1-3. Сны того, кого не существует (1/1)

Улыбка - это сильнейшая защита. Обезоруживающая,ставящая в тупик и заставляющая цепенеть.Улыбка - это универсальная маска. Даже если она вовсе мне не идет.Улыбка - это лучшее лекарство. Как бы больно ни было, все равно станет легче. Не только время лечит.Вот поэтому я улыбаюсь глупым провокаторам и монстрам из-под кровати - они начинают думать, что я их не боюсь.А я боюсь все время.Я запретил себе сближаться с людьми.До сих пор перед глазами эта картина: Кэйси, выходящая из припаркованной у обочины машины, улыбается и машет мне рукой. Я улыбаюсь в ответ - сегодня я чувствую себя самым счастливым парнем на свете - и в следующую секунду её сбивает машина. Белоснежная легковушка протаскивает девушку, ещё живую, по асфальту до ближайшей стены.Несколько секунд,пока не прогремел взрыв,я вижу ее уже пустые глаза - в них отражается голубое безмятежное небо.Не спасли. Говорят, у водителя отказали тормоза, он не справился с управлением...Я плохо помню себя в то время - кажется, я кричал и плакал, вырывался из рук держащих меня пожарных, падал и бежал... Воспоминания приглушили, затерли кучей реабилитационных тренингов и психологической помощью: не осталось ни пятен крови на стене, ни красных следов шин на асфальте, ни битого стекла, ни клубов дыма и пламени.Только ее стекленеющий взгляд и небо - только их я никак не могу забыть.Мне было тогда пятнадцать. Мир казался мне чудом, а жизнь - сказкой.Всё оборвалось в один миг.Меня, того меня, что жил на Земле на протяжении пятнадцати лет - его не стало. В буквальном смысле. Я ничего не помню из того, что со мной было до той аварии.Знаете, что врачи в таких случаях говорят? Моральное потрясение, бессознательная блокировка памяти и прочую ересь? Приходилось, конечно, верить...Но сейчас я начинаю понимать, что Эштон Дэвенпорт умер в тот же день, что и Кэйси. Теперь есть только я - внешняя оболочка, почти ничего не помнящая, но тем не менее живая. Пусть я мыслю иначе, иначе дышу, иначе разговариваю и не узнаю людей - я всё же был им.Не помню, любил ли я книги - но теперь провожу почти всё своё свободное время в библиотеке. Вместо вечеринок и прогулок с друзьями я ухожу в дальний конец зала, прямо под балкон и сажусь на пол за стеллажи с мифологией и оккультизмом, сжимая в руках новую книгу. Зачем? Единственным ответом на этот вопрос я могу лишь считать то, что намного комфортнее чувствую себя здесь, в тишине знаний.Хотя нет, я самым наглым образом вру. Есть ещё мои странные сны.Я начал видеть их спустя полгода после автокатастрофы - как только закончил лечение у психолога. Возвращаться к утомительным и вовсе ненужным, бесполезным и пустым разговорам с докторами в мои планы не входило, и я никому не рассказывал о той реальности, что каждую ночь меня посещает. Да, до сих пор. Сны видятся всё ярче и отчётливее - вначале я не мог разглядеть даже окружающую местность. Теперь я вижу всё вплоть до песчинки на кованых золотых решётках - правда, что они защищают, я не знаю. И я не видел ни одного живого существа в этих снах - лишь раз мне почудилась промелькнувшая мимо тень.Я прочитывал книгу за книгой в надежде найти хоть какую-то зацепку - ведь я видел место в своих снах до самых мельчайших подробностей. И я нашёл - только поверил не сразу.Знаете, существует великое множество книг о той жизни - загробной, иной - как ни называй, суть одна. И то, что я видел по ночам могло быть только обителью смерти.Я увлёкся этими снами, пытаясь понять, с какой целью они посещают меня с таким завидным постоянством. Очень хотелось увидеть кого-нибудь живого - ну, или учитывая мои догадки - не совсем живого.Очередной дождливый день на моей новой родине почти закончился - за окнами уже было темно из-за серой пелены и закрывающих солнце туч. Не люблю такую погоду - даже несмотря на то, что она располагает к чтению. Я свалился на кровать и уставился в потолок. Совсем недавно он стал зеркальным - мамина страсть декоратора добралась и до моего логова. Не хотелось её расстраивать - я, по-моему, вообще за последние два года ни разу не поспорил с родителями.С той стороны стекла на меня смотрел самый обычный подросток в должно растянутых джинсах и майке, которая была мне велика. Мама, правда, говорила, что я раньше куда темнее был - а теперь волосы вообще какого-то непонятного "мышиного" цвета...Я привык называть опекающих меня людей "мама" и "папа" далеко не сразу. Сейчас за это стыдно - и вдвойне стыдно, что я не вспомнил их, а лишь узнал вновь.Это трудно - заново учиться жить. Я знал все нормы поведения, отличал общепринятое "плохое" от "хорошего" - я просто не помнил своего имени, близких, родных, друзей... Как бы я ни пытался стать для них Эштоном Дэвенпортом - у меня скверно выходило.Размышляя, я не заметил, как задремал - и мысли мои носились теперь в почти не осознающем реальности разуме. В стёкла тихо постукивали капли дождя, и я провалился в единственно родной сон.Тут ничего не изменилось с момента моего прошлого прихода. Никуда не делись громады колонн, в том числе и сваленных, но таких грандиозных, всё так же синели небеса, и шумела листва раскидистых деревьев.Я стоял на краю обрыва и смотрел вниз - там клубились облака,и метались обломки молний. Фееричное сердце бури - но я ни разу не видел, как гроза сметает здесь с дубов и ясеней листья, как рвёт она воздух, заставляя его стонать от боли...Не изменилась и решётка золотых ворот - или, если быть точнее, Врат - язык не поворачивался назвать это великолепие как-то иначе.На ощупь каждый прут отнюдь не холодный - и если положить на него руку, то можно увидеть струящийся сквозь пальцы свет. Он тёплый и приятно щекочет кожу...Над спокойной равниной моего мирка вдруг раздался крик - я вздрагиваю, ударяюсь о прутья... Становится страшно...Никогда прежде такого не было. Здесь что-то изменилось.С другой стороны, не я ли сам хотел увидеть хоть кого-нибудь?Новый крик длится дольше - я не могу разобрать слов, они тонут в чужих рыданиях. Такого я не хотел. Кому-то неимоверно больно сейчас в моём сне. А я даже не могу понять, откуда доносится крик.- Где вы? - пожалуй, это единственное, на что я сейчас способен. - Где вы? Я помогу!В ответ молчание. Как бы я не напрягал слух, я не слышу ничего кроме тишины. Тишины, от которой жутко болит голова...Я резко поднимаюсь на своей кровати. Тяжело дышу. Держусь за голову руками - мне кажется, что сейчас я разлечусь на тысячи мелких осколков... Я не понимаю, почему мне так больно, почему хочется плакать, рыдать в голос и кричать в высоту неба "За что?"Но я обязательно выясню это.***- ...конечно-конечно... Ну ты ещё скажи, что у тебя с ней роман был. - усмехнулась Джери, отпивая чай из маленькой сиреневой кружечки.- С кем? С географичкой? Да ты с ума сошла! - обиженно фыркнул в ответ Ладимир, взмахнув руками и пролив чай на каменный пол.- Неа, шучу. - снисходительно улыбнулась монашка. - хотя...- Тари, ну хватит уже, хватит... То всё дела давно минувших дней... Ты мне лучше расскажи - как такая...вообщем, такая как ты стала простой монашкой. Да ни в жизнь не поверю, что тебя в эту дыру сослали меня дожидаться.- Пфф...много чести... - сестра Катарина отвела взгляд и сделала маленький глоток.- Нет, ну я серьёзно.- Да ничем особо не примечательная история... Помнишь того учителя из штатных...Договорить Джери не успела. Чашка Ладимира стукнулась об пол и разлетелась красочными кусочками... Парень сидел на стуле зажмурившись и хватал ртом воздух, словно задыхался.- Ладимир..Ладимир! - девушка осторожно прикоснулась к лицу друга. - Что с тобой? эй...слышишь меня?- Слы...слышу... - сквозь зубы прошипел "демон" и схватился за руку подруги. - Снова....снова это...- Что? Ладимир, что делать? Как помочь?- У..ударь....Сестра Катарина замерла с занесённой для пощёчины ладонью - Ладимир сам рухнул в обморок спустя мгновение после своей странной просьбы.