Глава 9 (1/1)

На несколько дней они глуповато вернулись к обыкновению не разговаривать друг с другом. Она не сомневалась: Уолтер надеялся на другой ответ и теперь сожалел, что вообще спросил; а Китти было стыдно, что она не могла дать ему ответ, который он хотел. Впрочем, она поступила верно. Если б вежливо преуменьшила своё неудовлетворение из-за его неумелости, это лишь оскорбило бы Уолтера ещё сильнее; а полное отрицание сего факта дало бы совершенно ложную надежду. Он не был для неё привлекательным настолько, чтоб полюбить его, а когда она поняла, что Уолтера можно поддразниваниями выманить из панциря, было уже слишком поздно; её новоиспечённая игривость с мужем появилась исключительно из-за новоиспечённого счастья с Чарли. Будь Уолтер более умелым любовником, но ?прежним? во всех остальных аспектах, роман с Чарли у Китти всё равно случился бы, только попозже.Однако наступило утро, когда она уже не могла просто проскользнуть в его комнату, молча посидеть, пока он ест, и снова выскользнуть. Уолтер если не полностью восстановился, то, по крайней мере, поправился достаточно, чтобы передвигаться по дому. Когда он присоединился к ней за столом во время завтрака, она чуть нахмурилась, отметив, что его одежда всё ещё ему не впору. Хмурость усилилась, когда Китти увидела, что лицо у него гладкое.- Тебе нельзя оставаться одному с бритвой. – Почему-то она чувствовала себя обманутой от того, что он побрился без её помощи. Словно у неё отняли нечто ценное.- Наша ама была со мной, - он слегка улыбнулся, повернув лицо в одну, потом в другую сторону, как бы предъявляя ей на проверку, после чего закатал рукава до локтей, дабы показать, что руки тоже невредимы. – Я не делал глупостей.- Всё равно я бы… предпочла, чтоб было по-прежнему. – Вспыхнув, она опустила взгляд на свою тарелку, надеясь, что её требование можно объяснить чувством долга.- О, - произнёс он, приятно удивлённый. – Ладно. – Если он и понял, в чём дело, то не стал напирать на это и заставлять её краснеть сильнее.После завтрака Китти позвала его посидеть с ней на веранде, подышать свежим воздухом, который, как она обнаружила, успокаивал её желудок. Уолтер мог дойти сам, но она поддерживала его, приобняв за талию, и он лишь формально продемонстрировал признаки протеста, которые были проигнорированы. Когда они вместе сидели на ступеньках, окружённые воздухом, малость более прохладным, чем внутри дома, она осмелилась снова заговорить об их проблемах.- Мы не очень подходим друг другу, ты же знаешь. – Китти обхватила колени и вытянула шею, чтоб её лицо было подальше от Уолтера.Уолтер пересел на ступеньку выше, подпёр рукой подбородок.- Да, - согласился он.- То, что развлекает меня, наводит скуку на тебя, а то, что наводит скуку на меня, развлекает тебя.- Да. – На мгновение воцарились спокойствие и тишина, нарушаемые лишь пением ранних птиц. – Для тебя настолько ужасно, что я выжил?- О, нет! Пожалуйста, не думай так! – Она с тревогой обернулась, наклонив голову, чтобы посмотреть в его опущенные глаза. – Нет. Я хотела… - Она прокрутила в своей голове множество слов, ища правильные. Те, которые не ранят. Не было ни одного. – Я никогда особенно не хотела быть замужем, и тут я увидела свободу. А потом, полагаю, почувствовала себя обманутой из-за того, что это так быстро пропало.Его улыбка была полна сожаления.- Развод тебя устроит?- Развод? – прошептала Китти, разум устремился на поиски подвоха. – На каких условиях?- Ни на каких, - поспешил заверить Уолтер, для убедительности взяв её руки в свои. – Это дружеское предложение. Мы могли бы сделать всё тихо, как ты и хотела.- Можно мне немного подумать?- Конечно, - сказал Уолтер с некоторым удивлением.И немудрено, что он удивился – Китти сомневалась, хотя раньше чрезвычайно ясно давала понять, что хочет быть от него подальше. Однако теперь она начала чувствовать, что её как-то странно тянет к Уолтеру. Она получит свободу, да, но мысль, что он может снова жениться, сдавливала горло. Секс с Чарли стал так мало для неё значить через некоторое время, она забыла его лицо и уяснила, что была лишь одной из многих. Некогда она предполагала, что только гордость Уолтера была ранена её изменой, но сейчас-то понимала, что сломала в нём нечто более глубокое. Уолтер был чрезмерно замкнутым, но он любил её всем своим существом, пусть и не умел этого показать. Она всегда знала, что в их постели он наиболее уязвим, и думала, что какая-нибудь другая женщина, воспользовавшись этим, истончила бы его броню – возможно, не упустив шанс вызвать на откровенность, которым Китти пренебрегла, и привязав Уолтера к себе даже сильнее прежнего, - но для Китти это было выше её сил.К концу дня у неё по-прежнему не было ответа для Уолтера, и он давал спокойный отпор её попыткам завести стороннюю беседу или отвлечь внимание. Прямо сейчас он хочет только одного разговора, сказал Уолтер, а до тех пор для его нервов будет лучше, если они не станут говорить ни о чём другом. Китти захотелось кричать. Откуда ей знать, сможет ли она остаться в браке с ним, если он с ней снова не разговаривает? Отчасти его молчаливость в своё время и оттолкнула Китти.- Уолтер, помилуй! Я сойду с ума, если ты не поговоришь со мной. – Она уже была порядком на взводе к моменту, когда Уоддингтон ушёл – ушёл прискорбно рано, поскольку его чутьё на неприятности работало безошибочно, даже если он толком не знал причин. Едва дверь за ним закрылась, как расстройство, которое Китти подавляла, взорвалось. - Прости, - вымолвил Уолтер искренне. – Я не знаю, что сказать. Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал.- Что угодно, пожалуйста!- Лучше не надо, - произнёс он категорично, но добавил: ?дорогая? вдогонку, чтобы смягчить общее впечатление. Она снова начала наслаждаться этим словом - из него исчезли иглы. Но даже при том не могла заставить себя как-нибудь ласково назвать Уолтера в ответ, да и отказалась от затеи окончательно, когда они заключили перемирие по умолчанию.