Что ни делается, все… к лучшему? (1/2)
Вот вляпался.Уходил с собрания в каком-то гадком состоянии. Как будто что-то сделал не так…
Ноги на автопилоте зарулили в парк неподалеку от дома. Я тяжело плюхнулся на скамейку и, откинувшись назад, закрыл глаза.В голове больше ни единой мысли, чувствую только, как неожиданная прохлада дохнула мне в лицо.Может, наконец, будет дождь?
Хорошо бы, а то что-то я устал уже от этой жары…В джинсовом кармане настойчиво завибрировал телефон. Я, не глядя, нащупал знакомую обтекаемую форму сотового и ткнул пальцем кнопку вызова.- Да, я слушаю.- Меттью, сколько мне тебя еще ждать?Я резко открыл глаза.Да твою..!- Ой, Артур, прости… - я подскочил на ноги. Черт, вообще из головы вылетело! – Долго ждешь?- Достаточно, - довольно сухо заметил Англия.- Я скоро.А! Да что за день-то такой!
??????????А все постоянно удивляются, почему у меня дыхалка во время игр не сбивается.
Артура я увидел еще, когда бегом преодолевал последний поворот, отделяющий меня от дома.Как всегда, одет с иголочки.
Как всегда, смотрит холодно, скрестив руки на груди.По его лицу трудно что-то прочитать в этот момент, но он раздражен, это точно.Я еще раз сбивчиво извинился и, выронив ключи, принялся их поднимать, боковым зрением видя иронично дернувшуюся вверх бровь бывшего опекуна.Пройдя внутрь, Артур невольно огляделся по сторонам, буквально на несколько секунд остановив свой взгляд на потускневшем со временем семейном портрете, где был я, он, Америка и руки, обрамленные изящными манжетами, на плечах двух подростков.Англия, не говоря ни слова, привычно двинулся в сторону моего кабинета.- Подожди.Он неспешно обернулся.
- Давай… Давай здесь, - непонятно отчего предложил я, усаживаясь на диван.Артур чуть помедлил, но сел рядом.- Обсуждать экономические вопросы вне рабочего кабинета?- на его губах мелькнула усмешка, ловко и умело скрывающая удивление. – Это что-то новенькое.Про него вообще почти везде можно добавлять- ?ловко и умело?.- Мы уже сто раз все обговаривали по поводу экспорта моей железной руды, - отмахнулся я. – Обычные формальности. Даже бумажек никаких подписывать не надо.Англия немного помолчал, над чем-то размышляя.Интересно, о чем он думает?- Хочешь поговорить на отвлеченные темы, Меттью? – спокойно поинтересовался Англия, чуть склонив набок голову. – Хорошо, я не против. Но ты же помнишь, дела – прежде всего.??????????Я не мог понять, почему он поступил подобным образом, но верил в то, что этому есть логическое объяснение.
Да черт с ним с логическим, хотя бы какое-то.Тот последний день в Париже я запомнил до мельчайших подробностей.Помню, как мы гуляли, а… Франция был молчалив, что на него вообще не похоже, ведь он всегда рассказывал мне какие-нибудь занятные истории, показывал места, которые не замечал никто, кроме него самого. А тут тяжелое молчание и еще улыбка эта…Виноватая.Вечером он собирал меня в дорогу.А я только сидел рядом, наблюдая за тем, как он компактно укладывает теплые вещи, и бессмысленно продолжал искать ответ на мучающий меня вопрос.Почему?Почему, папа?- Вот и все, - его голос тихий и размеренный, вроде бы как обычно, но внутри все предательски сжалось. – Скоро ты отправишься в Гавр – там, в порту, тебя будет ждать английский корабль.Артур не доверяет мне твою перевозку.- Значит, я сначала побуду у него? – почти беззвучно спросил я, чувствуя, как стремительно нарастает дрожь, и я ничего не могу с этим поделать.- Да, - еще одна слабая улыбка. – Думаю, он продемонстрирует все свое великолепие, все свои уголки, похвастается и напоит своим чаем, а потом ты вернешься к себе домой.
С каждым его словом я все ниже опускал голову. Меня совсем не интересовали ни красоты Англии, ни его напиток, которым он был так горд.
- Когда мы сможем увидеться?Франц… нет. Папа.
Он– мой папа, и пусть говорит, что хочет.Он- мой отец, и точка.Папа присел на корточки рядом со мной.
- Думаю, что нескоро, - он не стал мне врать.- Я… не хочу…- больше сдерживаться я уже не мог, и судорожновсхлипнул.
Меня обвили сильные руки, утешая, но я, вместо того, чтобы успокоится, рухнул в объятия, громко рыдая от несправедливости и колючей боли где-то под ребрами.- Я не хочу, не хочу, не хочу!- Ма…тьё… - его ладони задрожали. – Мальчик мой…
Как я и предполагал, Артур встретил меня без особой нежности.Для него я был чужим отпрыском, что подавленно говорил на его языке с ужасающим французским акцентом.Впрочем, враждебности к себе я тоже не ощутил.Только… равнодушие. Я тогда впервые понял что это такое.