Не потому, что в ходе съемки остался пиджаке, под которым ничего нет. И не потому, что Кенсу смотрит - можно подумать, Чонин не привык (и не ищет поводов). А потому, что противник - девушка. Как от нее защититься, Чонин понятия не имеет. - Ничуть, добрая я, - девушка делает рукой и листает внушительное количество превью. Начинается все с того, что Канхук случайно называет Чунмена другим именем. Слу-чай-но. Он устал. Отдел только что отпахал роскошный в своем размахе аврал. Что прикажете делать? Хук тоже человек, и может путать людей, даром что близнец.Когда Чунмен и Юнчан меняются местами, у Хука есть пара проверенных способов, как отличить их. У Юнчана три родинки под правым ухом. А у Чунмена родинка над губой. Но афера с подменами теперь случается куда реже былых времен. И Хук подрастерял навык. А Чунмен наоборот, так натаскался в это деле, что может идти в актеры.В общем, Хук называет своего парня Юнчаном. И получает снисходительную реакцию, свойственную Чунмену вне работы: поправляет, наигранно хмурится и забывает об этом. Зато потом, вечером. - Как говоришь, меня зовут?Хук слышит властные ноты голоса, заправляющие парадом, сквозь вату, все внимание уделяя картине, разворачивающейся перед ним. Чунмен расстегивает на рубашке сначала пуговицы, потом манжеты, оставляя ткань распахнутой. Не спешит снимать одежду, только мучает выглядывающей кожей. Хук заглядывает под ткань, когда Чунмен подходит ближе к кровати, куда толкнул Хука, чтобы тот сел. Мен шлепает по руке, оттягивающей рубашку. - Мое имя, - повторяет Чунмен, ловя близнеца за подбородок, заставляя смотреть в глаза. - Чувствую, правильный ответ только один. Юнчан? Заканчивается все тем, что они целую ночь закрепляют правильное имя на практике. Хук все еще пахнет детской присыпкой, особенно с утра. И вынужден пользоваться парфюмом, потому что, когда он остается с Чунменом за закрытой дверью, даже запахом не хочет напоминать неумелого мальчика. Он таким, разумеется, был, и ностальгия временами хороша. Но высокие запросы требуют дисциплины имиджа. Голова кружится после несчастного огрызка сна. Лучше бы вообще не засыпал. Хук вздыхает и садится. Чужая рука соскальзывает с груди, падает в одеяло. На кухне никого нет. Странно, думает Хук, брат всегда встает раньше всех. Едва рассвет - он на ногах. Тем временем, в гостевой спальне, Хек собирает волосы резинкой, чтобы умыться. Намеки Юнчана были услышаны. Хек отращивает волосы в основном со шляпной зоны и сейчас длины хватает на хвостик на макушке. Вполне вероятно, этого будет достаточно. Юнчану хватает с лихвой. Ведь с маленьким хвостиком на затылке видна чумовая линия роста волос на лбу. Юнчан готов балдеть от нее часами, трогать, обводить пальцем, да просто - смотреть. Хеку все равно, самурайский хвост или пучок. Юнчану нравится - ему тоже. Со сна кудрявый и взъерошенный, хвост получается кривым. Хек оставляет волосы в покое и ныряет в пригоршню ледяной воды, чтобы взбодриться. Вчера болевой синдром застал в дороге. Повезло оказаться недалеко от квартала брата, и он остался переночевать. Юнчан не маленький, кое-что выучил из азов бдительности и благоразумия. Хек может позволить им ночь раздельно. И с ним Чонин - Хек абсолютно спокоен. Он выходит на кухню, где никого нет, идет вперед, в соседнюю квартиру, куда есть открытый ход через арку, что когда-то была общей стеной.Хук встречает брата махом ладошки, потому что занят поеданием оставшихся кусочков овощей, не ушедших в омлет. Голод настиг прямо перед холодильником, заставляя есть все в подряд, не дожидаясь горячего завтрака. Близнец стоит босой, в коротких шортах и майке сложнейшей конструкции: ткань закрывает разве что пупок и пояс шорт, остальное оголяется за неимением ткани, настолько глубокие горловина и рукава. Хука ничего не смущает. Хека смущает, ну, все. - Оденься, - просит Хек.- Я одет.- Тогда прикройся.- Что ты как маленький, засосов не видел?- Это не засосы. Это прикус. - Ну, да, - легко соглашается Хук, подслеповато щурится и трет особо заметные следы. Чешется, жуть. - Я был плохим мальчиком, у Мена не было выбора. - Ты? Плохим? - Хек с недоверием рассматривает брата. - В тихом омуте черти водятся, - философски вздыхает Хук, отворачивается к сковороде и мешает омлет, в котором проглядывается бекон и помидоры. Отворачивается и раскрывает все новые и новые горизонты личной жизни. Хек краснеет ушами. Не было на его памяти таких предпосылок, которые бы привели Хека к созерцанию подобных шедевров, выполненных на брате, как на холсте, но... С другой стороны, Хук весь подростковый период пережил в спокойствии. То, что кипело глубоко на дне, нашло выход на Чунмена и взорвалось. Все логично. Чунмен свою бурю в голове разбавлял спортом, что по идее должно было пыл усмирить. Оно и усмирило. Ведь появился Хек, давший уверенность в собственной индивидуальности и значимости. И Чунмен стал примером руководителя и лидера, подчиненные которого работают на пределе сил, потому что хотят, не потому что в ином случае с них снимут головы. Но упс, снова Хук, и выходит промашка: буйство по части соперничества с братом рассеялось, благодаря одобрению и поддержке; буйство по части гормонов - и ныне там. И в спальне Чунмен все еще школьник, раскаленный взрослеющей фантазией. С навыками зрелого мужчины, разумеется. Статистики ради, стоит упомянуть, что иногда Чунмен пребывает в осадке от встречаемого напора Хука. И роли меняются. Но думает ли он жаловаться? Он же не идиот?Зато у Хека предпосылок на будущие деструктивные отношения с партнером, кем бы он ни был, хоть отбавляй. Но...Юнчан всю жизнь хотел внимания, но не получал его. Хек всю жизнь хотел внимание уделить, но не знал как. Все внезапно выливается в то, что в жизни они плохиши. А в спальне машины для обнимашек. Кому расскажешь - не поверят. Хек задается вопросом, кто из них с Юнчаном плохой мальчик. В этом самом смысле. Со смущением понимает, что не он. Никто из них. - Я не хочу обсуждать с тобой подобные темы, - ворчит Хек, садясь за стол. Брат поворачивается и ставит готовые чашки с омлетом, он быстрее гребет свою порцию ближе, чтобы спрятать взгляд. - Было лучше, когда мы делали вид, что никто ничего не знает.- Проще говоря, ломали комедию, - Хук без перехода жалуется, - хен, меня ночью комары кусали, до утра уснуть не мог! До утра! Я спал всего полчаса, поэтому так странно шатаюсь! А не потому, что все болит. Хек в это время кусает первый раз, давится и кашляет. Подошедший Чунмен, ничего не слышавший, бьет по спине так, чтобы не задеть осколок, и рекомендует лучше прожевывать. Хек уходит есть на другую кухню, от греха подальше. С Чунменом сейчас лучше не видеться. Чего доброго, опять за ним погонится. В лабиринте стен догнать будет проще и более чревато. Да, вот так все и работает. Ботаники стращают спортсменов. Хулиганы рады быть милыми и пушистыми. Куда катится мир. Попадаешь в кадр фотографа - остаешься в нем навсегда. И, раз уж оттуда не выбраться, надо выкладываться на все сто. Чонин усваивает это быстро.Помимо прочего, вырисовывается другая истина. Хек присмотрел его на стрельбище. Чонин - тот самый бывалый стрелок, который пачками ставит на место новичков. Кто мнит себя профи, научившись снимать пневмат с предохранителя. Чонин боец хоть куда. Храбрый черт с внушительным послужным списком. И. Против девушки элементарно беспомощен. Весть о том, что компания прибрала Чонина в модели, набирает обороты как снежный ком и выходит за ее пределы. Чтобы сохранить на свое добро права, и отбиться от рекрутов модельных агентств, Чонин подписывает дополнительный контракт как лицо компании. Работы прибавляется. Скоро самому телохранитель понадобится (Кенсу готов хоть сейчас). - Иди, перекуси пока, я тут помогу с парочкой дел.Чунмен, заруливает в фотостудию, Кенсу уходит в другую сторону. Делать тут нечего. Теперь, когда Кристал жестко вцепилась в Чонина из-за его модельного дара, того можно найти где угодно, но не в студии. Кенсу обустраивается в кабинете Чунмена за рабочим столом, заваленным свежими стопками бумаг и почты. Он потягивается, откидывается в кресле и собирается медитировать на часы, мерно тикающие под потолком. Но тут дверь распахивается и в кабинет, крадучись, втекает Чонин. Оглядывается, не здоровается, проходит глубже и теснит кресло от стола, заползает под него, притягивает кресло обратно. Кенсу чувствует, как въезжает коленями в мощную грудь, задевая по пути чужой нос. Чонин фыркает и затихает.- Что-то это мне напоминает, - комментирует он. - Меня здесь нет, - не подыгрывает Чонин, занятый конспирацией под часть офисной мебели. Кенсу, дзюдоист с травмой, пришел в команду Хека раньше всех. И видал Чонина на ранних стадиях привыкания к работе, Юнчану и двум парам близнецов. Вот тогда, о, тогда Чонин был вылитая модель с подиума. Весь такой уверенный и дерзкий. Прям фу. Поначалу они терпеть друг друга не могли. Но углы сошлись. Может быть, помогло то самое коленом в нос, однажды с утра. И - нет, Кенсу не затевал драку с напарником. Он его не признал и взялся за дело - охранять периметр. Этот пижон расхаживает с утра, как обычный человек, неловкий и с мешками под глазами, откуда было знать? Чонин спросонья тоже хорош. Ответил, толком не открыв глаза. А начав драться, сложно остановиться. В итоге, они переполошили весь дом. Кенсу увлекается воспоминаниями. Пытается удобнее укомплектовать ноги и втыкает их под руки Чонину, успокаивается. Тот прилаживает подбородок на чужом бедре и вздыхает без слов. Снова тишина, но тиканья часов не слышно - кровь шумит в ушах. Под столом Чонину тесно, вместе с дополнительной половиной человека в кресле на колесиках и подавно. Тесно не только Чонину, не только под столом. Ситуация начинает выходить Кенсу боком. Увиливать не в правилах Чонина, но случилась Кристал и ее кровожадное желание покорять вершины искусства фотографии: живым не уйдет никто. Так что, если в студии нет Чунмена, Дженни, или хотя бы мало-мальского попаданца - ноги Чонина там не будет. Очень странно, количество нападок в салоне красоты он терпит без единого усилия. Но Кристал всем боссам босс, глава шабаша, или Кенсу не знает, кем надо быть, чтобы пугать человека, который кайфует от его пристального взгляда. Сейчас проходит репетиция сезонного концепта или вроде того, ничего серьезного, так что Чонин юлит с мастерством альфонса, стараясь до последнего избегать встречи, которые неизменно перетекают в пытки (стильные пытки, несомненно). Чонину не повезло - как это называется, - стать музой художника. Красота спасает мир, но и до добра не доводит. Дверь в кабинет снова открывается. В проеме показывается гример. - Не видел Чонина? - спрашивает Дженни, оглядывая пустой кабинет. Кенсу показывает пальцем на стол. Девушка расшифровывает послание и идет ближе. Наклоняется, видит под столешницей два блестящих глаза и мелодично зовет: - Чонин-ши, нам пора, - когда реакции не следует, она вкрадчиво и тепло шепчет, как ребенку, - сегодня там Чунмен. - Точно? Дженни миленько улыбается и кивает. Кенсу хотел бы подтвердить ее слова, но сил терпеть дальше нет. - Иди-иди, - строго гонит Кенсу, упрямо отъезжает от стола, хотя его ловят за пятку, закидывает одну ногу на другую. - Вот не проси потом, - Чонин сопит, с видом преданного мученика, выползает на свет. - О чем? - не понимает Дженни, водя кисточкой для румян по коже шеи. Понеслась искать подопечного и забыла оставить на столике, стопроцентно. Хорошо что кисть, а не как в прошлый раз.- Он знает. Чонин отряхивает брюки и тычет пальцем в Кенсу напоследок, грозно щурясь. Отойдет, решает Кенсу, и хлопает себя по щекам, концентрируясь. Надо срочно занять мысли. Он перебирает ближайшую стопку почты. Чунмен разрешает просматривать не именные посылки и письма. В них нет ничего конфиденциального и сложного. Кто-то займет руки, а ему потом меньше волокиты. Кенсу вытаскивает самую толстую стопку бумаг со дна. Что ж, компания неумолимо идет в гору - стопка оказывается сценарием фильма, на который запрашивают спонсирование. Делать нечего, значит, почитаем сценарий.Когда родители вдруг изъявляют желание навестить детей в их скромной обители, нельзя то, что обычно можно. Вот ты можешь спокойно обняться с Хеком, поцеловаться, перебирать волосы. Висеть на нем и пользоваться привилегиями неприкосновенности собственной шкуры. Тискать, тискать и тискать, пока не получишь улыбку на откуп. А вот ты просто работодатель и его давний друг. И вы просто живете под одной крышей. И иногда спите в одной комнате, в целях усиленной охраны. Но ладно еще они. Чунмен и Хук в такие дни откровенно страдают. Пережить день порознь? За что? Что они сделали? Приходится терпеть, заодно пообщаться с родными. Скучать по семье им не чуждо. Особенно, если мамы готовят ужин. Девушек в компании нет, а Кенсу только один (но готовит только если хорошо попросить, он “не кухарка”). Все визиты сторонних лиц в дом Юнчана начинаются с обзора стены, напоминающей фотогалерею. Господин Ким довольно прохладно относится к сантиментам, зато госпоже Ким всегда интересно находить новые кадры. - Смотри, дорогой, - госпожа Ким подзывает мужа и показывает на фотографию. - Почему мы никогда не фотографировались всей семьей?Муж задумчиво изучает фотографии как экспонаты, а женщина снимает со стены одну из рамок поменьше и идет к сыну, в одиночестве подписывающему бумаги за отполированным обеденным столом.- Юнчан-а, милый, нам тоже стоит сфотографироваться всем вместе. Как считаешь?Близнец забывает про бумаги. Смотрит на фото, которое ему показывает мать, на нее саму, на отца у стены, и обратно. - Можно, - Юнчан осматривает стол, но нет ничего под рукой, в чем можно было бы помешать ложкой (черт, ложки тоже нет), нервно крутит перьевую ручку в ладони, рискуя расплескать чернила из картриджа. - Почему нет.Юнчана застали врасплох и он нервничает, что родители учудят еще что-нибудь, потому ловит момент и линяет наверх, прихватив документы, пока мать возвращает фоторамку на место и разглядывает остальные.Жизнь всегда подсовывает сюрпризы. В этот раз Юнчану выпало то, чего он всегда хотел. Чего теперь жуть как боится. Но отказываться - значит быть слабым мальчиком, а он мужчина. Им можно бояться при условии, что они не пасуют. На этом приятные новости не заканчиваются. Лу Хань, доверенное лицо из Китая, с виду пацан, на деле кроткий и прыткий (кто попадется на пути - всем хана), представляет близнецам своего человека из Канады. У (то ли Кевина, то ли Криса, то ли Ифаня) есть связи в Штатах. Связи из Штатов обещают своего человека из Китая, чтобы замкнуть круг. Ищут-ищут, и находят его в Норвегии. Исин и не такое может, говорит Хуан Цзытао. Верится в это легко. У компании появляются вполне реальные мосты через океан. Потому что связи связей - твои связи.Чанель хмуро сверлит взглядом всех близнецов разом.- Что? Ты композитор и свободная душа, забыл? - жмет плечом Хук. Чанель оттаивает.