Не забывай выдыхать (1/1)
- Да ты присаживайся, присаживайся, - Россия показал рукой на свободное кресло прямо напротив него. Кум, видимо, решив, что чуткий контроль ситуации и крайне необходимое вмешательство с его стороны больше не понадобятся, выразительно глянул на Россию и тактично оставил нас наедине.Я примостился на указанное сидение, и только в этот момент до меня дошло, что я, собственно, нахожусь в своем доме, а посему хозяйское поведение Ивана показалось несколько неуместным. Впрочем, пояснить России данный факт уже не представлялось возможным, момент был упущен, и я благоразумно промолчал.
- Ну, что я тебе скажу… - Брагинский наклонился вперед, оперевшись локтями о собственные расставленные в разные стороны ноги и сокращая между нами дистанцию. – Хреново ты справляешься со своими обязанностями, вот что.Несколько секунд я непонимающе смотрел перед собой.- О… Нет, ты только не говори, что забыл, и вообще все напрочь вылетело из головы, - с какой-то уже поразительно привычной для меня подколкой протянул Иван.
Не совсем, конечно… Но в последнее время мысли вообще не о том, и я уже действительно начал забывать о собственных посреднических функциях.- А вот если бы в твое отсутствие мы бы с Джонсом опять грызться начали, а? – и издевка, и доля претензии. При неизменной доброжелательности… Смесь невозможного, воистину. – Или вообще бы друг друга поубивали?А, так это теперь у нас так называется, да?Хотя…Черт его знает, может, это было временное просветление?
Ну, или помутнение, уж как посмотреть…- Кажется, я больше не могу быть посредником, - если я вообще им был, конечно…
Россия вновь откинулся на спинку.- Почему? – уже на полном серьезе поинтересовался он.- Я… оказался солидарен с одной из сторон.Я произнес это вслух, и неожиданно для самого себя понял – да так и есть. Меня перестало разрывать между собственными предубеждениями и желанием понять, докопаться до сути.Примирить.Да, выбор сделан, вот только…На его лице мелькнула усмешка.- Хм… Я даже знаю с чьей.Знает… Интересно…Интересно, как он может знать, если я и сам не знаю?- Кажется, это все объясняет… Хотя… Ну, если только так… А вообще… - Россия возвел глаза к потолку, кажется, он решил что-то обсудить сам с собой и перестал обращать на меня внимание. – Да нет, это все равно… Матьё.Я не ожидал услышать в потоке его бессвязного набора фраз свое имя и слегка вздрогнул.- Матьё, - повторил он, снова переведя взгляд на меня, и от него стало как-то неуютно, я едва сдержался, что не начать беспокойно ерзать на мягком, чуть потертом сидении. Очень похоже, что меня сейчас будут спрашивать о чем-то… не слишком приятном. – Ладно, давай начистоту.Начистоту?Маловероятно… Но… возможно.Возможно.- Да? – осторожно отозвался я, попутно перебирая в голове вероятные формулировки вопроса.- Ты избегаешь меня, - спокойно, даже как-то слишком. Констатация факта, не вопрос. Это странно. Но ведь… с ним всегда немного странно.
Или не немного?
Я нервно пошевелил пальцами правой ноги, чтобы вдруг не выдать чем-то еще свое нарастающее волнение.- Почему?
И что я должен ответить на этот вопрос??Почему??…
Я и сам хотел бы понять, черт возьми!Почему так сложно просто быть рядом с ним?
Почему я уже вторую неделю не звоню отцу?Почему внутри все сжимается и сводит от боли, когда меня обнимает мой собственный брат?Я понимаю, куда ведут все эти синдромы… Но… нет.
Мой случай клинический.Все хуже.Все иначе.Я опустил глаза, чуть виновато поджав губы, и почти сразу же услышав негромкий вздох.Я осторожно посмотрел на него исподлобья, заметив, как Брагинский с силой потер ладонью лицо, где-то на уровне болезненно сведенных бровей, будто бы пытался разгладить возникшую между ними мучительную складку.- Просто скажи. Скажи…Но я не знаю!Я правда… не знаю.Россия неторопливо опустил руку. Его глаза были закрыты.- Думаешь, так легко… - начал было он, но оборвал сам себя на середине. – Как же я устал… Быть все время виноватым и не знать за что.У меня резко загорелись левое ухо и край щеки рядом с ним.Нет…
Какая вина?..Как же это все неправильно…- Мне незачем избегать тебя. Тебе просто кажется… - я пытался говорить твердо и уверенно, но, естественно, у меня ничего не вышло, потому что не было никакой убежденности в собственных словах. Ложь. Плоская, глупая, бессмысленная.Иван открыл глаза.- Понятно, - тихо и безэмоционально сказал Россия и поднялся с места.У меня внутри что-то задрожало, заискрилось...Дежавю?Я резко вскочил на ноги, вызвав всплеск удивления на его лице.Однажды наши пути уже разошлись. Не расходясь.
В моей голове.И я… жалел?
Так ведь?У меня дыхание перехватило – прыгающее сердце будто бы сдавливало глотку, не пропуская кислород к легким.- Это... я.- Что?- Из-за меня… Все так изменилось… Внутри. И продолжает меняться… Это из-за меня.Черт, все путается, вязнет в какой-то липкой паутине. Даже мысли скачут, как ополоумевшие.Не уходи…Россия не подходил ближе, но и не торопился перешагнуть порог.Кажется, он и вправду пытался вникнуть в мои рваные объяснения.Я не могу больше…
Один.Я всегда один.Даже когда с кем-то.Ты не понимаешь, что не так. Да…Но это неважно.Просто… останься.
Еще.Еще немного.- Исчезновение?.. Оно, да? – сложил руки на груди Россия, в его глазах сверкало что-то неуловимое для меня. – Хорошо, не будем вдаваться в детали, и так ясно, что без Артура тут не обошлось… Скажи только –ты исчезаешь, потому что тебе плохо или тебе плохо, потому что ты исчезаешь?У меня к горлу подступил комок.- И то, и другое… Наверно.- И что надо сделать, чтобы ты вернулся? У тебя ведь как-то получилось…Я пытался безуспешно проглотить этот вязкий комок, затолкать его обратно, но не выходило.- Не… знаю… - голос предательски задрожал – еще не хватало разрыдаться здесь, перед ним.От безысходности, страха и чего-то непонятного.Ведь он – первый, кто это спросил.
Кто вообще спросил меня, что я чувствую.Брови России приподнялись, и на его лице расцвела широкая улыбка.- И вновь панацеи не существует, инструкции не дали, так? Ладненько, значит, опять по наитию. Ничего… Нам не привыкать.Он сократил расстояние в два широких шага, и я на мгновение забыл, как дышать. Напрочь.Иван крепко обвил меня своими руками, прижимая к себе.
Тело, годами заточенное на осязание через легкие прикосновения, сходило с ума от мягкого давления, уверенного стука в чужой груди и какого-то всеобъемлющего тепла – дыхание, циркулирующая кровь и еще что-то…
Боже…- Так лучше? – все заходило ходуном, когда он громко рассмеялся – вибрация разошлась даже где-то в кончиках пальцев. - Мэтт… Ну ты хоть выдыхай, что ли…