Глава 7. Условия содержания (1/1)

Вливание в американскую культуру и ритм новой школы, да и вообще возвращение в моройский мир из человеческого в принципе не могло быть гладким. К тому же либо академия была довольно странной, либо я недостаточно хорошо вписывалась в это место. Меня с детства приучали идти по жизни, словно продираясь сквозь шторм. Аскетичный образ жизни был чем-то само собой разумеющимся, это был показатель серьезности человека, умения сосредотачиваться на главном. А какие-то элементы роскоши были позволительны лишь по большим праздникам, знаменующих достижение значительных результатов, они были как бы наградой за проделанный труд, редкой, и только потому ценной. Здесь же все были сосредоточены именно на своем образе жизни, связях друг с другом, сплетнях, интригах, нарядах, товарах и прочем непотребстве. По-своему, это был даже интересный опыт, если бы я не была здесь инородным телом. Конечно, можно сколько угодно притворяться своей, играть эту роль в жизни как в каком-нибудь спектакле. Но все равно все это оставалось мне чуждым. Поэтому лучше было, как обычно, сосредоточиться на своих целях. В любом случае, будучи занятой под завязку, я меньше ощущала одиночество. Потому что… Теперь стало ясно, почему Роуз пробовала меня отговорить ехать сюда. В академии я была единственной дампиркой. Радовалась я этой новости как простреливающей зубной боли. Будильник противно протренькал. Неважно, даже если ты поставишь свою любимую песню на звонок будильника, звучать она будет просто отвратительно. Особенно, когда организм ещё не смог перестроиться на вампирский ночной режим. Особенно, если ты не можешь нормально выспаться при свете дня, несмотря на шторы и балдахин. Какая гадость – проснуться и содрать себя с кровати, когда на улице темно и тело всеми силами сопротивляется и пытается улечься обратно. Эх… нельзя, учебный год начался, будь он не ладен. Ну не может девушка с именем богини утренней зари вставать на закате. Но разве для учителей это аргумент? И зачем только солнцеустойчивым дампирам соблюдать вампирский распорядок дня?!Полусонная я пристегнула кобуру с пистолетом, спрятала ее под толстовкой и побрела на пробежку. Ноги, даже после сна, просто чугунные. И зачем только надо было обещать Дмитрию бегать каждый день до занятий по любой погоде? Надо быстрее шевелиться, а то не успею в душ и к завтраку. Терпеть не могу жить по расписанию, никакой свободы.Как ни странно, но пробежка помогала взбодриться лучше холодного душа, так что в столовую я успела вовремя. Столовая была общей для мороев и дампиров, хоть в этом не проявился привычный снобизм. Ученики могли садиться кто где хотел, без официальных разделений по классам и кастам, хотя ребята все равно распределялись по неформальным группам. Большинство мороев не в силах были встать на завтрак и шли сразу к кормильцам хлебнуть чужой кровушки. Дампиров было тоже немного, их вообще было не особенно много в кампусе. До меня дошли слухи, что часть будущих стражей, как наиболее способные, уехали летом на стажировки и программы обмена, и должны были задержаться на первые два учебных месяца, так что Академия немного пустовала.Тем не менее, в едва заполненную столовую нельзя было сунуть нос, если ты не при полном параде. Юные моройки спускались сюда только с укладкой, маникюром и полным макияжем, в туфельках на шпильках, в жемчуге поверх пышных жабо и воланов их блузонов, и с серебряными или бархатными обручами в волосах. Даже мальчишки дампиры приходили сюда в своей форме в стиле милитари, застегнутые на все начищенные до блеска пуговицы. Надо сказать, господин Брукс не зря над ней работал, форма очень шла их спортивным мускулистым фигурам, подчеркивая статные плечи и выправку. Моройки со вздохами косились на эти плечи, ведь представители их расы телосложением были не такие видные. Высокие, изящные и субтильные от природы, моройи ко всему еще чуждались спорта как чумы и, как результат, заметно проигрывали на фоне атлетов-полукровок. Но снизойти до простых дампиров было ниже моройского достоинства, так что девушки косились и высокомерно отворачивались, когда дампиры улыбались, ловя на себе их взгляды. Эффект от всех этих церемоний, разыгрываемых отпрысками королевских кланов, усиливался чрезмерной торжественностью интерьеров. Масштабность и мрачность готической архитектуры со сводчатыми арками, высокими потолками и стрельчатыми витражными окнами дополнялась особенной пышностью меблировки: тяжелые бархатные портьеры с кистями, кованые люстры на цепях с имитацией свечей, изящные резные стулья, великолепные фрески во всю стену, картины в тяжелых рамах, антикварные безделицы на каминных полках. Здесь царила атмосфера роскоши и излишества и задавала тон поведению всех присутствующих. Лично я находила в этом большой плюс – во время еды можно было читать книги, расставленные кое-где для декора. Этого делать не полагалось, но пусть попробуют мне запретить.Я набрала еды на поднос. По крайней мере, кормили здесь вкусно, всегда большой выбор блюд. Пока все поглощали сладкие хлопья и свежую выпечку, я брала овсянку,сваренную из цельнозерновой крупы, которую, кажется, кроме меня больше никто не ел. Не удивительно. Возможно, я бы тоже предпочла что-то менее полезное, если бы не необходимость соблюдения спортивной диеты. Для меня еда была в большей степени топливом, обеспечивающим бесперебойность работы организма в условиях тяжелых нагрузок, а для них - развлечением и чувственным удовольствием. - … говорят, она его племянница, может, он теперь тоже приедет в нашу школу, было бы так здорово, он такой красавчик, и ему нравятся школьницы… - стайка высокомерных марамоек, в смысле, мороек, за одним из столиков живо обсуждала моих родственников. Заняться им, что ли, нечем? Когда я проходила мимо них со своим подносом они тут же смолкли, намереваясь меня оценить и заклеймить, мы обменялись надменными взглядами, я улыбнулась препаскудно, так чтобы их передернуло, и снова приняла бесстрастное выражение лица. Может они и королевские моройки, которым с детства прививали снобизм, но переплюнуть в чувстве превосходства ту, которая всю жизнь стоит по центру станка*, невозможно. Первые дни я силилась улыбаться более благожелательно, но быстро поняла, что здесь этого не стоило делать, да и мне с непроницаемым выражением как то привычнее.- Вы видели это? – Раздался шепот у меня за спиной, когда я миновала их стол. - Какая гордячка, можно подумать она себя возомнила принцессой. Почему ее вообще приняли в нашу школу, здесь не место дампиркам?!- Может быть, ее отец из королевских мороев, вот и устроил ее сюда.- Да, дампирский ублюдок, а нос задирает, как будто она из моройской знати. - Знаете, некоторые морои, даже из высших слоев, имеют по две семьи. Моройскую жену и дампирскую любовницу в общине, содержат два дома, заводят детей. А хуже всех те, которые еще заставляют общаться благородных детей с бастардами. Это так ужасно! – моройки понимающе завздыхали.Ужасно? Да девчонка, похоже, не знает настоящего значения этого слова. Ужасно – это когда тебя травят пси-гончими, как дикого зверя, ужасно, когда над тобой совершают грубое насилие, ужасно, когда пытают в целях научного интереса, ужасно, когда твой лучший друг умирает в шестнадцать лет от передозировки, ужасно когда твои родители и братья каждый день уходят на войну, а ты не знаешь, вернутся ли они в этот раз. Но девочки, похоже, могли устроить трагедию даже вокруг сломанного ногтя. - Вот всякие дампиры и набираются высокомерия и барских повадок, будто правда могут претендовать на что-то, - да этим девочкам впору ку-клус-клан открывать с их-то толерантностью.- Как морои не понимают, что это унизительно для их жен…Это унизительно для всех. И унизительнее всего, для мужчин, идущих на подобное. Сегодня они чувствуют себя всесильными, желанными, а спустя годы их презирают собственные дети. Дети и жен, и любовниц. Голоса, к моему облегчению, стали не слышны, когда я отошла на достаточное расстояние. Я села за столик возле полки с книгой, которую начала читать здесь в прошлый раз. Открыла книгу, взяла ложку… Мимо прошла группа мороев, только что с кормления. Они нарочно жались поближе к моему столу и нарочито громко разговаривали.- Посмотрите, кто обнажил шею. Какая кожа, тонкая, как папиросная бумага, я отсюда вижу, как бежит по артериям кровь… - у него что, встроенный томограф в голове?- Эта нежная шея не должна загрубеть, как у стражей, ей предназначены кровавые поцелуи, - фу, меня сейчас вырвет. Нельзя же говорить такое человеку, который пытается позавтракать. Дампиры в другом конце зала напряглись. Им явно не нравился этот разговор, но и вмешиваться они не спешили, ожидали мою реакцию. Может, думали, что я сейчас с радостью разрешу воспользоваться собой как кровавой шлюхой? Я невозмутимо продолжала трапезу, игнорируя не только реплики, но и говорящих их. Чопорные моройки умолкли и наблюдали за происходящим с каким-то шакальим интересом на миленьких мордашках. Им бы еще нарезать круги, повизгивая, и кричать ?Акелла промахнулся?.Боковым зрением я увидела как один из мороев то ли в шутку, то ли всерьез попытался схватить меня за шею. Не стоит трогать шею человека, которого когда-то душили. Молниеносным движением я перехватила его руку до того, как он успел меня коснуться, и с силой сжала его пальцы, так что они побелели. И почему только мороев нельзя бить? Кстати, может быть я и пропустила три года тренировок стражей, зато опыта по отбиванию от приставаний не занимать.- Никогда не притрагивайся ко мне, - произнесла я абсолютно бесстрастно, глядя ему прямо в глаза. Он дернулся, встретившись с моим взглядом. - Я этого не люблю. И не прощаю.- Отпусти, - прошипел морой, у него на глазах едва не выступили слезы от боли, но он держался изо всех сил. Морои в удивлении вытаращились. Никто не ожидал, что в моих узких благородных руках может оказаться столько силы. Я сдавила еще сильнее, так, что у парня зубы скрипнули, но лишь на мгновение, а затем томительно-медленно разжала пальцы. Все-таки я не хотела его калечить. Может, он играет на пианино, ну или что-нибудь другое полезное делает этими руками. - Впредь держи руки при себе.- А клыки? – Тут же нашелся другой весьма нахальный морой.Я перевела взгляд на него, перфорируя его глаза своими. Он не выдержал моего взгляда и отвел свой в сторону. - Только если готов собирать их по полу. - Я говорила абсолютно серьезно. Если они сейчас не уйдут, то обеспечат работой своего дантиста на годы вперед. - Всего хорошего, господа. Это был очень толстый намек. Наиболее смышленый среди этих расистов и шовинистов потянул зачинщика за рукав, чтобы увести подальше. Правильно сделал. Под внешним олимпийским спокойствием внутри у меня начинало клокотать, как в жерле пробуждающегося вулкана. Этим и опасен гнев спокойных людей. Когда человек все время сдерживается, у него накапливается столько эмоций, что однажды выдержку прорывает как плотину и это превращается в стихийное бедствие. И чем терпеливее человек, тем страшнее его гнев. Дампиры за своим дальним столом заулыбались и расслабились. Группа мороек была явно разочарована. Нет, ну что за гнилое место? Точнее, место прекрасное – и еда, и интерьеры, и вид за окном хоть картину пиши. В общем, условия содержания более чем удовлетворительные. Публика только подкачала, кровососы одним словом.Я еле запихнула в себя овсянку и залпом допила остатки слишком горячего кофе, обжёгшего язык. Испортили весь аппетит, паразиты. Пора было идти на занятие. С расправленными плечами, царственной шеей и спокойной грацией я двинула к выходу. Огорчаться из-за подобных выходок было непозволительной роскошью в моем мире. А вот показать, что у тебя остался хотя бы осадок от подобного разговора, что тебя хоть чем-то можно задеть, вывести из себя, уже было бы ошибкой. На предметах из общей программы вроде алгебры и химии было легче. Сами предметы были всегда мне интересны, а незнакомые слова на английском я старалась сразу же находить в словаре на смартфоне, подписывать в тетради простым карандашом на русском, а вечером перед сном повторяла их еще раз, чтобы лучше запомнить. Поскольку общеобразовательный курс я не пропускала, влиться в учебный процесс было проще, несмотря на другой язык. А вот с предметами из программы обучения стражей дело обстояло хуже. Преподаватель теории охраны стражей сразу невзлюбил меня. Откровенно говоря, было за что. Мало того, что я пропустила три года, так и сейчас на эти занятия ходила только раз в неделю вместо двух, поскольку другое занятие накладывалось с физикой, которую я не хотела пропускать. Преподаватель вечно придирался, по-видимому оскорбленный тем, что я предпочла его предмет другому. Обещал, что экзамен я у него не сдам и заставлял в перерыве после урока рассказывать весь материал, что был на занятии, которое я пропустила. Приходилось просить конспекты у других дампиров, чтобы подготавливаться к этим экзаменациям, делать это я не любила – каждый раз парни замолкали, когда я подходила к их кружку и усиленно меня рассматривали, как будто я не их одноклассница, а первая марсианка, только что вышедшая из космического корабля на территорию США. И хотя настроены они были благожелательно, эти взгляды немного напрягали.В Новосибе мальчишки дразнили меня, коверкая имя и фамилию, устраивали соревнования по армреслингу, я же от души лупила их портфелем и раздавала пинки. В общем, я была для них ?своим парнем?, и это всех более чем устраивало. Здесь же я была, во-первых, ?инопланетянкой? - чужой, диковинной, во-вторых, девушкой, что еще хуже. Хотя дампиры не лезли с грязными домогательствами, как моройи, они также пытливо с блеском в глазах рассматривали каждый сантиметр тела, не прикрытый одеждой или, наоборот, там, где она плотно облегала, особенно зависая на ?дзетай рёку? - нескольких сантиметрах обнаженных ног между черными париджинами и юбкой. Положа руку на сердце, я понимала, что сама себе создаю проблему. Легче было бы договориться с преподавателем по физике, который бы охотно пошел на встречу, понимая, что будущему стражу профильный предмет важнее. Но это был скрытый бунт против возвращения в моройскую академию. Игнорировать то, что предназначенно именно для будущего стража. На занятиях по рукопашному бою я тоже не спешила выкладываться. На спарингах я обычно кружила, не давая партнерам в меня попасть, но и сама не наносила решающего удара. На первых занятиях парни раскрывали глаза на ширину плеч, когда я уклонялась от их ударов, изгибаясь мостиком до самого пола или проявляя чудеса акробатической ловкости, но уж никак не боевые техники. Потом для них стало делом чести поймать меня желательно нокаутирующим ударом. Но в этом пока ни одна из сторон не преуспела. Следуя совету Роуз, я сосредоточилась на технике рук, отрабатывая ее на ребятах. Но поскольку удар не был отработан - слишком много лет было пропущено - удары не наносили ребятам существенного ущерба. К тому же я специально особо не вкладывала силы, поскольку не любила драться, ну а ребята просто были недостаточно быстры, чтобы наподдать мне. Тренер был доволен тем, что парням было на ком тренироваться. Он часто говорил, что стригои очень быстры, и что для ребят хороший опыт посражаться с тем, в кого так сложно попасть. Меня же он называл легковес и был недоволен отсутствием прогресса. На самом деле, я взяла за правило приходить и тренироваться в одиночестве, и определенные успехи были, но демонстрировать всем я их не спешила. - Что, легковес, опять бережешь свои нежные ручки? Не боишься завалить испытания? – бросил тренер Сандерс насмешливо, глядя как я и Джеймс – добродушный хороший парень – опасливо кружили по своеобразному рингу, очерченному красной линией по полу.Да что, все учителя сговорились стращать меня отчислением? Ну да, я не стараюсь здесь, но вы все равно ничего не докажите. - Она бережет их для кровавых поцелуев, - вдруг зло бросил один из дампиров, Рой, кажется. - Прости, Джеймс, в следующий раз, - я знаком остановила бой, Джеймс понимающе кивнул.Ладно, оскорбления от мороев, но чтобы свои же унижали…Я спокойно смерила Роя оценивающим взглядом, но у него ни один мускул не пошевелился, хотя обычно люди вздрагивали, встречаясь со мной глазами, возможно из-за их неприятного черного цвета, поглощающего даже зрачки. В уголках губ Роя залегла горечь.- Ну что ж, выходи и дерись со мной как мужчина, - любезно пригласила я его неспешным вкрадчивым тоном. Тренер вопросительно поднял брови.- Не мужское дело бить шлюх, - насмешливо бросил Рой.- Знаешь, у нас говорят, что сплетничающий мужчина хуже самой грязной проститутки**. Так что никакого мезальянса. - Я приказываю, - тренер уже вовсю забавлялся, в глазах появился веселый блеск.Рой вышел приняв абсолютно непроницаемое выражение. Он оказался быстрее Джеймса, я еле успевала уклоняться и сразу взмокла. Но и я больше не собиралась сдерживаться. Удар Роя – я уклонилась, новый удар – я поставила блок, мысленно перечисляя оригинальные маты. Рой еще и оказался очень силен, он едва не пробил мой блок, думаю, на руке будет гематома. Неважно. Мы сражались без перчаток, из-за чего удары были опаснее, хотя я обмотала руки, отвыкшие от травм, эластичными бинтами, чтобы не повредить связки и сухожилия. Я уклонилась от очередного удара, сделала ложный выпад рукой, спровоцировав Роя поднять руки, чтобы защитить голову, и резко ударила его ногой в грудь. Рой согнулся, задыхаясь, и осел на пол. Я тут же опустилась рядом на колени. - Давай, дыши парень, ничего, сейчас пройдет, - я начала растирать парню грудь.Тренер, придя в себя, отпихнул меня.- С ума сошла так лупить со всей дури?!- Я же не со всей, - оправдывалась я чувствуя себя еще более виноватой. Тренер осмотрел Роя и не найдя видимых признаков повреждения велел ребятам отвести его посидеть на матах.- Это что еще за кун-фу?- Не знаю я никакого кун-фу.- Где тебя так бить учили?- Нигде. Я и не умею. Кстати, если хотите, чтобы я наконец-то чему-то научилась, то начинайте сами мне что-то показывать, а не выставлять только девочкой для битья.- Ты что же так от природы ногами машешь?- Нет, просто я занималась балетом.- Пляшешь в смешном платьице? – тренер без стеснения задрал штанину моих свободных тренировочных брюк и одобрительно ощупал икроножные мускулы. Что за школа! Никакой субординации. Зато если он еще раз заикнется об отчислении, я напишу на него жалобу за домогательство. У меня и свидетелей полон класс.- Молодец, Беликова. Только ногами ты кол не загонишь. - Вы прям как моя мама, - заметила я не без мрачности. - Значит, твоя мать мудрая женщина.- Только ей это не говорите. А то поверит.- Интересные у них дома разговоры, - заметил Джеймс, - мне лично мама говорит только шапку надеть и хорошо питаться.- Значит так, Беликова, раз ты не совсем уж безнадежна, когда-нибудь я тебя научу бить мой коронный удар в прыжке с разворота. Но только после того как обучишься ударной технике рук. А пока марш на брусья отжиматься. Я пошла через зал к снарядам, по пути глянув в сторону Роя, чтобы убедиться, что ему легче, и заскочила на параллельные брусья. В детстве я их любила больше разновысоких. Бывший тренер по гимнастике вечно прогонял меня с мужской половины зала, чтобы я учила свою программу на разновысоких, а не повторяла упражнения за мальчишками на параллельных. Я так натренировалась тогда, что первое время в балетном училище в шутку изображала мужские партии, усаживая девчонок себе на плечо. Но это было слишком давно. Мой рост и вес совсем не те, что раньше, рукам сложно выдержать такую нагрузку. Я встала на брусьях в стойку на руках ногами вверх, превозмогая дрожь. - Беликова, ты что опять творишь?! Просто подтягивайся, еще изувечишься. Вот не может он точнее формулировать задания? Сказал же вначале отжиматься, а не подтягиваться. Я и решила, что он требует отжиматься на брусьях в стойке на руках. - Не изувечусь, - бросила я, перевернувшись в нормальное положение. - Это вас на вашем балете такому учат?- Нет, я до балета занималась спортивной гимнастикой. Правда, еще в детстве пришлось уйти, телосложением не вышла.- Ты там хоть в своей Сибири в космос не летала? Так, на всякий случай?- А что не надо было? – съехидничала я. Бесполезно было объяснять, что наши тренировки на стороне были вынужденной мерой, поскольку в старой школе далеко не всегда хватало стражей даже для проведения занятий. Сытый голодному не товарищ. Это в Америку уезжали лучшие кадры из стражей - защищать мороев или работать в академиях. В Сибири нам очень не хватало квалифицированных учителей. Вот и приходилось привлекать к обучению даже человеческих тренеров, разумеется, не подозревавших о том, кого они подготавливают. Ну а то, что в процессе дополнительных тренировок, я нашла себе совершенно неподобающее дампиру увлечение, вообще мое личное дело.Сандерс раздраженно покачал головой. - Мальчиков пока ногами не бей, обучение контратаке от таких ударов у нас еще впереди. Можешь грушу. И, так уж и быть, меня.Я чуть с брусьев не свалилась.- Вы так не шутите.- А я и не шучу. Обучу тебя моей собственной ударной технике ног. После рукопашного боя и пары продвинутых занятий по биологии и химии наконец-то пришло время ланча. Ура! Я уже так изнывала от голода, что готова была грызть реактивы. Молодой растущий организм с таким количеством нагрузки моментально переваривал любую пищу и требовал добавки. За обедом я, как обычно, сидела одна и ковыряла суп, но на выходе из столовой Джеймс поймал меня за локоть. - Эй, Беликова, не обижайся на Роя. Он хороший парень. Просто со своей историей.- Ладно, Джеймс, - я непроизвольно поморщилась, - только объясни в чем дело.- Я тебе ничего не говорил.- Само собой.- Все дело в девушке.- Ну, конечно. Шерше ля фам.- Дампирке, которая предпочла мороя, в том числе из-за укусов. Некрасивая история. Так что кровавые поцелуи здесь – больная тема.- А я при чем?- Ну ты же тоже дампирка.- И поэтому меня под одну гребенку с кровавыми шлюхами?- А я и не говорю, что это справедливо. Просто объясняю позицию Роя. Для него все дампирки, особенно из общин…- Знаешь, вы еще те сексисты. И расисты. Хоть и дампиры. - Эй, не надо обо всех, я так не считаю.- Ладно. Мне пора. Все нормально.Все было как угодно, но только не нормально. Но мне не терпелось прекратить этот неприятный разговор и уйти. После ланча у меня было еще несколько уроков, ну а после всего этого спаренное занятие классической хореографией. У остальных девушек был перерыв до занятий хореографией в который они успевали поесть и отдохнуть, мое же расписание было настолько плотным, что я успевала только добежать из одного корпуса в другой на ходу жуя и переодеваясь. До того как я еще попала в академию, я надеялась завязать дружбу с кем-нибудь из балетного класса. С девчонками из человеческих балетных училищ у меня не возникало разногласий. В Новосибирске вообще все было просто, мы с детства были вместе и даже когда преподаватели хвалили мои линии или когда шла конкуренция за главные роли, все равно не возникало зависти и злобы. Не то, чтобы мы были друг за друга горой, но отношения были скорее дружественными.В Питере было очень сложно. И не только из-за личных проблем. Уровень каждой девочки был очень высок. И хотя Новосибирское училище дало мне отличную подготовку, и в ее классе я всегда была на хорошем счету, будущей солисткой, в Вагановском этого оказалось недостаточно. Педагоги были довольны только природными данными – линиями, пластичностью, а за технику спускали с меня три шкуры. Понадобилось все упорство и много месяцев труда, чтобы переместиться с дальнего конца боковой палки к центральному почетному месту. К тому же у преподавателей уже было свое мнение, сложившееся о каждой, преодолеть эти стереотипы, доказать что я тоже чего-то стою было нелегко. Солистки поначалу относились ко мне немного пренебрежительно, пока я стояла в конце, но по мере моего упорного персонального роста прониклись уважением. Но здесь я попала в обратную ситуацию. Девочки, хоть и очень старались, но уступали студенткам профессиональной академии. Педагоги, растолкав остальных, сразу поставили меня в центр, уделяли больше внимания, чем всем остальным вместе взятым, ругая даже за самые незначительные ошибки, при этом игнорируя грубые ошибки других, и уже собрались готовить меня к конкурсам. Конечно, все девочки тут же люто меня возненавидели. Я их даже не осуждаю. На их месте я бы тоже не обрадовалась. С другой стороны, педагогов и хореографов тоже можно понять. Большинство из них раньше работало с профессионалами, где была возможность реализовывать интересные задумки. После усиления атак стригоев, им пришлось в страхе покинуть любимую работу и запереться в этой школе ради хорошей охраны, ведь среди наших педагогов не бывало представителей элиты, и рассчитывать на персональных стражей они не могли. Девочки к ним попадали уже довольно взрослые, прошедшие подготовку у других преподавателей, перелепить их не всегда удавалось, а королевские вообще проходили по блату, толком из себя ничего не представляя. Любая девочка, прошедшая подготовку в одной из лучших балетных академий мира, была бы для них удачей – можно было даже строить авторскую хореографию не боясь, что исполнение испортит всю задумку. Был, что называется, материал с которым можно работать - подходящее тело. Меня тоже можно было понять. Я не просила к себе особого отношения, не рвалась в примы, я бы вполне была счастлива ролью в кордебалете, лишь бы только танцевать. Я и так потеряла прежнюю жизнь, потеряла будущее, которое бы ждало меня после балетной академии, я не могла отказаться от единственной возможности заниматься любимым делом. Если бы я еще и перестала танцевать, я бы просто умерла. Но меня, конечно, понимать не хотели. Мало того, что дампирка покусилась на что-то кроме своей прямой обязанности – умирать за мороев, так еще и умудрилась всех эффектно растолкать.На всякий случай я каждый раз тщательно ощупывала пуанты перед тем как их надеть, мало ли что девочкам в голову придет. После хореографии я побрела в свой спальный корпус переставляя ноги по первой позиции. Даже при желании, в ближайшее время я бы не смогла вернуть их в нормальное положение. Когда я пересекала внутренний двор, тренер Сандерс нагнал меня.- Эй, Беликова, ты где так поздно шатаешься?- У меня только что закончились занятия.- Неужели? А скажи-ка мне, Беликова, ты плавать умеешь?- В детстве старший брат посадил меня в лодку и отвез на середину реки.- И что?- Он выкинул меня из лодки и вернулся на берег, откуда наблюдал, научусь я плавать или нет.- И как?- Ну я же перед вами. Наглотавшись воды, тины, водорослей и мальков я каким-то чудом добралась до суши. Еще год я не могла смотреть на речку без содрогания. Но потом пересилила себя и стала плавать без изуверских стимулов.- Отличный у тебя брат.- Да, он меня еще на скейтборде учил кататься. Я тогда впервые села на шпагат.- Хм… надо запомнить этот метод растяжки. А еще чему-то он тебя учил?- Да, катанию на лыжах. Это вообще самый страшный день моей жизни.- Замечательная семейка.- Ну так ведь Беликовы.- Ты никогда не думала, что брат просто хотел избавиться от тебя?- Иногда подозреваю нечто подобное.- А теперь моя очередь тебя мучить.- Что вы такое говорите, тренер! Теперь это платная услуга.- Я записал тебя на занятия в бассейн. Там как раз закончился ремонт, немного не успели к первому сентября, но я уверен, ты наверстаешь.- Зачем мне бассейн?- Как часть общей подготовки стражей. Я возлагаю на тебя надежды. Вдруг сгодишься на какую-нибудь работу помимо канцелярской. - Но у меня совсем нет окон в расписании!- Я уже все согласовал с госпожой Миллер. Будешь ходить два раза в неделю до занятий, нулевым уроком, - и Сандерс с таким энтузиазмом хлопнул пятерней по моей спине, что чуть не вышиб дух вместе с последней попыткой возражения.Сколько раз я говорила себе, что инициатива наказуема? Я, конечно, рада научиться грести кролем и брасом, но когда я буду спать?