Глава 2 (1/1)

Мать-настоятельница больше Китти была рада известию о том, что Уолтер избежал смерти, и отослала миссис Фэйн прочь из монастыря, мягко пожурив – мол, не должно тратить себя на почти незнакомых людей, когда её место теперь рядом с мужем, за которым нужно ухаживать. Порядком утомляло, что так много людей знают, где её место. Но возражения не привели ни к чему хорошему, старшая женщина лишь слегка улыбнулась и с ласковой строгостью сказала, что, хотя Китти благодарны за помощь, двери монастыря отныне будут закрыты для неё, пока доктор Фэйн нуждается в ней. Это нехорошо для её здоровья – разрываться на два фронта. Через неделю, вечером, Уолтера, тощего и обросшего, доставили домой к жене, нервной от жары и злой от скуки. Днями напролёт Китти никак не могла унять беспокойство; ходила на прогулки, а, возвращаясь домой, обнаруживала, что устала и раздражена даже пуще прежнего. Она яростно возмущалась из-за этой вновь возникшей изоляции, ведь Китти только-только нашла себя, стала чувствовать, что приносит пользу.- Ну, что ж, - сказал Уолтер мрачно молчащей жене, когда она принесла поднос с его мягким ужином, состоящим из листьев зелени.Овощи были запечены, но, на её вкус, еда была такой же пресной, каким пресным всегда был сам Уолтер. Отвернувшись, в порыве ребяческой досады Китти подумала: это очень даже правильно, что он должен есть что-то столь безвкусное. - Мне очень жаль, дорогая. – Его слова щетинились той острой насмешкой, которую Китти так ненавидела. Жестокая шутка, брошенная в ответ на её явное несчастье. Особенно переполнено презрением было слово ?дорогая?, обрушившееся на попытки Китти вновь придать своему лицу ласковое выражение. – Я старался.Китти застыла, эти слова заставили её замереть меньше чем на полпути к выходу из комнаты.- Ты… - она медленно повернулась к мужу лицом, - ты, конечно, не имеешь в виду, что…Но он не удостоил её ни взглядом, ни ответом, лишь улыбался с каким-то горьким удовлетворением, рассматривая свою тарелку; и вскоре Китти всё-таки ушла.Она вернулась после очередной короткой прогулки, которая нисколько не подняла дух. Оказалось, что Уолтер ничего не съел, он отставил поднос в сторону. Глаза мужчины были закрыты, но Китти подумала, что он не мог крепко заснуть всего за полчаса. Так что она не ощутила вины, легонько толкнув его в плечо.- Ты никогда не восстановишь силы, если не будешь есть.Опираясь на подушки, он едва разомкнул веки и еле уловимо пожал плечами.- Я не хочу.Интересно, это он о еде или о восстановлении сил? Учитывая его предыдущее замечание, вполне возможно, что Уолтер имел в виду и то, и другое.- Ты смешон, - резко произнесла Китти.- Да, милая, как скажешь.Его усталые, ироничные слова лишь усилили её гнев, и она сама подняла вилку со щедрой порцией листьев.- Ешь, или я заставлю тебя есть.Должно быть, он принял её угрозу всерьёз – хоть и издал смешок, но губы оставались крепко сжатыми, Уолтеру хватило осторожности не делать замечания. Когда она поднесла вилку вплотную к его рту, упираясь пальцами в кожу так, что образовались похожие на трещины морщины, Уолтер с молчаливым не то вызовом, не то удивлением поднял брови, однако по-прежнему отказывался от еды. Китти давила настолько сильно, насколько хватало смелости, пока не появилась капля крови. Тогда она, разочарованно вскрикнув, опустила столовый прибор. Уолтер улыбнулся. Китти схватила поднос с вилкой и выбежала вон.