Глава 19. (1/1)

Женщины в ссоре могут говорить любые вещи. Они могут делать больно, вести себя некрасиво, на грани мерзости. Поддавшись эмоциям, они могут совершать безрассудные и необъяснимые вещи. Одни ведут себя яростно, наступают и оскорбляют, другие, наоборот, молчат, но потом тихо, как яд, по капле выдавливают из себя обиду. Обидевшись, она может уйти, сказав, что отношений больше нет. В этот момент многие мужчины совершают ошибку – отпускают ее, чтобы она остыла. Они надеются, что пройдет время и она успокоится. Да, так и будет. Она остынет к своему мужчине и найдет нового, который ее не отпустит. Женщины всегда ждут, чтобы их вернули, в любой ссоре. Не важно, что она была зла, не важно, что она говорила, она хочет, чтобы ее вернули. Женщина может простить мужчине многое, если знает, что он ее никогда не отпустит и всегда вернет."Ирбис" Дмитрий Брилов?Победитель первого отборочного тура: Джессика Аллен и Го Су Ан!?Это фраза гремела у меня в башке уже порядка трех часов. И все никак не хотела униматься, настолько велики были мои переживания перед самой презентацией. И вот, уже как 180 минут, у меня в голове варится только одна мысль – поскорее приехать домой и рассказать все Чхве. Я соскучилась. Вот прям откровенно, до дрожи в коленках, соскучилась по нему – по моему личному Бингу, который обязательно порадуется моим успехам. Главное, из штанов от радости не выпрыгнуть, когда я его увижу, а то… у меня бывает. Когда, наконец, под колесами моего байка зазмеилась родная улица, а впереди ненавязчиво замаячили мои личные ворота, первое, что я услышала, было истошным лаем моего пса. Что было довольно-таки странно: я уехала всего лишь на день, а он заливался так, словно меня дома не было, как минимум, неделю. Осторожненько приоткрыв калитку, я проскользнула во двор и наткнулась на парня в спецовке, который с ногами стоял на моей кадке с пальмой и пытался большой сумкой отмахнуться от Гектора. Теперь понятно, че он бесится.- Гек! Место! – гаркнула я голосом маршала Нельсона, моя псина тут же радостно взвизгнула и, как вышколенный солдат, уселась около своей конуры. – Молодец. Эй, на мачте! Слезай, Кракен убрался в преисподнюю! - Что ж вы не предупредили, что у вас тут такая огромная собака! – чуть не плача, проскулил пацан, я вопросительно вздернула бровь. - Слушай, малыш, я как бы только что в дом вошла… Ладно, проехали. Обрисуй, будь любезен, кто ты такой и по какому поводу я должна удерживать Гектора от твоего быстрого устранения? - Доставка! – шмыгнул носом парень, подходя ко мне. Это я поняла и без него – слоган на его кепке и ветровке было довольно сложно не узнать. Опустив подбородок, я посмотрела на пацана, который доставал своей макушкой мне только до солнечного сплетения, и едва смогла сдержать смех умиления. Давным-давно перечитав половину из существующих томов яойной манги (этот период у меня был как раз во время отношений с Эстер), сейчас я видела в этом парнишке идеального уке. *кто не знает яойную терминологию: Семе – актив, чаще всего рисуется как бугай под 2 метра, помешанный на своем партнере: уке – пассив, хрупкое прекрасное создание с огромными чистыми глазами и помыслами аки архангел Гавриил. Даже не баба, а феечка, только с крыльями не срослось. – прим. Автора.* - Давай, что у тебя там… - вздохнула я, качнув волосами. Парнишка заворожено смотря на меня, протянул мне бланк, где я размашисто расписалась. – Что такое? Чего уставился? - Простите… – тут же опустил глаза пацан, но я успела заметить порозовевшие скулы. Хехехе, нет, мальчик мой, тебе не красивая баба нужна, а кто-то с хорошими кубиками пресса и большим ч… кхм, назовем это Честной Любвеобильной Естественной Натурой. Тут я пас – у меня на примете из таких только ТОР, но его я не отдам. Он только мой и Чжи Ена (смотря на то, как изгаляются шипперы на ЧжиТОРов, я всегда радуюсь до невозможности, так что пущай живет). Бедный ребенок, которого я застремала только одной фразой, отдал мне небольшой конверт, затянутый в пленку, из чего я заключила, что посылочку мне передали аж из другой страны, поклонился и испарился. Я даже догонять его не стала – чаевые, которые я приписала к его счету, должны были порадовать этого мальчишку, мне же был важен этот, не к ночи его помянуть, конверт. Покормив Гектора, который все это время лупил на меня преданнейшими глазюками из конуры, я зашла в дом, скинула с себя надоевший комбинезон со всеми прибамбасами, и, позевывая и почесывая голову, пошла наверх, в свою спальню. Однако что-то в ней изменилось – пусть мебель и стояла как надо, и вещи лежали так же, как и всегда, в жутком беспорядке, но в моей комнате кто-то явно был. Это мне не понравилось – во-первых, этот кто-то открыл дверь доставщику, но дома никого не было. Во-вторых, этот кто-то влез в мою спальню, прекрасно зная, что я ненавижу любое вмешательство в свое личное пространство. И даже этих двух пунктов уже бы хватило, чтобы запихнуть ему ручку веника в одно место. - Хехе, выходи, подлый трус… - злобненько ухмыляясь и потирая ручки, прошипела я, начиная тихой походочкой обходить комнату по периметру. – Обещаю, сильно больно не будет… Хотя…- Что ты там бормочешь, а? – с досадой вытирая лоб, на меня из ниоткуда вышагнул ТОР. С испуганным воплем я отскочила на 2 метра, подняв руки на уровне головы. - Ты… это… че… призрак, что ли? – проскрежетала я с непередаваемой интонацией зависшей печатной машинки. - Да как бы нет, – иронично ответил мне Бингу, вытирая пот со лба. Только сейчас я его осмотрела. Выглядел мой демонический прЫнц, честно признаться, экзотично – джинсы и какой-то неформальный пиджак во мне не вызвали никаких эмоций, но вот строительные перчатки, защитная маска, болтающаяся на шее, и высокие ботинки, запачканные какой-то пылью, оставили неизгладимое впечатление. Озаренная совершенно сумасшедшей мыслью, я по стеночке обошла ТОРа, в достоверности которого я была не совсем уверена, проползла мимо кровати и, подойдя в плотную к углу, где до недавнего времени стоял платяной шкаф, осторожно надавила ладонью на обои. С тихим шелестом под моей рукой часть стены послушно отодвинулась вперед, открывая передо мной потрясающий вид загаженного строительной пылью дорогущего наборного паркета.Не совладав с координацией, я оступилась – наполовину от шока, наполовину от того, что у меня с рождения ноги колесом - и, покачнувшись, начала падать вперед, прямо в открывшийся проем, но быстро подлетевший Чхве, подхватив меня, все-таки не дал мне звездануться носом в кирпично-бетонную пыль. - Спасибо, – пробурчала я, вися на руках ТОРа и нагло утыкаясь ненакрашенной моськой ему прямо в грудь. – Это такой сюрприз мне к началу конкурса? Мало тебе было смежных домов, ты еще и объединить их решил?- Что-то вроде того! – громыхнуло мне смехом прямо над ухом. Закрыв глаза, я покорно вздохнула. Даже если я была бы против этих действий, я уже все равно не смогла бы ничего изменить. Не заставлять же эту мажорную глыбину, которая надевает рабочие шмотки разве что для фотосетов, брать цемент и все заделывать обратно, верно? Да и, положа руку на сердце, я была совсем не против потайной двери, которая объединила бы не только наши дома, но и нас… Жаль, что придется оставить все восторги на потом – запищи я от радости и, от большого ума, влезая на Чхве с ногами и начав его зацеловывать, я себе подпишу смертный приговор: Сын Хен, эта скотина, тут же просечет то, что я сохну по нему не хуже ярой фанатки, и это даст ему полное право мной манипулировать. Спасибо – но чет не особо хочется, сомнительное это счастье, быть его послушной овцой. Но все-таки на кое-какие поползновения к его божественной тушке я могу себе дать право…Чуть подтянувшись, я резко закинула ноги вверх, заставив парня, который меня только придерживал, полностью взять меня на руки, и блаженно растеклась щекой по его предплечью, закрыв глаза. - Я соскучилась… - промурлыкала я, щурясь не хуже домашней кошки. В ответ меня только чуть подбросили, заставив икнуть от неожиданности, и ласково чмокнули в нос. - Как конкурс? – начиная куда-то идти, поинтересовался Чхве, я только вздохнула. – Что? Все так плохо?- Хуже только в сказках, – мрачно ответила я, все еще не собираясь открывать глаза. – Как предрекала Великая Я, у меня появился сильнющий, как цунами, соперник. Ума не приложу, как мне его обойти. - Кто такой? – уложив меня на диван и присоседиваясь рядом, осведомился бас всея Кореи, я, устроив голову ему на руку, на правах наглой интернациональной пофигистки, обвила его руками за поясницу. - Какой-то пацан, Алекс Крэш. Никогда о нем не слышала, но, черт побери, он реально сильный конкурент. Сегодня были только отборочные, но я уже от его даровитости утерлась. Ни хрена мне это не нравится. Боюсь представить, что дальше будет. - Ммм… ну понятно. Хотя, на твоем месте, я б так сильно не запаривался. Ты же стилист мирового уровня, всю подноготную этого бизнеса знаешь явно лучше меня… - задумчиво проговорил ТОР, я, приоткрыв один глаз, подозрительно уставилась на него снизу вверх, не понимая, к чему он клонит. - … и этих дарований-однодневок, по-любому, до хрена. Но ведь пробиваются в высшую лигу только самые упорные. А я не знаю ни одного человека упрямее и несгибаемее тебя. Честное слово. - Пффф… - иронично выдохнула я, переворачиваясь костлявым животом вверх. – Ну ты и загнул… Я, конечно, крута, как яйца страуса, но все-таки не эталон. Понимаешь, если бы я хоть знала, что это за субъект, я бы могла прощупать почву. Но я о нем даже не слышала. И – что самое хреновое – он смог меня поразить. Не вывернись я на этих дебильных отборочных наизнанку вместе со своей моделью – сейчас ты бы лицезрел в голос рыдающую меня, потонувшую в соплях самосожаления. И все. - Джесс, а Джесс? – судя по голосу, в башку Сын Хену только что прилетела мысль совсем из другой оперы. – А у тебя фотки есть? Не ожидав этого вопроса, я закашлялась. Дождавшись, пока я перестану дохать прокуренными легкими, Чхве перевел на меня по-детски сияющие глаза. - Какие… в жопу… фотки? – проскрипела я, подняв бровь. - Твои, детские. Семейные. С колледжа, со школы, до того момента, как мы с тобой познакомились. Я посмотреть хочу, – важно объяснил королевич Бенговского царства, я чуть вторично не подавилась и не померла смертью храбрых. - Нету. Максимум – на телефоне пару штук. Хотя, вру, это же новый – тогда точно нету, – я быстро развенчала его надежды, без тени жалости смотря, как обижено вытягивается его моська. Здоровенный, башкой потолок подпирает, мужик на вид лет 30, а ведет себя как дите. Я никогда не перестану угорать с выходок Бингу. - Жаль, – все так же важно шпала отвернулась к потолку. – А это что за конверт? Я с изумлением уставилась на целлофановую упаковку, которую все еще продолжала сжимать в руке. Это ж насколько надо сбросить контроль со своего тела, чтобы покормить Гека, раздеться, провести инспекцию, поворковать с Сын Хеном, и все это время держать в лапе ту посылку, даже не помня о её существовании? Загадка…- Сама не знаю. Доставка принесла, – хихикнула я, вспоминая маленького ?уке?. – Ща, погоди, посмотрим… Сев на диван и, мимоходом, скинув с него Бингу, который, судя по всему, и не собирался вставать, а просто перекатился на полу на живот, я зубами надорвала пленку и начала понемногу вытаскивать из нее плотную картонку открытки. Спрашивается, на кой черт надо было замуровывать обычную картонную карточку? На лицевой стороне была нарисована арка из аниме. ?Фейри Тейл?. Сериал, который я, будучи пиз*ючкой 18 лет, отрыла на просторах интернета, и на которое в свое время подсадила своего мелкого братца, тогда еще 10-ти лет. Хм… становится интересней. ?Сеструх, Надин не выдержала. Берегись. Мы прилетаем через неделю, в Инчхон, рейс 1005 Net, встреть нас. Тин.?Через секунду что-то светлое и горькое оторвалось от моего лица и разбилось хрустальными капсулами об открытку в моих руках. И только когда напуганный Бингу начал судорожно вытирать мне скулы, я поняла, что все это время я молча плакала. Трясущимися пальцами сжимая это чертово письмо и единственным длинным ногтем на мизинце проковыривая дырочку в прическе Нацу Драгнила. - Все нормально, Сын Хен. Все нормально, – наконец, смогла проговорить я. Он не поверил, насильно повернув мое лицо на себя. Я постаралась улыбнуться, но вместо улыбки вышла непонятная гримаса – тихой боли, глубоко затаенной горечи, давно похороненной, но все равно сильной обиды. И белых цветов иронии, которые распустились сверху этой неблагодатной почвы. Мое дебильное прошлое, которое я так истово ненавидела, которое сплошь состояло из предательств и душевных ран, никогда не отпустит меня. Потому что зверская доля слез, когда-либо выплаканных мной, касалось именно моей семьи. Матери, которую я ненавижу. Надин, которая по-своему дорога мне, но с которой лучше не поддерживать никаких связей в принципе. Братьев, которых я помню только по фотографии восьмилетней давности. И отца, похороненного на другом конце света – единственного человека, которого я безоговорочно и безостаточно любила. Всех тех, кто теперь не является мне семьей. Всех тех, с которыми я связана только кровью, но перед кем я даже не знаю, кем мне считать саму себя. Знай Надин, человек, с пеленок вырастивший меня, как я сейчас живу, она бы получила сердечный приступ. Знай мои младшие братцы, кем сейчас является их ?нуна?, они бы сами не захотели со мной видеться. Знай моя мать, какие чувства поднимаются у меня внутри, когда я слышу слово ?мама?, она бы вычеркнула меня из семейного регистра. Или себя. Но родней мы бы точно перестали бы быть. - Какое сегодня число, Бингу? – закрыв мокрые глаза ладонью, тихо спросила я. - 25е, – последовал немедленный ответ. ТОР явно не мог понять, что со мной происходит. - Круто. Значит, уже как 4 часа кое-кто кукует в аэропорту в ожидании меня, – вздохнув, я встала с дивана и наотмашь вытерла слезы, вытаскивая из небытия старую, покрытую пылью, не бывавшую в употреблении уже как 8 лет личину. – Будь добр, иди к себе. У меня встреча с семьей. Не глядя на него, я подошла к кейсу, с которым ездила сегодня на конкурс, вытащила из него кошелек и телефон, сунула их в задний карман джинсовых шорт и, накинув сверху привычного топика темную клетчатую рубашку, вышла из дома, в такт шагам качая длинным рыжим хвостом. Я не думала, что очередная сложность моей жизни свалится на меня так быстро. Казалось, микро-инсульта от Алекса-голова-горшок-Крэша должно было хватить. Ан нет. Рано я обрадовалась – то, от чего я убегала, сломя голову, долгих 8 лет когда-нибудь должно было меня найти. Жаль, что это случилось именно сегодня.