Часть 3 (1/1)

Когда ХезерЧендлер устраивает вечеринку у себя дома – это означает, что случилось что-то действительно масштабное. Такое случается редко, туда попадают только по приглашению и каждый приглашенный обязан следовать правилам, которые установит королева Весетрберга. Из самых очевидных, конечно, запрещалось ломать что-либо из ее имущества, портить его или наносить ущерб дорого обставленному дому. Если что-то такое случалось, то виновного обязательно наказывали. Виновного обязательно находили, об этом Хезер уж точно не приходилось беспокоиться – у нее есть глаза везде. Она сама везде. В каждой комнате ее фотографии, от мебели пахнет огромными деньгами, а напитки действительно качественные. Стоило кому-нибудь поцарапать шикарную обивку дивана или, боже упаси, разбить бокал или пролить вино на белый ковер в гостиной, наказание находило их. Может не сиюминутно, может через день или два, а может через неделю – несчастный становился предметом насмешек. Его высмеивали, толкали в коридорах, опрокидывали поднос с ланчем в столовой, а после, упав на пол вместе с предполагаемым обедом, провинившийся безмолвно смотрел на то, как мимо грациозно и уверенно шагают они – Хезер. Последним, что бывший ?придворный? видел перед окончательной смертью своей репутации, были лакированные каблуки Чендлер, переступающие через мусор на полу столовой, ее насмешливую, презрительную улыбку, и осознание того, что он и является тем самым мусором.О Дне рождения Хезер знала вся школа. Вестерберг шептался о том, кто же получит приглашения, какой будет новая юбка, полученная Чендлер в числе многих подарков, и о том, какую выпивку не удастся попробовать ни одному из неудачников. На Олимпе будут распивать портвейн и курить дорогие мальборо, пока смертные будут мечтать, что однажды Хезер заметят их, и тогда… И тогда… К сожалению, шансы на исполнение этого желания были почти равны нулю. Фантазии школьников не уходили дальше, чем позволение сесть рядом с королевами в столовой и пройтись с ними по определенно очень дорогим магазинам. И каждый из вожделевших быть Хезер выглядел настолько низким и жалким в глазах Чендлер, что она заливалась презрительным смехом. ?Я вижу вас, неудачники, будьте благодарны за это!? — подсказывало ей подсознание, и Хезер продолжала ехидно улыбаться, заслышав шепот с упоминанием ее имени. Пусть шепчутся. Они заслуживают ждать вечеринки, на которую никогда не попадут.***Для трех Хезер подобные мероприятия были в порядке вещей. Им был открыт доступ на все закрытые вечеринки, но они редко проводили их у себя: лежащие на полу в отключке пьяные тела – не то, что хотелось бы видеть утром после веселой ночи. Но несмотря на эти и ряд других минусов проведения торжества у себя, Чендлер праздновала свой день рождения исключительно в своем доме. Своеобразная традиция.Хезер наносит ярко-красную помаду на губы, пока Дьюк помогает ей застегнуть праздничное платье. Его украшал огромный белый бант на поясе, а корсаж пересекали серебряные полосы кружева. Юбка платья была пышной, при взгляде на Чендлер со спины платье практически доходило до пола, но спереди она едва ли спускалось ниже средины бедра, открывая гостям вид на официально признанные в Вестерберге идеальными ноги стервы в красном. Она знала, что выглядит неотразимо в этом образе. Хезер самодовольно улыбалась себе в зеркало, приказав МакНамаре, до этого просто сидящей рядом, подправить ей прическу. Светлые волнистые волосы и так были уложены прекрасно, и Хезер знали это. Просто одна хотела почувствовать себя в центре внимания прямо здесь и сейчас. Она хотела этого и получала, несмотря ни на что.— Вы готовы принимать гостей? — усмехнулась она, окинув взглядом двух других девушек в комнате. На Дьюк было надето изумрудного цвета облегающее платье, открывающее лопатки, с короткой узкой юбкой и с довольно глубоким вырезом между кусочками ткани, закрывавшими грудь. А скрывать было что. На ее шее висело изумрудное колье с жемчужинами, а туфли были точно куплены недавно – ни одна из присутствующих еще не видела их. МакНамара ограничилась простым платьем желтого цвета, застегивающимся на пуговицы спереди. Если не знать этого, можно и не заметить. Талию подчеркивал широкий кожаный пояс с золотой пряжкой, рукава были открыты, как и ноги – легкая юбка не закрывала колен, а следовательно и все, что было ниже. Хезер выглядели неотразимо, каждая понимала это. — Не могли бы выбрать хоть что-то немного более закрытое, идиотки?! — слетело с ее языка, и она рассмеялась. Хезер, не понимая, шутка ли это, неловко подхватили смех.Раздался звонок в дверь. Тройка королев в шикарных платьях спускалась к двери, чтобы впустить гостей в сравниваемое среди неудачников с раем место.***Отличного качества вино оставалось бордовыми каплями на красных губах Чендлер, когда она в очередной раз подносила ко рту бокал. Ей было плевать на половину гостей, а другие нужны были ей для собственных интересов: секс, больше алкоголя, наркотики… Да, ей всего 17, а она испорчена настолько, что знакома с некоторыми веществами на ?ты?. Она знает о том, как правильно пить текилу и как унизить любого. Она знает, что эта девочка рядом с ней, совсем невинная, с большими карими глазами, сейчас впервые затягивается марихуаной, и она знает, что ей отвратительна компания большинства гостей. Чендлер облизывается, и тут же злится, ведь красный с ее губ наверняка смазался. Ей срочно нужно выпустить пар, и поэтому она находит Хезер.Они сидят на кухне с двумя бокалами первосортного бренди, смеются над упавшей девчонкой, которая может написать любой тест в школе на пять с плюсом, но не может выдержать, судя по всему, и нескольких глотков крепкого алкоголя. А ведь в градусе бренди нет ни одной пятерки – только 3 и 7. Как же Чендлер смешно смотреть на нее, нелепо пытающуюся подняться, и она скалится в презрительной ухмылке. — Хезер, у меня смазалась помада? — высоким тоном спрашивает виновница торжества у МакНамары. В ответ только ?нет, все в порядке, ты же купила ту, от которой не отделаешься так просто?. — Такое ощущение, что на самом деле ничего подобного. Быстро! Вставайте! Мне нужно подправить макияж! — Дьюк подскакивает с места как ошпаренная: новая команда, новый шанс. — С твоей помадой все правда в порядке, но румяна… ты видела, как неравномерно распределила их, Хезер? — интересуется стерва в зеленом, едко, но довольно улыбаясь. — Боже, тебе стоит поработать над…! Ау! — изящная ладонь королевы резко ударяет ее по щеке. Дьюк понимает, что сказала что-то не то, и вся сжимается, ожидая второго удара.— Заткнись, Хезер! Для таких комментариев ты еще недостаточно выпила! Мне не нужно ни над чем работать, — надменно и зло шипит она в ответ. — У меня есть вы, и если уж вы считаете, что что-то не так – будьте добры, исправьте это, идиотки, потому что на моей вечеринке все должно быть идеально! — тихо кивнувшие девушки напрягаются сильнее и вжимают голову в плечи под криком стервы в красном, которая бьет рукой по столу с той же уверенностью, что бьет молотком для крикета по мячику. Почему-то Чендлер именно сейчас скользит полным ярости взглядом в ту сторону, где только что лежала девчонка-отличница. Она успела сесть, прислонившись к кухонному шкафчику, и теперь из ее глаз текли слезы – она была напугана и ждала, что Хезер не остановится только на своих подругах. Не прогадала. — Вон отсюда, уродка, ты не заслуживаешь находиться в одной кухне со мной! Девчонка на подгибающихся ногах пошла, а потом, упав и заработав синяк, поползла, туда, где слышались чьи-то голоса и музыка. Хезер в красном раздраженно фыркнула и устремила все еще горящие злостью зеленые глаза на двух готовых к новому удару девушек: — Почему эта дрянь вообще была здесь? Господи, почему я всегда зову полезных, но таких ничтожных детишек на свои вечеринки?! — Хезер боялись проронить лишнее слово и молчали. — Чего застыли?! Я сказала встать!***Они вновь оказались в ее комнате. Большое стеклянное зеркало на стене позволяло им троим одновременно подправлять то, что успело смазаться за вечер. Несколько часов праздника уже прошли, но ни одна не чувствовала особого веселья. Где-то внизу слышался гогот парней, глупая музыка, и только в ванной на первом этаже кто-то, кажется, был занят чем-то веселым. — Хезер, ты выглядишь потрясающе, дай мне пару уроков макияжа! – вдруг воскликнула Чендлер, глядя на МакНамару, и улыбнулась. Та засветилась и искры в ее глазах проступили чуть ярче. Увидев реакцию, Хезер отрывисто, гадко рассмеялась. — Это было шуткой, дура. Никто в этом доме не может быть лучше, чем я, и ты знаешь это. Иди вниз, разыщи парня в зеленом жилете, и скажи, что Хезер Чендлер просила отдать то, что он обещал. — приказной тон не оставлял выбора, и расстроенная МакНамара поспешила вон из комнаты. Ей снова было больно.Вернулась она довольно быстро, застав подруг за пролистыванием какого-то глянцевого журнала. В руках Хезер держала какой-то сверток. На вопрос ?что это?? Чендлер коротко ответила: травка. — Эта вечеринка получается абсолютно отстойной, внизу собрались лузеры, а я развлекаюсь тем, что подкрашиваю ресницы в своей комнате, как делаю каждое утро каждого гребаного дня. Конечно мне нужно что-то, чтобы не было настолько скучно! — она развернула упакованные в газету почти-сигареты. Она усмехается: отличный подарок на День рождения, тут не поспоришь. — Ну, берите, что остолбенели?! Я не хочу делиться этим с теми неудачниками внизу, боже, почему до вас так долго доходит?— Я... Возьму две, — осторожно констатировала-попросила-разрешения МакНамара. — Меня ждет Рэм, ванная освободилась, нам будет чем заняться…— Бери и поторопись, — тупая сука. Бросить их ради футболиста сейчас – отличная идея! Выбежавшая за дверь МакНамара прислонилась к стене и сползла вниз, оседая на пол. Ей нужно прийти в себя. Сегодня Хезер не в духе, а это всегда кончается плохо.***Раскурив косяк, Хезер втянула в себя струйку дыма. Не то, чтобы она очень часто баловалась травкой, но это помогало расслабиться. Время от времени. Дьюк пристроилась тут же, у кровати с идеально-белыми простынями и одеялом, и затянулась запрещенным веществом вместе с Чендлер. Она пробовала это второй или третий раз в жизни, обычно все ограничивалось лишь выпивкой, но отказываться сейчас, когда глаза Чендлер сверкали злобой ко всем и каждому… Пожалуй, плохая идея. Дьюк размышляла, что будет ей за нелестный комментарий о румянах, Хезер могла даже за такую маленькую оплошность опустить ее лицом в грязь. Дьюк старалась улыбаться так, будто думает о чем-то смешном. Идеально-стервозная улыбка на ее лице была так схожа с улыбкой Чендлер… Но нет. Ей еще далеко до бессердечной стервы, которая выдыхала дым изо рта совсем рядом.Чендлер нарушила молчание, когда прикончила свое ?успокоительное?: — Ты еще не докурила. Мне нужно еще. — голос был твердым, но не таким, как всегда. Что-то в нем позволяло ослушаться ее приказания. Неужели даже она, неуязвимая, всесильная, идеальная Хезер Чендлер может размякнуть под действием травки? Дьюк сделала затяжку и выдохнула дым, наблюдая, как он поднимается к потолку комнаты. — Ты не слышала, что тебе сказали, бестолочь? — Дьюк, кажется, тоже размякла. Она не хотела подчиняться, хоть Хезер и вздрогнула от требовательного громкого приказа. Пусть ей будет плевать сейчас. Сделать еще вдох… Чендлер выхватила из ее худых пальцев недокуренный косяк и втянула в себя дым. Хезер не ожидала того, что Дьюк предпримет хоть что-то, чтобы ?противостоять? этой пародии на кражу. И уж точно не ожидала, что та притянет ее лицо близко-близко к своему и прильнет поцелуем к только что накрашенным губам, заставляя приоткрыть рот. Хезер вдохнула еще оставшийся там дым и рассмеялась. Ее смех прервал еще один поцелуй, Чендлер снова разделила с ней затяжку, но теперь не отпускала, настойчиво сминая чужие губы своими. Зеленые глаза Дьюк были открыты нараспашку от удивления, но губы машинально подражали движениям Хезер. Внутри трепетало сердце и, кажется, она начинала понимать, о каких искрах говорила МакНамара. Их поцелуй не был похож на те мягкие, долгие, с Мак. Чендлер брала все, что могла, всегда, поэтому жадно кусала губы Дьюк, и наваливалась на нее всем своим весом. Дьюк готова была молиться, чтобы это продолжалось вечно. Она достойна того, о чем десятки студентов Вестерберга только мечтают!.. Но вот только они докуривали ту штуку в руках у Хезер, а взять еще она не позволит. Пальцы с зеленым маникюром неожиданно для себя самих оказались на бедре сидящей рядом девушки. Та не отреагировала, но сделала затяг одна, даже не поделилась. Сволочь. Хезер провела рукой до колена и в обратную сторону, близко к краю юбки, и осторожно коснулась внутренней части бедра. Хезер Чендлер всегда умела выбирать платья, в которых переспать с кем-то проще, чем выйти на улицу. Послышался едва слышный вздох и ехидный смешок: — Глупышка, что ты делаешь?Дьюк предпочла молча продолжить, лаская ладонями идеальные бедра. Мягкая, молочного цвета кожа Чендлер была приятной на ощупь, и Хезер не останавливалась. Медленно гладила бедро все выше, и выше, пока не дошла до кружевного белья. ?Конечно, она носит его и на свой День рождения!? — Дьюк почему-то фыркнула и продолжила мягко двигать ладонью, теперь уже в сторону. Стоило ей положить руку между ног Чендлер, та резко дернулась, двинулась в сторону, поднялась. Шатаясь под действием наркотика, она все еще смогла состроить тот самый уничижающий, унижающий взгляд, прожигая им Хезер. Дьюк понимала, что этот немой приказ означал, что нет, сегодня вести ей точно не позволят, и покорно села перед именинницей, оперевшись руками об пол и раздвинув колени. Изумрудного цвета юбка поднялась выше, оголяя бедра почти полностью. Чендлер улыбнулась. Самоуверенно, насмешливо, будто Дьюк сейчас – тот самый неудачник, распластавшийся на полу, через чей поднос троица Хезер собираются переступить в столовой.Чендлер говорит что-то, но в памяти Хезер остается только то, как сама королева садится перед ней, снова близко, снова рядом, и водит пальцем по выпирающим ключицам, проводит ногтем по шее до самого подбородка, оставляя почти неощутимую боль там, где окрашенный в ярко-красный ноготь прикасается к бледной коже, и вновь мягкой подушечкой пальца чертит линию вниз, в тот вырез между двумя чашечками платья. Дьюк тает от этого, она не должна терять контроль, но тщетно: она игрушка в руках Чендлер, всегда будет ею, и она не смеет возразить. Ей отвратительно от того, как податлива она становится после таких движений. Почему Хезер делают странные вещи только под алкоголем и наркотиками? Имеет ли это хоть что-то общее с реальностью? Мозг Дьюк накалялся, стараясь не обращать внимания на нежные касания Хезер, внутри она старалась понять: это искреннее желание касаться именно ее, или стерва в красном просто решила позабавиться, видя, что глаза Дьюк бесконтрольно плывут куда-то вверх, под веки, а вся она дрожит. Может, на них обеих действует наркотик, и это все объясняет? Может ничего это не правда, может просто слишком много, чтобы оставаться адекватными?После этой мысли она перестает думать. Ее мозг отключается, когда Чендлер вновь целует ее, на этот раз слишком мягко по сравнению с предыдущими поцелуями, отрывается от ее губ и касается своими шеи, оставляя поцелуи от подбородка до плеч, и Дьюк не понимает, как не млеть под этими действиями, такими непривычными, неправильными, не похожими на Чендлер, она никогда бы не… Ах! Хезер издает короткий стон, когда чувствует, как Хезер прикусывает ее мочку уха. Начинает дышать быстрее, когда та вновь поцелуями спускается от уха к шее, останавливаясь там, где, предположительно, пульсирует сейчас кровь. Чендлер чуть кусает это место и после долго целует его. Спускается к ключицам, и Дьюк снова стонет – Хезер умеет невероятно нежно делать это. Когда Чендлер снова целует Дьюк в губы, вновь порывисто и резко, ключицы и шея Дьюк пестреют красными пятнышками. Она чувствует себя в полном подчинении. Она знает, что должна подчиняться, иначе нельзя, но сейчас… Сейчас она осознает это как-то по-особенному ясно. И окончательно теряется под властным голосом Хезер: — Я хочу посмотреть, как ты касаешься себя. Я вижу, как твоя сущность пресмыкающегося пред моими ногами животного хочет этого. Давай, дрянь, сделай себе приятно. Сейчас же.***— Хезер, ты знаешь, чем твои подружки развлекались вчера ночью? — спрашивает какой-то парень у Хезер МакНамары утром. У нее раскалывается голова и все тело шатает.— Да, наркотиками, — уверенно и раздраженно бросает она в ответ, падая на диван в гостиной дома Чендлер. Раздается смех.— О, дорогая, мне очень жаль! — влезает в разговор Бекки – одна из чирлидерш. — Пока ты была занята с Рэмом, а потом лежала в отключке, мы все слышали стоны из спальни Хезер! О, как же им было весело… Даже завидую слегка. Хотя, у меня есть Джексон, мне не на что жаловаться. — Бекки потрепала того самого парня по волосам и поцеловала в макушку. — Держи аспирин. Должно помочь.— Н-нет, спасибо… — отказалась МакНамара. У нее не было причин не верить в слова этих двоих. Внутри что-то упало и разлетелось на мириады осколков. Не похоже на салют, скорее на бомбу, взрывом задевшую кусочек сердца. Сердца, которого нет. Ты стерва, Хезер, у тебя нет чувств. Тебе больно всегда, смирись, и натяни улыбку. Вот так. Внутри пусто, но ты найдешь, чем эту пустоту заполнить. И все снова будет светиться сотнями чистых теплых искр. — Я буду в порядке! — уже с уверенной улыбкой отвечает она, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. Ей просто нужно выпить немного кофе с утра, вот и все.