Часть 9 (1/1)

Му Цинфан официально не имеет права вмешиваться в процесс наказания, но никто не мешает ему нанести дружеские визиты своим шиди и за чашкой чая предаться размышлениям вслух. Всё же два десятка с лишним ударов крайне суровое наказание, однако, наказание не должно превращаться в медленную пытку.Шан шиди слёзно умолял лорда Цаньцао заглянуть. Изгнанный с Цинцзин Ло Бинхэ, тяжело перенёс как изгнание, так и свои двадцать пять ударов дисциплинарного кнута. Как потенциального пациента Цинфан жалел Ло Бинхэ, лихорадка периодически охватывала юношу и раны заживали крайне плохо. А вот как адепта заслуженного понёсшего наказание за своё предательство Лорд Му Цинфан Бинхэ не жалел.На самом деле целителю некогда было размышлять о праведности и неправедности поступков молодого слуги пика Аньдин, Шан Цинхуа настоял на том, чтобы мальчишка отрабатывал своё наказание на его пике, и теперь бета беспокоился как бы бывший адепт не испустил дух.Владыка Цаньцао не имел готового решения, его сильно тревожило нечто неправильное в состоянии Ло Бинхэ. Словно что-то не давало ему прийти в норму раз за разом сталкивая в лихорадочное забытьё. Пик Аньдин мало, чем мог помочь в поиске ответов и целитель устремил свой взор на вторую вершину.Шэнь шиди спрятался на Цинцзин, переполошив своими решениями всю школу, и даже на чай никого не приглашает. Цинфан коротко усмехается, пряча усмешку от мимо пробегающих адептов за рукавом. Никто не ожидал, от лорда второго пика столь благородных и одновременно унизительных для всех остальных жестов.Очень не многие согласились бы рискнуть своим уровнем совершенствования за другого, даже если это будет их супруг. Ведь намного проще сожалеть о чужом горе, милостиво оставаясь с убогим калекой, когда собственная культивация остаётся неприкосновенной.Шэнь Цинцю тоже ни за что не согласился бы рискнуть своим уровнем совершенствования, ещё лет пять назад. Удивительно насколько сильно может измениться человек, если больше не будет один. Конечно, лорд Цинцзин в одночасье не стал всепрощающим и добрым, он позволил себе быть мягче к своим ученикам. Целитель не спешит что-либо предполагать, пока не получит факты об отношениях шиди Шэня и Бохэ.На суде Цинцю объявил своим супругом Бохэ, краем глаза Му Цинфан заметил в документах соответствующую бумагу. Шиди не стал бы о таком врать, зачем ему если, его омега достаточно легко согласится практически с любой идеей своего учителя.Цинфана никто не умолял явиться на Цинцзин. Главный ученик-Мин Фань был слишком почтительным учеником, чтобы за спиной у своего мастера-наставника делать столь наглые просьбы. Целитель решил нанести визит самостоятельно, стоило проветриться, ибо исследование зашло в тупик и ошибка никак не желала находиться.Смущённые адепты проводили владыку Цаньцао до Бумажной хижины. С того самого дня как Шэнь Цинцю покинул Цюндин с рассечённой едва ли не до костей спиной, на своих двоих с гордо поднятой головой, он так и не вернулся в своё жилище предпочтя оставаться фактически в доме первого ученика.Никто не мог упрекнуть шиди Шэня в неподобающем поведении, весь пик подчинялся его воле и уж тем более никто не посмел бы назвать неприличным желание жить с супругом в одном доме. Наоборот супругам, было бы странно и почти смущающе жить в разных домах.Адептов же смущало приближаться на десяток чжанов к Бумажной хижине из-за на половину погружённого прямо посреди протоптанной тропинки меча. Не узнать Шаньяо, так яростно сверкающего своим обсидианово-чёрным лезвием на солнце, было сложно.Перевязанный на рукояти синей лентой с красной вышивкой клинок практически был вбит в промёрзшую землю и запечатан непонятного назначения ярко-алой печатью, стекающей с лезвия почти на всю ширину тропы. Зелёными миниатюрными пиками по всему периметру печати красовались почти прозрачные листья бамбука с миниатюрными золотыми иероглифами.Композиция не внушала ничего кроме желания не приближаться к этому. Цинфан долго не раздумывая шагнул в сугроб, сразу же проваливаясь по щиколотки в снег. Зима в этом году выдалась на редкость снежной и никак не желала уходить. Обычно в это время три декады как снег переставал сыпать пушистыми хлопьями с небес, а тут сыпал практически каждую неделю.Бумажная хижина от Бамбуковой внешне отличается разве что размерами. Комнат явно больше и крыша покрыта немного по-другому сработанной черепицей. Почему жилище первого ученика носит своё имя становится понятно, лишь войдя в дом. На стенах тут и там красуется множество прибитых бумажных листков с банальными заметками вроде ?цветы поливать каждые три дня!?, списками дел или рисунками разной степени завершённости.В углу коридора брошены пустые ножны от меча, почему-то там же лежит раскрытая шкатулка с драгоценными шпильками. Зелёные нефритовые листочки душистой мяты, и золотые цветочки корицы. Довольно необычное сочетание для набора украшений, на тёмных как беззвёздная и безлунная ночь волосах большинства красавиц поднебесной такие украшения смотрелись бы блёклой безделушкой.Более того Му Цинфан почти уверен, что это именно те украшения, ради которых Шэнь Цинцю столь придирчиво изучал самый полный сборник всевозможных трав и цветов хранящийся только на Цаньцао. Тогда шиди отговорился желанием заказать нечто экзотичное у ювелира и наотрез отказался как-либо намекнуть для кого готовит набор. Ясно было, что не для себя.Целитель сразу замечает неправильную атмосферу в доме. Правильно заваренный и безупречно поданный чай лишь сильнее оттеняет странность ситуации. Не такого настроения ожидаешь в доме, где нет тяжело больных и недавно умерших.Шиди вполне бодро передвигается в пределах дома. Цинфан может это сказать хотя бы потому, что обычно на четвёртой неделе после подобного наказания большинство едва может медленно ходить, а об идеально прямой спине и благопристойной позе на всём протяжении чаепития и речи быть не может. Лорд Цинцзин медленно цедит чай, с таким видом, словно туда вылили самый горький настой, но мрачное настроение шиди никак не связано с болью.Владыка Цаньцао прекрасно знает как выглядят люди, скрывающие страдания от своего физического состояния. Он ощущает это своим чутьём и сейчас это чутьё молчит. Казалось бы совсем простенькая исцеляющая техника Бохэ, неплохо справляется с последствиями наказания.—?Шиди выглядит…—?Очевидно не так уж неотразимо, раз Му шисюн, от беспокойства сам нанёс визит этому шиди,?— едва ли приправляя слова ядом хмыкает Шэнь раскачивая чашку с трепещущими на поверхности напитка чаинками.—?Расстроенным,?— спокойно продолжает прерванную мысль Му Цинфан.—?В самом деле? Точно старею и отвратительно разваливаюсь на куски, раз это улавливается с другого пика! —?злой смешок.Цинфан не склонен вести душеспасительные беседы с людьми, которые не хотят их начинать. Это совершенно бесполезное занятие, если пациент всеми конечностями отпирается от разговора, уверенный, что он не нуждается в подобном. Однако, шиди Шэнь относится к той категории людей, которые даже нуждаясь в помощи не смогут заставить себя попросить о ней.—?Шиди отказывает этому шисюну в такой малости как беседа за прекрасным чаем?Цинцю не реагирует на шутливый упрёк, продолжая задумчиво гонять чаинки по кругу.—?На самом деле меня привёл сюда один весьма важный вопрос, но не похоже, что у тебя есть настроение размышлять об этом. —?с таким Цинцю бесполезно говорить о Ло Бинхэ, предателей шиди презирает с такой же силой, как и работорговцев. —?Шэнь шиди, я могу если не помочь советом, так выслушать, конечно, если тебе это необходимо.Му шисюн почти уверен, что альфа раздражённо дёрнет плечом и ещё раз зло усмехнувшись отметёт любые осторожные попытки помощи. Шэнь пожимает плечами, одним не слишком изящным глотком допивая остывший чай. Чашка почти неслышно опускается на стол.—?А давай… Давай! Скажи мне, Му шисюн, что у меня нет никаких отклонений и что мне ничего не мерещится! —?Шэнь шипит рассерженной кошкой, почти переходя на низкое утробное рычание.Бета как целитель не слишком-то восприимчив к крикам и рычанию, вой и слёзы тоже давно уже не способны оказать особого воздействия. Нужно просто позволить пациенту чуть успокоиться, пока всё остаётся в рамках допустимой нормы, пациент может хоть канарейкой чирикать, лишь бы на целителей не кидался и не пытался себя убить.—?Конкретней,?— невозмутимо бросает Му Цинфан, чай действительно хорош.—?Конкретней? Мой ученик одна большая ходячая проблема! Которая умудряется страдать, от самоидентификации себя как проблемы.Цинфан массирует переносицу. Стало понятнее, однако вариантов, что пошло не так остаётся всё равно практически бесконечное множество.—?Ладно. А теперь по пунктам, что не так и почему ты думаешь, что что-то идёт не так. У меня слишком много вариантов, чтобы сидеть и гадать, о том я думаю или нет.Кривая усмешка, шиди заставляет интуицию дёрнуться.—?Если б мне было известно в чём проблема, то это уже не было бы такой неразрешимой проблемой! —?почти радостно сообщил Цинцю и сложил руки на груди, выжидательно глядя на целителя.—?Цинцю, если ты пытаешься со мной поссориться, то для твоего же блага --прекращай,?— предупреждает лорд Му.—?Мне ещё нужна моя жизнь, чтобы ссориться с тобой, шисюн Му. —?уязвлённо отозвался владыка Цинцзин. —?Просто… —?усталый вздох,?— Я действительно не понимаю, что мне делать. Мята, практически постоянно пытается обманывать и врать, даже когда это не имеет смысла.Цинцю проводит пальцами по краям пустой чашки, ненадолго замолкая. От лёгкого тычка пальцем в бок лёгкая чаша из тончайшего фарфора падает на бок, жалобно звякнув. Шиди продолжает глядя на куст духовной травы в углу, макушки у травы обломаны.—?Будто пропуск обеда в общем зале, меня будет волновать именно из-за самого факта пропуска! Не хочет, пусть не ходит, его право, но Мята продолжает делать вид, что не сбегает непонятно куда, каждый раз совершенно не убедительно мяукая про обед в общем зале! Вот, зачем?Предположение про желание урвать хоть час свободы, час только для себя, Цинфан пока придерживает при себе. Шиди делает слишком короткие паузы между фразами, чтобы можно было вклиниться с ответом, не перебивая его.—?Правда, добило меня другое. Мята почему-то думает, что мне вдруг захочется ненавидеть его и он считает это нормальным развитием событий, которые он принимает и понимает! —?Шэнь царапнул ногтями гладкое полированное дерево стола, оставляя на нём следы. —?Да! Ведь все и всегда оставляют свои метки на людях, которых легко могут возненавидеть!У Му Цинфана мало данных, но по общим чертам и реакции шиди, примерная картина складывается. Ничего хорошего, но и ничего непоправимого. Просто кто-то слишком хорошо врёт посторонним, скрывая неприятие происходящих довольно резких гормональных перестроек и метка лишь добавила поводов для конфликта.—?Ох, шиди, надеюсь вы не всюду так поспешили.—?Это на что сейчас намёк? —?альфа инстинктивно подбирается, бессознательно отмечая косвенную попытку посягательства на ?его? пару.—?Ни на что, прямо говорю. Твой омега слишком хорошо подавляет бессознательное неприятие своего гендера, так внезапно свалившегося на него. И получилось, что когда добавился дополнительный стресс, а метка для организма это всё же именно, что стресс, реакции стали слишком бурными. Мне дальше продолжать ряд, того, что только ухудшит ситуацию или и так ясно?—?Предельно,?— отзывается Шэнь и едва заметно скулы трогает румянец. —?Кхм… Ничего не было?— ситуация совершенно не располагала.—?В вашем случае, это к лучшему. Однако, стоит всё же проверить менее очевидные симптомы, если позволишь.Цинцю медленно кивает.