Глава 3. Муки, которые мы ждали (1/2)
Свет. Музыка. Танцы. Все птицы веселились, танцевали, напивались...*...ТУСАААААА!!!!**...ЭД ШИРАААААН!!! ЛАВ, ЛАВ, ШЕЙП ОФ Ю!!! ЛУУК ПЕРФЕЕЕКТ!!!....*...О ДА-АААА. Я ТЕКУУУУУУ ОТ РОЗОВОГО ВИНА...!!!**...ОПА ОПА Я ГАТ ИТ ФРОМ МАЙ ДЕДИ!!!!!..**...ДИАНКА ШУРЫГИНА!!!!!!!!! 8 ЛЕТ *Хнык*!!!!!..**... АЙ ВОНА ДЭНС!!! АЙ ВОНА ДЭНС!!!**.... МС ХОВАНСКИЙ! БАТЯ В ЗДАНИИИ!**...МЕЖДУ НАМИ ТАЕТ ЛЁЁЁД!!!..**...ДЕТКА, ТЫ ЛЮБИШЬ РВАННЫЕ ДЖИНСЫ!!!....**...ЛАМБАДА - МЫ ТАНЦУЕМ У БАРА!!!...**...РУКИ БАЗУКИ!!! СИНТОЛ МАТЬ ЕГО!!!....**...КАМА ПУЛЯ, СЦУКА!...**ЭЩКЕРЕЕЕЕ!!! Я РОНЯЮ ЗАПАД, УУУУУУ....*Пока вернемся к родам нашего будущего родителя. Пока другие веселились, у наших птичек образовалась небольшая проблемка. Сложно сказать, что небольшая. — ПОЧЕМУ ТАК БОЛЬНО! — вопит Ред, чуть ли не падая на коленки.
— Что же делать?! — все были на взводе. Никто не знал, что делать! Паниковали так, что готовы были падать в обморок или бежать куда-нибудь подальше.
После продолжительных размышлений под вопли Реда Мура у Чака появилась гениальная мысль.
— Эй! У меня появилась гениальная мысль! — кричит Адамс, улыбаясь во весь клюв. — Молодец! Только говори быстрей, не томи! — белая тихоня наконец пришла в себя и начала нервничать пуще прежнего, воспылав, как помидорка.
— Пусть он рожает естественным путем!
— ЧТО ТЫ ТАМ ЛЯПНУЛ?! — закричал уже упавший на колени Мур, вжимая крылья в живот. — Других вариантов у нас нет, Редушка, кроме твоей пернатой задницы. — Уайт подбежала к краснопёрому и положила руку ему на плечо. Она быстро успокоилась, оправдывая звание лучшего психолога по борьбе с гневом. — Если у кого-то есть другие предложения, то я готова их выслушать, — все промолчали. — Значит, Мур, будешь откладывать яйцо своей задницей. — ДА ВЫ ОХУ@#$! — Да-да, я понимаю... Сейчас же идём ко мне в спальню, а остальные на стрёме. Никого не впускать, никого не выпускать. Хорошо? Ты как, Теренс, со мной?
Тот кивает в ответ.
Самый незабываемый вечер на свете: помолвка, тусовка, день рождения... Адамс и Эванс прикрывали снаружи, дабы любопытные прохожие не могли увидеть то, чего им было не положено видеть, в то время как Уйат и Хилл производили самую опасную операцию в их жизни.
Какие муки испытал Ред — известно лишь одному Могучему Орлу.POV Ред"БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯХАМУХА!... Я проклинаю тот день, когда в моей жизни появилась огромная-я-я!! туша жирной свинятины, испортившая мою жизнь да какого черта ТАКАЯ БОЛЬ!!!"
Конец POV Ред — Как думаешь, с Редом всё будет в порядке? — обеспокоенно спросил Бомб, у которого потихоньку начал возгораться фитилёк.
— Да не переживай! Всё об-бойдётся! Лишь бы не помер. — полушутливо отмахнулся Чак. Реакция не заставила себя ждать. — Ч-Т-О? ОН МОЖЕТ УМЕРЕТЬ?! — фитилёк разгорелся ещё сильнее, а это значило, что скоро Бомб может бомбануть.
— Да нееет же! Успокойся! — увещевал Чак, дуя Эвансу на горящий фитиль. ?Только бы не взорвался! Молодец, Чак. Красава, Чак! Ты его ещё сильнее напугал! Ну давай, погасни уже...? — думалось птаху. — От такого не умирают... Надеюсь. — последнее слово он произнёс шёпотом. Как ни странно, всё уладилось. Бомб перестал искрить и встал в исходное положение. Конечно, Чак успокоился, но искоса наблюдал за другом и лишний раз думал, прежде чем шутить. Хотя и самому ему было очень страшно за судьбу Мура.Тем временем в спальне. Уйат и Хилл еле как дотащили Мура на свою кровать; его волокли по полу, как ребёнка, орущего от боли в животе из-за переизбытка сладкого.
С помощью Теренса Ред оказался на мягкой поверхности огромной кровати, только что покрытый свежим постельным бельём. Пахло лавандой. Этот аромат влияет на нервную систему и помогать уснуть крепким сном. Приятный запах и мягкое обширное пространство немного облегчают боль Реда. — Что это... лаванда?.. — изнеможенно спрашивает Ред. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не закричать — ведь это помешало бы друзьям решить проблему, которую он сам и создал.
— Теренс, неси тазик с водой и тряпкой, успокоительное и небольшое покрывало, только чистое и не рваное. — Мати было страшно. В жизни Уйат ещё не бывало такого, чтоб птах — птах! — мог быть беременным. Для неё это нонсенс, удивительное открытие. Она не знала, что может за этим последовать, и знать это ей и не хотелось. Хилл послушно ушёл на поиски всего необходимого. Его взгяд оставался неизменно твёрдым, но в нём проглядывалась неуверенность — ему было неловко и страшно. Самому Теренсу! — Ты как? — Как?.. Фух-фух-хах... Да как... — новая волна боли захлестнула его, еще пуще прежней. — ДА КАК В АДУ!! ПОЧЕМУ Я ДОЛЖЕН СТРАДАТЬ КАК САМКА?! ПОЧЕМУ ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ БЕЗБОЛЕЗНЕННО! БЛ@$#! — птах сжимается в попытках облегчить боль, но делает себе только хуже. Яйцо упирается, хотя должно уже, как никак, вылезать из одного места. А Мур не желает этого — ему страшно, что яйцо порвет его.
Пташка лишь хмыкает, легонько улыбается и держит его за руку. Через несколько минут прибежал Хилл, отдал всё Уйат, а сам встал рядом с кроватью. Его забавляет то, что красное от природы оперение Реда в этот момент выглядит ярче обычного, настолько, что это почти неестественно. Как и вся ситуация в целом. Матильда возилась с вещами, которые принёс её любимый, пока бедный роженик тихо выл и ворочался из стороны в сторону. — Ну всё, готово. А теперь, Редушка, пора... — А-а-а! А-а-а? — на секунду птах замер. — Что пора?.. — Как что? Ну это... — Что это? Что ЭТО-ТО?! — Ну что это, это! Рожать, дурачок... — Не буду. — твёрдо говорит Ред. Будто вернулись в старые времена, когда наш герой был апатичной, ассертивной и безучастной личностью. Но боль его побеждает. — Сцука-а!! Фух... Я. НЕ. ХОЧУ. ТАК СТРАДАТЬ! — Если не начнешь нормально рожать, то долго не протянешь, дурачок. — А вот и нет. Мне уже не давит, не болит, и я ещё несколько дн... ДА КАКОГО ХРЕНА! — трудно удерживать то, что рвётся наружу, и Мур это понимает. Сдаваться он не желал, но все понимали, что это ненадолго. — НУ ХОРОШ, ДОСТАЛ! А ну-ка, Теренс, удерживай его, сейчас я тут... — Уйат уже полезла в шкафчик. Ситуация все меньше нравилась Реду. Ему становилось страшно. — Эй, фух... Ты что задумала? ЭЙ?.. Эй, стоп, ты что творишь?! эй-ЭЙ-ЭЙ-эй?? Сцука, Теренс, отпусти! АГРХ! Хилл крепко схватил Мура за запястья крыльев, но тот брыкался, как мог. Пташка подошла с каким-то предметом и сунула Реду в клюв в целях его безопасности. Птах невнятно пробормотал что-то нехорошее, но его снова накрыли боли и он начал мычать. — Ладно, приступим. Редушка, успокойся. Будешь брыкаться — тебе же больнее. Тебе нужно успокоиться и дышать ровно. Помнишь, как на занятиях было? Вдох-выдох. Расслабься. Ты напряжен, поэтому тебе всё сильнее давит, — она положила руку на живот Реда и начала медленно поглаживать его, чтобы успокоить будущего родителя. Мур нехотя поддался чарам пташки.
Он старался думать о приятных вещах, но это было сложно. Его настигал страх. Ему приходили в голову мысли не самого радостного характера. ?Я ведь не трус какой-то. Я могу это пережить. Ведь другие же... Пташки... Но не птахи же блин! Ох, ладно. Была не была — беру волю в кулак и рожать!"
— Ты готов, Ред? — Мур, тяжело дыша, с измученным видом кивнул. — Тогда приступаем. Только штаны сниму... — птах снова заколебался. — Дурак, смотреть не буду! Сдался ты мне в таком... Оу май... — даже Теренс прифигел. Мур начал громче мычать. — Всё, всё. Больше не смотрю, а ты расслабься.