Верная траектория (2/2)
Я отвел глаза в сторону. Все это слишком отдавало какой-то семейной драмой.Швеция, не мигая, смотрел перед собой. Без очков его глаза казались куда более человечными, чем обычно.- Тино… Это они винов’ты. Они его науч’ли п’ть. Они его спаив’ют.
Кажется, ситуация была абсолютно безнадежная, раз никто из них даже не попытался остановить это.- Да? – мрачно усмехнулся Америка, все также пристально следя за развеселым столом.– А, по-моему, Финляндия сам туда сел. И насильно выхлестать столько его никто не заставлял.Ал при виде пьяных всегда становится излишне серьезным, черты его лица ужесточаются - так повелось с детства, и, конечно же, он практически бессознательно прикрывал меня, внутренне готовый к внезапному нападению.
Да, печальный опыт с Артуром не прошел даром.Такой взгляд, каким одарил его Бервальд, я не забуду, пожалуй, никогда.
Меня пробила крупная дрожь, и сердце аритмично стукнуло лишние пять ударов, даже несмотря на то, что он предназначался вовсе не мне.
Черное, промороженное насквозь нечто, залитое застывшей кровью, с предчувствием чудовищных пыток на любой вкус – не это ли ад по-скандинавски?Как бы там ни было, именно так смутно можно было описать ту чертовщину, что творилась в хрусталиках обычно безукоризненно спокойного Швеции.
Пробрало, кажется, и Альфреда, но его спасло измененное состояние психики.Из-за стола донесся очередной громоподобный раскат дружного смеха.??????????Ммм?.. Что… такое?..Не пойму что это…Я проснулся от ощущения тяжести и невыносимого жара.Что…?Насилу продрав глаза, я еще несколько секунд беспомощно и часто моргал, пытаясь сообразить, что именно меня разбудило.
А, это же Россия…Ну, ладно тогда…Веки медленно и сладко опустились…
Ч-то… Что?!Какой еще Россия?Коварно подступающий сон сняло, как рукой.Брагинский, горячо сопя мне в плечо, занял две трети кровати, оттеснив меня к стене.Да что за…?Что он тут вообще делает?!То, что я засыпал один - не подлежало никакому сомнению, я сегодня трезвый и в своем уме.Что не скажешь о лежащем по соседству теле…Мой мозг явно не спешил входить в бодрствующее состояние и дико тормозил, но даже сейчас я понял, что Россия просто перепутал наши комнаты… Они ведь по соседству расположены.
Понятия не имею, чем там закончилась их вчерашняя – или сегодняшняя? - пьянка, но то, что один из ее участников спит в моей постели – факт неоспоримый.
- Эй… Эй, проснись… - я усиленно потряс Ивана, будучи уверенным, что это ничего не даст.Так и есть. Ноль реакции.Поняв, что этим ничего не добьюсь, я попытался, по крайней мере, отодвинуть его от себя, когда в нос ударил запах спиртного, хотя и не такой сильный, какой должен быть в соответствии с суммарным количеством выпитого.
Тоже безуспешно.Иван зашевелился, и до слуха донеслась его чуть хрипловатая речь… на французском?- Ну-ну… Не ерзай…Он… догадался, кто рядом с ним?..В подобном состоянии заговорить не на своем родном языке…
То, что это неслучайно, предельно ясно.Я замер, стараясь не шевелиться, когда он запустил ладонь в мои волосы и принялся поглаживать их, пропуская пряди сквозь пальцы и мягко массируя кожу головы.
Он пододвинулся еще ближе – Господи, мне почти нечем дышать, так душно… - и почему-то начал слабо принюхиваться ко мне.- Так… люблю… твой аромат…
Так вот оно что…Этот парфюм подарил мне папа на День рождения.- Это особые духи, Матьё. Я работал над ними большую часть своей жизни…Когда я осторожно открыл флакон из граненного темно-фиолетового стекла, сразу же почувствовал его…Так всегда пах мой отец - у меня невольно выступили слезы на глазах.Особенно хорошо я помнил этот аромат, когда его не было рядом со мной.Его не было… А аромат был.
Где-то в памяти, под коркой…Мне вдруг вспомнилось, как сорок лет назад перед громким выходом отца из НАТО, Артур заявил, что Россия и Франция были любовниками.
Это как-то забылось, поскольку потом произошло столько всего…И так странно от мысли, что Иван и мой папа…Россия тянулся ко мне, прижимаясь всем телом, не пытался стиснуть меня в крепких объятиях, а, похоже, ждал этого от меня.Я поддался какому-то малопонятному порыву, обхватив его руками и услышав тихий полувыдох-полустон, почти отстраненно вспомнил еще и то, что волосы у меня тоже точь-в-точь, как у отца.??????????Было светло, когда я вновь открыл глаза. На сей раз без усилия.Мы по-прежнему лежали в обнимку с Россией.Ситуация, по правде говоря, совершенно абсурдная.Особенно она станет дурацкой, когда проснется Брагинский, который, скорей всего, не помнит ровным счетом ничего.Ловлю себя на мысли, что мне легко, да и выспался я просто превосходно…Ладно, надо попытаться высвободиться из его рук, и уйти… куда-то.Не знаю, почему надо именно уйти, и, причем, из собственной же комнаты, но что-то внутри упорно твердит – чем быстрее я это сделаю, тем лучше.Отпускать он меня не хотел, и пришлось, подражая папиному голосу, шепнуть ему на ухо:- Ну, любовь моя, мне уже пора…Иван что-то недовольно проворчал, но ладони все-таки разжал, и я, наконец, облегченно выдохнув, подошел к двери.Открыв ее, я против своей воли вздрогнул. На пороге стоял потухший, устало зевающий Фред.- Проснулся? – и не дожидаясь бессмысленного ответа, добавил, чуть потерев свой лоб. – Отвратительная ночка. Я из-за этой алкашни нихрена не выспался. Эти двое в коме, Брагинский вообще куда-то пропал…Он резко оборвал сам себя, его взгляд остановился. Губы приоткрылись, беззвучно двигаясь, Ал что-то пытался произнести - глаза изумленно расширились, и я понял, что сейчас произойдет.- Какого … он делает в твоей койке?! – не своим голосом заорал Альфред, и я, вытолкнув его в коридор, закрыл ему рот ладонью.- Не шуми. Весь дом перебудишь.
Брат зло сузил глаза, обжигая срывающимся дыханием.- Не кричи, пожалуйста, - негромко попросил я, медленно убрав свою руку. – Это просто недоразумение.- Почему этот сукин сын лежит в твоей постели?! Почему?!– он выпалил это уже тише, и его затрясло так, что мне даже не по себе стало. – Он что… Он тебя… Мэтт…
- Фред, успокойся, слышишь? – он отрицательно качнул головой.- Эта тварь… Яненавижу его... Ненавижу! НЕНАВИЖУ!Я не выдержал и ударил его по лицу.Несильно.Альфред захлебнулся, моментально прижав ладонь к щеке. Глаза стали куда более осмысленными.- Полегчало? – причинять ему боль хотелось меньше всего, но как еще можно было привести его в чувство?Америка глубоко выдохнул.- Да…- Теперь послушай меня, - я положил ему руки на плечи, заставляя смотреть мне в глаза. - Ночью он каким-то образом оказался у меня в комнате. Если ты помнишь, вчера он был пьяным в стельку, и, очень похоже, что банально потерял ориентацию в пространстве, перепутав свою комнату с моей. Вот и все.- Все? – недоверчиво переспросил Ал.- Не веришь… - терпеть не могу оправдываться за то, что не делал. – Хорошо, взгляни на меня внимательно. И посмотри на него.Фред буквально ощупал меня глазами, а потом заглянул в проем.- Удобно заниматься этим в одежде, как считаешь?
- Не особенно, - нехотя признал братец.- Я тоже так думаю.- Почему ты не разбудил его, когда заметил рядом с собой? – намного спокойней спросил Фред, однако брови все также были сведены у переносицы.- Думаешь, я не пытался? Он даже не шелохнулся. Тогда я отодвинулся от него к стене и уснул.Зачем ему рассказывать о том, что Россия принял меня за Францию, что жался ко мне, и об этой мимолетной ласке?.. Это все принадлежит не мне, а отцу, и поведать о них, все равно, что сделать его интимную жизнь достоянием общественности.
Конечно, о его похождениях разве что ленивый не знает, но…Это… что-то другое…
Личное.Я не хочу об этом говорить.- Боже… - Альфред спрятал лицо в ладонях, после, провел ими по волосам, взъерошив их. – Я так испугался, Мэтт… Я думал…
- Все не так.Америка немного помолчал.- А если это… непросто так? – он уставился в пол, нервно прикусив нижнюю губу. – Почему именно к тебе?
- Я же уже говорил – наши комнаты – соседние, - и думаю, это основная причина данного инцидента.- Вы в последнее время много времени проводите вместе…- Я – посредник, ты не забыл?- Нет, Мэтт, - Америка принялся расхаживать передо мной. – Мне так не кажется. Он пытается воспользоваться тобой.
- Зачем?- Чтобы контролировать меня.Ну и что это? Мания величия или паранойя?- Он попытается привязать тебя к себе, хотя тебе будет казаться все наоборот. Он воспользуется тобой, надавит на меня и выбросит, как ненужный хлам.
Возможно и такое, конечно, кто его знает. Но у меня один вопрос.- Откуда такая уверенность?Ал остановился и, отвернувшись, оперся кулаком о стену.- Я был его игрушкой… Экзотичной глупой игрушкой, еще когда меня опекал Англия… Еще когда он был Империей… Он попользовался мной и выбросил.- Он просто ушел с нашего континента.- Нет… Мэтт, он ведь прекрасно знал, что я чувствовал. Знал и ушел, когда я ему надоел. Или когда понял, что на Артура через меня он больше не может надавить… - горечь в его голосе пробуждала во мне жалость и гадкую безысходность. – Я не хочу, чтобы с тобой повторилось тоже самое.Америка, наконец, повернулся ко мне лицом.- Держись от него подальше, - в его зрачках на мгновение блеснуло что-то непонятное. – И, ради бога, будь осторожен, Мэтт.- Хорошо.Прости, Альфред, но не сейчас.Не сейчас, когда я, наконец, понял, в каком направлении надо двигаться…