Глава 119. Под луной среди цветов.* (1/1)

– Бинхэ, это безрассудно! – Шептал Шэнь Цинцю, следуя за смеющимся учеником на пик Цаньцао. – Если шиди Му застанет на своих цветочных полях, этот учитель сгорит со стыда!– Глаза учителя ещё полны золотого света, на что же ему смотреть, если не на цветущие хризантемы? – Ответил ученик, сжимая его изящную ладонь в своей руке. Шэнь Цинцю дрожал. Он не успел как следует заколоть Гуань и волосы спускались до самой земли. Поверх льняного белья на нём был только роскошный меховой плащ Бинхэ. Учитель тонул в нём, нежась в серебристых мехах пушистого ворота. Полная Луна сияла высоко в небе, но была так огромна, что, казалось, занимает всё небо. Осенний ночной воздух был напоен ароматами горьких цветов и дикой мяты. – Сегодня девятый день месяца хризантем. Мы закроем дверь в бамбуковую хижину и будем пить цветочное вино. – Сказал Ло Бинхэ, опуская ладонь на затылок Шэнь Цинцю и прижимаясь лбом к его челу. Шёлк волос скользил сквозь пальцы прохладными волнами. Тонкую белую шею пересекал чёрная лента с багровым камнем драконьей крови. Ло Бинхэ так тосковал эти дни... Как бы он мог прожить вдали до весеннего равноденствия?Он коснулся приоткрывшихся губ Шэнь Цинцю, вовлекая его в нежный глубокий поцелуй. Объятия были осторожны, словно он сжимал в руках воздушного змея. Они стояли среди моря хризантем, взрывающихся у ног разноцветными фейерверками, залитые лунным светом. Ленты и длинные волосы Шэнь Цинцю развевал ароматный осенний ветер. Ему было тепло и спокойно. Впервые за долгое время он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Шэнь Цинцю так долго не мог отбросить это глупое чувство собственного превосходства и принципы, мешающие жить. Испытания, которым подвергла его судьба, разбили в осколки картину мира, позволив ему быть свободным настолько, чтобы испытывать счастье.Он с наслаждением откинул голову, смотря на огромный шёлковый фонарь луны. Его золотые узоры светлым сиянием наполняли озёра его глаз. Его душа, переполненная восторгом, взрывалась сотней слепящих огней глубоко внутри. Ло Бинхэ скользнул к мочке уха, коснулся влажным поцелуем ямки за ухом, вызвав стремительную волну острой дрожи. Опустился к ключицам, распуская узел чёрной ленты талисмана.Багровый камень каплей холодной крови скользнул под полы льняной рубахи. Шэнь Цинцю вздрогнул, пытаясь его поймать.– Учителю не нужно бояться. Пока этот ученик рядом, никто не посмеет даже взглянуть на него. – Тихо произнес Ло Бинхэ, опуская камень в карман плаща. Учитель обвил его шею руками, боясь упасть прямо в эти разноцветные пышные цветы. Этот обезумевший мальчишка что, собирается сделать это здесь?!– Бинхэ? – Тихо прошептал он. Ученик с трудом оторвался от его губ. Его жажда была необорима. Он хотел этого человека! Он хотел выпить его наслаждение, его смущение, глотать стоны в ночной тишине...Ло Бинхэ поднял его на руки и перенёс чуть дальше. Там находилась странная, изумительная конструкция, похожая на беседку или чайный домик. В её центре возвышался круглый столик, а вокруг, вероятно, иногда появлялись шёлковые подушки. Колонны, поддерживающие низкую круглую крышу уходили в землю... корнями? Кажется, эта беседка и впрямь была произведением природы и редкого таланта адептов пика, подчинивших даже лесных фей. Ло Бинхэ опустил его на землю и коснулся ладонью щеки.– Здесь нас никто не увидит. Шэнь Цинцю задыхался. Что он говорит?! Как он вообще себе это представляет?! Почему они не могут вернуться в дом и, замкнув его барьером, отдаться своей страсти там?– Почему здесь? – Спросил он, пытаясь выскользнуть из его осторожных объятий. Ло Бинхэ рассмеялся в ответ. – О чём учитель подумал? – Спросил он насмешливо, плотнее укутывая его в меха. – Ты испугался лунного света или цветов? В это время пик совершенно пустынен и даже если учитель будет кричать, никто не услышит его.Однако, стоило ему закончить, раздался лёгкий шум. Они застыли, наблюдая за фигурой в белых одеждах, идущей по цветочному полю. Её глаза были закрыты, а израненные руки перевязаны. – Цингэ... – Выдохнул Шэнь Цинцю. Всё настроение вмиг пропало, сменившись стыдом. На лорде Байчжань было лишь тонкое исподнее бельё. Он дрожал от холода и без конца оборачивался, словно не мог кого-то найти в толпе.– Приведи шиди Му. – Безжалостно отрезал Шэнь Цинцю, направляясь к фигуре в белом.Ло Бинхэ нахмурился, но иного выхода не нашёл. Придётся разбудить бессмертного целителя.– Цингэ? – Осторожно спросил Шэнь Цинцю, подойдя и обняв его. Лорд Цинцзин старался не напугать, не разбудить Лю Цингэ. Он осторожно накрыл его полой плаща, пытаясь согреть. Мучительный страх закрался в его сердце. Лорд Байчжань сильнейший заклинатель, лучший мечник своего времени! И он ходит во сне? Не может быть! Или раненный этими ужасными цепями, он приходит в такое неистовство, чувствуя аромат хризантем?– Цинцю? Это ты? – Спросил Лю Цингэ хрипло.Шэнь Цинцю крепче сжал руки.– Это я, шиди. Ты что... Ты не можешь открыть глаз? – Спросил он с ужасом. Неужели и Лю Цингэ... тоже ослеп?!Лорд Байчжань замер, чуть покачиваясь от усталости.– Я не стану открывать глаз, пока ты не прозреешь! Это моя вина... Я не смог тебя уберечь...– Прекрати... – выдохнул отчаянно Шэнь Цинцю. – Прекрати. Прекрати! – Выкрикнул он со слезами в голосе.Лю Цингэ вздрогнул и проснулся. Что это? Где он? А это... Цинцю? Почему он дрожит? Это он кричал?– Что... Ты сказал? – Спросил он.Шэнь Цинцю уткнулся в его плечо.– Не смей винить себя! Не смей! Не смей!Лю Цингэ ничего не мог понять. Что это за странное место? Как он здесь оказался? И с чего вдруг Шэнь Цинцю (Святые небеса, такое возможно?!) льёт слёзы на его плече?!Лорд Цинцзин отстранился и взял его израненные руки в свои. Он долго смотрел на них, прежде чем перевести взгляд на его лицо. Цингэ поразился, как огромны его глаза. Словно озёра, полные лунного света, отражённого в каплях росы. Наверное, это сон? Тогда... это всё объясняет... Такая огромная луна, разливающая серебристый свет на целое поле цветов... Этот аромат ночи... А если это сон, значит он может сделать то, что хотел так давно? Он может его поцеловать? Он склонился к лицу Шэнь Цинцю и коснулся его губ. Легко и мимолётно, словно крылья мотылька.Вздрогнувший лорд Цинцзин так и стоял, испуганно глядя в черноту глаз. В них царило смятение и... удовольствие? Сзади послышались голоса. Му Цинфан был встревожен. Он быстро осмотрел Лю Цингэ и с облегчением выдохнул.– Не буду спрашивать, что шисюн делает на Цаньцао... ночью. Не иначе, воля небес. Эти цепи едва не вынули души из ваших бессмертных тел. Этот Му боялся, что мастер Лю так и останется на той мостовой. Его рассудок был поврежден. Настолько, что он стал подвержен такому состоянию. Лю Цингэ нахмурился. – И как долго это длилось? Сколько времени я был болен?– Целых семь дней. И ты, и шисюн Шэнь не приходили в себя целых семь дней. – Ответил целитель и, наконец, взглянув на Шэнь Цинцю, просиял. – Глаза шисюна в порядке? Лекарство и впрямь оказалось действенным.Ло Бинхэ вышел из тени беседки и встал за спиной Шэнь Цинцю, изображая почтительность.Они раскланялись друг другу. Лю Цингэ отправился в дом целителя. А учитель и ученик ещё долго смотрели им вслед. Едва не вынули душу? Они могли лишиться рассудка? Шэнь Цинцю содрогнулся. При воспоминании о том, как цепи обвивают тело, его пробрал озноб. И страх. Он боялся так, что зубы стали выбивать мелкую дробь.Ло Бинхэ обнял его, злясь, что эта прекрасная ночь рассыпалась пеплом.– Нам лучше вернуться на Цинцзин. – Тихо сказал он, уткнувшись в плечо Шэнь Цинцю.Тот в ответ задумчиво кивнул.__________*花前月下 (huā qián yuè xià) — среди цветов и под луной – этот чэнъюй метафорически описывает романтичные отношения. **На 9-й день 9-го лунного месяца в Китае отмечают праздник Чунъянцзе, который называют также праздник двойной девятки или праздник хризантем. В честь этого принято подниматься на гору с веткой пахучего кизила в руке и пить на вершине вино из хризантем. Отсюда и еще одно название этого дня - праздник восхождения на гору. Одна из традиций этого праздника - печь лепешки из рисовой или пшеничной муки, украшая их финиками, изюмом, орехами и другими сладостями.