Глава 43. Ночная жизнь. (1/1)

- Так что, говоришь, ты здесь делаешь? – обратился ко мне Юрий.- Что? – не поняла я спросонья. Вместо комнаты Реджинальда вокруг был залитый весенним солнцем парк академии, дневную тишину которого нарушало только радостное щебетание птиц, переливами разносившееся по округе, тихий шелест ветра да плеск воды в каменном фонтанчике, на бортике которого я как раз сидела.- Что ты ищешь?- Ищу?- Ну да. С тобой все в порядке?- Подожди, давай начнем сначала. Что я здесь делаю?- Ты издеваешься?Я вытряхнула остатки сновидений из головы и попыталась восстановить картину произошедшего. Последнее, что вспомнилось – моя вахта у окна с видом на башни академии, стражи, муравьями снующие внизу; Реджинальд, укладывающийся спать, с шуршанием опускает полог кровати, чтобы создать еще одну преграду солнечному свету... Ясно. Я заснула. - Только этого не хватало! – вырвалось у меня.- Чего?Кажется, у меня прогрессирует сомнамбулизм. Ох, ну почему? Еще хорошо, что я просто села у фонтана, а не вылезла на шпиль самой высокой башни в полуголом виде и топором в руках. Если об этом узнают стражи... не видать мне школьного диплома, ведь будущий страж не может быть лунатиком.- Прости. Кажется, в последней схватке я получила по голове сильнее, чем думала. Напомни мне, о чем мы говорили?- Ты какая-то странная, - нахмурился Юрий. Я пожала плечами, - я спросил, почему ты нарушаешь комендантский час. А ты сказала, что должна найти.- Что найти?- Я тоже задал тебе этот вопрос. Ты сказала запонки.- Запонки?!- И я удивился. Что с тобой?- Я имела в виду... – я лихорадочно соображала, как бы соврать поубедительнее, - сережку. Просто забыла как это по-английски, понимаешь? Кажется, я здесь обронила сережку. Вот и искала, пока есть солнце и можно что-то разглядеть.- Понятно. А почему сразу не сказала?- Ну, я просто немного это...- Тебе лучше сходить к врачу. Есть шишка на голове?- Нет, ничего, я справлюсь. Пойду... поищу сережку в своей комнате.- Сейчас комендантский час. - Ну, мне все равно нужно взять вещи. На полу без одеяла спать будет как-то неуютно.- Идем, я провожу тебя до входа и попрошу впустить.- Спасибо, Юр, - в двух кратких словах вместилась, казалось бы, необъятная благодарность за то, что он все время меня выручает.- Да не за что, - он улыбнулся. - Мы все несли службу при мороях и хорошо знаем, что такое бытовой дискомфорт. Ну, пошли что ли?- Послушай, - я поднялась с каменного бортика и последовала за Юрием, - а что это за новые стражи были в столовой? Я их раньше здесь не видела.- А что это ты так интересуешься?- Хочу знать, кого благодарить за мои отбитые почки. Мне теперь придется бросить пить и найти себе новое хобби. - Ава, алкоголизм – это не хобби.- Только если к нему подходить творчески и с душой...- Не смеши меня!- Так кто они? Стражи.- Приехали вместе с Грачаниным.- А это еще кто?- Ты не знаешь фамилии капитана стражей собственной академии?- Если бы он чаще здесь бывал, я бы, может, и запомнила...- Только при нем не вздумай это повторять.- Так и зачем новые стражи приехали? Решили усилить охрану? Ожидаются нападения? В чем дело?- Вовсе нет. Зачем нам дополнительная охрана, когда у нас есть ты.- Можешь считать, что я посмеялась. Так и зачем?- Чтобы результаты испытаний были достоверными. Капитан Грачанин думает, что мы к вам слишком привязались и нам будет жалко вас маленьких бить.- А им не жалко значит. Прелестно. Что за фамилия такая? Грачанин. Русский? То-то у него какой-то акцент непонятный.- Нет, серб. Так что при нем не выражайся русскими ругательствами. Скорее всего, он прекрасно тебя поймет.- Странно. Я слышала, сербы любят русских. За что же он так на меня взъелся?- Кажется, он назвал тебя наглой турецкой мордой. Турки ведь Сербию сотни лет оккупировали, вот и остался, наверно, неприятный осадок.- С чего это я – морда турецкая?! - И как только он понял? - А фамилия Беликова ему ничего не говорит? Может, ему русский паспорт показать с пропиской в Сибири?- Ава, ну какая разница, что ему показалось? - Вот именно. Даже если бы я была турчанкой, это не повод относится ко мне предвзято.- Как и не повод относится к тебе с поблажками только за то, что ты русская.Как интересно получилось. Возможно, кто-то из моих предков турков участвовал в оккупации Сербии, кто-то из русских предков помогал в ее освобождении, а страдаю в итоге я. - Как же сложно быть стражем, - пробормотала я после недолгого молчания.- Сильно досталось во время нападения? Лицо болит? Или еще что-то?Я внезапно вспомнила о том, как выгляжу, и в смущении прикрыла ладонью часть лица и губ, на которых остались рассечение и остатки отека. - Не в этом дело. К такому я как раз была готова. Но не принадлежать себе – это сложно. Ни днем, ни ночью. В конце концов, любой человек, возвращаясь с работы, может лечь в свою постель или спокойно утром выпить кофе, а не спать на коврике для обуви, даже во сне охраняя мороя.- Да, тебе придется научиться самой заботиться о комфорте. Советую завести удобный спальный мешок и походный набор вещей. - И запас еды. Честное слово, не можем ведь мы питаться одним воздухом!- Иногда нужно уметь потерпеть. Тебе это может пригодиться в будущем. Никогда не знаешь, какая ситуация ждет.- Спасибо, я уже натерпелась. В академии святого Василия, что в Сибири: и в карцере без хлеба и воды, и в таежном лесу, куда нас выбросили во время летних испытаний со словами ?ешьте все, что сумеете поймать, вернемся через две недели?. И во время особо суровой зимы, когда во время снежных заносов мы остались без запасов провианта, да еще и ученикам мороям не хватало крови, из-за чего они пытались пробираться к нам по ночам, чтобы выпить нашей. Мы с подругой даже спали по очереди, караулили. Честное слово, как в тюрьме. - Тем более, все нынешние испытания должны быть тебе по плечу.- К хорошему привыкаешь быстро. Размякла я здесь. Ну да ладно. Ты прав. Надо радоваться тому, что есть. Крыша над головой есть – уже хорошо. Мы зашли в дампирский спальный корпус, Юрий остановился, что-то объясняя стражам, а я юркнула вверх по лестнице, в свою башенку. В комнате царил такой бардак, будто взорвался шкаф. Я быстро прибралась, собрала смену одежды и все необходимые вещи в дорожную сумку и, воспользовавшись недрами своей обширной аптечки, обработала лицо, критически осматривая повреждения. Все оказалось не так страшно. Рассечение оказалось поверхностным, судя по всему скорее даже просто ссадиной, потому что больше не кровоточило и уже начало заживать, я обработала его раствором и мазью. Следов от отека тоже практически не осталось, видимо, вчера мне не так уж и досталось, а легкая припухлость верхней губы, если не обращать внимания на запекшуюся кровь, выглядела очень даже привлекательно, будто я ее специально подкачала гиалуроновой кислотой или силиконом. Главное – во всем искать положительный момент. Закинув сумку на плечо и свернув одеяло, чтобы захватить с собой, я с тоской оглянулась на свою комнату и двинулась обратно. На выходе меня остановили стражи. Пешков дал мне энергетический батончик, а Сандерс протянул мазь от отека. Интересно, они ко мне хорошо относятся из-за того, что я девушка, или они и к ребятам так же добры?Когда я вернулась в моройский корпус, Реджинальд по-видимому все еще спал, полог его кровати был плотно занавешен. Неудивительно, морои нуждаются в большем количестве сна, чем дампиры. Мы можем восстанавливать свои силы за каких-то пару часов, но в целом самочувствие такой краткий сон, не слишком улучшает. Но вот что меня удивило, как это мой Реджи не проснулся, когда я в сомнамбулическом состоянии отодвигала кресло от двери, чтобы выйти. Так и знала, надо было не лениться и придвигать шкаф. Я расстелила себе на полу одеяло, свернув его в два слоя, переоделась в свою любимую тельняшку и домашние шорты. Прежде чем лечь спать, я убедилась сквозь щелку между шторами полога, что мой подопечный на месте, не похищен и не сбежал. Засыпать снова было страшновато – вдруг опять куда-нибудь убегу, но я действительно нуждалась в дополнительном отдыхе и решила рискнуть.Лежа на животе, на своем импровизированном спальном месте с компрессом в виде холодного полотенца на пояснице, и жуя подаренный батончик, я снова вспомнила прошлое лето.- Катя, что ты делаешь? - Ох, Ава, оставь! Честное слово, ты мне надоела.- Почему ты не жалеешь себя? Ведь он не стоит того!- Я не верю всем этим россказням про других девушек, - твердо возразила она.- Но зачем нам обманывать тебя. Его действительно видели в городе с другими.- Вы просто хотите нас поссорить. Скажи, это ты подговорила всю семью? Почему с девушками брата ты такая добрая, а мне счастья не желаешь?- Наоборот, я как раз пекусь о твоем счастье. Прошу тебя. Прекращай делать глупости. Ты ведь сама прекрасно знаешь, чем это все закончится. - Тебе не понять. Ты не знала ни любви, ни страсти, и от этого все люди тебе кажутся плохими, ты всех подозреваешь.- Катя, - выдохнула я, чувствуя опустошение и усталость. Как объяснить ей все, что случилось со мной. Что я сама не знаю, что со мной тогда делали. И, наверно, никогда не узнаю. Что жить с этим невыносимо. Что я чувствую жгучий стыд и бессильную злость. И что я тем более не могу допустить, чтобы мою сестру обидел какой-то ублюдок, пусть и по ее желанию. Как ей это объяснить, ведь она ничего, совсем ничего не знает. И не узнает никогда, - это не так...Увидев выражение моего лица, Катя привлекла меня к себе и обняла.- Прости, малышка, - растерянно пробормотала она, конечно, не поняв истинную причину моей реакции, - будет у тебя все. У тебя все впереди.- Нет, - я погладила ее по волосам, - это у тебя все впереди. Еще будут сотни встреч, много достойных людей. Не уходи.- Я все равно пойду. Я этого хочу.- Но ведь бабушка тебе запретила.- Что, донесешь ей на меня? - Катя отстранилась.- Нет, - нахмурилась я, - но тебе придется взять меня с собой. Как и всякое заведение подобного типа, то бишь борделистого, снаружи это было абсолютно непримечательное здание, вполне благопристойного вида. Неприметный вход, отсутствие какой-либо вывески и даже номерного знака заставляло усомниться, туда ли ты попал. Выходя из такси, я расправила складки расклешенного от пояса черного платья, отряхивая ассиметричную – спереди до середины колена, сзади до середины икры - юбку из жесткой ткани. Катя запретила мне идти в моройский клуб в рабочих штанах или джинсах, пришлось надевать коктейльное платье и изящные бежевые лодочки. Я приложила все усилия, чтобы только не выглядеть доступно: шея на половину скрыта воротом от взглядов вампиров, ничего прозрачного, открыты только лицо, руки да нижняя часть ног. Катруся же умудрилась найти для себя платье заметное по всем параметрам: золотистое, ультракороткое, обтягивающее еще и без бретелей. Но хотя бы оно не было прозрачным, как в прошлый раз. Удивительно, и она еще делает мне замечания по стилю! Я подавила желание ухватить ее за золотую серьгу в виде большого кольца и отвести обратно домой.- Идем! – позвала она меня, уверенно шагая вперед своими прекрасными ногами, казавшимися еще длиннее из-за высоченных шпилек-стилетов. – Она со мной, - кинула Катя охранникам, оказавшимся за дверью, чтобы они меня пропустили. - И часто ты здесь бываешь? – спросила я, глядя на то, как хорошо ориентируется сестра по системе коридоров, освещенных витиеватыми жирандолями с хрустальными подвесками, изменчивое пламя свечей в которых имитировали электрические огоньки. Обои густого красного цвета и ковры оттенка киновари, пилястры, расставленные на одинаковом расстоянии друг от друга, редкие картины, с пухловатыми красавицами, писанными по канонам красоты ушедших эпох. Кричащая чрезмерная роскошь этого места, подчеркнутая дороговизна для меня отдавали пошлостью. Я всегда считала, что по-настоящему красивые вещи не бывают вызывающими и ни в коем случае их вид не должен говорить об их стоимости. - Иногда, - ответила сестра уклончиво на мой вопрос и вывела меня в просторную гостиную. Здесь обстановка была менее помпезной и более располагающей к расслаблению. Небольшие колонны, соединяющиеся арками, делили помещение на зоны, низкие изогнутые диваны и мягкие подиумы, с горами маленьких подушек и валиков манили присесть, посреди комнаты тихо шумел маленький фонтан с плавающими лепестками цветов, завернув свои хвосты на приземистых расписных марокканских столиках, ждали рук и губ кальяны... - Тебе здесь нравится? – спросила я, усаживаясь на диванчик, по возможности грациозно вытягивая ноги и скрещивая щиколотки. - Ну, да. А как тебе здесь?- Зависит от того, можно ли здесь выпить.- Опять шутишь?- Как бы, да. Так почему вы встречаетесь здесь? - А где? Дома мне не позволят родные, в человеческом клубе велика опасность нападения стригоев. - Дай угадаю. А к себе он не приглашает и ключей от квартиры не дает. Поэтому ты и не знаешь, как и с кем он живет. Но это и к лучшему. Мало ли что может поджидать тебя у него...- Кошмар, ты не вменяемый параноик!- А ты капитан очевидность. Но тот факт, что я параноик еще не говорит о том, что мои подозрения беспочвенны.- Все параноики так говорят.- Какой у тебя, однако, широкий круг знакомств...- Пожалуйста, когда Давид придет...- Кто?- Мой друг. Ты ведь с ним уже знакома.- Не так близко, чтобы спрашивать его имя, - я готова была поспорить, что у него висит плакат над койкой ?Соитие – не повод для знакомства?, но не стала раздражать сестру своим ехидством.- Так вот, когда Давид придет, веди себя, пожалуйста, прилично.- Безусловно. И ты, пожалуйста, тоже.- Аврора, - взяла Катя тон старшей сестры, - не раздражай меня, а то уедешь домой. - Я только шучу, - подняла я вверх руки в знак примирения.В комнате начали появляться и другие девушки в сопровождении мужчин много старше себя. Одежды на них было еще меньше, чем на Кате. Но по сравнению с официантками, даже они выглядели целомудренно. Униформу девушек, обслуживающих зал, составляли полумаски, закрывающие лица, и прозрачное кружевное белье, не прикрывающее ничего, лишь привлекающее еще больше внимание к их красивым молодым телам. На специальных подиумах появились новые девушки, под зазвучавшую восточную музыку они принялась исполнять танец живота, позвякивая монетками на поясах и лифах в такт музыке. Лица их были скрыты вуалями, но не тела. Глядя на их плавные, текучие движения, взмахи длинных юбок, пляску бисера и монет, я испытала укол зависти и ревности. Я всегда ревновала сцену. Мою стихию. Мою страсть.- Интересно, ты бы так смогла? – словно прочитав мои мысли, спросила Катя, задумчиво глядя на меня поверх бокала, который ей уже успела принести официантка.- Не так. Лучше.- Откуда такая уверенность? Ты хоть раз пробовала?- Да, конечно.- И когда это было, интересно?- Тебе, правда, интересно?- Да, на самом деле.- Летом ведь занятий нет. - Тебе было мало учебного года для танцев, ты решила вместо отдыха на каникулах тоже заниматься?- Мне только в радость. Тем более, оказавшись, можно сказать, в восточной стране...- Где-где? Куда это тебя занесло?- Ну... я побывала в гостях у одного человека. Мне ведь больше некуда было поехать, а он был согласен меня принять у себя дома.- У кого это ты была?- Да так, у одного знакомого...- Нет, все-таки? – напирала Катя. - Я его знаю?- У Эйба, - сдалась я.- У кого? У Ибрагима Мазура?!- Тише, пожалуйста.- Что ты там делала?!- Перестань так ужасаться, будто я все лето людей на органы разбирала.- Просто ты под крышей этого опасного человека...- Ну, он все время был в разъездах, дома, в своем поместье, почти не бывал, вот я и занимала себя как могла.- Людей на органы разбирала?..- Брала уроки танцев, - терпеливо пояснила я. - Приобщалась к турецкой культуре.- Брала уроки?- Ну да. Ездила в город на занятия.- Оригинальный выбор места отдыха. Подумать только. Дом Ибрагима Мазура, - Катя задумчиво вертела соломинку. - А что еще ты там делала?- Да просто жила: каталась на велосипеде, изучала окрестности, интересные места, ходила за продуктами на базар. Утром бегала по побережью, много плавала, пыталась преодолеть языковой барьер: пробовала читать книги из домашней библиотеки, общаться с людьми не только на пальцах. А в остальном, все тоже, что и обычно. И ничего противозаконного.- Эммм... Ну, наверно, это здорово. Каникулы на берегу Средиземного моря. Если, конечно, ничего противозаконного, как ты говоришь.Я пожала плечами. На самом деле, было немного одиноко, но я была рада выпавшей возможности узнать что-то об этих своих корнях. Все-таки у меня было много лет, чтобы узнать и полюбить Сибирь, но ведь и турецкие мотивы бередили во мне потаенные струны, ведь это тоже часть меня. - Было познавательно, - озвучила я. - Знакомство с другой культурой.- Хм. Странно.- Что странного?- Разве можно узнать культуру просто в обычной жизни? Наверно, лучше было бы ездить в музеи или посещать специализированные заведения, типа культурных центров?На лице Кати отпечаталось убеждение, что дом Эйба явно не самое лучшее место для подобного рода познаний.- Наоборот. Настоящая жизнь, настоящая культура именно в повседневности. В обычных делах, в размеренных ритмах дня. В обыденности. В разговорах со стариками, в наблюдении за жизнью семей, но не в качестве зрителя, а участника. Понимаешь?- Думаю да, - кивнула Катя, постепенно оправляясь от шока не без помощи алкогольного коктейля. - Что про нас не расскажи, все будет не то, чтобы понять нашу жизнь, наш образ мыслей, надо просто жить с нами. Делать все тоже, что и мы.- В точку. Интересно, что чем дальше я была от дома, тем лучше понимала нашу жизнь здесь и тем сильнее скучала по дому, по всем вам.- Мне кажется, что уезжать, не так сложно, как оставаться, когда уезжают другие.- Может быть. Но я все равно все время мыслями возвращалась сюда. Думала о том, как все время меняется здесь жизнь, пока меня нет, как вы все живете, - я промолчала о том, что далеко не все перемены мне понравились. К примеру, Катины пристрастия.- У нас здесь время не движется, и ничего не меняется. Это как тихая трясина. Один день похож на другой. Все тоже, что и раньше. - Если бы, - я с горечью вспомнила моего Сашу, - ах, если бы. Нет, все течет, все меняется. И мы не те, и обстоятельства другие. И многое уже не исправить.- Какой приятный сюрприз, – прозвучал бархатистый голос за спиной, прервав нашу философскую беседу. Знакомый морой галантно склонился и поцеловал Катины пальчики, - ты взяла с собой подругу? Такие красавицы - двойное украшение сегодняшнего вечера. - Ты ведь уже знакома с Давидом? – обратилась Катя ко мне. – А это его друзья Михаил и Даниил. То, что она произносила их имена полностью, а не в сокращенной русской манере, возможно, свидетельствовало о том, что морои, даже если были русского происхождения, родились и жили в западных странах. Молодые люди засияли смазливыми улыбками, не пряча клыков, и присели к нам. Их идеальная алебастровая кожа, длинные тонкие пальцы, высокие худые фигуры сразу выдавали в них мороев, а отлично скроенная одежда, ухоженные волосы, непринужденная манера держаться намекали на принадлежность к высокому обществу. Готова была поручиться, даже если бы они оказались не королевскими мороями, то все равно были приближены к их кругу за счет высокого статуса и материального положения семей.Что ж, надо отдать сестренке должное, она выбирала не старых развратников, а золотую молодежь. - Очень приятно, - ответила я, едва изогнув губы в полуулыбке, и представилась чужим именем, - Ада. Катя посчитала не вежливым оставлять гостью одну, но и отказываться от встречи со своими друзьями тоже не хотела. Потому она была так добра, что пригласила меня на совместную прогулку. - И мы очень этому рады, - блеснул белоснежными зубами Давид, одной рукой делая знак официантке, а другой привлекая Катю ближе к себе. – О чем вы так оживленно говорили, пока мы не подошли к вам?- О танцах, - томно улыбнулась Катя, укладывая голову ему на плечо.- Ах, вот как, - Даниил уже разливал только что принесенное шампанское по бокалам, - хотите заехать в другой клуб потанцевать? Жаль, что ночь так коротка, но в следующий раз мы можем специально поехать в Новосибирск. Или полететь в Москву.- Лучше сразу на Ибицу, - хмуро заметила я, глядя, как Катя опрокидывает уже второй бокал. Я к своему даже не прикоснулась.Морои были сама галантность, разговор лился легко, Катин бокал все время услужливо наполнялся, а ее смех становился пьяненьким. - Ты не хочешь выйти, подышать воздухом? - обратилась я к ней, тешась надеждой увезти ее.- Прекрасная мысль, - заметил Даниил. – Здесь есть замечательный сад во внутреннем дворике. И он, подхватив меня под руку, отрезал путь к отступлению. Михаил выглядел разочарованным. Кажется, он сам был не прочь показать мне дорогу, но его друг был более говорлив и проворен. Преодолев паутину путанных коридоров, Даниил вывел меня на открытую галерею, со всех сторон окружавшую цветущий атриум. Яркие ночные цветы, казались зажженными свечами в темноте, их сладкий аромат, смешанный с прохладным запахом ночи, затапливал весь внутренний дворик. - Цветы сегодня ночью на балу, - улыбнулась я.- О чем ты?- Есть такая сказка Андересена. Про цветы, по ночам танцующие на балах в королевском дворце.Краем глаза я следила за сестрой, облокотившейся на колонну. Давид что-то шептал ей на ухо, проводя пальцами по ее оголенному бедру. Стояла она уже не твердо на своих стилетах. Слишком быстро она опьянела. Неужели что-то было в шампанском? И Михаил куда-то запропастился...- Я знаю эту сказку, - улыбнулся Даниил, - цветы маленькой Иды. Он спустился по ступеням, за руку увлекая меня за собой в сад. Мне не хотелось удаляться от сестры, но он, казалось, не замечал моей неохоты. Сорвал цветок и заправил его за мое ухо.- Цветы для маленькой Ады, - прошептал он.- Они как мы. - Как мы?- Мы. Молодые дампирки. Как и цветы, утром мы умрем. Мы растем и зреем ради одной-единственной ночи. После нее мы сразу увядаем, и нас бросают в печь. - Не понимаю твоих метафор, - покачал он головой. Если бы я была менее симпатичной, он бы уже давно сбежал от моего сумасбродства, но он не сводил глаз с моего тела и был готов слушать любые лекции, лишь бы иметь шанс залезть под юбку. Он повел меня глубже в сад, каблуки моих туфель увязали в рыхлой земле, когда он свернул с тропинки к деревьям.Смысл был в том, что девушки из дампирских коммун хотели только одного. Сказочной любви. Чтобы прекрасный принц – моройский юноша – полюбил их, взял в жены и увез в закат. А на деле получалось так: долгие годы одинокая мать поднимала на ноги дочь, пытаясь дать той билет в достойную жизнь, но только дочь расцветала, моройские мужчины ломали ей жизнь, а потом бросали одну, с ребенком на руках, и она повторяла судьбу своей матери, навсегда увязнув в этой дампирской коммуне. Вот и вся сказка. Но, конечно, Даниил не догадался о смысле, который я подразумевала.- Наша молодость слишком коротка, а счастье слишком мимолетно, химерно, - пояснила я. - Вот и вся мудрость. - Тогда тем более надо наслаждаться каждым мгновением.Он сделал шаг ко мне. Он был хорош собой, а потому сопротивление его не расстраивало, а только раззадоривало.- Нет, - покачала я головой, делая шаг назад, - такие ночи не по мне. Я быстро зашагала, возвращаясь к галерее. Только минуту назад сестра здесь стояла, а сейчас ее уже не было. Я застыла осматриваясь. Едва слышный шорох дал понять, что Даниил догнал меня. Он попытался обхватить меня, но я без труда уклонилась.- Не глупи, - засмеялась я, - мои реакции всегда будут быстрее. Ни один морой не сумеет притронуться ко мне, если только я сама этого не захочу. А так вышло, что я не хочу. Пожалуй, девочкам пора домой. Куда они ушли?- Я не знаю, - ухмыльнулся он. - Я ведь был с тобой и тоже не видел, куда они отправились.- Подумай хорошенько, - я сделала шаг ему навстречу, опасно сузив глаза. Что-то шевельнулось во мне черной скользкой змеей. Я вдруг поняла, что способна на все, чтобы защитить своих близких. Даже если защищать их нужно от их же желаний. Я загорелась желанием кость за костью ломать тело этого мороя. Даниил вздрогнул поймав мой взгляд.- Я точно не знаю... – замялся он неуверенно.Я сделала еще шаг, мышцы рефлекторно сгруппировались, готовые к молниеносному броску, на лицо выползла препаскудная ухмылка. По испугу в его глазах я поняла, он знает, что не успеет позвать на помощь.- ... но думаю, что в этом крыле, - добавил он уже без бравады и указал на один из многочисленных выходов на галерею, - в одной из комнат. За первой дверью оказался будуар сразу с двумя дампирками и одним мороем, они были так увлечены друг другом, что даже не заметили как я распахнула и снова закрыла двери. Очередные двери, очередные морои с дампирками. В одной из комнат я увидела девочку, которой едва ли было четырнадцать. Часть спален оказались пустыми. Но все же мне удалось добраться до нужных дверей до того, как меня успела остановить охрана. Сидя с ногами на кровати, уставившись стеклянными глазами перед собой, моя сестра даже не замечала, как ее возлюбленный морой пьет из шеи ее кровь, устроившись за спиной. Михаил находился здесь же, развалившись в кресле, он, по-видимому, ожидал своей очереди, потягивая виски прямо из бутылки. Кровь тонкой струйкой бежала по груди и пачкала платье. Давид неохотно оторвался от шеи и улыбнулся мне. Его белоснежные зубы алели от крови. Он обнимал Катю даже с какой-то нежностью. Нежностью маньяка. Не передать, как больно было видеть сестру в такой ситуации. Мою старшую сестру, которая в детстве читала мне сказки, помогала мыть волосы, разогревала обеды. История нашей семьи, череда бесконечных унижений и оскорблений пронеслась перед глазами. Бабушка, регулярно избиваемая отцом ее детей, который даже мужем ей никогда не был. Тети, брошенные возлюбленными и в одиночку растящие детей. А теперь еще сестра, превращенная в кровавую шлюху. Что за моральный мазохизм, почему мы позволяем делать такое с собой? Только лишь потому, что дампиры не могут иметь детей по-другому как от мороев? Но если будущее наших детей – жить в унижении и рабстве, стоит ли их вообще рождать? - Ты решила к нам присоединиться, прелестная Ада?Я смотрела в его глаза. Долго. Они были золотисто-карими, как патока. Я пыталась сохранить каменное выражение лица, чтобы ни жестом, ни голосом не выказать своего кипящего бешенства. Нет. Моя месть будет продуманной, спокойной и неотвратимой. А сейчас мне нужно было позаботиться о сестре, опоенной наркотиком, добавленным в алкоголь, да еще и опьяненной эндорфинами от укуса вампира.- Мы уходим, - ровным голосом сказала я.- Я так не думаю, - возразил он. Выпустив мою сестру из объятий, он встал и направился ко мне. Без поддержки она обмякла и упала на атласное покрывало. – Катя хочет остаться.- А чего хочешь ты? – мне всегда хорошо удавался завлекающий, чуть прищуренный взгляд. – Говори, здесь ведь все свои.Михаил поставил бутылку на ковер, но, видимо, был слишком пьян, чтобы рискнуть подняться. Давид сделал еще шаг ко мне, склонился и прошептал на ухо.- Останься, и узнаешь.Он был так близко, что я бы могла вырвать ему кадык одним движением. Это было такое сильное искушение. - Ты слишком нетерпелив. Так неинтересно. Банально.- Ах, вот как? - Вот так. Скучно и пошло. Чтобы получить истинное удовольствие, нужно уметь ждать. По-настоящему наслаждаешься только теми вещами, которые долго и страстно желал. - Возможно. Возможно, так и есть. Но ведь сейчас я и так могу взять что хочу.- Нет, не можешь. Ты уже одержал легкую победу, когда она, - я кивнула с Настину сторону, - вошла за тобой. И теперь тебе уже не интересно. - Кто знает, - ухмыльнулся он, впиваясь тягучим взглядом в меня, - кто знает.- Я знаю. Знаю, чего ты хочешь. С первого взгляда. Тогда на подъездной дорожке возле дома Беликовых. Ты уже хотел не ее, - я приблизилась и прошептала ему на ухо. – Я знаю, кого ты представляешь, ложась в свою кровать на рассвете. Я знаю, о ком ты мечтаешь, когда трогаешь себя... – я отстранилась, сделав полшага назад. - Я знаю, о чем ты мечтаешь. Что тебя мучит.- Ты просто дьявол, - золотисто-карие глаза блестели, в его улыбке было истинное восхищение, но я видела только кровь, застывшую в уголке губ.- Знаю, как ты томишься, не можешь заснуть, представляя себе тело, которое ты не сможешь увидеть. - Не смогу? Ведь ты здесь.- Но ты не сможешь получить меня без моего согласия. Ты ведь знаешь, обученной дампирке под силу одолеть любого мороя, и даже не одного. А стражи не помогут тебе.- Тогда чего хочешь ты?- Одно скажу. Я никогда не приду к тебе, если она сегодня останется здесь. Считай это моей маленькой прихотью, - я насмешливо посмотрела на Михаила. - Я не доедаю за другими.