Глава 7. Чёрное сердце. (2/2)

Ответом девочке было лишь молчание. Мужчина – бритый наголо качок в черных очках, с правой рукой, синей от татуировок– закурил дешёвую сигарету, которая тут же наполнила салон отвратительным маревом.- Извините, не могли бы вы не курить при мне? – попросила девочка, кашляя. Молчание. – Вы меня слышите? Вы можете не курить?Игнорирование со стороны этого типа бесило, но Айси понимала, что пока слаба и находится далеко не в выигрышном положении. Спрятав нос в воротник, онастала смотреть на изменяющийся вид за окном. Судя по всему, они направлялись к окраинам, так как вскоре на смену вычурным ярким постройкам пришли сначала простые серые дома, а затем и старые унылые здания, испещренные трещинами и граффити.Буквально выбросив девочкуиз прокуренного маг-авто в какой-то переулок, шофер захлопнул дверь и умчался.- Куда мне дальше?!Выкрик Айси отскакивал от стен домов на грязной узкой улочке, пока не затих где-то в выбоинах асфальта. Воздух пыльного переулка, казавшийся свежим после задымлённого салона, слегка одурманил девочку, поэтому она не сразу поняла, что чего-то не хватает.- Чёрт! – воскликнула она, поняв, что чемодан с большей частью вещей остался в маг-авто мерзкого шофёра. Тот так резко выкинул Айси, схватив за локоть, что она лишь вцепилась в сумку на плече, не подумав об остальных вещах.Ветер зашумел в узком проезде между тесно сомкнутыми домами, швыряя в глаза пыль и немилосердно разрывая на пряди красивый бело-золотистый хвост Айсминты. Глаза девочки застилали слёзы отчаяния и злости. Она не знала ни куда идти, ни что будет с её семьёй; она злилась на тварь-шофёра,на грязный переулок, на наглый пыльный ветер. Она терпеть не могла ситуаций, когда ничего не получалось поделать с обстоятельствами.Не меньше часа Айси проторчала на улице, надеясь, что её должен встретить кто-то ещё после водителя. Но ни один из редких прохожих не подошёл к ней.Создавалось впечатление, что в этот переулок заходят изредка и лишь по ошибке.

Утерев вновь выступившие слёзы, девочка побрела по разбитому асфальту, даже не глядя вокруг. Она знала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Ей было безразлично, что может случиться. Она сердцем чувствовала, что происходит нечто настолько масштабное и страшное, что её светлое будущее, нарисованное в блондинистой головке, и так уже сломано, если вообще не разбито вдребезги. Но было безразлично. Даже удивительно, насколько безразлично.

Спустя пару часов блужданий по этому отвратительному безлюдному району, уставшая путница уже в третий или четвёртый раз вернулась на то же место, где её вышвырнули из маг-авто. Окинув дорогу потускневшим взглядом, она направилась к какой-то двери в подъезд.Скрипнули старые петли, и хрупкая девочка вошла в серое пространство, рассечёное желтыми полосами света, пробивавшегося через узкие окна с грязной бахромой выбитого стекла у рам. Похоже, здание было нежилым, если не считать пауков, крыс и какого-то равномерно вздымающегося и хрипящего кома грязного тряпья.

Стараясь не касаться стен и идти тихо, Айсминта пробралась к приоткрытой двери на другом конце бетонной площадки. «Не зря, хоть что-то новое», - промелькнуло у неё в голове и увязло в каком-то сером неприятном чувстве, наполнявшем сознание. За прогнившей деревянной створкой оказался выход на внутренний двор. Проезд с улицы туда был завален, потому Айси пока не была там за время своих блужданий.

Медленно, почти в прострации, девочка пересекла один двор и попала во второй. В углу грязная псина теребила что-то шерстяное в пыли. «Котёнок…» - подумала Айси, бросив взгляд на добычу собаки. Раньше светловолосое создание было бы исполнено жалости к несчастной жертве. Но в этом месте и в сложившейся ситуации подобноебыло так естественно, так идеально вписывалось в картину окружающего мира…Здесь, в этом отвратительном пустом районе, так и должно было быть: жилые дома вперемешку с полуразваленными руинами, где умирают алкоголики и нищие среди паутины и мусора. Больные псы, теребящие тела маленьких котят с безвольно мотающимися головками. И четырнадцатилетняя девочка без вещей и денег, с потерянным прошлым и сломанным будущим, идущая, куда глаза глядят.Через какое-то время Айси вышла к сплошному железному забору, вдоль которого и направилась. Вскоре блестящая серая стена прервалась для решетчатых ворот с острыми штырями сверху, возле которых девочка и остановилась.

Вдруг черный лохматый пес с бешеным лаем рванулся к ней с другой стороны заграждения, гремя толстой цепью. Огромное тело животного ударилось в металлические прутья, сильно качнув тяжелые створки и обдав Айси отвратительной вонью и брызгами слюны.Девочка тут же отпрянула, но уходить почему-то не стала, засмотревшись на страшные клыки псины. Ей казалось, что вот именно такая пасть у той беды, из-за которой она, Айсминта Эйсхекс, и оказалась здесь.

- Ну, что встала?! Не видишь, собака надрывается?! Пошла отсюда!Айси оторвала взгляд от зловонного оскала и узрела крупную бабищу, пыхтя спускавшуюся с каменной лестницы здания за оградой. Когда женщина уже начала, грязно ругаясь не то на псину, не то на девочку, оттаскивать животное от решетки, юная Эйсхекс двинулась дальше по дороге, не желая более выслушиватьгрубостей.Она уже удалилась от калитки не меньше, чем на десяток метров, когда её схватили за плечо и резко развернули.

- Так-так… Белобрысенькая, на вид лет четырнадцать-пятнадцать… А глаза какие у нас?

- Отпустите меня, как вы смеете! – кричала Айси, пытаясь высвободиться из крепких рук бабищи. – Я вашу собаку злить не хотела! Отпустите меня, слышите?!- Угомонись! – рявкнула женщина, резко встряхнув девочку. – Ты откуда?

- Я в этот район случайно попала, меня шофер выбросил!- Да родина твоя где, бестолочь? – нетерпеливо пробасила медведеподобная баба.- Да отвечу, отпустите только! – вскричала Айси.Чуть не потеряв равновесие от внезапного освобождения, светловолосая произнесла, стараясь выглядеть как можно более гордо и уверенно:- Мирос, система Айсштерна. Не понимаю, какое вам до этого дело, но прошу оставить меня в покое.- Чудненько… - пробормотала женщина и внезапно снова, словно клещами, схватила Айси за локоть, потащив обратно к калитке. – Просто чудненько-чудесно! Адресок-то я потеряла, где тебя подобрать, думала, опять нагоняй будет… Но так на ловца и зверь бежит, вот правда!- Что значит «подобрать» меня? Вы кто вообще такая?! Отпустите, больно же! – пыталась Айси сопротивляться. Когда её уже подтащили к решетчатой двери, за которой бесновалась черная псина, Айсминта попыталась использовать магию, но женщина помешала ей, встряхнув так, что девочке стало казаться, будто все её суставы вышли из своих законных вместилищ.

- Слушай, неугомонная! Это я тебя где-то в Ветвистом переулке встретить должна была, да только записку с точным адресом и датой-временем посеяла. Но ты молодец, сама добралась. И не вздумай сказать нашей главной о том, что так вышло! Пошли.Айси замолкла и перестала вырываться, так как она, похоже, попала туда, где её ждали. По команде женщинысобака, под стать ей огромная, отошла и улеглась, тихо скаля зубы. Всё так же удерживаемая за локоть, где просто обязаны были появиться после всех событий синяки, Айси прошла через небольшой участок двора и поднялась по лестнице ко входу в здание. Бабища открыла тяжелую деревянную дверь и пропихнула уроженку Мироса в длинный коридор с высоким потолком, только там отпустив руку гостьи.Внутри первое, что бросилось в глаза Айсминты– две девочки лет десяти в одинаковой коричневой форме. Они с интересом глядели на красивую блондинку в необычной для них голубой одежде, провожали её взглядом, когда она поднималась по лестнице. В коридоре второго и третьего этажей Айси видела и других обитателей интерната (а это был именно он, как догадалась юная Эйсхекс), которые все были девочками различных возрастов.

«Почему?.. Почему интернат? Что всё это значит? Такого не могло случиться со мной, не могло! Почему?» - думала Айсминта. Где-то в глубине подсознания она всё понимала, ей всё было уже предельно ясно, но признавать это за правду её ум отказывался. Что-то не давало пониманию выйти на сознательный уровень, блокировало. Это что-то было надеждой.

Наконец, скиталицу привели в аккуратный, но старомодный кабинет. Пока разговаривали бабища и похожая на старинную барыню женщина, которая была, судя по табличке на письменном столе, директором этого заведения, Айси была в прострации. Она повторяла про себя всё тот же вопрос «Почему?» так упорно, что было ясно: это для того, чтобы мрачные мысли, созревшие в глубине подсознания, не показались наружу и не травмировали её хотя бы ещё какое-то время.

- Айси. Айси!- Да, фрау? – девочкарезко вскинула голову, поняв, что её уже некоторое время зовёт директриса.- Милая, не переживай, пожалуйста. Твои родители прислали в наш пансион письмо примерно за неделю до твоего прибытия… Я думаю, что тебе стоит знать правду. Липида, выйди, пожалуйста, - после того, как огромная бабища ушла и закрыла дверь, женщина посмотрела в глаза Айсминты. Девочка почувствовала, что в груди у неё что-то сжалось, когда директриса заговорила слегка напряженным голосом, в котором мелькали плохо скрываемые нотки горечи:- Снежанна и Артур сейчас находятся в большой опасности, как и все, кто остался на Миросе. Речь идет вообще о судьбе всей планеты. Если бы родители не оградили тебя ото всего, что могло пролить свет на правду, тебе было бы известно много ужасного, - женщина тяжело вздохнула, отвела взгляд и продолжила чуть мягче. - Я не знаю, правильно ли то, что они пытались оградить тебя от этого кошмара и оставили в неизвестности… Но я думаю, что тебе нужно это знать, поэтому и говорю с тобой сейчас.

~~~

Лежа на кровати в своей новой комнате, где жила ещё одна обитательница,Айси прокручивала в уме разговор с директрисой пансиона. Она пыталась представить себе весь масштаб происходящего, но ей это не удавалось. У девочки в голове не укладывалось то, что её родина, её любимый, прекрасный в своей суровости Мирос, может омертветь. Айси не могла представить себе чувства тех людей, которые не смогли выбраться с планеты из-за того, что внезапно сильно подорожавшие билеты раскупили богатые. Эйсхексы никогда не знали недостатка средств, но даже они отправить и спасти смогли одну лишь дочь.Девочка просто не могла представить себе всей трагедии. Были слова директрисы, были воспоминания с последних дней на Миросе. Но вот цельной, яркой и понятной картины происходящего не было.

А причина трагедии была такова: грозил Апокалипсис однопланетного масштаба. Нет, никаких массовых извержений вулканов, или землетрясений, или взрывов звезд, или глобальных похолоданий, или потопов. Просто из сурового мира, жить в котором без современной техники было невозможно, начала уходить энергия.

Из уроков истории Айси знала, что более двух веков назад Мирос открыли ученые с одного из параллельных миров Земли. Тогда эта планета была обиталищем лишь некоторых видов растений, и единственной ценностью этого абсолютно непригодного для жизни мира были несметные запасы полезных ископаемых, уникальные как по объёму, так и по составу. Планету, которая не была предназначена для жизни людей, заселили насильно, использовав энергию открытого на ней минерала рагнита.

Как оказалось, мощь этого полукамня-полуметалла внезапно стала пропадать около года назад, но население узнало об этом только тогда, когда ситуация стала экстремальной. Великой силе, забиравшей казалось бы бесконечную энергию, было совершенно неинтересно, что чувствуют обреченные на гибель жители. И тем более ей было всё равно, каково четырнадцатилетней девочке, знающей, что больше не увидит родителей и своей родины.

Вздрогнув, словно от холода, Айси забилась под одеяло и через некоторое время погрузилась в тревожную дрёму.

~~~

Дни в пансионе ползли, словно улитки. Во всяком случае, так казалось Айсминте, впавшей в глубокую апатию. Из комнаты она выходила редко, почти не ела, не общалась с соседкой, и уж тем более с девочками в коридорах. Большую часть времени она лежала на кровати, отвернувшись к стене и не шевелясь.Айси прекрасно понимала, что выйти из такого состояния помогаеттруд, увлечение чем-либо, общение…Хоть какая-нибудь деятельность. Но ей было всё равно, и она с каким-то недавно появившимся мазохизмом думала о Миросе, родителях и о своей горькой судьбе, только всё больше усугубляя душевную боль.Одним вечером юная Эйсхекс вышла из комнаты не за чем-то, а просто пройтись по пустеющим коридорам. Идя по старой коричневой ковровой дорожке она слушала, как из-за дверей доносились самые разные звуки: смех, разговор, даже пение… Везде была жизнь. Пансион был полон девочек, которые были брошены родителями, лишились их или просто не могли физически с ними жить, но эти обитательницы всё равно не обрекли себя на существование в вечной депрессии. Остановившись, немного не дойдя до открытой двери чьей-то комнаты, Айси подумала, что тоже хотела бы вернуться к нормальному образу жизни, с радостями и разочарованиями, друзьями и противниками… Как бы ей хотелось уйти от холодного и горького равнодушия, давившего на сердце… «Возможно, всё наладится. Здесь есть дети, отверженные собственными родителями, и это гораздо хуже, чем моя ситуация. Я ведь знаю это по Ней… Я помню, как Она страдала.И ведь эти девочки не превращаются в депрессивных зомби, они стараются наладить свою жизнь, а я… Нет, гибнет моя родина, а с ней и вся я, всё дорогое мне! Такой ситуации не найти ни в одной из этих комнат, ни у одного ребенка здесь. Нет, не думай. Не думай, Айси! Забудь про всё! Но как… Как можно забыть о самом дорогом, как можно просто взять и забить на него?! Но мама не хотела бы, чтобы я страдала… »Резко мотнув головой, словно вытряхивая тревожные мысли, Айсминта зашагала по коридору вперед, мимо открытой двери. В тот самый момент, когда девочка ступила в золотисто-апельсиновую полосу мягкого света, она услышала слово, вонзившееся ледяным клинком в сердце. Остановившись так, словно наткнулась на невидимую стену, светловолосая медленно повернула голову. В комнате стоял маленький дешёвый телевизор с примитивной антенной. Накрошечном черно-белом экране нельзя было что-либо разглядеть, но сухие слова диктора, хрипящие из-за помех, врезались в мозг, оставляя вымораживающее чувство. «Катастрофа Мироса не имеет аналогов в истории, ученые Галактики впервые сталкиваются с подобным случаем. Отряд внепланетных сил Зенита, прибыв на место для оказания возможной помощи жителям столицы– Врат Зазеркалья – обнаружил лишь мертвый ледяной город. По поступившим сведениям, выживших найти не удалось, но поиски идут и сейчас. Это проблема мирового масштаба будет исследоваться учеными всех развитых планет, как заявил Верховный Магистр на срочном…»В грудной клетке словно что-то оборвалось. Дальше Айси не слушала. Сорвавшись с места, она побежала по коридору, будто стараясь спастись от страшной вести.

- Айси!Не нужен никто, не нужна ничья жалость. Нужно бежать, бежать куда угодно, бежать, пока не остановится сердце! Выскочив на улицу, благо дверь была отворена, несчастная девочка помчалась к калитке, а затем и по пустой улице, не обращая внимания ни на надрывающегося в лае огромного пса, ни на что-то орущую сторожиху Липиду.- Айси!Бежать, бежать! «Да пошли вы все, умрите! Умрите все, как и ОНИ! Почему только ОНИ?! Пусть сдохнут все!» - билось в голове словно обезумевшей девочки. Не замечая ничего на своем пути, как-то странно петляя в незнакомом районе, в конце концов несчастная упала в каком-то углу, споткнувшись об обломок кирпича.

- Айси!- Да сдохни же тоже! – крикнула Эйсхекс прямо в испуганные янтарные глаза за стеклами старых очков, полуприкрытых растрепавшейся русой чёлкой.- Айси… Да ты же вся… Ты же седая! – прикрыв рот руками, прошептала Даркнесс.***- Да, смотри же! Смотри! – кричала Айси, обагренными пальцами дергая, почти выдирая белесые пряди длинных волос, пятнистые от ярких потеков своей и чужой крови всех оттенков красного. – Седая, седая! Такое случается с людьми от шока, от боли, от горя. И ты же помнишь и свою боль тогда? У нас было одно на двоих страдание, мы делили его. И я головой готова поклясться, что ты бы взяла себе всю мою боль, без остатка! Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понимать это, такие чувства видны! Не обманывай себя и меня. Не обманывай меня, слышишь?!

Склонив голову, как-то странно и нелепо, труп раскрывал рваный провал рта, но издавал лишь невнятные хрипы. Красные глаза смотрели косо и страшно, но даже в этих кровавых омутах можно было различить нечто вроде удивления, непонимания и даже чего-то неопределенного, похожего на медленное отключение.- А-а, чувствуешь мои мысли?! Тебя что-то смущает, что-то не нравится?! – Айси не понимала, почему она кричит изо всех сил, да и не пыталась постичь причину. Черная бесконечность давила на неё, заставляя безумие ведьмы выплескиваться наружу. И эта волна сумасшествия захлестывала пространство, закручивала его в тугой узел, где в центре разум сцепился сам с собой.

- Ты не она, нет! – прорычала Айси.

Выбросив вверх руку, она вцепилась в плечо трупа и резким движением подтянулась, раздирая обломками ногтей липкие, сочащиеся мышцы. Фаланги, казалось, сломаются от того, как ведьма сжала пальцы, те увязали в развороченной массе, проникали в щели между мускулами, не давая соскользнуть. Айси оказалась на одном уровне с трупом, а черное болото Тьмы словно сдалось и перестало затягивать вниз, отдало поглощенное и, казалось, уже исчезнувшее тело седой девушки. Приблизив лицо вплотную к уродливой гримасе, ведьма оскалилась, словно дикий зверь. Страх, непонимание, горечь сменились чистой концентрированной агрессией. Злоба пульсировала в жилах, позволяя прочувствовать каждый мельчайший сосуд, словно наполненный раскаленным металлом. И эта злоба, под огромным давлением вталкивавшаяся по артериям в череп, долбившая мозг в такт ударам разрывавшегося сердца, эта дикая, жгучая, огненная злоба виделась, чувствовалась Айси оранжево-золотой. Эта ярость была цвета пламени, которое она ненавидела и боготворила одновременно, цвета противоречивой, сокрытой во льдах огненной части ведьмы.

Поддаваясь ритму багряно-золотого, взрывающего мозг пульса, седая колдунья отрывисто, по отдельным словам выкрикивала, почти касаясь губами рваных, кровоточащих краёв черного провала рта сестры:- Даркнесс – это та, которую я помню! Та, которая шла с мной в огонь и в воду! Та, которая любила меня! И если ты от всего этого отказываешься… то для меня ты – больше не моя Даркнесс!И живой человек вцепился в труп, словно тот мог что-то чувствовать или же умереть во второй раз.

Зубами и руками Айси, безумствуя, рвала кожу и мышцы шеи с такими упрямством и страстью, будто это было мечтой и целью всей её жизни. Ткани были крепки, но ведьма была упорна и яростна и пучок за пучком раздирала мускулы. Плотные оболочки лопались под ногтями и клыками, разрывавшими мышцы на мокрые алые лоскуты, остатки крови выливались из мягких труб вен и артерий, хрящи были выдернуты из гортани грязными пальцами. Вдруг руки взбесившейся колдуньи перестали дотягиваться до горла, как будто её уносило вверх. С озлобленным рычанием Айси вцепилась в уродливые мертвые глаза, размазывая их изнутри по костяным стенкам, выдавливая из железы слезы и смешивая их с черно-бордовым месивом. Но спустя секунды беловолосую ведьму подняло ещё выше, и пальцы вышли из глазниц. Тогда она схватила волосы сестры, темные и слипшиеся от крови, не отпуская, пока оторванные пряди не остались в руках. Издавая разочарованные вопли, Айси смотрела вслед изувеченному, жуткому телу, которое скрывалось где-то внизу во Тьме. И она никак не понимала, что это было всего лишь не способное мыслить, безразличное, холодное, мертвое тело. И продолжала смотреть ему вслед, всё ещё считая его отвратительным, неживым-немертвым сознательным существом, которое когда-то было, но теперь перестало быть её Даркнесс.Огненная ярость застилала глаза, ослепляя, и в какой-то момент вспыхнула пронзительным белым сиянием.

- Ритуал Черного Ножа… Его испытание рассчитано свести вивисектора с ума, - отдавался эхом Голос в опустевшей голове Айси. – Но ты и без ритуала безумна, Айсминта Эйсхекс.