Глава 18. (1/1)

Панург был мужчина лет тридцати пяти,не слишком высокий, но и не низенький. Манеры он имел учтивые, нос крючковатый и очень любил оставлять с носом других. Панург с детства страдал ужасной болезнью — отсутствием денег. Однако ж ему были известны шестьдесят три способа добывания денег, из коих самым честным была обыкновенная кража.Франсуа РаблеМою модель звали Го Су Ан. Имя ей, честно сказать, никак не подходило, потому как даже сама её фамилия светилась азартом и энергией. Девушка же, признаться, меня разочаровала – таких скромниц среди моделей я еще не видела. Казалось, что некто, обладающий магией трансформации и оживления, взял манекен и сделал из него Су Ан – покорную, тихую мямлю, которую я потеряла сразу, как только мы забежали в гримерку – барышня мгновенно телепортировалась на стул в углу, в котором и сидела, сжавшись в комок, пока я носилась по помещению. Носилась я не просто так – я думала. Что из невероятного фэнтезийного облика я могу соорудить из нескольких банок грима, пары-тройки туфель, коробки лент и кружев и кронштейна с одеждой. Признаться, я даже не смотрела, что мне дали за основу: если я наряжу свою модельку в тряпки, которые уже кто-то изобрел, я пролечу, как фанера над Парижем. Спасибо – не стоит. Но и в башку кроме всяческих феечек, эльфов и прочих идиотских персонажей Диснея мне никто не лез. А это не котировалось. Наконец, мои метания меня привели к тому же, что и всегда – споткнувшись о стул, который некстати откатился мне под ноги, я звезданулась на пол со всей высоты своего немалого роста. - Вы… вы в порядке? – тот же подлетела Су Ан, помогая мне подняться. Кряхтя и плюясь во все стороны проклятьями и тартарианской лавой, я кое-как выпрямилась и уставилась на каштановую макушку своей новой ?вешалки?, которая находилась мне как раз на уровне подбородка. - Слушай, малышка… - я задумчиво почесала шею. – А ты когда-нибудь волосы коротко обрезала? - Н… нет, – запинаясь, ответила девушка, смотря в пол. Критичным взглядом оглядев её фигуру в эластичной футболке, я прошлась вокруг нее пару кругов, после чего цепко схватила её за локоть и подвела к зеркалу. - А придется. Сколько тебе платят за помощь мне? Думаю, меньше 2000 баксов, да? – я насильно подняла её голову и собрала её длинные волосы в короткое каре. Су Ан согласно пискнула. Я прищурилась. - Ок. Тогда как тебе такой расклад? Я… – я ткнула пальцем себе в грудь, смотря на наше отражение. - … безо всяких проволочек, хоть прямо сейчас даю тебе штуку гринов, но ты разрешаешь мне сделать тебе стрижку. Обещаю, тебе пойдет. Ну как? Девушка задумалась, а у меня в голове, тем временем, с невероятной скоростью защелкали шестеренки. Если она согласится, я уже точно знаю, кто выиграет сегодняшний тур. Вопрос только в цене – на какую сумму потянут её волосы. - Хорошо. Я сама уже думала подстричься, так что не вижу особых проблем! – через какое-то время улыбнулась модель, я, ответив ей хищным оскалом, быстро прикатила стул обратно, усадила её и дала ей в руки большую картонку, в которой до недавнего времени лежали белые туфли от Версаче. – Эээ… и что мне с этим делать? - Только не пугайся. Грызть, – я вытряхнула вторую пару обуви, даже не посмотрев на лейбл, и уселась напротив округлившей глаза Су Ан. – Реально, грызть. Будем делать победу собственными зубами. Не боись, в бумаге, кроме целлюлозы, больше ничего и нет, видишь, они все чистенькие и даже без верхней обработки. Так что сейчас мы с тобой на пару превращаемся в хомяков и начинаем жевать коробки. А, погодь… Вскочив с места, я подбежала к двери и, подозвав Гон Чжу, попросила у нее 5 самых больших упаковок грима и несколько баллончиков лака для волос. После чего, ехидно посмотрев, как мучается моя маленькая помощница, с непередаваемой скорбью на лице уселась обратно на стол и вцепилась зубами в коричневый картон…***У меня всегда так. Все самое лучшее, самое интересное и самое фееричное рождается у меня только вместе с пинком. Причем, пинки достаются мне, а лучшее – другим. Но, что поделать, кажется, у меня никогда не получится перевернуть этот вектор, а значит, придется изгаляться. В прочем, как всегда. Сидя в небольшом зале, похожим на школьный драмкружок, я и 9 человек моих конкурентов наблюдали за Гон Чжу, которая представляла судьям нас и наши профайлы. Вдалеке, скрытые от нас небольшой тяжелой драпировкой, стояли наши модели, которые вскоре должны были выйти пред ясны очи жюри и дать понять всем, кто среди нас лишний, а кто по праву заслуживает быть в ?золотой десятке?.- Итак, все в сборе? – менеджер обвела нас строгим взглядом. – Отлично. Начинаем отборочный тур нашего конкурса. Напоминаю, что система баллов, по которой в дальнейшем вас будут оценивать, очень жестока – никто, повторяю, никто из вас не сможет избежать штрафных очков за нарушение правил. Надеюсь, вы не посрамите свои страны и свои агентства. Я тихо фыркнула. Судя по всему, я могу ?посрамить? сразу все: и Корею, в которой я работаю, и Америку, откуда я такая приперлась. Ну и вдогонку, на радостях, агентства Сон Мина и Чона, чтоб прям идеально все срослось. - Первый конкурсант: Вильям Трейс. 27 лет, Северная Америка, Даллас. Модель: Ребекка Ю. На сцену вышла высоченная девушка с правильными чертами лица, моя левая бровь сама собой поползла вверх. Нет, это все, это край. Сильно зажав себе рот рукой, чтобы не заржать на все помещение, я смотрела на модель в разорванном леопардовом платье с какой-то палкой, отдаленно косящую под копье (на самом деле я отчетливо видела в ней поперечную перекладину кронштейна для одежды), с сильно накрашенными глазами и обескровленными губами. Единственное, что во мне не вызвало панического ржача, это только тонюсенькая струйка бутафорской крови, придающая Ребекке хоть какой-то фэнтезийный образ. Кажется, парень из Далласа очень хотел показать что-то похожее на одичавшую охотницу-амазонку, вот только ни хрена у него не получилось. Я ведь говорила: если использовать уже готовые вещи в конкурсе, где оценивается твоя креативность, о золоте можно забыть сразу и на всю жизнь. А тут тебе пожалуйста: платье из прошлой весенней коллекции ?Дольче?, туфли на хрен знает каких завязках, держащих платформу – ?Мью-Мью?, украшения из ?Лейдис?. И где, твою налево, тут та самая креативность? В двух полосках макияжа?- Спасибо. Судьи выставили свои баллы, – дождавшись, пока великанша скроется за драпировкой, Гон Чжу снова вскинула глаза. – Второй конкурсант: Норико Такахаши, 22 года, представитель Кореи, Токио. Модель: Синди Беккер. Я с интересом прищурилась. Из всей десятки только одна девушка была похожа на японку. Та самая, что выглядела от силы на 14 лет, но одевалась просто превосходно, своими нарядами она смогла поразить даже такую искушенную меня. На сцену вышла фея. Но здесь я не стала усмехаться и ерничать – девчушка действительно талантлива. Да, образ заезжен, и ставлю все на красное, что еще пара-тройка человек точно займет эту же позицию, но… у Норико действительно руки росли, откуда надо. Я заранее поинтересовалась у Гон Чжу, отличаются ли наборы инструментов у каждого из конкурсантов, и, получив отрицательный ответ, успокоилась. Но у Норико котелок реально варил – судя по всему, в её гримерке теперь не доставало либо штор, либо части натяжного потолка – у феи американского разлива были потрясающие крылья. Пялясь на них без малого минуты 3, я так и не смогла понять, из чего она их сделала, но фантазия у Такахаши явно работала прекрасно – она соблюла и ширину и высоту, сделала так, что, будь они настоящими, у Синди были бы неплохие шансы полетать. А заодно и забрать для своего стилиста призовое место. - Спасибо. Судьи выставили свои баллы, – заезженно повторила Гон Чжу, провожая взглядом феечку. – Следующий конкурсант под номером три…Честно признаться, дальше я особо не слушала. Я знала, что меня поставили последней, и сейчас просто наслаждалась приват-показом стилистов, которые из кожи вон лезли, чтобы кому-то что-то доказать. Меня же интересовало не это: я люблю талантливых и усердных в работе людей. Причем, профессия не важна – даже к уборке мусора можно подойти так креативно, что все дворники мира сдохнут от зависти. Так же было и здесь – фантазия человека, совмещенная с темой, дающей полную свободу действий, должна была показать себя в самых волшебных красках. Жаль, что этого почти не произошло. На самом деле, я была собой дико горда. В плане предчувствия. Два часа назад я впервые увидела людей, с которыми мне предстоит соревноваться, и уже тогда мое внимание привлекли только 3 человека из 9. Первая мадам мои надежды оправдала – те конкурсанты, кто шли после нее, японке даже в подметки не годились, второй, парень с пирсингом на лице, оказавшийся русским американцем Саймоном Громовым, 29 лет, тоже – этот представил судьям робота. Так же, как и с крыльями Такахаши, здесь я понятия не имела, как у него получилось сделать иллюзию металла из обычной, в общем-то, одежды. Я еще могла бы подумать на красящие баллончики, которые молодые парни любят использовать для стрит-артов, но у нас в арсенале они не были предусмотрены. В общем, Саймон меня точно не разочаровал, да и модель у него была, что надо, – имя я не запомнила, но, по-моему, девчонка до сего дня долго занималась танцами, потому что скопировать механический походняк робота у нее получилось просто превосходно. Теперь оставался только один… Маленький мальчик, который скромненько и сжато, как больной воробей, ютился на половине кресла с другого конца ряда от меня. Честно, не знаю, сколько раз я успела обжечь его глазами. Потому что в каждом из представленных стилистов я искала именно его. Почему-то именно это затюканное насекомое со стрижкой-горшком меня волновало больше всех остальных. Больше Громова, больше Такахаши, больше всех остальных пятерых и уж явно больше Лиззи, которая представила какую-то хрень с видом вселенской императрицы. Её я не считала даже за человеческую единицу. А вот этот мальчик… было в нем что-то темное. Так иногда бывает на скачках: есть фавориты, есть стабильные бегуны, а есть некий хромоногий жеребенок, которого не пустили на колбасу только по чистой случайности. И он становится победителем. Темная лошадка… с горшком на голове. Вау. И вот, предпоследний конкурсант. Это мог быть только он, все остальные уже представили свои образы. Когда Гон Чжу назвала имя ?Алекс Крэш?, вся наша шеренга тут же обернулась к нему, от чего ребенок застремался еще больше и вжался в сиденье так, что даже я услышала хруст подлокотников. А затем… а затем я почувствовала, что земля уходит у меня из-под задницы. Слава богу, что я сидела, иначе я бы точно брякнулась на пол. Не зря, ой не зря моя интуиция трубила во все горны и, паникуя, била в набат. Я оказалась на 100% права. Этот чертов ребенок и был тем самым неограненным алмазом, талантом-самородком, которого я боялась встретить на этом херовом конкурсе. На сцене стоял кибер-монстр. Мне даже пришлось ущипнуть себя, чтобы понять, что я до сих пор в реальности, а не села играть за комп в какой-нибудь шутер, типа Думм или Кваки. Силуэт девушки опутывали провода. Одна её рука представляла собой замотанный бинтами ствол какого-то громоздкого оружия, на ноге в рваной дыре серебрился металл, и что-то искристо переливалось, будто в настоящего киборга кто-то всадил здоровенную пулю. Лицо, как и рука, было замотано какой-то ветошью, но глаза были открыты. И вместо левого зрачка я отчетливо видела красную лампочку лазера…Я всерьез испугалась, что не смогу победить. Это было слишком. Особенно, для обычного отборочного конкурса. Я не думала, что когда-нибудь увижу подобное… в исполнении какого-то ребенка 20-ти лет. И в этот потрясающий по своей эпичности момент я услышала, как Гон Чжу назвала мое имя. ***- Последний конкурсант. Джессика Аллен, Аризона. 26 лет. Представитель Кореи. Модель: Го Су Ан. Я почувствовала, как у меня дрожат все мышцы тела. А в голове гремела кровь – отдавалась в висках, оттягивала затылок, тяжелела в переносице и заставляла легкие наполнять кислородом сосуды в 4 раза быстрее обычного. Кажется так, как сейчас, я не волновалась уже года 3, если не больше, все мои шизофренические припадки и рядом не стояли с тем, что я испытывала сейчас. Больше всего тело концентрировалось на зрачках: глаза пульсировали и отдавались легкой, неприятной сухостью от напряжения. Все зависело от Су Ан, моей маленькой помощницы. Если она запорет показ, я буду обезоружена и оплевана собственной бесполезностью, и это насекомое, Алекс, просто растопчет меня своим талантом. Кровь в голове кипела так, что я мозгом чувствовала пузырьки. И вот… секунда её выхода. Я знала, что делать. Никаких запретов на презентацию не ставилось, ничего противозаконного же я делать тоже не собиралась. Но есть правило, которым я руководствуюсь всю жизнь. Одно единственное, заменяющее мне и Библию, и Моральный кодекс, и Уголовный, и Административный в том числе. ?Что не запрещено – то можно?. И сейчас я снова воспользуюсь им. Моим главным правилом. В тот миг, когда Су Ан сделала первый шаг, я совершила то, что бы никогда не смогла повторить потом – аки лосось, выпрыгнула из кресла, буквально носом повиснув на сетке выключателей и усилителей света. Я давно заприметила этот щиток, но мысль о том, чтобы задействовать для своего образа дополнительное освещение сформировалась буквально только что. От страха перед этим мелким. Я до смерти, до хруста костей в позвоночнике испугалась, что проиграю ему. И решилась на то, что, в принципе, не могло быть совсем уж правильным. Но – как бы то ни было, мое правило снова играло мне на руку. Свет в зале погас, раздались встревоженные выкрики. Железным голосом Гон Чжу прозвучал приказ вспомогательному персоналу, но я уже тыркнула ногтем нужный мне выключатель…Зал погрузился в гибельное, кладбищенское молчание. Тишина стала настолько явной, что, казалось, её можно разрезать ножом и намазать на хлеб. И только… тихий тупой цокот раздавался по сцене… приближаясь к одинокому лучу прожектора в конце мини-подиума, светящего в потолок. Цокот приближался… а для меня сгущались все краски мира. Что сейчас либо Су Ан не справится, либо я облажаюсь, и тогда моей цели придет красивый эпичный трындец. Три, два… один… Я зажмурилась. - Аааааааааа…… - прокатился по залу приглушенный вздох. Опасливо съежившись, я приоткрыла один глаз. И первое, что попалось мне на глаза – насмерть перепуганное лицо Лиззи, которая с ногами залезла в кресло. На нее и на всех остальных людей в помещении из темноты, освещенной одной лишь лампой мертвого белого цвета, смотрел… дьявол. Огромные массивные рога, похожие на бараньи, с загнутыми вперед концами, росли от самых висков, спереди и сзади, по бокам от них, струились прямые каштановые пряди, заканчивающиеся острыми, как в засохшей крови выпачканными кончиками. Лица не было видно вообще, но волосы не скрывали жуткой улыбки белыми губами. На красной коже. Шея, виднеющийся кусочек щеки, зона декольте – все было алым, как артериальная кровь. Люцифер, осклабившись, подался вперед – и все увидели обнаженное гибкое багровое тело, покрытое черными узорами, напоминавшим письмена инков. Они струились по рукам, по груди, скрытой для боди-арта выкрашенной в алый цвет полоской ткани, вниз по животу, делали ноги похожими на живую книгу. Книгу крови – черные буквы словно въелись в алое тело, не оставляя свободных промежутков. И, наконец, обувь. Сделанная лично мной за полчаса из зверски дорогих пробковых туфель ?Prada?. А как результат - вырезанные в форме копыт какого-то животного, я даже сама не знаю, кто у меня, в конце концов, получился. Но все это было не важно… моя дьяволица смогла всех поразить. И это я видела очень отчетливо. Осталось последнее. Су Ан, развернувшись, начала потихоньку удаляться, и, как только в светлом столбе снова осталось одно её лицо, зал вторично ахнул. Девушка, резко вскинув голову, откинула волосы, скрывавшие всю её физиономию. Не удивлюсь, если визг, с которым Лиззи выбежала из зала, предрекал то, что кое-кто от страха описался. Потому что сейчас по мне самой поползли мурашки – огромный шрам на месте левого глаза, выпирающие клыки из мертвенно белого рта и полностью белая радужка правого – получилось действительно жутковато. Оскалившись на судей, Су Ан, как я и просила, приглушенно зашипела, резко дернулась с места и исчезла за дверью. И только тогда я посчитала своим долгом вернуть свет нашим посиделкам. Первое, что я увидела, включив люстру – это меловое лицо ледяной принцессы Гон Чжу. Кажется, я немного перестаралась. Но что поделать? Целый час жевать картонки, чтобы потом сделать из них, как из папье-маше рога, знаете ли, нам с Су Ан дорогого стоило!