Глава 17. Сделка (1/1)

Му Цинфан уже около палочки благовоний молча сидел на кровати учителя с закрытыми глазами под нахмуренными бровями, обхватив ладонью бледное запястье Шэнь Цинцю, который до сих пор не пришел в сознание. Ло Бинхэ весь извелся, дожидаясь заключения Главного лекаря, продолжительное молчание которого неустанно порождало все новые и новые тревоги о состоянии учителя.—?Ну что? —?не выдержал юноша.—?Шисюна постигло серьезное искажение ци,?— вздохнул Му Цинфан, не прерывая своего занятия. —?Но у твоего учителя бывали и похуже.—?Бывали и похуже? —?ужаснулся Ло Бинхэ. —?Он же едва не заколол себя собственным мечом!Если это искажение?— еще не худший вариант, то Ло Бинхэ было страшно даже попробовать представить худший.—?Мастер Шэнь, к сожалению, очень требователен и беспощаден к себе во всем, что касается совершенствования,?— озабоченно проговорил Му Цинфан. А потом, немного замявшись, добавил:?— Это ты стабилизировал его духовную энергию?—?Да. Этот ученик хотел сразу вас позвать, однако учитель напал на него, и ему пришлось вливать свою ци. А что, я что-то сделал неправильно? —?забеспокоился Ло Бинхэ.—?Нет, ты?— молодец,?— устало улыбнулся Му Цинфан. —?Если бы не твоя помощь, все могло бы обернуться намного хуже. Но… ты не заметил ничего необычного?—?У учителя были очень хрупкие меридианы и слабое золотое ядро,?— неуверенно заметил Ло Бинхэ.—?Понятно,?— пробормотал под нос Му Цинфан. —?Подойди, твоя рана тоже нуждается в осмотре.—?Нет, нет,?— замотал головой Ло Бинхэ. —?Шишу, помогите сперва учителю.—?Надеюсь, этот ученик позволит мне самому решать, кому и когда помогать? —?поднял бровь Му Цинфан. —?Как только сделаем тебе перевязку, поможешь приготовить мне лекарства для своего учителя.На то, чтобы обработать и перевязать плечо Ло Бинхэ у Главного лекаря ушло немногим больше пол-палочки благовоний. Му Цинфан придирчиво осматривал тело юноши на предмет побоев и ссадин.Он что, тоже верит в эти бредни, что учитель пытает меня в застенках своей хижины?! После осмотра Владыка Цяньцао достал из своей сумки разнообразные склянки и пучки трав с резкими горьковатыми запахами и принялся растирать и замешивать их. Ло Бинхэ помогал в меру своих сил?— кипятил воду, следил за варевами, передавал ингредиенты под наставительные увещевания Му Цинфана:—?В первые несколько дней он будет очень слаб, а в постели пробудет минимум неделю. Раз уже ты живешь рядом, основная забота о больном ляжет на твои плечи. Я, увы, не смогу неустанно за ним наблюдать?— у меня есть и другие пациенты, но постараюсь заглядывать каждый день. Раньше за шисюном в таких случаях приглядывал глава школы, но сейчас он в отъезде. Аккуратнее!На последней фразе Ло Бинхэ дернулся, чуть не разбив при этом один из бутыльков Му Цинфана. Во рту защипало от уксуса.—?Как это любезно со стороны главы школы,?— кисло процедил Ло Бинхэ.—?Да, Чжанмэнь-шисюн очень заботится и беспокоится о своем своенравном шиди,?— простодушно подтвердил Му Цинфан, не уловив мрачных интонаций в голосе собеседника. —?Не отвлекайся. Вот это,?— Владыка Цяньцао указал на самый большой котел,?— настой для восстановления жизненных и духовных сил. Будешь давать Шэнь-шисюну три раза в день по одной пиале. Вот этим,?— палец ткнулся в вязкую эссенцию с тяжелым дегтярным запахом,?— будешь обрабатывать рану, если я буду не успевать. А вот это,?— Главный лекарь зачерпнул пиалой зеленоватую жидкость со сладким дурманящим ароматом,?— может быть и успокоительным, и снотворным в зависимости от дозы.Му Цинфан подошел к кровати, приобнял Шэнь Цинцю за плечи, чтобы приподнять и осторожно влить ему в рот лекарство. Под недоуменным взглядом Ло Бинхэ, он нетерпеливо объяснил:—?В первое время после искажения потоки ци в теле крайне нестабильны, и велик риск повторного искажения, поэтому очень важно на этот период поддерживать душевное равновесие и избегать перенапряжений и потрясений. К сожалению, твой учитель вспыльчив и слишком просто выходит из себя, так что лучше давать ему два-три глотка успокоительного в день. Оно сладкое, так что обычно он не против. Если будет горячиться?— можешь дать больше. Сейчас я дал шисюну убойную дозу, чтобы он проспал как можно дольше, так как стоит ему прийти в себя, он будет рвать и метать из-за того, что ты прознал про его тайну.Ло Бинхэ не сразу понял, что имел в виду Му Цинфан.—?Вы говорите о его совершенствовании?—?Для Шэнь-шисюна это слишком болезненный вопрос,?— печально покачал головой Владыка Цяньцао. —?О состоянии его совершенствования знаем только мы с главой школы.Ло Бинхэ застыл, пораженный истиной, которая была словно тем самым кусочком мозаики, после открытия которого становится видна вся картина.Му Цинфан, дав последние рекомендации и обещание проверить учителя завтра, покинул хижину, оставив Ло Бинхэ наедине с Шэнь Цинцю. Все, что требовалось сейчас от юноши, это хранить спокойный сон учителя, однако, напуганный словами Главного лекаря, он то и дело проверял не началось ли у учителя повторное искажение ци. Так он провел пол-ночи, мечась по всей хижине, копаясь в лекарствах и осматривая учителя. Держа в руках тонкое запястье Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ, наконец, смог спокойно обдумать сегодняшние события и то, что сказал ему Му Цинфан.С самого детства Ло Бинхэ благоговел перед учителем и восхищался им. Даже в самые сложные времена, когда Шэнь Цинцю смешивал его с грязью, это преклонение никуда не делось, несмотря на пришедшее понимание, что его божество отнюдь не милосердно. Позже, когда Ло Бинхэ узнал учителя получше и понял, что тот, как и все, подвержен порокам и слабостям, его восхищение стало более рациональным, хотя и не менее сильным. И все же, видимо, какая-то часть детского слепого восторга осталась в нем, раз ни разу ему не пришло в голову то, что Шэнь Цинцю?— его великолепный, прекрасный, непревзойденный учитель?— может ему завидовать. А ведь это объясняло все?— от травли в детстве до утреннего требования отказаться от совершенствования.И все же, как бы глубоко зависть не пустила свои корни в само естество Шэнь Цинцю, он нашел в себе силы встать на сторону Ло Бинхэ, защитить его от предубеждений всего мира заклинателей. Негодование по поводу утренней ссоры давно прошло?— казалось, будто с тех пор прошли месяцы, настолько много Ло Бинхэ сегодня пришлось пережить. Когда ему, наконец, открылось истинная подоплека просьбы учителя, сердце болезненно сжалось от переполнившей его печали и тоски. Он ласково провел шершавым пальцем вдоль голубоватых венок на нежном запястье.Есть ли способ помочь тебе? Сделать так, чтобы зависть больше не отравляла твою душу?Ло Бинхэ не знал ответов, но твердо решил постараться их найти. Но кое-чего, зависть все же не могла объяснить. А именно тех слов, что учитель выкрикивал во время искажения. Почему Шэнь Цинцю думает, что Ло Бинхэ хочет его сломать и подчинить? Разве он давал хоть один повод не доверять себе? Почему учитель назвал его главным героем? Если это издевка, то над чем? Почему утверждал, будто Ло Бинхэ все у него отнял? Это так несправедливо, он ведь на все ради Шэнь Цинцю готов! И еще конечности… Не могло быть совпадением то, что это обвинение совпало с тем жутким сном. Учитель, должно быть, боялся, что однажды ему придется пережить подобное. Нельзя было сказать наверняка почему, но Ло Бинхэ сделал вывод, что это как-то связано с прошлым Шэнь Цинцю. А еще, что учитель из-за этого прошлого страдает.Как я могу узнать, как помочь тебе, если ты постоянно от меня закрываешься? Если злишься, и не объясняешь за что?Ло Бинхэ непроизвольно сжал руку учителя, и тут же, опомнившись, отдернул ладонь и вгляделся в фарфоровое равнодушно-холодное лицо. Ло Бинхэ сглотнул. Его дрожащие пальцы сами потянулись к идеальной нефритовой коже и нежно огладили костяшками щеку.—?Почему ты такой упрямый? —?хрипло прошептал Ло Бинхэ. —?Почему ты меня отталкиваешь? Почему не позволяешь взять часть твоей боли себе? Почему не понимаешь, что я могу сделать тебя счастливым?Его пальцы скользнули вниз к губам учителя?— болезненно-белым, холодным и… мягким, так контрастирующим с самой природой Шэнь Цинцю. Собственные губы начало покалывать, и прежде, чем совершить то, о чем он будет жалеть, Ло Бинхэ вскочил и вылетел за дверь прямо в отрезвляющие объятия ночной прохлады.***По ощущениям Шэнь Цинцю сердце билось почти у самого горла. Удивительно, что звереныш этого не заметил. Там, где касались его пальцы, кожу жгло, будто на нее капнули расплавленным воском.Шэнь Цинцю очнулся пол-палочки благовоний назад с ноющей болью в груди и мучительной слабостью, сковавшей все его тело так, что даже руку не поднять. Мысли были тягучими, как патока, и выудить из них понимание происходящего стоило немалых усилий. Шэнь Цинцю вспомнил, что у него случилось искажение ци. Еще не успев открыть глаза, он ощутил рядом чье-то присутствие.Ци-гэ.Он всегда был рядом в такие моменты. Это успокаивало. Шэнь Цинцю станет лучше, и он снова будет убеждать Юэ Цинъюаня и себя, что ему не нужен этот предатель, но сейчас заклинателю было до тошноты плохо, и молчаливая поддержка рядом баюкала, как колыбельная.Впрочем, поддержка оказалась далеко не такой молчаливой, как хотелось бы, а осознание того, что Юэ Цинъюаня уже неделю как нет на Цанцюн, пришло слишком поздно. Прикосновения и слова звереныша, от которых по телу разносились волны жара, застали Шэнь Цинцю врасплох. Заклинатель хотел даже, наплевав на гордость, дать понять Ло Бинхэ, что он не спит, но тот, хвала Небесам, ушел сам. Внезапно из хаотичного потока мыслей всплыла одна?— та, из-за которой началось искажение. Шэнь Цинцю уткнулся носом в подушку и, будь у него больше сил, наверняка рассмеялся бы.Сделаешь меня счастливым?! Ты даже себя счастливым сделать не смог! Даже став Императором Трех Царств! Уж мне ли не знать, что счастливый человек не возвращался бы в Водную тюрьму снова и снова. Только от моей боли страдал только ты, а от твоей?— все три мира.И все же что-то глубоко внутри Шэнь Цинцю, что в тайне надеялось понять, каково это?— быть счастливым, робко зашевелилось, отзываясь на слова Ло Бинхэ. Кажется, на этот раз искажение ци и вправду что-то неисправимо сломало в его мозгу.***Ло Бинхэ проснулся от навязчивого света солнечных зайчиков, прыгающих по его лицу. Он провалился в сон, сидя у кровати учителя. Спина и ноги затекли от неудобной позы, и Ло Бинхэ с глухим стоном потянулся и вздрогнул, когда увидел, что Шэнь Цинцю лежал с открытыми глазами.—?Учитель? —?осторожно позвал он. —?Как вы себя чувствуете? Вы помните, что вчера произошло?Шэнь Цинцю перевел на него холодный и полностью сознательный взгляд, отчего сердце Ло Бинхэ радостно подпрыгнуло. Вчерашнее яростное полубезумие учителя все никак не желало покидать его разум.—?У меня было искажение ци,?— учитель старался звучать твердо, но слабость подводила его голос. —?Где Му Цинфан?Ло Бинхэ понимал, к чему ведет учитель, и несмотря на то, что готовился к этому разговору, все равно не хотел его продолжать.—?Шишу Му оставил этому ученику предписания и лекарства,?— озабоченно ответил он, зачерпывая пиалой жидкость с резким горьковатым запахом. —?Но сперва учитель позволит проверить свою ци?—?Нет,?— отрезал Шэнь Цинцю.Ло Бинхэ вздохнул.—?Учитель,?— робко произнес он. —?Этот ученик уже проверял вашу ци ночью, чтобы не допустить повторного искажения, а также делился собственной духовной энергией.—?И что? —?тут же окрысился учитель. —?Думаешь, из-за этого я позволю тебе наслаждаться моим позором снова и снова?!—?Нет,?— возразил Ло Бинхэ. —?Этот ученик думает, что учитель позволит помочь ему, чтобы этот ученик мог восхищаться им снова и снова.—?Не смей смеяться надо мной! —?Шэнь Цинцю хотел было резко подняться, чтобы выглядеть внушительнее, но перед глазами поплыло, и он обессиленно рухнул обратно.—?Этот ученик не посмел бы,?— Ло Бинхэ говорил спокойно, стараясь лишний раз не провоцировать учителя, но пиала с успокоительным уже стояла наготове. —?Этот ученик в самом деле до глубины души восхищен волей учителя. Он убежден, что совершенствование учителя не просто не умаляет его достоинства, а, наоборот, делает его достижения еще более впечатляющими.Ло Бинхэ, продолжая мягко увещевать, осторожно положил пальцы на запястье учителя. Шэнь Цинцю вздрогнул, но позволил ему пустить в тело поток ци, продолжая тем временем внимательно слушать Ло Бинхэ. Юноша почувствовал себя взрослым, объясняющим ребенку элементарную истину, впитывающему ее с величайшим интересом. От этого смешного сравнения Ло Бинхэ не смог сдержать улыбку.—?В упорстве, знаниях, мастерстве, трудолюбии и силе духа учитель даст фору сильнейшим из заклинателей. Поставь их в те же условия, они не добились бы и половины того, чего достиг учитель.Ло Бинхэ, закончив осмотр, поднес пиалу с лекарством к губам учителя. Шэнь Цинцю отнял сосуд, давая понять, что ему не нужна помощь, но его руки так дрожали от слабости, что он едва не расплескал все содержимое. Ло Бинхэ аккуратно поддержал пиалу за дно, не пытаясь помешать учителю ?пить самому?, и продолжил свои рассуждения:—?Жизнь, быть может, выдала учителю не самые сильные карты, но он разыграл их самым впечатляющим из всех возможных способов. Тогда почему же учитель сомневается в том, что кто-то может восхищаться таким выдающимся человеком?—?Этот учитель мог добиться намного большего, будь у него нормальное совершенствование,?— ворчливо отозвался Шэнь Цинцю, пока Ло Бинхэ аккуратно вытирал платком остатки лекарства с уголков его рта.—?Этот ученик знает,?— тепло согласился Ло Бинхэ. —?Этот ученик просто хочет сказать, что учитель останется сильной и достойной восхищения личностью в любой ситуации.Ло Бинхэ отвернулся, чтобы поставить пустую пиалу на прикроватный столик, и не заметил, какой пронзительный и испытующий взгляд бросил на него Шэнь Цинцю.***Следующие несколько дней прошли спокойно и мирно. Изредка заглядывал Му Цинфан, но основные хлопоты о больном взял на себя Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю не нравилось чувствовать себя таким слабым рядом с Ло Бинхэ?— слишком уж сильно это напоминало Водную тюрьму, но вскоре все-таки сумел проникнуться самоотверженным желанием юноши угодить своему учителю. Его проблемный ученик каким-то невообразимым способом умудрялся сочетать демонические тренировки и заботу о Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ готовил ему разнообразные полезные кушанья, менял повязки, давал лекарства, приносил книги из библиотеки и даже читал ему сам своим низким рокочущим голосом, когда учитель утомлялся.Тело по-прежнему оставалось слабым и тряслось, как осиновый лист на ветру, от малейших нагрузок. С золотым ядром и меридианами ситуация обстояла и того хуже?— искажение ци не прошло для них бесследно. Каждый раз, прислушиваясь к неравномерному и вязкому течению ци или наблюдая возню Ло Бинхэ вокруг себя, Шэнь Цинцю возвращался мыслями к навязчивой идее двойного совершенствования, не имея ни малейшего понятия, как к этой теме вообще подступиться, не теряя при этом лицо.Чтобы не позволить себе увязнуть в неприятных размышлениях, Шэнь Цинцю отвлекал себя игрой на цине, проверкой домашних заданий учеников или работой над делами пика. В один из таких дней его посетил Шан Цинхуа, чему Владыка Цинцзин был несказанно рад?— собственное плачевное состояние угнетало, и хотелось вернуться, наконец, к осуществлению задуманных планов. Шэнь Цинцю поделился со своим шиди некоторыми идеями, готовясь отстаивать их под градом жарких протестов, но Владыка Аньдин согласился на все условия на удивление легко. Заклинателя это слегка изумило?— сам бы он ни за что не согласился переносить бой между священным и небесным демоном на свой пик.—?Ты настолько ненавидишь Мобэй-цзюня? —?поинтересовался Шэнь Цинцю. —?Он же помог тебе стать Горным Владыкой.—?Я бы и сам справился,?— уязвленно взвился Шан Цинхуа. —?И я его не ненавижу. Просто устал от вечных побоев. А еще не хочу, чтобы моя жизнь зависела от прихоти капризного демона.Я тоже.Наверное, в этот момент что-то мелькнуло на лице Шэнь Цинцю, так как прозорливый хомяк тут же полюбопытствовал:—?А Шэнь-шисюн помогает Ло Бинхэ добровольно?—?Разумеется,?— холодно осадил его Шэнь Цинцю. —?Но на месте шиди я бы следил за языком. Вскоре за его нахальной спиной не будет виднеться могущественная тень Мобэй-цзюня. Шан-шиди не боится, что этот Владыка захочет с него спросить за то, что он беззастенчиво сует нос не в свои дела?—?Я что-нибудь придумаю,?— пожал плечами Шан Цинхуа.Шэнь Цинцю в этом ни мгновения не сомневался.Вечером Ло Бинхэ предложил набрать ему бочку для купания, но Владыка Цинцзин отказался. Если он займется водными процедурами самостоятельно, с его слабостью оставалась существенная вероятность из бочки не выплыть, а позволить Ло Бинхэ себе помочь он не мог по целому ряду смущающих причин. Тогда, робко отводя глаза, Ло Бинхэ спросил:—?Учитель, в таком случае я могу помочь вам вымыть только волосы?Шэнь Цинцю хотел пресечь и эту сомнительную по своим мотивам инициативу, но голова действительно чесалась в последнее время, назойливо требуя к себе внимания и ухода. Заклинатель на шатающихся ногах подошел к столу и, опустившись, откинул голову, опустив волосы в деревянный тазик с теплой водой. Ло Бинхэ пристроился сзади и принялся уверенными, но аккуратными движениями намыливать и массировать корни, пропуская пальцы сквозь длинные пряди, омывать кожу ласковыми струйками воды, медитативно втирать в волосы масла и расчесывать их, что-то напевая себе под нос.Шэнь Цинцю и не подозревал, что сие незамысловатое действо может быть настолько приятным. Он едва ли не урчал от удовольствия, когда мальчишка в очередной раз надавливал на определенную точку на затылке, посылающую расслабляющие импульсы по всему телу. В конце заклинателя так разморило, что он и сам не заметил, как начал клевать носом.—?Учи-и-итель,?— тихо и напевно позвал Ло Бинхэ, мягко вытягивая его из объятий морфея. По голосу было слышно, что ученик улыбается. —?Просыпайтесь, учитель, этому ученику нужно сменить вам повязку.Точно, Му Цинфан же сегодня не сможет.Главный лекарь вчера предупредил их, что к нему поступил с травмами различной степени тяжести целый сонм адептов Байчжань, у которых, видимо, началось весеннее обострение. Шэнь Цинцю сонно угукнул и послушно поплелся к своей кровати, стягивая по пути нижнее одеяние, оставаясь в одних тонких нижних штанах.Ло Бинхэ застыл. Опомнившись, очень медленно он подошел к Шэнь Цинцю, будто его ноги были скованы колодками. Атмосфера в хижине внезапно изменилась, будто расслабленное наваждение прогнала наэлектризованная туча. Когда Ло Бинхэ снимал бинты, уверенность, до этого сквозившая в каждом его движении, испарилась. Он нервничал. Юноша отчаянно старался сосредоточиться на ране, но его взгляд, как беспокойный ребенок, блуждал где попало, скользя то по покатым плечам, то по нежно-розовым ареолам сосков, то поднимаясь вверх к впадинкам у основания шеи, то опускаясь вниз к поджарому животу. Кадык Ло Бинхэ возбужденно перекатывался, а дыхание то и дело сбивалось.Шэнь Цинцю, окончательно стряхнувшего с себя остатки сна, реакция ученика откровенно забавляла, и он наблюдал за ней со смесью любопытства и насмешки. Целый месяц звереныш целенаправленно лишал его покоя, но теперь игра перевернулась. Каждой клеточкой заклинатель чувствовал собственную власть над Ло Бинхэ впервые с… признания в любви? Возрождения? Возвращения животного из Бесконечной бездны в прошлой жизни? Шэнь Цинцю упивался этим чувством. Под внимательным взглядом учителя Ло Бинхэ тушевался еще сильнее?— рука, накладывающая смазанные дегтярной мазью бинты, начала дрожать.Возможно, именно это ощущение контроля подтолкнуло Шэнь Цинцю переступить рубеж, и он, отбросив страхи и сомнения, приблизил свое лицо к лицу Ло Бинхэ и, заглянув ему в глаза, глумливо протянул:—?Хочешь?В яблочко?— Ло Бинхэ от неожиданности отшатнулся и выпустил из рук пиалу с мазью, которую ему удалось поймать лишь у самого пола после нескольких комичных неудачных попыток.—?Что хочу? —?хриплым голосом выдавил Ло Бинхэ, красивые черты лица которого исказило подобие испуга.—?Стать величайшим из ныне живущих заклинателей,?— фыркнул Шэнь Цинцю. —?Думаешь, этот учитель ослеп и не видит твоих низменных желаний, крупными иероглифами написанных на твоем лице?Щеки Ло Бинхэ залились пунцовой краской, а лицо, к удовольствию Шэнь Цинцю, приняло глупое беспомощное выражение.То-то же, наглец, почувствуй-ка на своей шкуре, каково это?— быть загнанным в угол такими откровениями!—?В чем дело? —?Шэнь Цинцю взял здоровой рукой веер с прикроватного столика и начал им обмахиваться, намеренно не накидывая на себя одеяния. —?Думал, только ты тут можешь издеваться?—?Этот ученик абсолютно серьезен, в отличие от учителя,?— глухо пробормотал Ло Бинхэ, в голосе которого слышались нотки обиды.—?Неужели? —?хмыкнул Шэнь Цинцю. —?Ну раз уж ты такой серьезный,?— на последнем слове заклинатель сделал издевательский акцент,?— давай заключим сделку. Как ты уже успел заметить, у этого учителя имеются некоторые проблемы с совершенствованием. И раз так удачно сложилось, что этот учитель привлекает этого ученика, этот ученик мог бы помочь ему в качестве заклинательской солидарности улучшить его совершенствование… с помощью двойного совершенствования.Потрясенный Ло Бинхэ вытаращил глаза, а его лицо стало не просто пунцовым, а бордовым, с примесью синюшности, как будто ему не хватало воздуха.—?Этот учитель получит желанное совершенствование, а этот ученик?— все прочее сопутствующее,?— будничным тоном продолжил Шэнь Цинцю, будто предлагал Ло Бинхэ испытать новую технику, а не разделить постель. —?Интересует?Шэнь Цинцю косо глянул на Ло Бинхэ. И тут же пожалел о своем решении, опять проваливаясь в темные и глубокие, словно пропасть, горящие глаза. Грудь юноши часто вздымалась.—?Учитель… в самом деле этого хочет? —?Ло Бинхэ задыхался.Трепет осуществления несбыточной надежды в его голосе заставил Шэнь Цинцю нахмуриться.—?Этот учитель хочет исправить свое совершенствование,?— с нажимом повторил он.Ло Бинхэ растерянно захлопал ресницами. Было видно, что обрабатывание входящей информации давалось ему крайне тяжело. Шэнь Цинцю, до этого момента сохранявшего относительное спокойствие, внезапно охватило дурное предчувствие.—?Но, учитель… —?юноша потер лоб, собираясь с мыслями. —?Учитель знает, что двойное совершенствование осуществимо, только когда оба партнера близки в ментальном плане и оба способны получать удовольствие от процесса? Способны быть единым целым?Порхающий веер замер в руках учителя, будто налетел на невидимую преграду.В словах Ло Бинхэ была логика, ведь в противном случае заклинательские ордены превратились бы в череду непрекращающихся оргий. Но Шэнь Цинцю-то откуда было это знать! Информацию о двойном совершенствовании он всегда рассматривал, как самое бесполезное для себя знание. И в этом не было решительно ничего странного в отличие от того, откуда семнадцатилетний парень знал такие нюансы!Шэнь Цинцю вспыхнул от стыда, но облегчение все равно преобладало. Нет ни единого шанса, что он смог бы ?получить удовольствие от процесса?, а значит, больше никаких навязчивых идей и связанных с ними тревог вплоть до искажений ци! Шэнь Цинцю, нацепив на себя самое бесстрастное лицо, попытался выйти из неловкой ситуации с достоинством, бессовестно меняя тему:—?Этот учитель проголодался. Принеси мне ужин.***Ло Бинхэ, ни жив, ни мертв, волочил ноги в сторону кухни, где заранее наварил легкой каши, идеальной для слабого желудка больного человека. Сердце отбивало военный марш, а в голове свистел ветер, так как весь массив лихорадочных мыслей сдерживала воображаемая плотина. Ло Бинхэ чувствовал, что, если ее убрать, он тут же в них захлебнется.Более ли менее успокоиться удалось лишь на обратном пути к хижине. Юноша позволил себе задуматься над тем, что сказать Шэнь Цинцю.Несмотря на то, что учитель, вроде бы, отказался от озвученного предложения, Ло Бинхэ понимал, что переубедить его вполне реально, если подобрать веские аргументы. Только стоит ли? Голос разума подсказывал ему, что начинать отношения с учителем с подобного приземленного торга?— идея откровенно плохая, которая непременно аукнется им обоим в будущем не слишком приятными последствиями. Но голос разума никогда не звучал в Ло Бинхэ достаточно громко, а сейчас и вовсе тонул в радостных воплях его пылкого желания. Даже эфемерная мысль о том, что учитель позволит ему так к себе приблизится, растворяла в себе все возможные возражения.Ло Бинхэ робко замер у входной двери в бамбуковую хижину. Пора было принимать решение. Сжав челюсти, он резко толкнул дверь.—?Этот ученик принес вам ужин, учитель,?— любезно произнес Ло Бинхэ, ставя маленький и низкий деревянный столик прямо на кровать и раскладывая на нем утварь.Учитель принялся за еду, но Ло Бинхэ не спешил уходить, продолжая нервно топтаться у постели Шэнь Цинцю.—?Ну что еще? —?раздраженно повел головой учитель.—?Ммм, учитель,?— прочистив горло, застенчиво начал Ло Бинхэ, тщательно подбирая слова. —?У этого ученика появились некоторые мысли о том, как можно осуществить… сделку. Если учитель все еще заинтересован в… улучшении своего совершенствования.Шэнь Цинцю недовольно сморщил нос, но взглядом дал понять, что Ло Бинхэ может продолжать.—?Учитель, мы с вами могли бы спать вместе! —?быстро выпалил Ло Бинхэ.Шэнь Цинцю недоуменно выгнул бровь, а Ло Бинхэ запаниковал.Это так-то я аккуратно подбираю слова?!—?В буквальном смысле! —?взволнованно и суетливо принялся объясняться Ло Бинхэ. —?Просто спать рядом в одной кровати! Учитель бы привык к этому ученику, и, возможно, двойное совершенствование перестало бы так его отталкивать! А если учителю что-то не понравится, он всегда может все прекратить и выгнать ученика обратно в его пристройку!Ло Бинхэ шумно вдохнул, так как сбился с дыхания. Он ожидал, что учитель начнет его высмеивать, но Шэнь Цинцю выглядел угрюмым и задумчивым.—?Этот учитель подумает,?— наконец, выдавил он.Ло Бинхэ ликовал?— это было больше, чем то, на что он рассчитывал.Учитель медлил с ответом несколько дней. Ло Бинхэ все это время был как на иголках, затянутый в круговерть из волнения, трепета, ужаса и предвкушения. Всю сложившуюся ситуацию он рассматривал, как проверку. Ло Бинхэ предполагал, что Шэнь Цинцю, каким бы холодным и расчетливым он не казался, не согласится, если не испытывает к ученику хотя бы подобие симпатии. В конце концов, двойное совершенствование?— это материя намного более возвышенная, чем простая животная похоть. И то, что никого не подпускающий к себе учитель пока относится к этому так потребительски, Ло Бинхэ, наоборот, играет на руку. Если Шэнь Цинцю испробует хотя бы глоточек счастья, ему совершенно точно захочется больше.Но время шло, а учитель больше не поднимал эту тему. Отчаявшийся Ло Бинхэ уже смирился с тем, что придется возвращаться к старому плану медленного покорения учителя, когда однажды вечером Шэнь Цинцю зычно позвал его из-за тонкой стены:—?Зверь!Ло Бинхэ вошел в хижину, готовый исполнить очередной бытовой каприз своего учителя. Шэнь Цинцю, идущий на поправку, лежал на кровати и, судя по всему, готовился ко сну?— распущенные волосы шелковистым водопадом укрывали плечи, кругом валялись, будто создавая уютное гнездо, мягкие подушки, а свет почти везде был потушен, кроме маленькой масляной лампы у изголовья. Смерив Ло Бинхэ холодным пронзительным взглядом, учитель непререкаемым тоном изрек:—?Посмеешь хотя бы коснуться меня без разрешения, и эта ночь станет для тебя последней?— не в моей постели, а в принципе.