1. Возвращение блудного сына. (1/1)
Шаг. Ещё шаг. Грудь тяжело вздымается и опускается под тяжёлой одеждой. Руки заведены за спину, спрятаны под плащ, так что случайный визитёр не увидит сжимающихся и разжимающихся кулаков.Угрюмый взгляд единственного глаза скользит то по бликам света на Гунгнире, то по языкам пламени в камине, то по стенам.Один погружён в раздумья. Меряя тяжёлой поступью свои покои, он хмурится и изредка вздыхает.Неслышно поднимается лёгкая занавесь.- Муж мой, - Фригг тихо входит в покои, - скоро прибудут сыновья.Всеотец молча кивает, не прекращая движения.Занавесь опускается, королева незаметно покидает покои. Она знает, что правитель Асгарда готовится к одному из самых сложных разговоров своей жизни и, отойдя от дверей, делает знак страже, приказывая покинуть коридор и встать в проходном зале – негоже беспокоить владыку.Шаг. Ещё шаг. Полы тяжёлой одежды мерно колышутся в такт.
Какое унижение.Как он устал.Локи смотрит перед собой, не замечая никого вокруг. Разочарование его так сильно, что застит глаза и притупляет чувства. Ни читаури, ни люди даже в малейшей степени не оправдали его надежд.
Острый, быстрый взгляд в сторону. Рядом идёт Тор – суровый, непреклонный. Он явно огорчён тем, что вынужден конвоировать Локи в наручниках и – иначе не скажешь – наморднике. Но вместе с тем чувствуется его облегчение.Полуётун слегка морщится, давая выход презрению. Если бы эти читаури не повалили из портала, как стадо баранов, и не начали палить во всё вокруг, он бы победил. И никакой Тор, никакие Мстители, никакой Халк не остановили бы завоевание Земли!Впрочем, сам виноват. Горько, да. Обидно, - о! - не то слово. Сам ведь всё испортил, бестолочь. Повёл себя не лучше Тора, попытался взять своё слёту, нахрапом! Вот и получил. По храпу.За перечислением и обдумыванием просчётов, Локи прятался от одной-единственной мысли, порождавшей неприятный холод в животе.
Что его ждёт в Асгарде?Допустим, Всеотец посмотрит сквозь пальцы на то, что приёмный сын натворил в Мидгарде (всё-таки люди - это не ваны или альвы), но убийство короля гигантов, попытка уничтожения Ётунхейма и разрушенный по его вине Биврёст ему с рук явно не сойдут. Хотя кое с чем можно поспорить.
Ну ничего. На то он и Локи, чтобы находить выход из любой ситуации.Взявшись за ручку контейнера с Тессерактом, полуётун вздохнул и горько усмехнулся. Ну здравствуй, милый дом. Встречай триумфатора.Фригг с беспокойством смотрела в окно, нервно поигрывая краем накидки. При содействии Хеймдалля она своими глазами видела, что её младший сын устроил настоящий хаос в мире смертных, а загадочное предположение Стража о потере Ларца лишило королеву покоя вплоть до дня, когда было объявлено о возвращении обоих наследников. В ту ночь Фригг не могла заснуть от волнения. Вспомнив об этом, она судорожно заправила выбившийся из причёски локон. Один потратил немало сил, чтобы отправить Тора на Землю, а Ларец, как источник колоссальной энергии, был единственной гарантией его возвращения домой, ведь Гунгнир и сам Всеотец увы, не всесильны, а Биврёст ещё не достроен. Правда, там немного осталось – хороший скакун перепрыгнет, но всё же, всё же… От проектора остался только фундамент, да и то не весь. И пусть мастера трудятся не покладая рук, ждать полного восстановления ещё долго.Сам телепорт пришлось разместить возле врат, ведущих на Биврёст, несмотря на аргументированные возражения Хеймдалля, беспокоившегося о безопасности Асгарда.Тяжело вздохнув, королева резко отбросила ткань за спину. «Не наделал ли Тор глупостей? О Иггдрасиль, он ведь вылитый Один в молодости – любитель рубить сгоряча!». Едва завидев знакомую вспышку, Фригг поспешила на улицу, провожаемая удивлёнными взглядами стражи. Слуга, по её приказу державший одну из самых быстрых кобылиц наготове, с поклоном протянул поводья. Кремовой масти кобыла вихрем пролетела по мостовой, неся хозяйку к Радужному Мосту.Войдя в зал, Фригг увидела невозмутимого Хеймдалля, смотрящего на опадающий столб синего огня, из которого формировались фигуры принцев Асгарда. Пламя исчезло, и королева почти подбежала к ним.- О, дети мои… - Её взгляд метался от одного к другому. – Тор, ты вернулся и… Локи, что с тобой сделали?.. – выдохнула она, увидев, в каком состоянии её младший сын. – Тор. Зачем это? – нахмурившись, она коснулась кляпа и строго посмотрела на старшего сына.- Это… для его же безопасности, мама, - проворчал Тор, но, повинуясь нетерпеливому жесту, снял маску. Локи вздохнул и потёр подбородок. Звякнули наручники. Фригг укоризненно посмотрела на бога грома.Полуётун немного растерянно наблюдал, как с него снимают наручники. Украдкой оглянулся: стражи нет, но это не значит, что она не стоит снаружи. Он едва заметно подобрался, настороженно глядя на Фригг. Неужели прямо сейчас в камеру отведут? Тогда почему здесь мама, а не отец? Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Локи, и он даже не сразу почувствовал порывистое и крепкое объятие. Не удержавшись, тихо застонал от боли – всё тело, казалось, было сплошным синяком.Фригг поспешно отступила на шаг.- Ты ранен? Где? Сильно? Тор, ты цел?
- Ничего страшного, - тихо выдохнул Локи, избегая встречаться с матерью взглядом. – Просто синяки.
Подойдя к ней, он немного наклонился и уткнулся Фригг носом в плечо.Вид матери, осторожно, едва касаясь, обнимающей расслабившегося брата, немного успокоил бога грома. Немного, но не до конца: за свою судьбу он не боялся, но недоумение Локи разделял.Приблизившись, Тор обнял мать. Прикасаться к брату он не решался – помнил Халка. Локи же не смог поднять руки – так и стоял, неловко согнувшись.Только Хеймдалль, всегда невозмутимый Страж Асгарда, наблюдал, как королева пытается обнять обоих сыновей.Наконец, Фригг с видимой неохотой выпустила их из объятий и вздохнула:- Нужно идти. Отец ждёт тебя, Локи.- Сейчас? – Тор изумлённо посмотрел на мать. Потом бросил взгляд на пыльного и измотанного брата. – Может, сначала хоть лекарей позвать, чтоб осмотрели…- Прости, но ваш отец хочет видеть его прямо сейчас, - Фригг провела ладонью по щекемладшего сына. – Это приказ. Я просила его дать вам хотя бы пару часов на отдых, но он был непреклонен.Локи кивнул, не глядя на нахмурившегося Тора.Бог грома только вздохнул. Да что же они там придумали, пока его не было? Локи, конечно, во многом виноват, но хоть какое-то снисхождение должно быть! Так даже с пленными цвергами не обращались никогда... Продолжая возмущаться про себя, Тор повёл брата, придерживая его за локоть, не осознавая, что сжимает пальцы чуть сильнее, чем следовало. Локи лишь слегка морщился.Увидев, что стражи нет даже у входа, Тор только головой качнул и недоуменно хмыкнул.
Весь путь: что до большой открытой повозки, управляемой всё тем же умницей-слугой, что по дороге до дворца, что по огромному двору - Локи ловил на себе взгляды асов.
Несколько раз мать пыталась с ним заговорить, но получала в ответ или кивки или короткие односложные фразы. Наконец, она оставила сына наедине с его нерадостными мыслями. Отрешённо разглядывая город, совершенно не изменившийся за год, Локи то и дело невольно улавливал обрывки разговоров, которые прорывались через цокот копыт.- Принц Локи? Принц Тор?- Вернулись!- А они исчезали?- Ну ты бестолочь! Исчезали! А теперь, вон, вернулись!- Изменился-то как! Повзрослел! А Тор хорош… Мне б такого жениха!..- Чего мелешь, дура! Марш в дом!- Мама, а почему принц Локи такой хмурый?Раздражало всё: грохот повозки, казавшийся оглушающим, цоканье копыт, голоса, город, небо, всё! Как будто этого было мало, при каждом резком движении повозки, когда колесо попадало в выбоину на брусчатке, чрез всё тело проходила волна боли. А ещё хуже было то, что в голове не появлялось ни одной мало-мальски стоящей мысли, ни одного аргумента, ни одного оправдания – пустота…Тор хмуро глядел вперёд: делать вид, что ничего особенного не происходит, не имело смысла, ведь слухи (от просто глупых доневероятных), от которых к вечеру – да что к вечеру, раньше! – будет гудеть весь дворец, уже не остановить. Ему даже не надо было оборачиваться, чтобы знать – там, за спиной, асы переглядываются, недоуменно задают вопросы, одёргивают раскрывших в изумлении рты детей. Под конец поездки он начал чувствовать себя кем-то вроде диковинной зверушки, в которую разве что пальцами не тычут. Брат, должно быть, чувствовал себя еще хуже. Иногда он кидална него быстрые взгляды: тот побледнел ещё больше, порезы и царапины резче проявились на осунувшемся лице.Полуётуна немного подташнивало.
Вот тебе триумфальное возвращение, Локи Лафейсон. Вот тебе любовь, признание, восхищение и страх окружающих.Старая привычка, будто подбодрённая возвращением в знакомые места, быстро взяла верх, превратив лицо бога обмана в бесстрастную маску с живым, внимательным взглядом.Наконец, мучительная дорога закончилась, и его ввели в просторный зал, полный стражи! Глаза безвременно воскресшего тут же сузились, он вновь подобрался, а Тор удивлённо и обеспокоенно посмотрел на мать.
Фригг успокаивающе сжала руку младшего сына.- Я приказала им покинуть коридор, ведущий в покои Всеотца. Как только вы поговорите, они вернутся на свои места.Тор, невесело усмехнувшись, посмотрел на брата, на секунду опустившего ресницы. Даже сейчас не хочет выдавать свои чувства. Королева сделала страже знак, и двери, ведущие в коридор, бесшумно распахнулись.Она ласково подтолкнула Локи.- Отец хочет видеть только тебя. Иди.- Почему отец не дал ему хотя бы дух перевести? – тихо спросил Тор, когда брат скрылся за дверями. – Я ничего не понимаю.Фригг отвела его в соседнюю небольшую комнату. Там она вкратце рассказала о решении Одина. Выслушав мать, Тор покачал головой:- Всё же это слишком сурово, вести брата на встречу в таком состоянии.- Это, возможно, единственный шанс достучаться до него прежде, чем он снова закроется от нас в своей обиде и гордыне. Упустим возможность сейчас – потеряем Локи навсегда, – грустно, но твёрдо произнесла мать. – Мы обсуждали это с того дня, как отправили тебя на Землю. Пойди и отдохни пока.- Нет. Пока брат не появится, я отсюда не уйду, пусть хоть неделю ждать придётся. – Бог грома упрямо сложил руки на груди.
- Надеюсь, отец сможет до него достучаться, - вздохнул через некоторое время Тор, глянув в окно.- Один мудр, – мягко произнесла мать.- А Локи упрям, – угрюмо возразил сын.- Это у нас семейное, - улыбнулась в ответ Фригг.